Академия 4

Глава 7

Проснувшись в отличном настроении, я зевнул, потянулся а затем улыбнулся, почувствовав тёплое женское присутствие. Оглянувшись, увидел Алису, прижавшуюся к моему боку и лежащую поверх одеял в одних хлопчатобумажных трусиках. Её длинные волосы разметались по подушке вокруг нас.

После того как добрался до своей каюты, подумал, что после сна воспоминания о произошедших событиях могут стереться. Поэтому записал всё в путевой дневник, который вёл вместе с Антониной, подробно описав призрачного гостя. Моя эмблема была тёплой, никакого холода, который бы свидетельствовал об ожидающем послании.

Фиби свернулась калачиком по другую сторону от меня. На ней была надета свободная рубашка из чёрного шелка, доходившая ей до колен. Приглядевшись, увидел, что дракон прижимает Дерпа к груди, как плюшевого мишку. Мана-жабу это, похоже, не волновало. Он блаженствовал, пуская слюни, и возле его рта образовалась уже довольно большая мокрая лужа.

Когда окончательно стряхнул с себя остатки сна, мне показалось, что слышу шкворчание готовящегося бекона. Но у нас же здесь нет кухни… Мне потребовалось несколько минут, чтобы выпутаться из волос Алисы, не потревожив её, затем отправился в гостиную. Увидев лежащие на кресле чёрные штаны, понял, что это вторая половина украденной Фиби пижамы. Дракону пора прекратить воровать мою одежду, хотя выглядит она в ней просто очаровательно. Но вовремя пришедшее в голову воспоминание о Маледикт напомнило, что, возможно, не стоит устраивать Фиби скандал из-за такой мелочи, как кража моих вещей.

Поднял руку и прикрыл рот, подавив зевок. Оглядел гостиную и увидел, что у одной из стен кто-то установил деревянный уголок, в котором стоял простой каменный стол, а к небольшой горелке на нём вели трубки для подачи маны.

— Кухня? Как мило! И пахнет хорошо, — громко сказал я.

Лилия вертелась перед столом, что-то готовя на импровизированной плите. Её ушки подрагивали, а хвост дёргался из стороны в сторону. Женщина никак не отреагировала на мои слова, увлечённая стряпнёй. Неужели она меня не слышала?

Короткая юбка почти не прикрывала её круглый зад, а по развевающемуся хвосту было понятно, почему она избегала более длинной одежды. Сверху была накинута тонкая коричневая майка, которая совершенно не выполняла своего предназначения, почти ничего не прикрывая. Пришлось признать, что такой цвет очень к лицу кошке.

Слабое зелёное свечение магии исходило от ушей Лилии. Любопытствуя, подошёл ближе и одной рукой обхватил её попку. Другой потянулся вверх и ущипнул за кончик уха, чтобы посмотреть, какое заклинание она использует. Магические наушники?

— Ах! — Лилия испуганно вскрикнула, её хвост мгновенно распушился. На секунду она застыла, а потом прошептала: — Моё ухо…

— Ой, прости, забыл, что это очень чувствительное место, — спохватился я и отпустил его. Она повернулась ко мне лицом. Маленький изумрудный купол энергии окружал её уши, из него доносилась слабая музыка.

— Иван! Никогда больше так не делай! — сказала она и ударила меня по груди лопаткой, которую держала в руках. То, что раскалённый металл коснулся кожи, не возымело на меня никакого действия, но на этом месте растеклось большое жирное пятно.

Лилия облизала губы, а затем отложила лопатку и взяла тряпку. Вытирая мою грудь, она прижалась ко мне.

— Иван, когда же меня перестанут наказывать? — прошептала она, заглядывая мне в глаза. Её ушки прижались к бокам головы, а хвост мотался из стороны в сторону. Закончив наводить чистоту не торсе, Лилия повернулась в моих объятиях и прижалась теснее.

— Когда Алиса скажет, что ты искупила свою вину, — ухмыльнувшись, ответил я. Кошка закатила глаза и жалобно заскулила.

— Но Лиззи не нравятся девушки! Как я могу загладить свою вину, когда она не заинтересована в этом?

Я ухмыльнулся, видя её отчаяние. Такая простая вещь, как ревность, была приятным бонусом за все мои прежние терзания.

Обхватив рукой хвост, сжал его основание: — Может, тебе нужно мыслить немного шире? Ты пыталась грубо избавиться от Лиз, вместо того чтобы подумать о её чувствах. Что ты можешь сделать, чтобы показать, что тебе небезразличны её переживания?

Лилия застонала, почувствовав мою руку на своем хвосте. Когда я погладил её за ухом, она вздохнула: — Это нечестно! Ты дразнишь меня.

— Да, дразню, ты очаровательный, но жадный котенок, и тебе нужно научиться делиться, — выдохнул ей в ухо.

Она закусила нижнюю губу и на мгновение уставилась на меня, затем её взгляд просветлел: — Погоди, вы с Лиззи вместе готовили зелья для её мамы, верно?

Я на мгновение запнулся: — Ну, это громко сказано, но… Лилия отмахнулась от моего протеста. Она резко повернулось в моих руках, майка задралась, уже ничего не прикрывая.

— Вот оно что! Её мама — дриада, и ей нужен новый дом, верно? Зелья должны были поддерживать её здоровье, пока она искала новое место для своего дерева. О, я точно знаю, что могу сделать! Спасибо тебе, Иван, спасибо!

По мере того как эмоции Лилии усиливались, она практически вывалилась из своей одежды. Мой член стал твёрдым, как камень.

— Можешь забрать мой бекон, а мне пора на работу!

Не успел я толком понять, что произошло, как Лилия выскользнула из объятий, схватила халат, который оставила на полу, и выскочила из гостиной. Я посмотрел на болезненную эрекцию, оставшуюся после неё, затем на шипящий на столе бекон.

— Не уверен, как это воспринимать: лишился минета — проигрыш, двойная порция бекона — победа? Взял ломтик бекона и, не обращая внимания на то, что он очень горячий, откусил. Хруст был идеальным, а соль взорвалась на языке. — Победа за беконом, но минет ей всё равно припомню позже, — поклялся сам себе.

Положив аппетитные, истекающие жиром кусочки мяса на тарелку, убедился, что огонь в горелке выключен, и сел на диван, чтобы поесть. Предплечье похолодело — через татуировку пришло новое сообщение: «Студенты, мы на пути к возвращению в Академию. Если не возникнет препятствий, рассчитываем вернуться домой через несколько недель. Антонина Голдсмит.»

К счастью, мы начали полёт в добрый час, и это задало тон большей части нашего обратного пути. «Венчур» не наткнулся больше ни на одну новую засаду, вероятно, потому, что Берты не было. Мы не останавливались в городах, над которыми пролетали, спеша вернуться в Академию.

У меня появилось много свободного времени: модификации «Венчура» сократили объём работы по замене деталей. Линии и паруса использовали другой тип рун, а я ещё не научился сочетать зачарование с резьбой, поэтому мог работать только с тем оборудованием, которое было переделано из оригинальных двигателей.

Теперь я проводил много времени с Григом, составляя компанию болотному бесу и ухаживая за ним. Григ постоянно выпытывал у меня самые разные аспекты человеческих технологий, какие только я мог вспомнить. На костёр неистового любопытства беса было принесено несколько блокнотов.

Антонина и Лилия на собраниях вместе с остальными выжившими преподавателями решали какие-то свои проблемы. Я знал, что это как-то связано с посланием от призрачной женщины, но не стал допытываться, и всякий раз, когда уставшая Антонина приходила ко мне в постель, нежно обнимал её, чтобы она могла отоспаться.

Анна взяла на себя труд продолжить мои боевые тренировки. Она была недовольна моей подготовкой: меня часто заваливали в драках на близком расстоянии, и решила что-то с этим сделать. Для этого пришлось дать Фиби меч с накладками и использовать магию, чтобы замедлить её движения, дабы дракон случайно не покалечила меня своими молниеносными выпадами.

Прошло несколько тренировок, прежде чем я наконец понял цель Анны. Она готовила меня к бою с противниками, которые могли двигаться и действовать непредсказуемо. Заклинание удержания давало мне возможность следить за каждым движением Фиби, предугадывать её атаки и уходить с пути. А это было очень важно, потому что Фиби горела решимостью показать мне, насколько она 'сильный дракон".

После того как я дважды побывал в нокдауне во время первых тренировок, Анна обучила меня новым заклинаниям щита и, что ещё важнее, тому, как уворачиваться с минимальным количеством движений. Уйти с пути быстрых атак дракона стало проще, когда я научился этому трюку.

С точки зрения Анны, то, что Фиби расстраивалась, злилась и старалась ещё больше, когда ей не удавалось попасть по мне, было бонусом нам обоим. Дракон начала проявлять признаки настоящего мастерства в обращении со своим массивным мечом.

Алиса взяла на себя роль командира воздушного корабля. Будучи штурманом и лучшим магом-навигатором на корабле, она взвалила на себя обязанность прокладывать курс и направлять корабль в обход препятствий. Маги, имеющие другие узкие специализации, с успехом справлялись с обслуживанием нашего модифицированного корабля.

Ученики, казалось, были в некотором замешательстве, слушая приказы Алисы, но репутация ледяной принцессы не позволяла им оспаривать её авторитет. Дважды, когда я заходил на мостик, был свидетелем того, как Лиз устраивала разнос своим подчинённым, порой доводя их до слёз.

Конечно, прекрасно, что она относилась к выполнению своих обязанностей с таким рвением, но иногда мне казалось, что провинившиеся были бы намного счастливее, если бы Алиса их просто убила. Боясь навлечь на себя её гнев, я заваривал ей чай, целовал в щёку и отправлялся на сканирование враждебной жизни. И оба раза это сработало.

Выражение растерянности на лицах студентов, когда Лиз превращалась из холодного командира в раскрасневшуюся девицу, было бесценным.

Через несколько дней полёта выяснился один из самых больших недостатков новой конструкции: «Венчур» был медленным. Паруса поглощали свет и даже тепло, обеспечивая корабль топливом без паровой коррозии. Но когда солнце садилось, наше передвижение можно было сравнить с дрейфующим воздушным шаром. Даже при безоблачном небе мы развивали лишь половину скорости дирижабля с двигателем.

Возвращение в Академию займёт довольно много времени, и несколько студентов были крайне недовольны сообщением, которое мы получили, когда преодолели барьер связи:

«Поздравляю отважных студентов „Венчура“. Ваша способность выживать и преодолевать препятствия в это трудное время — заслуга ваших Домов и самой Академии. Возникли непредвиденные обстоятельства, которые препятствуют телепортации, которая могла бы вернуть вас домой раньше. Мы просим вас сохранять твёрдость духа и спокойствие. Более подробная информация будет передана через директора вашего факультета.»

По кораблю ходили разные слухи, все гадали, что же является достаточно серьёзным «осложнением», чтобы сотрудники самой могущественной школы магов не могли нас телепортировать. Больше всего мне понравился слух о том, что профессор Хек на самом деле является принцессой империи Хейспиасу и в данный момент руководит переворотом в Академии.

Когда преподаватели не были заняты своим таинственным проектом, они разрабатывали программу обучения на борту корабля. Некоторые внутренние помещения дирижабля немного расширили, чтобы создать удобные классы для занятий. Я тоже принял в этом участие, потратив своё свободное время на укрепление балок и стен.

После второй недели активной перестройки мне уже казалось, что мы летим в старом деревенском доме. На моей памяти встречались дирижабли и побольше «Венчура», хотя у нашего корабля имелись шесть палуб и много внутреннего пространства, которое студенты переделывали, пренебрегая всеми законами физики.

На центральном, третьем этаже располагались камбуз, лаборатория зелий, две комнаты, которые занимали преподаватели, и небольшой оружейный склад. Этажом ниже размещались апартаменты и комнаты для студентов, живущих парами. Привилегия жить в апартаментах предоставлялась только старшекурсникам. Через две недели после начала путешествия преподаватели выделили шесть помещений под общежития и покрасили их в цвета Домов. Каждое из них было отведено для соответствующих групп.

На самом нижнем этаже находился склад. Пространственные сундуки не требовали столько места для хранения, как обычные кладовые, но дирижабль всё равно нуждался в огромном количестве запчастей. Я проводил много времени, работая над этой системой хранения.

На этаже над центральной линией располагались навигационный отсек, отделение связи и пять классных комнат. На самом верхнем этаже были кабинет Антонины, площадка для спаррингов и выход на лётную палубу.

Всё это обрамлялось двойным корпусом, а полый промежуток между корпусами был заполнен сферическими камерами, в которых размещалось оружие корабля. Чтобы корпус было сложнее пробить, на него наложили тяжёлые чары и руны.

Григ руководил группой своих друзей-инженеров, которые занялись восстановлением имевшегося у нас оружия. Всё оно было сделано по типу земных пулемётов, технические характеристики которых я помнил лишь наполовину. Я никому не говорил, но был уверен, что по крайней мере две пушки взорвутся, если нам когда-нибудь придётся вступить в настоящий бой.

В кормовой части «Венчура» находились различные мана-двигатели и паровые машины. Несмотря на то, что корабль работал на солнечной энергии, для нормального полёта ему всё равно требовалось четыре мана-двигателя. Я в точности не знал, как именно работает новая система, но понимал, что один двигатель работает на движение. Два питали системы, обеспечивающие полёт, а последний был полностью предназначен для нового оружия Грига.

Изменения в конструкции фактически означали, что у «Венчура» стало гораздо больше боевой мощи, чем раньше и, учитывая события, которые произошли ранее, я счёл это практичным. В целом новая планировка оказалась удачной, и меня по-прежнему поражало, на что способна магия. Изменения также устраивали и других студентов.

Старшекурсникам поручили вести занятия по тем предметам, которые они знали лучше всего, и меня назначили преподавать зелья студентам, многие из которых имели на годы больше магического опыта. Не позволяя им перечить мне, просто сосредоточился на учёбе. Моё преподавание длилось уже несколько недель, и никто не умер. Я считал это своей победой.

В то время как «Венчур» неспешно скользил к центру Тарила и Академии, которую все мы называли своим домом, я полностью отдавался общению с моими прекрасными возлюбленными и своими спутниками. Это было всё, что мне требовалось, чтобы укротить клубок ярости в своей груди, гноившийся с тех самых пор, как Берта вышвырнула меня с корабля…