50 оттенков рассвета

48.

Ева.

Просыпаюсь от того, что затекла шея, а ещё мне безумно жарко. Хочется пить и…

Ой… Скашиваю глаза и начинаю соображать, что лежу на диване первого этажа. Том самом, на котором вчера… Я и Артур… И именно от его тела идёт жар, потому что он прижимает меня к себе так плотно, на сколько это вообще возможно.

— Не вертись.

— Ммм, — пытаюсь вытащить своё тельце из крепких объятий.

Арт шумно выдыхает и немного ослабляет хватку: так, чтобы я могла повернуться к нему лицом. Сам же продолжает спать, даже глаза не открывает.

Сообразив, что на счет попить идея пока провальная, принимаюсь рассматривать своего мужчину. Я знаю его черты лица досконально: все мимические морщинки в уголках глаз, небольшие родинки на щеке, ровный нос, упрямо сдвинутые брови… Даже во сне он хмурится, не расслабляясь полностью. Смелею и поднимаю руку, провожу пальчиками по темным полосам, стараясь разгладить. Пухлые губы Артура складываются в улыбку, и я спешно отдергиваю ладонь, чтобы спрятать вниз.

Только вот я не рассчитывала, что спим мы… голые… То есть вот совсем… голые… без всего… Как я этого не заметила сразу?! Как?!

Ладонь, которую я так стремительно прячу, натыкается на что-то горячее и приятное на ощупь. Смыкаю пальцы вокруг мужского запястья, поглаживая подушечкой нежную кожу. Я даже не думала, что…

Господи! «Думать» — не про меня. Когда Артур издает довольный хриплый стон и поворачивается на спину, освобождая мою голову, я мечусь взглядом вниз, потом на запрокинутые за голову мужские руки, потом снова вниз…

— Продолжай, нам нравится…

— А? Ар…

— Это самое неожиданное утро, малыш, — он дает мне вставить слова, перетягивая на себя так, что грудь попадает во власть его губ, а его руки быстро перемещаются ниже.

Мне кажется, я лежу распластанной на мужском теле, растекшись, как желе, но это не так. Мышцы напряжены от тех импульсов удовольствия, которое дарит Эскильдсен.

— Ева, Ева, тебе же нельзя… — Выдыхает, ловко подминая под себя и сминая мои губы жадным поцелуем.

У меня в голове вата сахарная: так хорошо и приятно. Я зарываюсь пальчиками в мужские волосы, царапая кожу на затылке. Стону в рот и уже сознательно скольжу ладонью вниз, когда Артур перехватывает мои поползновения.

— Не дразни зверя, маааленькая.

— Я не… Мне не больно, — хнычу, потому что самое заветное делание сейчас — ощутить его своим, почувствовать внутри, напитаться силой и мощью своего мужчины. В голову лезут красочные картинки, которые совсем не подходят вчерашней девственнице, но мне плевать. Древние инстинкты берут верх над разумом и остальными чувствами.

— Я посмотрю.

Не сразу понимаю, что Арт говорит. Фиксирую тёмную макушку, которая соскальзывает вниз. Его руки сгибают мои колени и разводят их в сторону.

До меня доходит, что именно он хочет посмотреть.

— Нет! Нет, Артур, пожалуйста, нет же!

Начинаю вырываться, но под его чуть насмешливым и внимательным взглядом утихаю. Только продолжаю тоненько поскуливать от чувства стыда.

— Маааленькая, — вновь тянет он, — не надо зажиматься. Я вчера всё видел и пробовал тебя везде. Давай же…

— Нет, — мотаю головой, чувствуя, как к глазам подступаю слёзы. Весь романтический настрой сбился и меня обуревает стыд. Никаких больше древних инстинктов и прочей чуши из интернета.

Как он… он же…

— Ева, Ева. Иди ко мне. — Арт садится на колени и тянет меня к себе. Утыкаюсь в мощную грудь и тяжело дышу. — Совсем ещё малышка. Не надо стесняться своего мужчину. Посмотри на меня?

Пока я собираюсь с мыслями, он цепляет за подбородок и поднимает лицо. Убирает рукой непослушные прядки, заправляя их за уши. Задерживается на мочке и легонько зажимает между пальцами.

— Вчера, когда я целовал тебя, тебе было приятно? — Отвожу взгляд, потому что это… это неправильно, блин, о таком спрашивать! Он сам знает, что да. Но обсуждать это!? — Дееевочка, какая же ты у меня…

Невесомо целует и с улыбкой рассматривает моё лицо.

— У нас всё будет. Ты перестанешь стесняться и начнёшь сама говорить, чего хочешь. Только не закрывайся от меня, хорошо?

Киваю и уже сама тянусь с объятиями. Мне нужно время уложить в голове происходящее. Жизнь так резко меняет ориентиры, что я не успеваю. Но в этой точке хочу зависнуть надолго. Навсегда. Я… я так его люблю, что в груди сердце распирает, как гелиевый шарик — такое же огромное становится и лёгкое. Как с ним хорошо и спокойно. Он понимает меня во всех мелочах, даже тех, которые произошли сейчас.

— Сейчас, — выставляет вперед палец, и тянется за вибрирующим телефоном. Вертикальная складка между бровей становится отчётливее, а лицо превращается в непроницаемую маску.

Глаза цвета расплавленного серебра замирают в одной точке, пока Артур молча выслушивает собеседника и также молча отбивает вызов.

— Артур, — зову, подбираясь от окатившего холодом предчувствия. — Что-то случилось?