50 оттенков рассвета

42.

Ева.

В палате тихо и спокойно. За дверью не сидит нанятый цербер, не слышатся тяжелые шаги и не распахиваются неожиданно двери. Я знаю, что сегодня Артур сможет приехать поздно и, возможно, останется ночевать. Правда, не представляю, где он сможет лечь спать? Даже если представить, что он договорился и сможет лечь на этой… кушетке… мы будет непозволительно близко друг к другу, и я помешаю мужчине выспаться.

— Артур Робертович попросил вколоть Вам успокоительное, — медсестра, приходящая утром с папой Арта, приносит металлический лоток со шприцем и лекарством.

— Я… А точно надо? Я не хочу спать. — Пытаюсь сопротивляться. Если честно, я устала. Вчерашняя истерика и слезы вымотали меня до донышка. Мне стало казаться, что и болезнь моя не из-за холодного ветра, а из-за того, что сил совсем не осталось. Но, блин, я так боюсь пропустить звонок или сообщение от Артура… Как же ей объяснить, что мне ни в коем случае нельзя спать?

— Точно. Вам необходимо восполнить ресурсы, чтобы быстрее выписаться. Давайте ручку. — Уговаривает меня, как маленькую девочку. Нехотя протягиваю руку и сжимаю кулак, когда мне говорят. — Вот так. А теперь принимайте удобное положение и поспите. Это слабенький препарат, до обеда проснетесь.

Ну ладно. Зеваю, закрыв ладонями лицо. Сколько я здесь уже дней? Не посчитать даже сейчас. А событий произошло — на пару полнометражных фильма хватит. Вот лучше бы я по телеку посмотрела и поахала со всеми, чем столкнуться в реальности. Только знакомство с Артуром спасает: ради этой встречи я готова потерпеть ещё раз. Правда готова… С этой мыслью отъезжаю в темноту без сновидений.

Бзз… Бзз… Бзз…

— Сейчас, пап. Ещё минуточку и встаю. — Бормочу, высовывая нос из тёплого кокона. Протягиваю руку к дребезжащему смартфону и резко подскакиваю. Так резко, что моментально кружится голова, а во рту появляется ощутимый привкус горечи.

Папа… Он ко мне даже во сне не приходит, а я на рефлексах вспоминаю. Не хватает. Господи, как же мне его не хватает! Чтобы прижал к себе, закрыл от всех и спас! Как мне не хватает в жизни такого вот человека.

Есть Арт... Он… мне кажется, он может спасти. Но каждый раз я оглядываюсь на маленькую мыслишку, которая робко шепчет: «Надолго ли? А если ему надоест играть в роль спасателя?» Но я исправно гоню от себя сомнения.

«Мужчина доказывает свою любовь не тем, как о ней говорит, а тем, как он о ней молчит».Такое сообщение мне прислал утром Артур после короткого разговора и пожеланий хорошего дня. Я сначала никак не могла понять, что это означает, но сейчас, кажется, нашла объяснение.

Получается, нет необходимости произносить заветную фразу? Её, конечно же, приятно слышать, но… Но сказать или написать можно всё, что угодно. А вот совершить поступок и проявить заботу, которая видна даже в мелочах, это ли не главное доказательство чувств? Или я убеждаю саму себя в том, чего на самом деле нет?!

***

С тихим стоном потягиваюсь, раскинувшись на широкой кушетке. После утренних процедур меня снова сморил сон, как бы я не сопротивлялась. Солнечные лучи попадают в окно и скачут по палате, отражаясь в хромированных поверхностях. В коридоре слышны шаги, но я расслабленно пропускаю их мимо: ко мне не зайдут, я в безопасности.

Это такое сладкое слово… Свобода, безопасность… как же давно я о них мечтала! Улыбаюсь, нашаривая под подушкой смартфон. Заряда батареи осталось на несколько минут разговора, и я свешиваюсь на бок, чтобы поискать глазами розетку: помню, как Арт наклонялся, чтобы подключить устройство.

Арт: «Проснешься — набери»

Арт: «Выспалась, моя красавица?»

В третьем сообщении мигает забавный подмигивающий смайлик.

Набираю послушно номер Артура, но он не отвечает на первый звонок, второй, а затем вовсе отключает телефон. Нервничаю? Неа. Он же работает, значит, может быть занят. Папа, когда бывал на встречах, постоянно отключал мобильный, я в такому привыкла.

Ева: «Я проснулась. Освободишься, позвони сам».

Сползаю с койки и начинаю ползать в поисках розетки. Их вообще-то много, но тут столько приборов! Я боюсь сломать. Хорошо, что заглядывает знакомая уже медсестра и спрашивает, как я себя чувствую. Она же приносит обед, помогает подсоединить телефон.

— К Вам позже придет Артур Робертович.

Благодарно киваю, впиваясь зубами в круглую булочку. Есть хочется безумно, мне кажется, я бы слона съела. Но после нескольких ложек бульона и кружки чая понимаю, что погорячилась: желудок отвык от объемов и меня начинает неприятно подташнивать. Может, это следствие слабости? Наверное, может быть, да? Когда я жила у дяди, от страха меня часто мутило, и болел живот. Это вообще с детства: стоило учителям объявить о контрольной, как начинались спазмы. Помню, отец испугался и исследовал меня вдоль и поперек. Я оказалась здорова, но со стайкой тараканов в голове. Это они бунтовали, посылая сигналы в желудок.

Смотрю на город за окном и решаю: полежать ещё или позвонить Аришке. По её рассказам я уже знаю, что в доме, где они живут, есть маленькая девочка, и она иногда спит днём. Артур тоже упоминал про Дашу. То, с каким теплом он говорит, меня натолкнуло на мысль… Мне показалось, Артур бы очень хотел дочку. Он… Не знаю, как объяснить свои ощущения… У него глаза загораются, он улыбается иначе…

Я даже немного ревновать начала. Конечно, это глупость и дикость — ревновать к чужому ребенку. Но мне в тот момент эгоистично хотелось полного внимания Артура к себе. Просто я… я иногда себя чувствую потерянной. У меня счастливое детство было, меня часто обнимали и целовали. И сказки перед сном читали, и подарки на все праздники дарили. Но это так быстро закончилось… быстро и резко… я будто закрыла глаза, провожая отца, а открыла их от удара дяди Коли. Утрировано, конечно, всё было немного дольше, но сжатая суть такова.