Алексий II

Глава восемнадцатая КОНЕЦ XX ВЕКА. 1998—1999

Заканчивались «лихие девяностые». Время падения великой державы, сопровождавшееся кровопролитием, горем, бедствиями, войнами...

Но это же были первые годы его Патриаршества, когда на фоне всеобщей разрухи лишь одно в стране нашей крепло и восстанавливалось — Церковь Христова.

Храм Христа Спасителя вновь возвышался над Москвой как зримый образ возрождения веры. И, подобно святителю Филарету в веке XIX, равновеликий ему иерарх в веке XX вдохновлял и благословлял строительство святыни.

1998 год начался со второго отпевания в храме Христа Спасителя. Скончался выдающийся композитор и мыслитель Георгий Васильевич Свиридов. Отпевание совершал на второй день после Рождества сам Патриарх.

Увы, в мире дольнем, из которого ушёл русский гений, печалей и воздыхания было слишком много. В докладе на очередных Рождественских чтениях Святейший нарисовал безрадостную картину современной действительности, говорил о всеобщем кризисе — не только общественном и экономическом, но что самое печальное — духовном. В развитии новейших информационных технологий он не видел спасения, если нет спасения душ человеческих, если по-прежнему отовсюду льётся поток самого скверного, что есть в людях. Он обвинял телевидение, ставшее во многом орудием дьявола. Обвинял медицину, ставшую сообщницей массового убийства детей в материнской утробе, а в так называемом планировании семьи усматривал целенаправленное и запланированное уничтожение народа.

— Статистика открывает страшные цифры, вопиющие к Небу, — с гневом говорил Предстоятель. — Так, по данным парламентского комитета по делам женщин, семьи и молодёжи, за последние пять лет общее число детей до пятнадцати лет в нашей стране уменьшилось на 3,7 миллиона. Ежегодно более шестисот тысяч детей остаются без одного из родителей, триста тысяч рождаются вне брака. Свыше двенадцати миллионов детей живут за чертой бедности, триста тысяч детей покинули свои семьи и стали бродяжничать, полтора миллиона нигде не учатся и не работают. Катастрофически растёт число преступлений, актов насилия, самоубийств. В стране насчитывается уже свыше пятисот тысяч сирот.

Чем больше восстанавливалась Церковь, тем активнее велась против неё информационная война. Государственные деятели России не стремились понять, что Христианство должно являться главной религией русских, и поддерживали огромную банду шарлатанов, лжепророков, лжецелителей. В феврале 1998 года Святейший Патриарх выступил с открытым письмом главному редактору журнала «Закон и право» Нодари Эриашвили, в котором гневно обрушился на всех, кто поддерживает эту свору.

В том же феврале скончался православный писатель Пётр Георгиевич Паламарчук, автор солиднейшей монографии «Сорок сороков», вмещающей в себя историю всех московских храмов. Святейший написал о нём в своём соболезновании: «За свою жизнь Петру Георгиевичу удалось сделать многое, что останется в благодарной памяти потомков, без преувеличения, на века. Это его книги, и в первую очередь фундаментальный труд “Сорок сороков”. В том, что в Москве в последние десятилетия восстановлены сотни разрушенных в годы лихолетья храмов, есть труд и автора этой книги. Мы будем помнить и самоотверженные усилия Петра Георгиевича по установлению добрых связей между Московской Патриархией и Русской Зарубежной Церковью, его участие в многочисленных богословских и исторических конференциях. Москве, которую так хорошо знал и любил Пётр Паламарчук, будет теперь очень недоставать такого радостного, мудрого и удивительно доброго насельника».

Приближалась восьмидесятая годовщина чудовищной расправы над семьёй последнего российского императора в Екатеринбурге. Ельцину во что бы то ни стало хотелось обелить себя: ведь все знали, что, будучи в своё время первым секретарём Свердловского обкома ЦК КПСС, он руководил сносом дома Ипатьева, где произошёл расстрел царской семьи, и приказал закопать останки, найденные писателем Гелием Рябовым в 1979 году. Теперь эти же останки вновь были извлечены и вновь провозглашались царскими.

Конечно, он хотел получить и благословение Предстоятеля, но Церковь в отношении перезахоронения останков, найденных под Екатеринбургом, заняла весьма осторожную позицию. В интервью французской газете «Фигаро» Патриарх Алексий II сказал: «Для Церкви научные доводы, подчас основанные на ложных предпосылках, не имеют безусловно решающего значения, хотя и принимаются во внимание. Главное — стремиться познать волю Божию, особенно учитывая, что речь идёт не о простых останках, а о прахе людей, вопрос о канонизации которых будет весьма скоро рассматриваться высшей соборной инстанцией. Если канонизация произойдёт, почитание подвига жизни святых в их останках не должно вызывать соблазнов. И поэтому отсутствие ясного указания на то, что Сам Бог благословляет это почитание, не даёт Церкви права принять однозначное решение. Святые мощи открывает людям Сам Господь, и до Его ясного благоволения Церковь будет неизменно проявлять крайнюю осторожность в данном вопросе именно потому, что имеет в виду возможность канонизации. Но ведь и мнения учёных значительно расходятся. Я получаю немало свидетельств учёных, которые не соглашаются с выводом об окончательной идентификации останков».

А 11 июня Святейший выступил с посланием, в котором, в частности, говорилось: «...Мы глубоко сожалеем о том, что скорбная годовщина убиения Государя и его семьи омрачена ожесточёнными спорами вокруг вопроса об останках, найденных под Екатеринбургом... 17 июля в Санкт-Петербурге, в соборе Святых апостолов Петра и Павла, эти останки будут захоронены. По заключению Государственной комиссии они были идентифицированы с останками царской семьи. Как известно, решение Комиссии вызвало двоякую реакцию в нашем обществе и в Церкви. Наравне с теми, кто доверяет выводам Комиссии, существуют и те, кто эти выводы не принимает. Суждение церковной и светской общественности оказалось разделённым, причём разделение носит явно конфронтационный, болезненный характер. В этой ситуации Священноначалие, имеющее своим долгом заботу о единстве Церкви и содействие гражданскому миру и согласию, самой логикой возникшего конфликта призывается к тому, чтобы воздержаться от поддержки той или иной точки зрения».

На следующий день в Кремле проходил приём по случаю празднования Дня российской независимости, который Ельцин с этого года предложил именовать «Днём России». На приёме к Святейшему подошли мэр Петербурга Владимир Яковлев и Борис Немцов, занимавший тогда пост первого заместителя председателя правительства России. Немцов сказал:

— Проявите человеколюбие, приезжайте на похороны.

Святейший ответил:

— Разве когда Церковь принимает специальное послание в связи с восьмидесятилетием гибели царской семьи и предписывает совершить панихиды во всех храмах Русской Православной Церкви, это не проявление человеческих чувств уважения, чувств покаяния перед тем, что было совершено?

Накануне 17 июля Патриарх твёрдо заявил, что не намерен участвовать в церемонии захоронения. Ельцин был разочарован его позицией и в итоге сам отказался ехать в Петропавловскую крепость. Таким образом, событие, обещавшее стать значительным и пышным, лишилось двух главных действующих лиц — президента страны и Предстоятеля Церкви.

Наступил последний год, начинающийся с цифр 1 и 9. Рождество Христово Патриарх Московский и всея Руси Алексий II встречал на Святой земле, в Иерусалиме и Вифлееме.

В Рождественском приветствии российским телезрителям и Рождественском послании к Церкви он вновь с огромным прискорбием говорил о том, что творится в России:

— Минувший год показал нам, что страна находится в исключительно сложном положении, которое характерно для всех её жизненно важных сфер — экономической, политической и духовно-нравственной. Людям на местах месяцами не выплачивалась заработная плата, не выдавалась заслуженная пенсия. За чертой бедности оказались многие и многие россияне... мы видели, какими неправедными путями продолжали утверждаться многие в нынешней богатой прослойке. Не прекращалось и нравственное растление молодёжи в бульварных и надомных СМИ. Всё это вызывало и по-прежнему вызывает среди наших соотечественников, и особенно в молодёжной среде, разгул низменных страстей, дух потребительского отношения к жизни и общее обесценивание человеческой личности... Ужасающая бедность, лишение людей честно заработанных ими денег, крайне высокий уровень преступности и безнравственности в обществе, межнациональная вражда, кризисное состояние образования, культуры, здравоохранения — всё это проблемы, с которыми постоянно сталкиваются народы, духовно окормляемые нашей Святой Церковью.

Наступало очередное 23 февраля в его жизни. Юбилей. Семьдесят лет.

Оглядываясь на свою жизнь, на своё архипастырское служение, Патриарх Алексий II оценивал нынешнее возрождение Церкви ни много ни мало как второе Крещение Руси, как настоящее чудо. Семьдесят лет в стране насаждался атеизм, но все попытки превратить Россию в безбожное государство рухнули. Исчезли «аки дым» и многочисленные секты, которые, казалось, сильно укоренились за время правления Горбачёва и Ельцина, при попустительстве, а нередко и под покровительством властей.

За пять дней до своего семидесятилетия в интервью «Комсомольской правде» Святейший выражал радость по поводу возрождения Церкви, но не мог не подчеркнуть и того, что власть в России по-прежнему остаётся слабой. Она не смогла во всеоружии встретить кризис, разразившийся в 1998 году, из-за чего огромное количество жителей оказалось за чертой бедности. Такая власть должна была уйти, и это постоянно, пусть не впрямую, но косвенно утверждал Святейший.

19 февраля Патриаршую резиденцию в Чистом переулке посетил президент Ельцин. Он наградил Предстоятеля орденом Святого апостола Андрея Первозванного.

Эта высшая награда Российской империи была учреждена Петром I, и первым её кавалером в 1699 году стал граф Фёдор Алексеевич Головин за огромный вклад в дело создания российского флота. Вторым из рук Петра орден получил гетман Иван Степанович Мазепа за то, что усмирял антирусские восстания на Украине и был дружен с первым нашим императором. Когда же Мазепа предал его и переметнулся к шведам, в 1708 году он был лишён ордена Андрея Первозванного. Сам же Пётр стал лишь седьмым по счёту кавалером, в 1703 году. А всего за два века орден Андрея Первозванного получили чуть более тысячи человек. В 1917 году награждение орденом было прекращено и восстановлено лишь 1 июля 1998 года. Первым кавалером возрождённого ордена стал академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв. Вторым — изобретатель прославленного автомата Михаил Тимофеевич Калашников, третьим — президент Казахстана Нурсултан Абишевич Назарбаев, а четвёртым — писатель, лауреат Нобелевской премии Александр Исаевич Солженицын. Но он неожиданно выступил с громогласным отказом:

— От верховной власти, доведшей Россию до нынешнего гибельного состояния, я принять награду не могу!

И вот через два с небольшим месяца после солженицынского скандального отказа пятым кавалером ордена Андрея Первозванного при Ельцине стал Патриарх Алексий II. Многие ожидали, что и он откажется. Но повторять дерзкий поступок Солженицына Предстоятель Русской Церкви не стал, руководствуясь трезвым соображением, что не Ельцин награждает его, а сама Россия, пусть и руками Ельцина. И, принимая награду, ни разу не произнёс слов благодарности, ограничившись признанием, что это заслуга не его лично, а всей Русской Православной Церкви, «которая на протяжении своей тысячелетней истории всегда была со своим народом в радостях и испытаниях».

После юбилейного февраля, с наступлением Великого поста, начался тяжёлый март 1999 года. После некоторого видимого затишья, вызванного Хасавюртовскими соглашениями, вновь активизировался чеченский конфликт. Бандиты развернули целый бизнес, основанный на похищении людей и вымогательстве выкупа за них. Началась стремительная подготовка к обузданию бандитизма в Ичкерии. 11 марта Святейший выступил с заявлением, в котором осудил терроризм и фактически благословил власть на антитеррористическую акцию.

Воззвание Предстоятеля Русской Церкви подстегнуло бандитов к противоположным действиям: вскоре были похищены священники Пётр Сухоносов, Пётр Макаров и Сергий Потапов, и если второго и третьего освободят российские спецслужбы, то протоиерея Петра Сухоносова мерзавцы уморят голодом в мрачном подвале. Отец Пётр был ровесником Святейшего Патриарха, но своего семидесятилетия отметить не успел.

19 марта во Владикавказе на Центральном рынке взрыв, устроенный нелюдями, унёс жизни пятидесяти двух человек, нанёс увечья трёмстам.

Одновременно с нарастанием напряжённости на Северном Кавказе обстановка накалилась и на Балканах. В Косове не прекращалась война, развязанная косовскими албанцами, требующими отделения края от Сербии. На фоне сексуального скандала, вызванного грязной интрижкой президента США Билла Клинтона со служащей Пентагона Моникой Левински, американские ястребы готовились к нанесению удара по Югославии. НАТО потребовало от Сербии немедленно вывести войска из Косова и Метохии и тем самым предоставить бандитам право безнаказанно распоряжаться на исконной Сербской земле. Естественно, руководство Югославии отказалось, и 24 марта объединённые силы НАТО, включавшие в себя армии тринадцати стран, без санкции ООН, а стало быть, в нарушение Устава Организации Объединённых Наций, начали бомбить Белград и другие сербские города.

За несколько дней до начала военной операции Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, обращаясь к участникам Венской религиозной встречи на высшем уровне по вопросам мира в Косове, обозначил свою чёткую позицию:

— Этнические албанцы, проживающие в Косове, должны иметь твёрдые гарантии свободного национально-культурного развития, соблюдения прав человека. В то же время необходимо помнить, что не существует никаких правовых и нравственных оснований для отчуждения от Сербии края, исторически являющегося одним из символов сербской духовной традиции, культуры и государственности, духовным центром братской Сербской Православной Церкви... Полагаю важным и решительное обличение двойных стандартов в подходе к косовской и иным подобным ситуациям. Тот, кто по-разному применяет одну и ту же норму закона или морали, неизбежно теряет право выступать в качестве авторитетного арбитра...

У Ильи Ефимовича Репина среди множества его картин конъюнктурных, написанных на потребу либеральной, антимонархической и антицерковной публики, есть потрясающее полотно 1895 года «Николай Мирликийский избавляет от смерти трёх невинно осуждённых». Градоначальник Мир Ликийских Евстафий за большую взятку осудил трёх невиновных, но когда палач уже занёс меч, чтобы отрубить голову первому из них, появился святитель Николай и схватил палача за руку, грозно обличая несправедливость Евстафия. Никто не посмел препятствовать действиям святого, а градоначальник раскаялся в своём грехе, и все трое невинных обрели нечаянное спасение. Этот эпизод и нашёл отражение в картине Репина, пожалуй, лучшей во всём его творчестве.

Как же сильно хотелось Предстоятелю Русской Церкви выступать в роли святителя Николая во всех случаях, когда готова была пролиться невинная кровь! Являться в самый решительный миг и останавливать кровопролитие, а грешников заставлять покаяться и признаться в своих злодействах и злых замыслах. Как мечталось Святейшему Патриарху своим обличительным и вразумляющим словом предотвратить трагедии 1991 и 1993 годов, обе чеченские войны, захваты заложников, бессмысленные и жестокие теракты, бомбардировки мирных жителей Багдада и Белграда!..

Потрясает то, насколько взгляд святителя Николая на картине Репина похож на взгляд Патриарха Алексия II в те мгновения истории, когда меч очередного палача по приказу очередного алчного политикана был занесён над головами невиновных.

Увы, ему не удавалось то, что оказывалось под силу Николаю-угоднику. Сколько он ни взывал к благоразумию и милосердию человечества, оно не слушалось его и не останавливало занесённый меч. И в этом была главная трагедия жизни Предстоятеля, его беда и скорбь. Оставалось лишь утешать себя мыслью, что, если бы не его призывы и увещевания, жертв могло быть гораздо больше, что Господь, слыша его печаль, хотя бы частично отводил орудия неправедного возмездия.

24 марта, когда стало известно о решении бомбить Югославию, Предстоятель выступил с официальным заявлением о полнейшем неприятии применения силы. А сразу после того, как меч всемирного палача обрушился на Сербию, вышло его гневное воззвание.

Насилие над Сербией не прекращалось, и душа Святейшего рвалась туда, где гибли ни в чём не повинные люди. 20 апреля самолётом из Москвы Предстоятель Русской Церкви прилетел в блокадный, обстреливаемый бомбами и ракетами Белград. Первым делом он вместе с Патриархом Сербским Павлом отслужил литургию — до великого входа в главном белградском соборе Святого Саввы, а затем на площади перед собором, после чего в своём приветственном слове чётко определил отношение Русской Православной Церкви к действиям Америки и её приспешников:

— Вновь пришла Пасха на священную Сербскую землю. Недавно мы — в который уже раз — слышали в храмах слова святителя Иоанна Златоуста: «Никто пусть не боится смерти, ибо освободила нас смерть Спасителя». Неизбывна наша радость о Христе Воскресшем, Который, победив смерть и грех, даровал нам жизнь вечную. Ничто не может омрачить этой радости — даже страдание и разрушение, царящие кругом, даже вакханалия греха, начатая недоброй волей накануне святых дней и продолжающаяся поныне. Да, мы становимся свидетелями вопиющего беззакония: несколько сильных и богатых стран, дерзостно считающих себя всемирным мерилом добра и зла, попирают волю народа, желающего жить иначе. Бомбы и ракеты сыплются на эту землю не потому, что защищают кого-то. Военные действия НАТО имеют другую цель — разрушить оплаченное большой кровью послевоенное мироустройство, навязать людям чуждый им порядок, основанный на диктате грубой силы.

С площади перед собором Святого Саввы Патриарх Алексий II отправился на переговоры с президентом Слободаном Милошевичем и лидером косовских албанцев, тайным католиком Ибрагимом Руговой. Лишь в его присутствии эти два непримиримых врага могли сохранять видимость дружелюбия, уверяя русского первоиерарха в самых благих намерениях. По окончании переговоров с двумя враждующими вождями Патриарх Павел устроил приём Патриарху Алексию. В Москву делегация Русской Православной Церкви возвратилась за полночь.

Мстительность натовцев не замедлила проявиться. Подверглась массированной бомбардировке центральная часть Белграда, погибли десятки людей, были разрушены телецентр и подворье Русской Православной Церкви — храм во имя Святой Троицы. Предстоятель требовал от мирового сообщества, чтобы оно осудило варваров, но оно трусливо молчало.

Май 1999 года начался с канонизации Матроны Московской. Ещё одна святая вошла в сонм ангелов, признанных Церковью при Патриаршестве Алексия II.

В годы его Патриаршества День Победы стал отмечаться не только как общегосударственный, но и как церковный праздник. Из разряда исторического события он переводил войну в разряд духовно-нравственного:

— Великая Отечественная война была не просто крупнейшим в мировой истории сражением. Это была духовная битва, в которой, если говорить словами Фёдора Михайловича Достоевского, диавол боролся с Богом.

Обстановка в России становилась всё хуже и хуже. Дальнейшее пребывание у власти Ельцина грозило обернуться непоправимыми последствиями. Полгода назад, 19 ноября 1998 года, по благословению Патриарха и по инициативе мэра Москвы Юрия Лужкова был образован оргкомитет Общероссийской общественной организации «Отечество». В его состав вошли люди, которым была небезразлична судьба страны, — Артур Чилингаров, Юрий Сенкевич, Виктор Садовничий, Карен Шахназаров, Александр Владиславлев, Иосиф Кобзон, Борис Громов, Михаил Калашников и другие. Вскоре состоялся и первый учредительный съезд этой организации, избравший своим председателем Юрия Лужкова.

Второй съезд состоялся в апреле 1999 года в Ярославле. К движению примкнули губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев, губернатор Ярославля Анатолий Лисицын, мэр Краснодара Валерий Самойленко, народный артист и режиссёр Олег Табаков и другие. Документы свидетельствуют об открытой непримиримой позиции участников движения в отношении государственной власти. Объявлялось, что необходимо немедленно противостоять надвигающейся общенациональной катастрофе, преодолевать последствия как правления большевиков, так и правления либералов девяностых годов. Делегаты ярославского съезда фактически объявили о необходимости перехода власти в руки более трезвых политиков, коими участники движения «Отечество» провозглашали самих себя. С этого времени, собственно говоря, начался бескровный переворот, который окончится уходом Ельцина в конце 1999 года. И Патриарх Московский и всея Руси Алексий II стал идейным вдохновителем смены власти, как некогда его небесный покровитель митрополит Московский и всея Руси Алексий явился идейным вдохновителем Дмитрия Донского, а Патриарх Гермоген — Минина и Пожарского.

Неожиданно встала необходимость поездки в Японию, где 7 мая скончался митрополит Феодосий (Нагасима), первый Предстоятель Японской Православной Церкви — японец. Патриарх Алексий II отправился в Токио, где 13 мая совершил отпевание митрополита Феодосия, а на следующий день возвёл в сан митрополита Токийского и всея Японии епископа Даниила (Нусиро). Вернувшись, Предстоятель выпустил ещё одно воззвание по поводу событий на Балканах.

Когда разбойник влезает в дом и начинает грабить и убивать, едва ли на него подействуют увещевания стоящего во дворе этого дома священника, каким бы даром слова тот ни обладал. Но, быть может, настанет в его разбойничьей жизни час раскаяния, и тогда вспомнятся слова пастыря. Так же и воззвания Святейшего Патриарха всея Руси были пустым звуком для убийц, которым «добрые дяди» из Пентагона развязали руки. Но важно было, чтобы и косовские разбойники, и те, кто стоял за них горой, чувствовали, что их действия вызывают в христианском мире горячее осуждение.

Убийство, грабёж, насилие благодаря стараниям так называемого «мирового сообщества» стали в последние годы XX столетия нормой, но против этого надо было постоянно возвышать голос. Точно так же и против других мировых язв — против всеобщего узакониваемого разврата, против наркомании.

С 18 по 19 июля Святейший председательствовал на заседании Синода. Было решено провести Архиерейский Собор и окончательно определиться по вопросу о канонизации императора Николая II и его семьи, а также значительного числа новомучеников и исповедников Российских.

В августе 1999 года на высшем политическом небосклоне впервые ярко засверкала звезда Владимира Путина. Ранее эта фигура держалась в тени, несмотря на то что Владимир Владимирович занимал всё более высокие посты. В начале девяностых он обрёл вес в Северной столице, где мэр Собчак назначил его своим первым заместителем; после поражения Собчака на губернаторских выборах 1996 года Путин перебрался в Москву — заместителем управляющего делами президента Ельцина, коим тогда был Павел Бородин. В 1997 году Путин стал заместителем руководителя администрации президента России, в 1998 году — первым заместителем, и считался одной из самых влиятельных фигур в Кремле. При этом народ его по-прежнему знал плохо, поскольку Владимир Владимирович не высовывался где надо и не надо, подобно Жириновскому, не выступал с пламенными речами, как Лужков, и вообще вёл себя подобно умелому охотнику, тихо расставляющему сети и ловушки, дабы не спугнуть зверя. 25 июля 1998 года он возглавил Федеральную службу безопасности. 26 марта 1999 года, сохраняя за собой пост главы ФСБ, Путин стал секретарём Совета безопасности Российской Федерации, а в мае Ельцин уже принял решение о передаче ему своей власти. Но тогда мало кто мог подумать, что 2000 год мы будем встречать с президентом Путиным! Даже после того, как его назначили 9 августа исполняющим обязанности председателя правительства России. Даже после того, как в телеобращении к народу в тот же день Ельцин объявил его своим преемником. Даже при том, что по всем новостным каналам об этом говорилось как о важном историческом событии. Просто народ уже перестал чему бы то ни было верить и с горечью взирал на чехарду с назначением премьер-министров.

Ельцин в своём телеобращении произнёс буквально следующее:

— Ровно через год будут президентские выборы, и сейчас я решил назвать человека, который, по моему мнению, способен консолидировать общество, опираясь на самые широкие политические силы, обеспечить продолжение реформ в России. Он сможет сплотить вокруг себя тех, кому в новом XXI веке предстоит обновлять великую Россию. Это секретарь Совета безопасности, директор ФСБ России Владимир Владимирович Путин. Сегодня я принял решение об отставке правительства Сергея Владимировича Степашина. В соответствии с конституцией я обратился к Государственной думе с просьбой утвердить Владимира Владимировича в должности председателя правительства России. Убеждён, работая на этом высоком посту, он принесёт большую пользу стране и россияне получат возможность оценить деловые качества этого человека. Я в нём уверен.

Только вот россияне не были уверены в том, что Ельцин не врёт, потому что за годы своего правления врал он много и часто. Да и до этого он уже не раз называл имена своих возможных преемников, то Александра Лебедя, то Бориса Немцова. «Сегодня назвал Путина, завтра назовёт Шалопутина», — говорил один известный писатель. Словом, народ к очередному заявлению Ельцина отнёсся равнодушно. Даже матёрые политологи склонны были воспринимать выдвижение Путина как какой-то очередной хитрый манёвр Ельцина и не спешили делать ставку на Владимира Владимировича как на будущего руководителя великой державы.

Предстоятель Русской Православной Церкви давно знал Путина, видел в нём если и не глубоко воцерковлённого человека, то, во всяком случае, своего доброжелателя, хотя и взращённого на грядках атеистического государства и отнюдь не христианского ведомства. Но и он отнёсся к заявлению президента с большой долей скепсиса, судя по довольно короткому тексту поздравления со вступлением в должность председателя правительства, в котором — ничего о словах Ельцина, брошенных в телеэфир.

1 сентября Патриарх Алексий II выступил на заседании Российского организационного комитета по подготовке к встрече третьего тысячелетия и празднованию 2000-летия Христианства, где присутствовал и Владимир Владимирович, обрисовал план главных мероприятий.

Предстоятель вручил председателю документ о концептуальных основах церковно-государственного и церковно-общественного взаимодействия в связи с празднованием 2000-летия Рождества Христова.

— Главной идеей представленного документа, — сказал Святейший, — является восприятие юбилея как уникальной возможности для глубинного осмысления хода мировой истории, нацеленного на её решительное изменение.

Он готовился к двухтысячному Рождеству Христову как к возможности вновь и вновь обратиться к человечеству со словами о том, что Спаситель явился в мир, дабы очистить его от скверны, дабы воссиял в мире Свет Разума. Две тысячи лет прошло с того дня, озарённого светом Вифлеемской звезды, но человечество по-прежнему равнодушно ко гласу вопиющего в пустыне.

«Чёрный сентябрь» 1999 года. Сначала теракт 4 сентября в дагестанском Буйнакске: взрыв жилого дома, в котором погибли 64 человека, из них 23 — дети, 146 человек были ранены. Через четыре дня — взрыв в Москве на улице Гурьянова ровно в полночь, более ста погибших, семьсот раненых. Ещё через пять дней ранним утром взорван дом на Каширском шоссе, 124 человека погибли, ранены — семеро. Ещё через три дня взрыв в Волгодонске Ростовской области. Здесь 19 погибших при 89 раненых. Страшная статистика! Каждое утро люди в России просыпались и радовались, что ещё живы... Шарили по подвалам, не заложена ли там взрывчатка, дежурили у подъездов по ночам. С подозрением присматривались к каждому оставленному у подъезда незнакомому автомобилю.

По официальной версии весь этот ужас — дело рук главарей вооружённого формирования Исламский институт «Кавказ» Эмира аль-Хаттаба, Абу Умара и их боевиков. Бывшие сотрудники ФСБ Литвиненко и Трепашкин совместно с политологом Пионтковским запустили свою версию: мол, взрывы были организованы ФСБ для поднятия будущего рейтинга Путина, который придёт после Ельцина и наведёт порядок.

Патриарх молился о душах убиенных и о прекращении цепи терактов, которым, казалось, уже не будет конца. 18 сентября он был в Ростове-на-Дону — через два дня после взрыва в Волгодонске. В кафедральном Богородице-Рождественском соборе обращался к пастве:

— Сегодня на этой земле траур — день скорби по тем, кто погиб в результате террористического акта в Волгодонске. Мы выражаем глубокое сочувствие тем, кто пострадал в результате этого террористического акта, молимся о них, молимся о тех, кто находится в больнице, выражаем соболезнование родным и близким пострадавших... Мы живём в непростое время, время многих испытаний. Но на этом пути есть и духовные радости, которые дают нам силы и мужество превозмогать трудности и совершать наш жизненный путь во славу Божию, на благо Церкви Христовой, на благо нашего земного Отечества, на благо наших ближних.

Затем Святейший посетил Новочеркасск, Пензу, Сыктывкарскую и Архангельскую епархии. В октябре — Самару и Тольятти.

12 ноября он выступил с заявлением по поводу ситуации в Чечне и вокруг неё, в котором подчеркнул, что Церковь «поддерживает антитеррористические цели, поставленные российской государственной властью перед воинством и правоохранительными органами».

Подводя итог XX веку, Патриарх Алексий II писал в своей фундаментальной статье «Столетие трагедий, столетие надежд»:

«Уходящий век был для России и Русской Православной Церкви наиболее драматичным за всю их более чем тысячелетнюю историю. Он останется в памяти будущих поколений как век стремительных, радикальных перемен, подобных которым мир знает не так много. Достаточно вспомнить, что государственный строй в России менялся трижды, не говоря уже о серьёзных структурных изменениях внутри отдельных общественных моделей. XX век для нашей страны уйдёт в историю и как век двух мировых войн, опустошившей страну Гражданской войны, чудовищных репрессий... Однако было бы неправильно считать, что завершающееся столетие отмечено для России только трагическими событиями. Были и впечатляющие примеры созидательного тр.уда, самоотверженного ратного служения Отечеству, вдохновенных, деятельных устремлений к созиданию лучшей жизни... Особняком в российской истории середины XX века стоит период Великой Отечественной войны... Борьба с грозным поработителем вновь скрепила общество, придала осмысленность его бытию, позволила раскрыться великим духовным и нравственным силам народа, воспитанного в христианских традициях. Советским властителям пришлось, спасая своё государство, обратиться, как к последнему прибежищу, к основам духовной культуры народа, “реабилитировать” русский патриотизм... Оценка этого периода до сих пор сопровождается жаркими спорами политиков и идеологов. Однако по мере удаления от рубежа 80-х и 90-х годов мы начинаем всё более беспристрастно видеть всё положительное и отрицательное, что привнёс в историю России и в её будущее этот период. Так, нельзя отрицать, что именно в советское время наша страна достигла небывалых успехов в созидании национальной промышленности, фундаментальной и прикладной науки, оборонного строительства... С 40-х по 80-е годы наша страна играла ключевую роль на международной арене, что было обусловлено не только её внушительной военной силой, но и интересом многих наций к её общественному устройству. В то же время направление огромных средств на экономическую и военную поддержку левых правительств и движений во всех регионах мира наносило весьма ощутимый урон благосостоянию нашего собственного народа.

Невозможно игнорировать социальные достижения советского периода, такие как утверждение идей коллективизма, гарантированная поддержка слабых и незащищённых, твёрдое обеспечение права на труд, создание эффективных систем массового бесплатного образования и здравоохранения. Всё это наполняло определённым смыслом общественные процессы, давало большинству граждан стимул к труду. Однако семидесятилетний социалистический эксперимент столкнулся с тем же препятствием, что и любая попытка построить без Бога “Царство Божие на земле”, — с элементарной человеческой греховностью, подвигающей искать более собственного блага, нежели блага ближних, блага народа или человечества...»

Перейдя от советского периода к времени правления Горбачёва и Ельцина, Предстоятель обрушился на него с сокрушительной критикой:

«Коммунизм рухнул практически бескровно при одобрении большинства народа. Начался новый период истории России — период многотрудного построения обновлённого государственного и хозяйственного устройства... Однако уже в первые годы “перестройки” в обществе выявились серьёзные разногласия относительно путей, которыми должна пойти страна, относительно направления и тактики реформ...

Процессы, происходившие в России вслед за распадом союзного государства, также отнюдь не способствовали единению общества. Расширение политических прав и гражданских свобод, ставшее основным достижением нового исторического периода, вызвало в народе небывалый прилив жизненных сил, который, впрочем, скоро сменился глубоким разочарованием из-за утраты людьми социальных и экономических гарантий. Решимость власти осуществить радикальные рыночные преобразования даже ценой жизни, здоровья и счастья миллионов граждан привела к страданиям не только так называемых социально незащищённых слоёв населения, но и многих из тех, кто был и остаётся способен к плодотворному труду в самых различных областях. Большинство учителей, медицинских работников, учёных, военнослужащих, значительная часть рабочих, земледельцев, людей творчества оказались за чертой бедности. Пропасть между вызывающей роскошью единиц и крайней нищетой миллионов достигла ужасающих размеров. Не менее опасным становится разрыв между крупными городами и остальной Россией, между беднейшими и относительно благополучными регионами. Усугубляя разделение по социальному и территориальному признакам, общество словно утратило понимание того, что невозможно спрятаться от страданий и бедствий людей, составляющих внушительную часть населения державы, равно как нельзя и уйти от общенародной ответственности за принимаемые решения, переложив её исключительно на власть и других сильных мира сего.

Экономическая политика последних лет не только не преодолела, но серьёзно усугубила негативные последствия советского периода, а также во многом разрушила то положительное, что было в этот период достигнуто. Вместо того чтобы аккуратно выправить крен директивной экономики, отдававшей предпочтение тяжёлой индустрии, и начать развивать высокотехнологичные отрасли промышленности, а также производства, обращённые к частному потребителю, мы попросту разрушили старое и не создали почти ничего нового. Наука и наукоёмкие технологии оказались на задворках национального хозяйства. Военное производство, нужда в котором несколько ослабла, хотя отнюдь не исчезла, не было ни оптимизировано, ни перепрофилировано, но попросту лишено средств к существованию, что обрекло на бедность и безработицу несметное число специалистов высочайшей квалификации. Надежда на развитие экономической инициативы граждан также не вполне оправдала себя, поскольку государством практически не были созданы условия, делающие труд мелкого или среднего предпринимателя выгодным и для него самого, и для страны.

Взаимоотношения России с окружающим миром также претерпели за последние несколько лет существенные изменения. Окончание “холодной войны” и идеологического противостояния было воспринято народами как благословенная возможность диалога, соработничества и созидания братства... Однако, к сожалению, многие зарубежные круги не устояли перед искушением использовать период бурных перемен, неизбежно ослабивших нашу страну, ради расширения собственного влияния в посттоталитарном мире и для обслуживания своих интересов — политических, деловых, военных. Расширение НАТО, иные попытки лишить Россию и ряд других стран так называемого второго мира самостоятельной роли в построении новой европейской и глобальной архитектуры вызвали глубокое разочарование их народов. Попытка навязать экономические и политические стандарты западной праволиберальной школы привела к упомянутым выше негативным социальным последствиям. Наконец, иностранная культурная и религиозная экспансия, осуществлённая посредством множества массированных кампаний, стала достаточно быстро вызывать естественное отторжение и противодействие, особенно по мере того, как за упомянутыми кампаниями стала отчётливо просматриваться политическая и коммерческая мотивация, граничащая с прямым стремлением ослабить Россию, лишить её самобытного мировосприятия и духовной независимости. Всё это вновь стимулировало настороженное отношение к западным странам, укрепило базу крайне националистических, изоляционистских движений.

Кризисными явлениями характеризовалось в последние годы духовное и нравственное состояние российского общества. На людей, десятилетиями живших в условиях жёсткой дисциплины, неожиданно обрушился безбрежный поток пропаганды вражды и насилия, национальной и культурной предвзятости, половой распущенности, циничного отношения к политике, хозяйствованию, предпринимательству. Широкое распространение получила криминальная субкультура, ставшая уже “привычной” для многих слоёв современного российского общества. Усилились такие пороки, как пьянство, наркомания, проституция. Высоконравственное поведение перестало быть нормой для россиян. Особенно пагубно всё это отражается на восприимчивых душах детей и юношества, имеющих ныне самый широкий доступ к морально сомнительным образцам “массовой культуры”.

Впрочем, сегодня для многих, включая молодёжь, становится очевидным, что каждая личность и народ в целом не могут существовать в условиях нравственного вакуума, неизбежно заполняемого деструктивными веяниями. Забота о сохранении и возрождении общественной морали всё чаще даёт о себе знать — появляются различные гражданские инициативы, положительно влияющие на деятельность власти и средств массовой информации. Среди политиков, журналистов, других влиятельных участников общественных процессов зреет понимание важности обретения народом России прочного морального стержня, возвращения к многовековым нормам христианской и общечеловеческой нравственности.

Наконец, завершающееся десятилетие стало временем возрождения Русской Православной Церкви, получившего наименование Второго Крещения Руси. Знаменательно, что отправной точкой религиозного воскрешения нашего народа явилось празднование в 1988 году 1000-летия Православного Христианства на Руси...

Россия входит в новое столетие обременённой множеством нестроений и проблем, поразивших государственный организм, национальное хозяйство, государственное устройство, саму душу народа... Духовный и нравственный вакуум, который оставила после себя эпоха идеологического диктата, далеко ещё не изжит, и стремление заполнить его разрушительной стихией греха или псевдодуховности, культом потребительства и превосходства одних людей над другими продолжает оставаться серьёзным вызовом русской духовной культуре».

Заканчивая статью, автор обращал свой взор на будущее устройство всего человечества и место России в мире, её мессианские цели:

«Глубоко убеждён: выход из нынешнего кризиса, чреватого новым Смутным временем, лежит на путях духовного возрождения личности, а значит, и всего народа... Если наш народ и всё человечество прислушаются ко гласу Божию, грядущее столетие осуществит самые светлые надежды уходящего века. Об этом — мои молитвы».

31 декабря 1999 года произошло долгожданное событие — Святейший Патриарх Алексий II торжественно открыл для посещения верхний храм кафедрального собора Христа Спасителя.

Уходили в прошлое второе тысячелетие, XX век, лихие девяностые, отмеченные одновременно позором российской государственности и блеском Русской Православной Церкви. Уходил в прошлое и карикатурный, вечно нетрезвый руководитель России. Человек, поставивший великую державу на грань гибели, разоривший её промышленность, экономику, военную мощь, авторитет в мире, отдавший народ на разграбление. Ухудшение жизни людей было таковым, что в уходящем 1999 году думская комиссия по импичменту президенту не побоялась назвать его действия геноцидом!

31 декабря россияне готовились к встрече Нового года, не ожидая каких-либо перемен к лучшему, зная, что Ельцин бульдожьей хваткой держится за свою власть и не отдаст её никому. В очередной раз смотрели «Иронию судьбы», потому что за четверть века не появилось другого новогоднего доброго фильма. И вдруг ровно в полдень все каналы телевидения прервали свою трансляцию. Что такое? Предновогоднее выступление президента! Почему так рано? Обычно глава страны выступал за несколько минут до боя курантов на Спасской башне...

И вдруг:

— Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам как президент России. Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку. Я много раз слышал: «Ельцин любыми путями будет держаться за власть, он никому её не отдаст». Это враньё...

Слушали и не верили своим ушам.

— Я ухожу, — говорил он и едва не рыдал. — Ухожу раньше. Я понял, что я должен это сделать. Россия должна войти в новое тысячелетие с новыми политиками, с новыми лицами, с новыми умными, сильными, энергичными... Россия должна двигаться только вперёд.

Конечно, поставленная на краю пропасти, и — вперёд!

— У страны есть сильный человек, способный стать президентом, с которым Россия связывает своё будущее. Почему я должен ему мешать? Зачем я буду ждать ещё полгода? Нет, это не по мне, не по моему характеру.

Дальше и вовсе неожиданное:

— Я хочу попросить у вас прощения. За то, что многие наши с вами мечты не сбылись. За то, что многое, что нам казалось просто, оказалось мучительно тяжело. Я прошу прощения за то, что не оправдал некоторых надежд тех людей, которые верили, что мы одним махом, одним рывком... Я сам в это верил... В чём-то я оказался слишком наивным... Многие люди в это время испытали потрясения... Я ухожу. Я сделал всё, что мог. Мне на смену приходит...

Кого же он оставит после себя?

— Я подписал указ о возложении обязанностей президента на председателя правительства Владимира Владимировича Путина.

Надо же, не солгал в августе!

— Будьте счастливы. Вы заслужили счастье. Вы заслужили счастье и спокойствие...

Он исчез с экранов, но всё равно не верилось. Розыгрыш? Его заставили? Очередной путч, после которого последует возвращение его к власти и окончательное разорение страны?

Оставалось дождаться полуночи. И вот: «Новогоднее обращение исполняющего обязанности президента Российской Федерации В. В. Путина». На экранах появилось слегка растерянное, немного усталое и взволнованное лицо. Нисколько не примелькавшееся, почти незнакомое...

— Дорогие друзья! Сегодня в новогоднюю ночь я, как и вы, с родными и друзьями собирался выслушать слова приветствия президента России Бориса Николаевича Ельцина. Но вышло иначе. Сегодня, 31 декабря 1999 года, первый президент России принял решение уйти в отставку. Он просил меня обратиться к стране.

И вновь ощущение розыгрыша. Его попросили! Он не хотел. Попросили, значит, надо...

— Дорогие россияне, дорогие соотечественники! Сегодня на меня возложена обязанность главы государства. Через три месяца состоятся выборы президента России. Обращаю внимание, что ни минуты не будет вакуума власти в стране. Не было и не будет. Я хочу предупредить, что любые попытки выйти за рамки российских законов будут решительно пресекаться. Свобода слова, свобода совести, свобода средств массовой информации, права собственности — эти основополагающие элементы цивилизованного общества будут надёжно защищены государством...

Дальше ничего о том, какой будет страна, погибнет ли она или воскреснет, истечёт ли кровью и задохнётся в новых политических бурях... Слова благодарности и пожелания счастья Борису Николаевичу Ельцину.

— Новый год — это самый светлый, самый добрый, самый любимый праздник на Руси. В Новый год, как известно, сбываются мечты. А в такой необыкновенный Новый год — тем более. Всё доброе и хорошее, задуманное вами, обязательно исполнится. Дорогие друзья! До наступления 2000 года остались считаные секунды. Давайте улыбнёмся нашим родным и близким. Пожелаем друг другу тепла, счастья, любви. И поднимем бокалы за новый век России, за любовь и мир в каждом доме, за здоровье наших родителей и детей. С Новым годом вас, с новым веком!

И почему-то многим в те мгновения поверилось, что будет... нет, не лучше... поверилось, что уже не будет хуже, не будет позорнее и страшнее.

А может быть, хоть немного, но лучше!..