Алексий II

Глава десятая БЛАЖЕННЫ МИРОТВОРЦЫ... 1975—1986

Христос Спаситель заповедал девять блаженств, одно из которых: «Блаженны миротворцы, яко они сынами Божиими нарекутся».

Святейший Патриарх Алексий II всегда был миротворцем.

Видевший войну в детстве, он всю жизнь стремился примирять народы, учил их любить друг друга. Мирил эстонцев с русскими, будучи простым священником в шахтёрском городке Йыхви. А сделавшись одним из влиятельных русских архиереев, мирил с русскими весь мир. В годы, когда Кеннеди и Хрущёв поставили человечество на край пропасти, стараниями таких, как он, люди не впали в пучину ядерной катастрофы. Да, в спасении была заслуга всего нашего народа, сумевшего ценой лишений создать мощный щит, о который побоялись разбиться враги. Но миротворчество тех, в руках у кого вместо щита и меча был крест, в неменьшей степени способствовало сохранению жизни на Земле.

В 1975 году все мы, кто жил тогда, вздохнули спокойнее. В июле наш космический корабль «Союз» состыковался с американским «Аполлоном», знаменуя то, что по меньшей мере в ближайшие годы войны быть не должно.

В тот год Таллинский митрополит Алексий много времени и сил отдавал работе по созданию структуры, призванной наладить широкие контакты с русскими, проживающими за границей. С 1955 года уже существовал Комитет по возвращению на Родину, именуемый позже Комитетом за возвращение на Родину и развитие культурных связей с соотечественниками. Он был создан в Берлине по инициативе граждан СССР, бывших узников фашистских лагерей, на основе указа Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.». Издавалась газета «За возвращение на Родину», в 1960 году переименованная в «Голос Родины». В 1963 году ВЦСПС, Советский комитет защиты мира, Советский комитет ветеранов войны и другие организации создали в Москве Советский комитет по культурным связям с соотечественниками за рубежом, а комитет в Берлине был преобразован в представительство Советского комитета в ГДР. За двадцать лет работы было немало сделано для репатриации русских в Россию, и всё же подавляющее большинство наших соотечественников за рубежом с огромным недоверием относилось к комитету, в котором, как считалось, в основном трудились сотрудники КГБ. Необходимо было создать новую структуру, способную вызвать больше доверия. Вот почему власти обратились за помощью к деятелям Церкви. Разумеется, и в новой структуре были задействованы «люди в штатском», как без этого? — но уже в меньшей степени. Вперёд выставлялись представители науки, искусства и религии. Митрополит Алексий являлся одним из главных учредителей, а исследователи Кристофер Эндрю и Василий Митрохин называют его как непосредственного создателя общества «Родина». 15 декабря 1975 года состоялась учредительная конференция, председателем избрали академика Всеволода Николаевича Столетова. Владыка Алексий вошёл в состав президиума, затем — исполкома.

В отличие от Советского комитета по культурным связям с соотечественниками за рубежом обществу «Родина» удалось довольно быстро наладить дружеские связи с эмигрантскими организациями, был составлен алфавитный список почти всех эмигрантов, подсчитано их количество — сотни тысяч имён. Сначала переписка велась только с организациями, но постепенно члены «Родины» стали переписываться и с отдельными эмигрантами. Благодаря качественно новому составу исполкома с «Родиной» охотно работали многие заметные фигуры российской зарубежной диаспоры. Например, сын Александра Бенуа Николай, в то время работавший в Милане директором постановочной части театра «Ла Скала», переписываясь с митрополитом Алексием, согласился приезжать в СССР и оформлять спектакли в Большом театре. Такие же контакты удалось наладить с родственниками художника Юрия Анненкова, детьми Шаляпина, Рериха и многими другими.

В 1976 году за многолетнюю миротворческую деятельность митрополит Таллинский и Эстонский удостоился медали Всемирного совета мира, тогда ещё весьма авторитетной организации со штаб-квартирой в Хельсинки, возглавляемой индийским журналистом Ромешом Чандрой.

В конце 1977 года исполнилось шестьдесят лет со дня восстановления патриаршества. Как и десять лет назад, торжественные празднования этого события оказались перенесены на следующий год, дабы не «путаться под ногами» у главного праздника Советской державы — шестидесятилетия «Великого Октября».

26 мая митрополит Алексий в присутствии Патриарха Пимена возглавил панихиду у гробницы Патриарха Тихона в Донском монастыре. Затем были отслужены панихиды у гробниц Патриархов Сергия в Елоховском соборе и Алексия в Троице-Сергиевой лавре.

28 мая состоялось торжественное заседание. В президиуме восседали девять человек — Патриарх, митрополит Ленинградский и экзарх всея Европы Никодим, митрополиты Киевский и Галицкий Филарет, Крутицкий и Коломенский Ювеналий, Таллинский и Эстонский Алексий, Минский и Белорусский Антоний, архиепископы Харьковский и Богодуховский Никодим и Ташкентский и Среднеазиатский Варфоломей, а также единственное лицо не духовного звания — председатель Совета по делам религий при Совете министров СССР Владимир Алексеевич Куроедов. Здесь всё же пришлось упоминать про «Великую Октябрьскую», говорить о том, что «Святейший Патриарх Тихон со временем понял значение происшедших в стране исторических перемен». Но сия дань кесарю была уже не столь велика, как в хрущёвские и сталинские времена.

По заказу Патриарха Пимена и при содействии управляющего делами Московской Патриархии Алексия (Ридигера) был даже снят документальный фильм «60 лет восстановленного Патриаршества», замечательная, глубокая и проникновенная работа выдающегося советского и российского режиссёра-документалиста Бориса Леонидовича Карпова. За десять лет до того он же снял фильм «Русская Православная Церковь сегодня». Примечательно, что в его фильме 1978 года звучат речи Предстоятелей Церкви, а доклад Куроедова лишь упоминается. «Сокровища православной церковной культуры в наше время становятся общенациональным достоянием», — звучало в конце фильма Карпова. Хоровая капелла имени Юрлова исполняла «Ангел вопияше Благодатней: Чистая Лево, радуйся, и паки реку, радуйся: Твой Сын воскресе тридневен от гроба, и мертвыя воздвигнувый; людие веселитеся!» Ничего не было сказано о советской власти, строительстве коммунизма, «родной» коммунистической партии и её вождях. Финальные слова фильма: «На шестьдесят первом году своего существования обновлённая Русская Православная Церковь засвидетельствовала всем верующим мира, что она свято хранит чистоту веры, апостольское и святоотеческое предание и церковные традиции — надёжный источник её будущего».

Начало осени того года оказалось омрачено смертью одного из ярчайших представителей высшего российского духовенства. Не вполне приятными были и сами обстоятельства кончины. 5 сентября на приёме в Ватикане или, как сразу стали злословить, «у ног папы римского» умер митрополит Никодим (Ротов). Обычно в таких случаях принято говорить: «Сгорел на работе». В отношении владыки Никодима это вполне применимо. Этот грузный человек, страдающий тяжким сердечным недугом, в буквальном смысле слова горел, как пылкая свеча, не жалея себя. Будучи далеко не старым, он в течение шести лет перенёс пять инфарктов, но не желал беречься. Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин) писал: «О том, что митрополит Никодим может внезапно умереть в любой момент, было известно уже давно. Об этом меня предупреждали близкие ему люди в Ленинграде в 1974 году, указывая при этом, что он себя не бережёт, служит ежедневно литургию, хотя и по сокращённому типикону, чрезмерно работает. Архиепископ Кирилл (Гундяев) за несколько месяцев до его смерти говорил мне в Брюсселе: “Если бы митрополит Никодим слушался врачей и берёг себя, он мог бы прожить хоть до ста лет. Но он этого не делает и может каждый день умереть”. Тем не менее настигшая его в Риме внезапная смерть поразила нас всех. Не только потому, что он после всех своих инфарктов поправлялся и мы привыкли к этому, но больше от скорбной обстановки, в которой смерть настигла его. Это случилось в Ватикане, в присутствии папы, вдали от своей епархии и вообще от православных. Конечно, всякая смерть есть тайна Божия, и является дерзновением судить, почему она случается в тот или иной момент и что она означает, но лично я (и, думаю, большинство православных) восприняли её как знамение Божие. Может быть, даже как вмешательство Божие, как неодобрение той спешки и увлечения, с которыми проводилось митрополитом дело сближения с Римом. Все его поездки на поклон к папе, причащения католиков и даже сослужения с ними, и всё это в атмосфере скрытости и демонстративности одновременно. Правы мы были или не правы, — один Бог это может знать. Но таково было наше непосредственное подавляющее православное переживание. Меня всё это наполняло скорбью, тем более что я так долго знал покойного, общался с ним, любил его и ценил его труды на благо Церкви».

В годовщину восьмидесятилетия со дня рождения митрополита Никодима Святейший Патриарх Кирилл, совершив литию на его могиле, произнёс: «Тот факт, что приснопамятный митрополит Никодим скончался на сорок восьмом году жизни от шестого инфаркта, лучше всего свидетельствует о том, что он всецело посвятил свою жизнь служению Церкви, ничего не оставляя для себя. Если бы он жил по-другому, то, возможно, годы жизни митрополита Никодима были бы более продолжительными. Про владыку говорили, что он “сгорает”, исполняя своё служение. Когда ему говорили об этом откровенно, он всегда с улыбкой отвечал: “Лучше гореть, чем тлеть”. Никакие аргументы не могли остановить его стремление вперёд, его пламенный порыв служить Богу и людям.

Доныне ясно различим и значим след, оставленный им. В те времена, когда по стране бушевали хрущёвские гонения на веру Христову, он заложил основу того епископата, который в настоящее время является ядром, сердцевиной иерархии Русской Православной Церкви. И потому мы не вправе рассматривать нынешний период новейшей истории нашей Церкви в отрыве от деяний, вклада и самой личности владыки Никодима. Ибо значительную роль в жизни Русского Православия наших дней играют те люди, которых владыка Никодим в своё время благословил и поставил на путь иерархического служения. И первым среди таких людей мы должны вспомнить Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II».

Председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион так определил значение деятельности владыки Никодима: «По сути, он играл решающую роль в определении позиции нашей Церкви по отношению к государству, которое при Хрущёве организовало очередную волну гонений на Церковь. Митрополит Никодим всей мощью своего интеллекта и церковного сознания встал на защиту Церкви... Ему удалось создать целую систему защиты вокруг Церкви и, используя опять же внешний фактор — вовлечённость Церкви в международную жизнь, межхристианский диалог, — создать такие условия, чтобы в эпоху гонений она не только не умерла, но ещё и продолжала развиваться».

А вот ещё одно примечательное высказывание митрополита Илариона: «Похоже, что единственная вина покойного архипастыря перед теми, кто ныне хулит его имя за гробом, — перед всеми этими усердными не по разуму пленниками абстрактных представлений и голых схем, — состоит в том, что он отверг предлагавшуюся ему роль благочестивого могильщика своей Церкви и встал на путь её деятельной и изобретательной защиты, преуспев в этом. И если бы не поразительная прозорливость, если бы не великая духовная интуиция, если бы не самоотверженное служение своей Церкви святителя Божия, то очень может быть, что 1000-летие Крещения Руси остатки православных в СССР праздновали бы в самоновейших катакомбах, а чуть позже, во времена горбачёвской перестройки и ельцинской вольницы, и вовсе некому было бы противостать на пути нашествия “двунадесяти языков” иноземных проповедников в бывшую Святую Русь»...

Да, перед ними, архипастырями шестидесятых годов, как не раз случалось в истории Церкви, было два пути. Первый: строго и твёрдо стоять против врагов, испить чашу страданий, сделать Церковь Христову мученицей и тем самым дать ей исчезнуть, приблизив Апокалипсис. Возможно, мир в таком случае скатился бы к ядерной войне и тоже погиб, следом за Церковью Христовой. Кончилась бы его история. Прекрасный путь! Всё встало бы на свои места — праведники получили Небо, грешники — ад. Второй путь: смириться пред врагами, пойти на какие-то уступки, войти в контакт с инославными, спасти Церковь и мир. Это путь миротворчества. В первом случае — блаженство обретения Царства Небесного, во втором — блаженство наречения сынами Божиими. Никодим, Алексий, Ювеналий, Кирилл и иже с ними выбрали второй путь, не побоялись и участия в экуменическом движении, более суровое отношение к которому Святейший Патриарх Алексий II выскажет лишь в 2000 году, когда исчезнет необходимость этого временного компромисса.

Разными способами боролся владыка Никодим за сохранение святынь православного мира. К примеру, епископ Сан-Францисский и Западно-Американский Православной Церкви в Америке Василий (Родзянко) вспоминал, как в начале шестидесятых годов митрополит Никодим приехал к нему на лондонскую квартиру и попросил лечь на пол, чтобы неусыпные чекисты не могли через оконное стекло записать разговор. И так, лёжа на полу, он шёпотом, сообщил, что в СССР хотят закрыть Почаевскую лавру, просил на «Голосе Америки» и на Би-би-си бить в колокол, дабы воспрепятствовать такому кощунству. Владыка Василий организовал целую кампанию, и Почаевская лавра была спасена. И таких примеров в жизни митрополита Никодима было множество.

Хоронили владыку на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге, тогда ещё Ленинграде. На отпевании Патриарх Пимен в своей речи сказал:

— Умолкли уста проповедника и архипастыря, глашатая единства всех христиан, последовательного защитника мира на Земле; закрылись глаза дальновидного иерарха и церковного деятеля; остановилось сердце, любящее Бога, Церковь Божию и венец творения — человека; не внемлют уши, чутко внимавшие запросам возлюбленной паствы.

23 февраля 1979 года митрополиту Таллинскому и всея Эстонии Алексию исполнилось пятьдесят лет. Поздравить его в Таллин приехали четыре митрополита, шесть архиепископов и один епископ. Накануне он был удостоен высокой награды — церковного ордена Преподобного Сергия Радонежского 1-й степени. Особенно приятно было то, что сей орден учредили совсем недавно, пару месяцев тому назад. Орденом награждались иерархи, имеющие церковные и миротворческие заслуги.

А 22 февраля в Александро-Невском соборе при большом стечении высшего духовенства митрополит Алексий совершил Божественную литургию, после чего повёз гостей в свою любимую Пюхтицу и уже там встречал и праздновал свой юбилей, о чём свидетельствуют его собственноручные записи: «23 февраля. Литургия и молебен, 3 митр., 4 архиеп.», «24 февраля. Всенощная с акафистом, 2 митроп., 4 арх., 1 еп.», «25 февраля. Литургия и молебен, 2 митр., 4 архиеп., 1 еп.».

В октябре он отправился на остров Крит, где на VIII Генеральной ассамблее Конгресса Европейских Церквей был основным докладчиком на тему «В силе Святого Духа — служить миру». 22 ноября указом Президиума Верховного Совета СССР за вклад в миротворческую деятельность митрополит Алексий (Ридигер) был награждён орденом Дружбы народов.

Разрядка международной напряжённости, о которой постоянно твердили в семидесятые годы, казалась прочной и с каждым годом набирающей обороты, но вдруг всё в одночасье рухнуло в декабре 1979 года с принятием решения о вводе войск в Афганистан. Началась война, итогом которой, сколь сие ни парадоксально, станет падение СССР. Сразу после новогодних праздников США взяли курс на сворачивание всех мирных договоров, а президент Картер поспешил объявить о бойкоте Олимпийских игр в Москве. Академик и нобелевский лауреат, создатель советской водородной бомбы Андрей Дмитриевич Сахаров стал выступать с антиправительственными заявлениями. 22 января он был арестован, лишён всех наград и званий и выселен из Москвы в Нижний Новгород, тогдашний «условно-закрытый» город Горький, под надзор КГБ. А за неделю до этого произошёл арест священнослужителя, впервые за многие годы после Хрущёва. За публикацию проповедей в зарубежной печати подвергся аресту протоиерей подмосковного храма Смоленско-Гребневской иконы Божией Матери отец Димитрий Дудко. Через полгода он выступит по телевидению с покаянной речью и его отпустят, но сам факт этого ареста станет тревожным звонком: вполне могут наступить прежние времена!

В тот олимпийский год митрополит Алексий гораздо меньше времени проводил в своей епархии, больше ездил по стране и миру. В своих записках он отметил, что в Таллинской епархии им было проведено шестьдесят богослужений, а за её пределами — пятьдесят девять. Рождественские службы он провёл в Таллине и Пюхтице, затем был в Москве, служил в Елоховском, снова вернулся в Таллин, опять поехал в Москву. Таллин, Кохтла-Ярве, Пюхтица, Тверь, Вена, Москва, Минск, Тула, Троице-Сергиева лавра, Хельсинки, Новый Валаам...

Во время Олимпийских игр он находился в Москве, служил в храмах столицы и Троице-Сергиевой лавры. В октябре на V Всесоюзной конференции Общества советско-индийской дружбы был избран его вице-президентом и занимал этот пост до 1989 года. А в ноябре 1980 года во главе делегации паломников митрополит Алексий отправился на Афон.

В 1972 году в Андреевском скиту скончался последний русский насельник старец Сампсон, и скит отошёл к греческому Ватопедскому монастырю, но русское присутствие уже стало заметно возрождаться. Святейший Пимен, став Патриархом, в том же 1972 году прибыл на Святую гору. Это было первым в истории посещением Афона Всероссийским Патриархом.

Когда в ноябре 1980 года сюда приехала паломническая группа во главе с владыкой Алексием, картина была плачевная: два десятка монахов с трудом поддерживали некогда славную обитель, ныне находящуюся в полуразрушенном состоянии. 15 ноября Таллинский митрополит отслужил всенощную в Покровском соборе монастыря, на следующий день — Божественную литургию и акафист. Монахам и паломникам желательно было услышать, как звучит богослужение на эстонском языке, и 17 ноября владыка Алексий исполнил их просьбу, отслужил литургию в Покровском соборе по-эстонски.

Пребывая на Святой горе, он и его спутники много ходили пешком. 18 ноября они дошли до греческого монастыря Ксенофонта, посетив его, двинулись дальше, в Дохиар, обитель, известную чудотворной иконой «Скоропослушница», перед которой владыка Алексий совершил молебен и акафист. Переночевав у гостеприимных греков, на другой день отправились к болгарам в Зографский монастырь, и там митрополит Таллинский отслужил литургию. Вернувшись в Свято-Пантелеимонов, 20 ноября служил всенощную в Покровском соборе, а 21-го — литургию в храме Целителя Пантелеймона, после чего состоялся крестный ход к храму Александра Невского. Пришло время прощаться с Новым Русиком. Вскоре паломники вернулись на родину. В декабре митрополит Алексий уже снова служил в дорогом его сердцу соборе Александра Невского в Таллине.

Между тем Московский Патриархат затеял весьма важное мероприятие, призванное показать всему миру, что Православная Церковь в России не только жива, но после хрущёвских гонений год от года набирает силу. 23 декабря 1980 года Священный Синод постановил начать подготовку к празднованию 1000-летия Крещения Руси. Была образована юбилейная комиссия под председательством Патриарха Пимена, но главным действующим лицом этой комиссии призван был стать заместитель председателя. И им избрали митрополита Таллинского Алексия. Предполагалось, что празднование станет сугубо внутренним церковным торжеством. Мало кто тогда мог представить, что юбилей окажется общегосударственным.

Юбилей Крещения Руси отмечался в русской истории лишь единожды — летом 1888 года. Государь Александр III придавал празднованию огромное значение, призывая воскрешать православное миропонимание ради искоренения вредных революционных идей. Вдохновителями стали Киевский митрополит Платон и обер-прокурор Святейшего Синода, выдающийся деятель России Константин Петрович Победоносцев. Празднование проходило в строгих тонах, без увеселений — крестные ходы, речи, освящение новых или обновлённых храмов, торжественные трапезы. В общем, всё прошло чинно и благородно. Митрополит Платон, подводя итог юбилею, сказал: «Пусть это будет приготовлением к тысячелетию, как повечерие перед литургией».

Главным недостатком тогдашних торжеств стало то, что идея родилась поздно, за полгода, и многое из запланированного попросту не успели подготовить. Теперь же решили начать подготовку аж за семь с половиной лет до юбилейного 1988 года.

Одним из событий 1981 года в жизни владыки Алексия стало награждение его орденом Апостолов Петра и Павла, который вручает древнейшая Антиохийская Православная Церковь, имеющая свою юрисдикцию в Сирии, Ливане, Ираке и Кувейте.

В мае 1982 года митрополит Алексий снова побывал на Афоне, совершал литургии в Покровском соборе Свято-Пантелеимонова монастыря.

Этот год стал последним в жизни Леонида Ильича Брежнева, руководителя Советского государства, при котором прекратились гонения на Церковь. Когда он скончался, говорили, будто его совершенно секретно отпевали. Нет, отпевания не было, была панихида. И совершил её в Патриаршем Богоявленском Елоховском соборе не кто иной, как митрополит Таллинский Алексий, о чём есть его собственноручная запись от 14 ноября: «Панихида в Патр, соборе по Л. И. Бр.». И надо полагать, совершал он сие заупокойное чинопоследование от всей души, поскольку новопреставленный был первым лидером большевистского государства, которого за его деяния не проклинали христиане. Перед самой своей кончиной Брежнев подписал указ о передаче Церкви Донского монастыря в Москве.

А на смену ему пришёл деятель, от которого вполне можно было ожидать возобновления борьбы советской власти против верующих. Однако Юрий Владимирович Андропов начал своё правление с борьбы против преступности, коррупции, против халатного отношения к работе, против тунеядцев. Рождество Христово 1983 года он отметил принятием постановления «Об укреплении трудовой дисциплины», в феврале развернул борьбу против «русской партии» в среде писателей и журналистов, а летом переданный Брежневым Донской монастырь заменил на Даниловский. Это была первая обитель, которую большевики вернули за все годы своей безбожной власти.

Великим постом 1983 года митрополит Алексий отправился в Швецию. За год до того Шведский экуменический комитет, представляющий почти все религиозные общины страны, опубликовал воззвание «За мир и разоружение», требующее остановить гонку ядерных вооружений, остановить все испытания ядерного оружия, прекратить его производство и размещение. По всему миру начался сбор подписей под этим документом, их было собрано более миллиона, а с 20 по 24 апреля, как раз на Страстной седмице, в шведском городе Упсала прошла конференция «Жизнь и мир». На ней митрополит Алексий явился одним из главных действующих лиц. 160 христианских лидеров из шестидесяти стран мира собрались на этот форум. Конференция приняла решение, безоговорочно осуждающее ядерное оружие, отвергнув доктрину о его «сдерживающей роли». Были выдвинуты требования, направленные всем государствам: укрепление ООН, выполнение Хельсинкского договора, в том числе и контроль за торговлей всеми видами оружия, ликвидация в пятилетний срок всякого ядерного оружия, а для начала — замораживание производства и размещения его, полное запрещение его испытаний. Премьер-министр Швеции Улоф Пальме высказал идею всеобщей безопасности.

Конференция завершилась богослужением и многотысячным митингом на площади Сергеля в Стокгольме. Архиепископ Улоф Сундбю в своей проповеди провозгласил несовместимость ядерного оружия с христианской верой и зачитал итоговый документ.

В 1983 году референтом и личным секретарём митрополита Алексия стал двадцативосьмилетний выпускник Московской духовной академии Юрий Епифанов. Человек, который будет самым близким и верным другом и помощником владыки, а затем Патриарха Алексия II.

17 мая председатель Совета по делам религий при Совете министров СССР Куроедов пригласил Патриарха Пимена и нескольких архиереев, в числе которых был митрополит Алексий, в Данилов монастырь и сообщил, что правительство СССР приняло решение возвратить Церкви Данилов монастырь для создания в нём и на прилегающем участке административного центра Московского Патриархата. Разрешено также было строительство на этой территории новых служебных помещений.

В монастыре развернулись реставрационные работы. Управляющий делами Московской Патриархии митрополит Алексий, назначенный председателем комиссии по приёму, реставрации и строительству Данилова монастыря, внимательно следил за их проведением. В работах участвовали архитектор Игорь Иванович Маковецкий, иконописцы Сергей Фёдоров и архимандрит Зинон (Теодор), слава которого, собственно говоря, и началась с этих трудов.

Передача Свято-Данилова монастыря дала представителям Церкви возможность вздохнуть с облегчением — кажется, новых гонений не предвидится. Гонениям при Андропове подверглись всевозможные сектанты, но не истинные христиане.

Правление бывшего шефа КГБ оказалось недолгим, и 12 февраля 1984 года митрополиты Таллинский Алексий и Минский Филарет после литургии в Елоховском соборе Москвы совершили панихиду по новопреставленному рабу Божию Георгию.

Новым руководителем страны стал малоприметный Константин Устинович Черненко, человек простой, застенчивый, любитель стихов Есенина, всю жизнь проведший в тени Брежнева. За глаза его называли Кучером, образуя сию кличку из инициалов и первых трёх букв фамилии. За год с небольшим он успел побороться с рок-музыкантами, пробойкотировал Олимпийские игры в Лос-Анджелесе и большую часть времени провёл в больнице, откуда и руководил страной.

Для митрополита Алексия этот 1984 год, когда правил Черненко, стал годом присуждения ему звания доктора богословия, после успешной защиты диссертации, коей стал солидный трёхтомный труд «Очерки по истории Православия в Эстонии», плод многих лет работы. «Очерки» были представлены на соискание степени магистра богословия, но учёный совет Ленинградской духовной академии постановил: «Диссертация по глубине исследования и по объёму материала значительно превосходит традиционные критерии магистерской работы и в преддверии 1000-летия Крещения Руси этот труд может составить особую главу в исследовании об истории Русской Православной Церкви, а посему автор заслуживает более высокой учёной степени, чем та, на соискание которой он её представил». Торжественный акт вручения докторского креста состоялся в Лазареву субботу. А уже в Страстной понедельник митрополит Алексий служил в своём таллинском соборе.

В июне новоиспечённый доктор богословия совершил значительное паломничество — на Святую землю. 5 июня он отслужил молебен в Елоховском соборе, а на другой день перед ним уже распахнул свои объятия величественный Свято-Троицкий собор Русской православной миссии в Иерусалиме, построенный в царствование государя Александра II и освящённый архимандритом Антонином (Капустиным), выдвиженцем святителя Филарета (Дроздова). До 1948 года храм находился в ведении Русской Зарубежной Церкви, но стараниями Патриарха Алексия I перешёл в руки Московского Патриархата, который и восстанавливал его после значительных разрушений, нанесённых во время первой арабо-израильской войны. Совершив в нём молебен, митрополит Алексий начал своё пребывание на земле, по которой ходил Бог-Сын. 7 июня он молился у Гроба Господня, а 8-го отправился в русский Горний монастырь. Эта женская обитель также была построена архимандритом Антонином, на том месте, где Богородица встретилась с праведной Елисаветой и поведала ей о грядущем рождении Спасителя. В 1914 году турки изгнали сестёр из обители, а сам монастырь осквернили и разрушили. Лишь после Второй мировой войны, с появлением государства Израиль, власти этой страны вернули землю и развалины Русской Православной Церкви, а Патриарх Алексий I отправил туда первых насельниц. В 1983 году в Горний прибыло новое пополнение, монастырь ожил и зацвёл пуще прежнего. В таком оживлении его и увидел приехавший митрополит Таллинский. 9 июня он служил литургию в Горнем, 10-го — у Гроба Господня в храме Воскресения Христова, а 11 июня — в Троицком соборе миссии совместно с Иерусалимским Патриархом. Им тогда второй год являлся Всесвятейший Диодор, полный жизненных сил пятидесятилетний муж, развернувший восстановление храма Гроба Господня, который при его предшественниках Тимофее и Венедикте пришёл в ветхое состояние. 13 июня митрополит Алексий совершал литургию на Голгофе, где Спаситель был распят, а 14-го — в Вифлееме, где Он родился.

Паломничество на Святую землю для каждого христианина — великое благо. Припасть, прикоснуться, помолиться, прочесть акафисты там, где каждый шаг связан с евангельским событием. Но ещё более великое благо — совершить в тех местах Божественную литургию, преосуществление хлеба и вина в плоть и кровь Господа Искупителя!

16 июня митрополит Алексий совершил литургию в Гефсимании, в храме Святой Марии Магдалины. Это тоже было знаменательное событие, поскольку храм принадлежал женской общине, относящейся к Русской Зарубежной Церкви, не питавшей добрых чувств к представителям Московского Патриархата, считающей их спевшимися с безбожным большевизмом. Но кто такой Алексий Ридигер, зарубежники знали. Ему, потомку славных дворянских родов, внуку расстрелянного белогвардейца, они распахнули двери своего храма, позволили творить обедню.

17 июня митрополит Алексий совершил литургию в Троицком соборе, 18 июня — чин великого освящения вод на Иордане, 20 июня — вновь литургия у Гроба Господня... Всего за две недели этого дивного паломничества он совершил восемь архиерейских литургий. Во время пребывания на Святой земле ему был вручён орден Животворящего Креста 1-й степени, который присуждает Иерусалимская Православная Церковь.

Вернувшись в СССР, он вновь окунулся в привычные дела: из Таллина в Москву, из Москвы в Таллин. Чаще, чем прежде, стал совершать богослужения совместно с Патриархом Пименом. Разбирал ворохи бумаг, оставаясь на посту управляющего делами Московской Патриархии. Руководил возрождением Свято-Данилова монастыря. Об этой работе он вспоминал потом: «В канун 1000-летия Крещения Руси мы обратились в Совет по делам религий с просьбой о создании комиссии, желательно на правительственном уровне, чтобы достойно отметить юбилей Православия. Нам ответили, что ни государство, ни общественность не будут принимать в этом никакого деятельного участия. Мол, это внутренний церковный юбилей, и нечего по этому поводу будоражить народ. Тогда в 1983 году мы образовали свою комиссию и стали по мере возможностей действовать. Начинать следовало с создания духовного и административного церковного центра. Мы попросили у властей, чтобы нам передали один из московских монастырей, который бы мы могли использовать сообразно своим целям. Возражений не последовало. Тогда мы начали выбирать: посмотрели Донской и Новоспасский монастыри, но в них исключалась возможность нового строительства. Был ещё, конечно, Данилов монастырь, где в то время размещалась колония для несовершеннолетних преступников. Правда, он находился в таком неприглядном состоянии, что власти его даже не предлагали. И всё-таки мы остановились на этой обители. Меня назначили председателем комиссии по реставрации и строительству. Взялись за дело, и через несколько лет это место стало неузнаваемым — так всё переменилось, преобразилось в Даниловом монастыре. И только одно мешало этой красоте выглядеть по-настоящему празднично: соседний с монастырём храм Воскресения Словущего по-прежнему оставался обезглавленным, а в его стенах выполняла очередной пятилетний план московская фабрика по производству зонтов. Освободить здание храма должны были в 1987 году. Мы пригласили директора завода на заседание нашей комиссии, где попросили его позволить нам привести Божий храм хотя бы с внешней стороны в надлежащее состояние. Он ответил, что должен посоветоваться с коллективом... Через неделю директор заявил, что вопрос ремонта храма обсудил их партийный комитет. Решение такое: коллектив фабрики не может трудиться под крестами, поэтому ничем помочь нам они не могут... На что я, не удержавшись, возразил: “А как же в Кремле, в окружении крестов кремлёвских соборов проходят съезды коммунистической партии?” Директор насупился и ушёл. Вскоре храм начали реставрировать».

Наступил 1985 год. Канули в прошлое сатанизм ленинских времён, зверства сталинских и дурь хрущёвских, всё это уже казалось таким далёким и навсегда ушедшим в небытие. 10 марта от цирроза печени умер генеральный секретарь Черненко, ставший последним человеком, похороненным у Кремлёвской стены. По нему митрополит Алексий панихиду не служил. В народе родилась шутка: «Теперь похороны генсеков стали ежегодным праздником». Но 11 марта был избран неожиданно молодой по тогдашним меркам Михаил Сергеевич Горбачёв, коему только что исполнилось пятьдесят три года. Очень быстро о нём заговорили как о человеке, при котором страна воспрянет, очистится от опостылевшей коммунистической шелухи, станет сильной и процветающей. Но довольно быстро, не прошло и года, как стало ясно: болтун, демагог, и нашим и вашим, а то и того хуже — предатель.

Первым делом развернулась борьба за трезвость. Но она обернулась истреблением ценнейших виноградников, а народ начал травиться палёными напитками и, что ещё хуже, прибегать к более страшным способам одурманивания, прочно сел на иглу, на травку, на кокаин. «На водке в коммунизм не въедешь!» — талдычил новый генеральный секретарь, тотчас прозванный «минеральным». Но и без водки ни в какой коммунизм он страну не приволок, этот типичнейший персонаж «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина. Он объявил «перестройку», а на самом деле вверг страну в очередную смуту. Перестройка промышленности, для которой было характерно чередование полумер с перегибами, привела к краху всей экономики нашей сверхдержавы. Внешний долг за годы правления Горбачёва вырос почти втрое. Золотой запас с 2500 тонн в 1985 году снизился до 240 тонн в 1991-м. Курс рубля к доллару в 1985-м составлял 64 копейки, а в 1991-м — 90 рублей. Войну в Афганистане Горбачёв закончил так, что она выглядела как сокрушительное поражение. Его пресловутая «гласность» привела к потере нравственных ориентиров, ко всеобщему вытряхиванию старых обид, к стремительному росту национализма во всех республиках СССР и в итоге разожгла десятки очагов ненависти, едва не ввергнув страну в пучину гражданской войны.

Но всё это было ещё впереди, а пока люди жили весенним сладким воздухом надежд. У митрополита Алексия сей первый год перестройки складывался следующим образом: Рождественские праздники в Эстонии, потом снова разъезды, Пасха в Эстонии, в апреле посещение Болгарии, молитвы у мощей Иоанна Рыльского и на Шипке. 8 июня в Свято-Даниловом монастыре состоялось первое освящение престола — в храме Покрова Богородицы в нижнем этаже собора Святых Отцов Семи Вселенских Соборов. А 15 октября в отреставрированный новый братский корпус переехал Отдел внешних церковных сношений. В конце осени Таллинский владыка ездил по югу России, совершал богослужения в храмах Ростова-на-Дону, Новочеркасска, побывал на Волге — в Самаре, тогда ещё Куйбышеве.

7 ноября владыка был в Москве, его пригласили в Кремль на празднование очередной годовщины «Великого Октября», там он имел короткую беседу с Горбачёвым и в декабре решил написать ему письмо. Вот основные положения этого довольно длинного послания:

«Закон об отделении Церкви от государства — основополагающий принцип, на котором строятся наши отношения, — отнюдь не означает, что Церковь находится вне государства, а верующие граждане — вне советского общества. Напротив, тысячами видимых и невидимых нитей Церковь связана с государством, а верующие нашей страны заняты практически во всех сферах экономической и социальной жизни. Одним словом, отделение Церкви от государства не исключает сотрудничества между ними и даже, более того, только при отделении и возможно подлинное сотрудничество».

«Русская Православная Церковь может внести существенный вклад в патриотическое и гражданское воспитание, в дальнейшее укрепление единства нашего общества, что столь необходимо в нынешней сложной международной обстановке. В церковной проповеди следует большее внимание уделять разъяснению необходимости добросовестного отношения к труду, к умножению общественного достояния, бережного отношения к хлебу насущному, деятельному участию в охране окружающей среды, в охране памятников истории и культуры — к решению всех тех задач, которые стоят перед обществом. Церковь могла бы более активно и решительно бороться с различными пороками и “болезнями в обществе”, не только с пьянством, но и с моральной распущенностью, чёрствостью, эгоизмом, добиваясь укрепления советской семьи как важнейшей ячейки общества, выступать за духовное и нравственное здоровье людей».

«Русская Православная Церковь всегда жила чаяниями и интересами своего народа. С ним она была и в радости, и в годину испытаний. В прошлом она содействовала становлению и единству нашего государства. Её патриотическое служение в суровые годы Великой Отечественной войны не требует доказательств».

«Наше государство, как нам известно, позитивно оценивает миротворческую деятельность Русской Православной Церкви. Эта деятельность разнообразна и в определённой степени дополняет усилия советского правительства и общественных сил, направленные на упрочение всеобщего мира.

Так, например, в результате активного участия представителей Русской Православной Церкви положительную деятельность, направленную на укрепление международного мира, осуществляют такие христианские международные организации, как Всемирный Совет Церквей, Конференция Европейских Церквей и Христианская Мирная Конференция. Также накоплен положительный опыт межрелигиозного сотрудничества в предотвращении угрозы ядерной катастрофы. Однако я убеждён, что вклад Русской Православной Церкви в этой области мог бы быть и более существенным, если бы мы действовали, руководствуясь не сиюминутными задачами, а долгосрочной внешнецерковной политикой, которая требует разработки». «Необходимо признать, что для выполнения важных задач, о которых сказано выше, Русская Православная Церковь в полной мере ещё не готова. Следует провести трудоёмкую подготовительную работу, готовить соответствующие кадры. Назрел также вопрос о пересмотре существенных республиканских законодательств в отношении религиозных объединений, которые устарели и не отвечают новым реальностям, сложившимся в нашем обществе и государстве. Назрела необходимость выработки общесоюзного законодательства. Мы ощущаем необходимость в повышении роли и авторитета Совета по делам религий при СМ СССР как компетентного органа, ответственного за разработку и проведение государственной политики в отношении религиозных объединений».

«В связи с проектом новой Программы КПСС, который предоставлен на обсуждение не только членов партии, но и всего советского народа, разрешите мне обратиться к вам с конкретным предложением. Почему бы в этом важном документе, который на многие годы будет определять поступательное движение нашего общества, не отразить готовности КПСС сотрудничать с верующими различных религий в укреплении международного мира, предотвращении угрозы ядерной катастрофы, как об этом было сказано в обращении, принятом коммунистическими и рабочими партиями несколько лет тому назад, а также в решении задач экономического и социального развития? Это, будучи отражением реально существующего положения, дало бы мощный стимул для более активного участия верующих различных стран в общечеловеческой задаче сохранения международного мира, а верующих нашей страны побудило бы к более активному участию также и в общесозидательном труде. Нет сомнений, что включение такого положения в Программу произвело бы чрезвычайно выгодное впечатление за рубежом, показав, что свобода совести реально существует в нашей стране, пользуется признанием государственного и партийного руководства, что нанесло бы сильный удар попыткам враждебной нам пропаганды в извращённом свете представлять положение верующих в Советском Союзе. Это оказало бы помощь и многим компартиям, для которых проблема взаимоотношений с верующими имеет весьма актуальный характер».

Сию эпистолу митрополит Алексий отправил 17 декабря. Горбачёв распорядился снять копии и раздать всем членам политбюро — Гришину, Кунаеву, Щербицкому, Алиеву, Громыко, Воротникову, Соломенцеву, Рыжкову, Лигачеву, Чебрикову и Шеварднадзе. По прочтении они высказали своё мнение, которое в основном сводилось к следующему: «Попы лезут к нам, хотят, чтобы мы с ними поделились властью. Накося, выкуси! Надо осадить». Вызвали Харчева, он с недавних пор являлся председателем Совета по делам религий при Совете министров СССР. До 1984 года работал послом в Кооперативной Республике Гайана, и видно, как раз там особенно поднаторел в вопросах взаимодействия с Православной Церковью. Сей деятель, занимаясь делами религий, не знал, к примеру, разницы между понятиями «религия» и «конфессия», считая, что эти слова — синонимы. Видя, что письмо вызвало у членов политбюро раздражение, Константин Михайлович не моргнув глазом стал уверять, что Патриарх Пимен вот уже год уговаривает его снять митрополита Алексия с должности управляющего делами Патриархии.

— Вот и надо выполнить его просьбу, — решил Горбачёв.

Наказать слишком смелого архиерея решено было основательно, но не до смерти. Экзекуция произошла не сразу, а спустя полгода. Патриарх Пимен, вопреки утверждениям Харчева, сопротивлялся отстранению митрополита Алексия, отговаривался:

— Нужен повод. Вы же сами объявили иную политику. Нельзя снимать с церковной должности лишь по окрику из политбюро.

29 мая 1986 года отошёл ко Господу митрополит Ленинградский и Новгородский Антоний (Мельников). Он мужественно перенёс тяжёлую болезнь, ежедневно причащаясь, и преставился на шестьдесят третьем году жизни. Скорбные мероприятия возглавил митрополит Таллинский. 31 мая он, совершив литургию, отпевал усопшего в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры.

Патриарх Пимен решил назначить митрополита Алексия в Северную столицу, а вместо него поставить управляющим делами митрополита Херсонского и Одесского Сергия (Петрова). В июне он отправил Алексия к нему в Одессу на торжества по поводу сорокового выпуска Одесской духовной академии.

29 июля 1986 года Священный Синод постановил: «1. Митрополитом Ленинградским и Новгородским, постоянным членом Священного Синода, назначить митрополита Таллинского и Эстонского Алексия, с поручением ему управления Таллинской епархией. 2. Освободить преосвященного митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия от должности управляющего делами Московской Патриархии».

Патриарх поступил мудро, как и подобает истинному архипастырю. Ему удалось выполнить требования Горбачёва и Харчева и одновременно никоим образом не обидеть любимого всеми митрополита Алексия, который формально шёл на повышение и отныне призван был возглавить сразу несколько епархий — Ленинградскую, Новгородскую и Таллинскую, то есть окормлять почти весь Северо-Запад России.

Поскольку у митрополита Алексея прибавилось работы, 16 сентября 1986 года его освободили от двух других важных должностей, а нового управляющего делами назначили председателем комиссии по реставрации и строительству в Даниловом монастыре и заместителем председателя комиссии Священного Синода по подготовке и проведению празднования 1000-летия Крещения Руси, с поручением ему возглавить организационную рабочую группу комиссии.

Позднее Святейший Патриарх Алексий II вспоминал те дни: «Реакция властей была отнюдь не перестроечной, а самой что ни на есть советской: меня отстранили от ключевой в то время должности управляющего делами и назначили на Ленинградскую кафедру. Впрочем, такой поворот судьбы я не воспринял болезненно. Напротив, считаю, что четыре года, проведённые мной на берегах Невы, стали одними из самых светлых и радостных в моей жизни. Ведь на моих глазах происходило возрождение церковной жизни в уникальной по своей истории епархии».

В 1963 году он, если верить устному преданию, вместе с пассажирами и экипажем самолёта Ту-124 попал в аварию, но благополучно сел на речную гладь Невы. Через двадцать три года «попал в аварию» с письмом Горбачёву и вновь благополучно приземлился в городе на Неве, став здесь церковным владыкой. Прибыв сюда 15 августа 1986-го, отслужил молебны в Никольском кафедральном соборе и у мощей Александра Невского в Троицком соборе лавры. С этого начались четыре года его служения одновременно в Петербурге, где родился его отец, и в Таллине, где родилась его мать.