Академия 4

Глава 25

Однако прежде чем переходить к ответным действиям, школе пришлось разбираться с последствиями имперской атаки. Хотя наибольший ущерб был нанесён обрушением Дома Змеи, это был не единственный район, который сильно пострадал. Дома Волка и Медведя тоже оказались частично разрушены: имперские стрелки залповым огнем сбили несколько турелей, а также нанесли значительный урон трубам для испарений маны, проходящим через оба крыла замка.

По правде говоря, в Академии царил полный хаос. В некоторых местах трубы с паром лопнули, и ядовитый газ разъедал целые комнаты. В других местах из-за небольших утечек вспыхивали пожары, хотя школьные защитные системы не давали пламени проникнуть в трубы. Многие студенты получили ожоги от паров, отравление маной или были задеты обломками, когда каменная кладка разлетелась на куски.

На расчистку завалов бросили всех студентов. Помощники преподавателей руководили работой, а профессора искали выживших и занимались восстановлением магической защиты школы. После двух дней отдыха мы с Трак провели много времени, оттаскивая повозки с битым камнем от Дома Змеи. Некогда девственно чистые дворы превратились в свалку битого камня, поскольку больше некуда было его девать.

Когда не работал на расчистке, я находился в одной из немногих оставшихся лабораторий, создавая различные лечебные зелья. Лазарет передал в каждую лабораторию длинный список лекарств, тоников и мазей, помогающих исцелить раненых. Если бы не тот факт, что моя мана нуждалась в восстановлении, я, скорее всего, не покидал бы лабораторию даже ночью. Не жалея сил и надев маску, чтобы наблюдать за потоками маны и добиваться максимального эффекта от создаваемых зелий, я всё свободное время проводил за работой над ними.

Ангелина и Фиби дружно решили не оставлять меня ни на минуту. Фиби редко покидала свою драконью форму, обвиваясь вокруг моей шеи, как чешуйчатый шарф. Ангелина почему-то сомневалась в моей способности принимать решения, и беспрестанно давала советы по любому поводу, даже о том, как вести себя с Юлией. Я нашёл действенный способ перекрыть хотя бы на время бурный поток её нравоучений и стал как можно чаще засовывать ей в рот лакомства.

К концу первой недели сканирующие заклинания преподавателей помогли найти всех выживших. То, что некоторые студенты на нижних этажах уцелели, свидетельствовало о том, насколько прочными были некоторые из старых каменных фундаментов. Коричневые блоки оказались удивительно устойчивыми к взрывам, и некоторые из помещений даже не покосились, даже когда башня рухнула на них сверху. К сожалению, на каждого найденного живым студента приходились останки дюжины других. Вся Академия скорбела, а у меня болело сердце — я не переставал обвинять себя в смертях ни в чём неповинных людей.

К концу второй недели в школе снова начались занятия, но уже в новом качестве. Возобновились занятия по продвинутому укрощению зверей, однако мне было трудно применять их на практике, учитывая образовавшуюся пустошь за пределами школы. Я также посещал курс «Промежуточная резьба по рунам», который давался мне довольно легко. Мои самостоятельные занятия прерывались профессором Хеком, который всё ещё был полон решимости научить меня контролю маны и магии сродства. Эзотерическое изучение маны было далеко не самым любимым моим занятием, но медитация помогала успокоиться, когда я бывал слишком расстроен. 'Зелья, пилюли и сила" — так Лилия назвала другой мой самостоятельный проект, хотя работать над ним было… непросто.

Антонина настояла чтобы я записался ещё на один курс, когда стало очевидно, что могу манипулировать своей физической маной. Она сказала, что это даст основу для дальнейшего развития. «Магия тела для начинающих» — обманчиво простое название курса. Поскольку большинство магов не могли прикоснуться к своей физической мане, в классе было много старшекурсников. Суть занятия заключалась в том, чтобы научить студентов перемещать свою физическую ману так, чтобы случайным образом не оторвать какую-нибудь часть своего тела. Учитывая, что учителем был тролль, который на примере собственной руки демонстрировал, как всё может закончиться плохо, я отнёсся к занятию очень серьёзно и ответственно.

После нападений имперского флота учебное расписание кардинально изменилось. Количество жертв среди студентов, а также потери среди преподавателей означали, что некоторые занятия просто не могли больше проводиться. Изменилось и отношение ко мне сокурсников. Со времён дуэли с сэром Клеменсом они относились ко мне с недоверием, а иногда даже со страхом.

Уничтожение костиллианского корабля, разбомбившего Дом Змеи, видимо, изменило ситуацию. Среди учеников всё ещё ощущались остатки страха, но теперь к ним примешивалась и гордость. Григ объяснил мне, что многие по-прежнему считают меня чудовищем, но теперь я был ИХ чудовищем. Империя доказала, что школа не может вечно прятаться под своими барьерами и игнорировать их, а уничтожив Дом Змеи, они продемонстрировали, насколько уязвима Академия. Но я заставил Империю заплатить, и поэтому студенты начали рассматривать меня, как охранную собаку, которая защитит в случае опасности.

Это ставило меня в двоякое положение. С одной стороны, чувствовалось облегчение от того, что ко мне больше не относятся с явной ненавистью. С другой стороны, студенты всё ещё боялись меня. Даже самые агрессивные студенты из Дома Сокола ходили мимо меня очень осторожно. Между выжившими учениками Дома Змеи и студентами Дома Сокола произошло несколько стычек. Похоже, симпатии к Империи элитарных членов Дома Сокола не были забыты, а Дом Змеи, обычно ориентированный на гостеприимство и дружелюбие, теперь был не из тех, кто прощает обиды.

Беспорядки стали настолько серьёзными, что Элин Рейд приказала всем членам Дома Сокола удалиться в своё крыло. Они запретили любому другому Дому входить в их часть замка, а также вывели все классы из главных зданий. Судя по всему, они даже готовили себе еду в башне, не желая, чтобы другие студенты пользовались их запасами. Как бы ни приятно было наблюдать за тем, как Дом Сокола получает по соплям, меня беспокоили явные разногласия в школе.

В некоторых частях Академии тихонько шептались о том, чтобы сдаться Империи. Хотя меня это шокировало, Анна и Алиса объяснили, в чём тут дело. За последние три поколения Империя расширилась и заняла по меньшей мере три измерения. Они были не единственной нацией, занимающей более одного измерения, но именно они всё равно силой добивались своего, несмотря на неудачи. Практика призыва Героя для поддержания веры каждого поколения укрепляла их религиозный орден, а фанатики из Церкви Света отлично справлялись со своей работой, доводя население до исступления проповедями о предотвращении вторжения «тёмных рас» в их границы.

Антонина тоже дала мне возможность взглянуть на ситуацию с другой стороны. Тёмные эльфы были одной из таких «тёмных рас», и они уже более ста лет вели оборонительную войну, чтобы сдержать Хейспиасускую империю. Тот факт, что за огромные укрепления вокруг их порталов отвечал Повелитель Демонов, был одной из причин, по которой тёмные эльфы поклонялись именно ему. Это был порочный круг. Церковь Жизни использовала Героев, чтобы раздвинуть границы Империи, а тёмные расы молились о рождении Повелителей Демонов, чтобы те помогли сдержать захватчиков. И каждый раз, когда появлялся Повелитель Демонов, Церковь объявляла священную войну и мобилизовала свои армии для более мощного наступления.

Церковь Света делила расы по степени их приближённости к облику человека. Со временем в него были внесены изменения, позволившие выделить «приемлемые» расы монстров: группы, посвятившие себя делу Церкви настолько, чтобы претендовать на божественное одобрение. Сильваны, например, считались союзниками Церкви Света незадолго до вторжения Ужасов в их измерение. К тому времени, когда их мир пал, оставив фейри в качестве беженцев, Церковь объявила их анафемой, что вынудило выживших беглецов постоянно перемещаться, чтобы избежать преследований. По правилам каждая просьба фейри рассматривалась в индивидуальном порядке, но я на собственном опыте убедился, что законы специально искажались, чтобы не дать несчастным обрести истинный дом.

К третьей неделе после нападения школа снова погрузилась в беспокойную рутину. Имперский флот был выведен, что дало Академии небольшую передышку от постоянных бомбардировок. Я сначала предположил, что это произошло потому, что имперцы понесли значительные потери, но был потрясен, обнаружив, что причина была совершенно иной.

Империя ввела наземные войска. Проснувшись однажды утром, студенты обнаружили, что их Академия окружена стеной из земли, которая была вырыта и сформирована в огромное кольцо. За этими баррикадами стояли солдаты с копьями и щитами. Были сооружены специальные деревянные валы, на которых стояли стрелки. Спешно собиралось осадное оборудование. Среди него были катапульты, а также другие орудия, которые были мне неизвестны. По примерным подсчётам за стенами должно было находиться не менее десяти тысяч человек.

Дирижабли начали патрулировать по более широкому периметру. Никто не знал, есть ли ещё военные корабли и каково их число. Империя была способна теперь просто перемещать свою армию по изрытому кратерами ландшафту. Им больше не нужно было перевозить своих людей по воздуху.

В «промежуточном классе рун» я начал работу над созданием эмблем, которые прикреплялись к внешним стенам Академии. Некоторые из них должны были укреплять физическую структуру школы. Другие работали на рассеивание магической энергии. Я сосредоточился на разработке пластин, которые должны были отражать энергию от сильных ударов по всей структуре здания. Кинетические руны давались легко, но, учитывая огромные размеры Академии, мне пришлось изготавливать пластины тысячами, чтобы иметь хоть какую-то надежду покрыть значительную часть стен. Это казалось бесконечной задачей, и если бы Алиса не контролировала мои сны, я был бы уверен, что вырезаю руны в своих кошмарах.

Прошла четвёртая неделя после разрушительного нападения, прежде чем почувствовал, что моя жизнь устоялась настолько, что можно рассмотреть предложение Юлии обучить меня тантрическим медитациям. Оценить все «за» и «против» было несложно. Плюсы заключались в том, что Дерп будет вылечен, сродство не убьёт его, и я смогу трахнуть горячую хрупкую женщину, похожую на Джессику Рэббит. Минусы заключались в том, что придётся отдать часть своей души, мои магические способности уменьшатся, и я всё ещё сомневался, хочу ли, чтобы Юлия была рядом до конца моей жизни.

Поскольку прекрасно понимал, что каждая женщина, с которой связывался, влияла на меня, начал изучать якоря души во время медитации. В эти точки постоянно втекала и вытекала мана. Моя сущность и их сущность сливались вокруг якорей, а это означало, что каждая возлюбленная изменяла меня хотя бы немного. Я даже не был уверен, к какому виду относится Юлия, не говоря уже о том, что она за человек. Она казалась далёкой, с сухим чувством юмора. Возможно, немного высокомерной, но в то же время одной из тех гиперкомпетентных людей, которые доводят дела до конца. Когда спросил об этом своих любовниц, они сошлись во мнении, что мне стоит сходить с ней на несколько свиданий, чтобы узнать её получше.

Что и привело к сегодняшнему дню. Я смотрел в зеркало в комнате Антонины и поправлял застёжки на рубашке. Чёрные пуговицы шли от талии до левого плеча, и на каждой был выгравирован крошечный дракон. Сама рубашка была серого цвета, а подтяжки, которыми она подпоясана — бордового, в тон лампасам, идущих по внешней стороне брюк. На ногах красовались чёрные кожаные сапоги, загнутые у колена. Мой хвост метался из стороны в сторону, демонстрируя нервозность. Кожаный ремень, на котором висели трость и Пандемониум, был отполирован до блеска, и мне нравилось, что его цвет сочетается с кожаным плащом времён службы на «Венчуре».

Синие волосы были зачёсаны назад и собраны у основания шеи в хвост. Антонина пыталась заставить меня заплести в косу чёрные пряди, спадающие с виска, но я отказался. Поворачиваясь перед зеркалом, оглядел себя, убедившись, что всё идеально.

Ангелина сидела на плече Антонины и попискивала.

— Да, конечно, что с тех пор, как я пришёл в Академию, не испытываю недостатка в компании. Но всё равно чувствую себя как на свидании вслепую, — сказал белке в ответ. Она зашипела на меня, а Антонина ухмыльнулась.

— Нет, «свидание вслепую» — это не… Нет, зачем нам надевать повязку на глаза на всё время? — трудно объяснить сильванской белке Земные аллегории.

Профессор хрипло рассмеялась: — Я могу придумать несколько причин, — промурлыкала она с огоньком озорства в глазах. Я повернулся к тёмной эльфийке и постучал пальцем по её носу.

— Веди себя хорошо. Мне совсем не улыбается идти на это свидание с голубыми яйцами. Я также не собираюсь сразу с ней спать, так что не удивляйся, если вернусь сюда и вымещу на тебе всё своё нерастраченное желание, — предупредил я. Эта угроза заставила Антонину улыбнуться ещё шире. Если до беременности она казалась мне похотливой, то теперь она… Ненасытная — вот самое подходящее слово.

Я провёл рукой по её животу, Антонина прижалась ко мне и нежно поцеловала. — Ты будешь отличным отцом, — прошептала она, потираясь носом о мой нос.

— Надеюсь на это. То, что ты беременна, мешает относиться к этому миру как ко сну. Я должен быть напуган до безумия. Трудно поверить, что всё это реально — у меня в прошлом месяце вырос хвост! Но когда я останавливаюсь и думаю о том, что через несколько лет буду играть с маленькими детками, похожими на тебя… всё это того стоит.

Она покраснела, уши стали розовыми, тёмная эльфийка подняла на меня глаза: — Они могут быть похожи на тебя, ты понимаешь?

Я рассмеялся: — Что, синеволосые и чешуйчатые? Надеюсь, что нет. Пусть они будут похожи на свою мать: смуглые и безумно красивые — это всё, о чём я могу просить.

Она впилась губами в мои губы, её руки двигались, пытаясь найти способ обнять, не испортив при этом мою одежду. В итоге она схватила меня за рога и не отпускала, пока я нежно целовал её в ответ.

Оторвавшись, она, затаив дыхание, посмотрела на меня.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — ответил ей.

Антонина улыбнулась и подмигнула: — Ладно, хозяин, иди трахни эту медсестру.