Алу: так плачет ветер

Глава восьмая

Зима подкралась в Монтэм Сильва осторожно, ступая инеем по успевшим опасть жёлтым листьям, принесла первые заморозки, гололёд и однажды утром укрыла всё белым пушистым снегом, который лёг и больше не таял.

Я наслаждалась видами и порой даже ощущала умиротворение. На меня больше не нападали, по крайней мере не физически. Братья Норбилы зализали свои раны и стали только огрызаться, кидая в меня ненавидящие взгляды, но не более того. Большинство волвов в академии следовали их примеру, шепчась и зубоскаля, но в открытый конфликт не вступали. Я ошиблась, и первое нападение не запустило цепочку последующих. По крайней мере пока.

Лиркс, который именовал себя моим другом, пару раз после особенно оскорбительных слов пытался защитить мою честь кулаками, за что я отказывалась с ним говорить и, в конце концов, перестал предпринимать попытки. Этот его поступок зажёг огонёк дружеской привязанности в моей груди. Он умел быть настойчивым, заполнял собой всё пространство и, благодаря своему дару, с лёгкостью угадывал моё настроение. А наши уроки фехтования, которые превращались в представление самолюбования фелина, порой вызывали у меня искреннюю несмелую улыбку. Пусть мой разум продолжал искать подвох, иногда мне ненадолго удавалось забыться в компании Лиркса.

Клара тоже не забывала осаживать своих сокурсников, если становилась свидетельницей их оскорблений в мою сторону. Грозный взор даксарры заставлял недоброжелателей морщиться и отступать. Она активно училась. Не всё получалось хорошо, но меня радовали её горящий взгляд и жажда знаний. Учебу она прекрасно совмещала со встречами с Руджетом. Они часто сидели в стороне от нашей с Лирксом и сёстрами Корнелл компании, перешептываясь и глядя друг на друга огромными влажными глазами. Эти отношения сулят ей только разбитое сердце. Предприняв ещё одну попытку поговорить с даксаррой, я оставила их в покое.

Глядя на неё, Лиркс ухмылялся и любовно упрекал в глупости. Как она могла думать, что мы не заметим? Мне оставалось лишь только пожать плечами. Клара должна испытать последствия на собственном опыте. Не в моей власти оградить её от чувств к кому-либо.

Спустя три недели после того, как лёг снег, перед трёхдневными выходными в честь праздника Трех богов на собрании директриса сообщила очень интересную новость. Монтэм Сильва удалось договориться с человеческой академией Кастелло Марэ об обмене опытом. Пятнадцать лучших обучающиеся первого курса по результатам предстоящих десятидневных испытаний поедут в Игравию для прохождения практики.

Клара, услышав эту новость, пришла в восторг и принялась заниматься ещё усерднее, нагоняя теорию зелий, которая давалась ей тяжело. Но больше всего проблем у неё возникало с частичным обращением. После случая на первом занятии даксарра потеряла уверенность в себе, начала бояться силы своей второй ипостаси, и оттого у неё совершенно не получалось частичное обращение. Масло в огонь подливали язвительные, порой жёсткие комментарии магистра Канема. Иногда в такие моменты я чувствовала клокочущую злость. Несправедливость должна была обойти Клару стороной, однако магистр позаботился о том, чтобы и она получила свою долю.

Но из-за его отвратительного поведения мой странный интерес к его личности никуда не делся. Я внимательно наблюдала за ним во время занятий, записывала лекции, как он и велел в первый раз, подмечала жесты, поведение, мимику. Но это так и не дало мне ответов. К празднику Трех богов магистр окончательно исхудал, под глазами залегли огромные синяки, он выглядел больным. Я подозревала, что дело в частом использовании частичного обращения. Он демонстрировал на практике скептически настроенным обучающимся каждую тему. Если полное превращение причиняет канемам боль, то и частичное, возможно, тоже. Мне оставалось только догадываться, какие мучения он испытывает.

Мои мысли, однако, не помешали мне выступить против него, когда на одном из занятий его колкие слова впервые довели Клару до слёз. Она так старалась, так стремилась к знаниям несмотря на его поведение. Нужно что-то с этим сделать.

— Магистр! — едва закончилось занятие, тут же окликнула я, пока по заведённой привычке он не покинул аудиторию раньше обучающихся. Мои кулаки сжались, дыхание замедлилось. Нужно выглядеть уверенной. Оборотни, до этого спешившие уйти, стали собираться особенно медленно, явно интересуясь развитием событий.

— Госпожа Лунар? — раздраженно произнес он, чуть приподняв бровь. Мой взгляд не отрывался от него ни на мгновение

— У меня есть вопрос по лекции. Уделите мне, пожалуйста, пару минут, — чётким ровном голосом произнесла я. Судя по взгляду магистра, он понял, что говорить мы будем не про звериное зрение, ранее обсуждаемое на занятии.

— Все вон, — вернувшись к своему столу, рявкнул магистр. Неохотно, но всё же через несколько минут обучающиеся покинули аудиторию. Клара убежала сразу же, и я решила дать ей справиться с этим самостоятельно. А мне самой следовало попытаться совладать с магистром. Конечно, достучаться до него наверняка невозможно, но и молчать дальше выше моих сил.

— Я весь внимание, — облокотившись на стол, прошипел он, хмуро глядя на меня из-под падающих на лицо волос. Выглядел он почти отвратительно. Нет, дело определённо не только в частичном обращении. Вероятно, он варит свои зелья ночи напролёт. Судя по тому, что я видела в прошлый раз, он просто одержим этим. Почему же тогда он преподавал частичное обращение? Скорее всего, очередной способ показать свое превосходство. Но я могла лишь строить догадки. Очередной вопрос без ответа.

Пока стоило позаботиться о другом. Я дала себе время подумать, пока спускалась с рядов. Мои ноги остановились в трех шагах от магистра. Он лишь кривил губы, наблюдая за мной с нетерпением.

— Я очень занят, госпожа Лунар. Или говорите, или убирайтесь, — привычным недовольным тоном проговорил он. Порой магистр шипел так, словно его второй ипостасью был змей, а не пёс.

— Прошу вас избавить даксарру Клариссу от ненужных нападок и комментариев. Это заметно сократит время её ответа. Едва ли ваши фразы, такие как «враг ждать не станет, пока вы справитесь со своими чувствами, а просто оторвет вашу бестолковую голову» способствует повышению успеваемости, — мне оставалось надеяться, что мой голос не дал слабины. Но моя попытка лишь рассмешила магистра: губы его изогнулись в кривой усмешке, глаза на мгновение блеснули чем-то вроде развлечения.

— Избавьте меня от нравоучений. Даксарра достаточно взрослая, чтобы ее няня или кем вы ей приходитесь, молча сидела в углу и не мешала занятиям…

— Разве это достойно магистра оскорблять юную обучающуюся, называя её бестолковой? — злость во мне появилась словно из ниоткуда и заставила его перебить. От такой наглости его глаза опасно сузились и, оттолкнувшись от стола, он сделал шаг вперёд, нависая надо мной. Я же собрала в кулак всю свою выдержку и не отпрянула, встречая его взгляд. Кажется, теперь он не просто раздражен, а зол, как и я сама. Прекрасно.

— Уясните одно, госпожа Лунар, — тон его стал ледяным, и он сделал ещё полшага, которые заставили всё моё существо напрячься, но я устояла на месте. — Как только даксарра соизволит доказать мне, что она, как вы уже процитировали, не «бестолковая», я непременно начну обращаться к ней уважительно, как к умной обучающейся. А пока засуньте куда подальше ваши оскорблённые чувства, вытрете слёзы вашей подопечной и не смейте тратить моё время на подобную чушь! — он полоснул по мне острым взглядом тёмных глаз и развернулся к двери. И я совершила что-то из ряда вон выходящее. Подобное высокомерие просто вывело меня из себя. Будь оно направлено на меня, я бы и глазом не моргнула, но Клара умна и талантлива, а магистр слишком давил и относился к ней несправедливо.

Последовав за ним, я схватила его за локоть, вынуждая остановиться.

— Что вы себе позволяете? — рявкнул он, голова его ужасающим образом соединила в себе черты зверя и человека. Первым порывом было отпрянуть, но мои скрюченные от страха пальцы лишь сильнее сжали ткань чужого рукава. Мог ли он просто потерять контроль? Или это попытка напугать меня? Если второе, у него получилось. Но моё неожиданное упрямство пересилило страх, велевший бежать. Мои ноги не сдвинулись с места.

— За что вы так ненавидите клан Лунар? — это опасно и глупо, но слова, так давно удерживаемые, сами сорвались с губ. — Неужели ваша мать имеет к ним отношение? — и это стало последним зерном, склонившим чашу весов в сторону его ярости.

Вмиг пальцы магистра вцепились в мой кожаный жилет и потянули вперёд. Моя рука схватила его за запястье, но не смогла оттолкнуть. В приблизившихся чёрных глазах, на дне которых сверкал красный огонёк, пылала ярость. Страх сковал меня с головы до ног, и я пораженно застыла, хотя краем испуганного сознания понимала — нужно отбиваться. Нечто подобное уже случилось на постоялом дворе, тогда я чувствовала себя насекомым, увязшим в мёде, а магистр казался каменной стеной, которую мне ни за что не сдвинуть.

Несколько мгновений мы так и стояли, глядя друг другу в глаза. Его лицо было настолько близко, что дыхание шевелило пряди моих волос, выбившиеся из пучка. Магистр смотрел пристально, словно в самую душу. Ярость исчезла, сменившись равнодушной маской.

Он хотел меня напугать, вдруг пришла мысль. Если бы желал навредить — легко бы размазал по ближайшей стене, словно муху.

Мои губы горели от слов, которые мне следовало оставить при себе. Не в моём характере так опрометчиво нарываться на конфликт. Но магистр действительно разбудил во мне злость. Однако по большей части она вызвана собственным бессилием. Я ничего не могла сделать для Клары, ничего не могла узнать о нём, не могла даже как следует дать отпор.

Зато я знала, как относились к матерям канемов. И нанесла удар в самое больное место. Отвратительно.

— Магистр… — неуверенно проговорила я, старательно подавляя страх и вызванное им оцепенение. В этот момент его рука соскользнула с моего жилета и, хотя он совсем не давил, дышать вмиг стало легче. — Я… — дрожь, прокатившаяся по моему телу, перешла в голос.

— Так вот что вы хотите узнать, — хмыкнул он, одёргивая свой сюртук и отступая на два шага назад. — Что я из себя представляю, что за волва решилась явить миру такое отродье? Так знайте… — и внезапно он прижал ладонь к своей груди и смял ткань одежды, пошатнулся и закашлялся. Мои глаза проследили за каплями крови, сорвавшимися с его губ.

— Магистр! — я оказалась рядом и, взяв его под руку, проводила к столу, на который он присел и тут же отстранился от меня.

— Просто убирайтесь, — взмахнул он рукой в сторону двери, другой продолжая сжимать свою рубашку, словно без этого мог рассыпаться на куски.

— Сколько вам лет? — вопрос, казалось, удивил его. Он вскинул голову и приподнял брови. — Ведёте себя, как ребёнок. Позвольте проводить вас к лекарю. Или позвать его сюда, — голос мой стал строгим и почти требовательным.

— Не лезьте не в своё дело. Держитесь от меня как можно дальше, — вероятно это прозвучало грозно, но видя его в таком состоянии, весь прежний страх во мне испарился, оставляя лишь послевкусие вины. Несколько раз глубоко вдохнув, я успокоилась. Магистру требуется помощь. Вот что сейчас важно.

— Хорошо. Как только окажетесь у лекаря, я перестану надоедать вам своим обществом, — учитывая, что разговора у нас с вами всё равно не выходит, мысленно добавила я.

Он несколько мгновений сверлил меня ледяными глазами, но видимо не мог сдвинуться с места, потому как лишь горько усмехнулся и махнул рукой. Я приняла это за согласие.

— Дождитесь, пожалуйста, — уже мягче проговорила я, окинула его взглядом и быстрым шагом пошла к лекарю. После моё присутствие было необязательным. Хотя, признаться, часть меня хотела вернуться и убедиться, что магистр остался ждать. Возможно, причиной стал укол вины, вонзившийся в сердце. Мои слова вывели его из себя. Он и так выглядел плохо, а последнее частичное обращение окончательно ослабило его тело.

Однако мои мысли вернулись к Кларе. Следовало найти её и убедиться, что она в порядке.

Даксарра обнаружилась на первом этаже в конце учебного коридора. Она стояла возле больших окон с видом на лес, обнимая себя руками.

— Ты в порядке? — поинтересовалась я тихо.

— Да, спасибо, что дала мне побыть одной, — уголки ее губ устало поднялись.

— Он глубоко неправ, — встав возле нее, вздохнула я.

— Знаю. И докажу ему это, — пообещала она. На округлых щеках не осталось и следа слез. Клара серьёзными глазами наблюдала за вихрившимся за окном снегом. — Стану лучшей в его предмете.

— Вот теперь я тебя узнаю, — мои губы дрогнули в слабой улыбке. Клара повернулась ко мне и тоже улыбнулась.

До следующего занятия ещё оставалось время, и мы просто молча наблюдали за пейзажем за окном. Укутанный снегом лес, подступающий к стенам замка, представлял собой волшебную картину.

Вечером того же дня я, Клара и Лиркс собирались спуститься в деревню, где несколько дней назад открылась ярмарка в честь праздника Трёх богов. Сёстры Корнелл были заняты учебой, а Руджерт не показывался весь день. Лиркс хитро посматривал на Клару, ведь судя по нарядному платью и красным щекам, её ждало свидание. И всё встало на свои места, когда в деревне нас встретил Руджет, и пара решительно пыталась отстать и оказаться позади, получив видимость уединения. Я взволнованно на них оглянулась. Кажется, всё становится слишком серьёзным.

— Не переживай так, — опустив руку на моё плечо, проговорил Лиркс. — С ним она в безопасности. Они оба чувствуют вину. Она знает, что должна будет это прекратить. И ему это тоже известно. Пусть девочка радуется жизни…

— Пока может, — пробормотала я, скинув его руку привычным жестом. Такие простые прикосновения всё ещё вызывали у меня беспокойство. — Судьбе даксарры не позавидуешь.

— Никакой свободы, — согласно кивнул Лиркс. — Куда бы ты хотела сходить? — уже веселее поинтересовался он, оборачиваясь вслед двум симпатичным деревенским девушкам.

— Я просто буду на расстоянии следовать за Кларой и Руджетом. А у тебя наверняка полно дел, — я позволила себе усмехнуться.

— Могу поспорить, это был сарказм. Мне нравится в кого вы превращаетесь, госпожа Алу. Продолжайте в том же духе, — лихо отсалютовав мне шапкой и шутливо поклонившись, Лиркс побежал догонять приглянувшихся ему девушек.

Я лишь покачала головой и остановилась у книжной лавки, пока Клара и Руджерт покупали карамельные яблоки в десяти шагах впереди. Урси иногда оглядывался в мою сторону, но быстро отворачивался.

Стоило признать, что я плохо выполняла обязанности по присмотру за сводной сестрой, позволяя ей вот так гулять. Но деревня казалась безопасным местом, прохожие улыбались, а выкрашенные в различные цвета заснеженные домики выглядели уютно. Вокруг бродили чаще всего урси, попадались и люди. Проскальзывали фелины, реже волвы. Деревня жила за счет академии, поставляла в неё необходимые вещи и продукты, многие женщины и подростки работали на кухне, в прачечной, горничными, мужчины — на конюшне, в охране и очищали дороги от снега. В воздухе царил особенный дух предстоящего светлого праздника Трех богов. Говорят, вечно находящиеся порознь и занятые своими делами, именно в этот день они собирались за одним столом. Считалось хорошим знаком родиться в этот день или пожениться. Воздух словно наполнялся чем-то волшебным и добрым.

Но не всем было место на этом празднике жизни. Канемы считались проклятыми самим Люпусом. А фоксов и их бога вовсе исключили из празднеств несколько веков назад.

Клара отвлекла меня, обернувшись и показав на лавку, в которую обычно ходила в уборную. Я кивнула, а Руджерт отвернулся к украшениям, пока даксарра отошла.

— Глянь-ка кто тут, — раздалось позади, и я тут же отругала себя за беспечность. Это место размягчило меня, несмотря на нападение, с которого прошло уже несколько недель. Если в академии я постоянно была настороже, то здесь расслабилась и просто наслаждалась жизнью. За что мне и предстоит расплатиться. Обернувшись, я увидела злобные лица Николаса и Уилла Норбилов, которые никогда не ходили по одиночке. И которым, видимо, не понравилось, что все мои раны зажили.

— Пытаешься затеряться среди деревенских простофиль? — ухмыльнулся Николас, его отличительной чертой был медальон на шее. — Не вышла физиономией.

— Благодарю за оказанное внимание, но мне пора, — кивнула я и двинулась в направлении книжной лавки. Хотелось бы верить, что праздничное настроение усмирит нрав братьев, но мне не повезло. Едва почувствовав, что меня пытаются схватить за локоть, я тут же вывернулась и метнулась в проулок со всех ног. На пару мгновений братья замешкались, но затем раздался скрип снега.

Укрыться в деревне мне было негде, оставалось выбежать на более оживленную улицу и затеряться в толпе. Я слышала дыхание Норбилов позади, и в какой-то момент рука одного из них вцепилась в мой пучок, больно срывая ленту вместе с прядями волос.

Это лишь заставило меня бежать быстрее, пусть кожу головы и обожгло болью. Волосы хлестали по лицу, облака пара вырывались из моего рта. Нас разделяли считанные шаги, и я буквально врезалась в толпу, собравшуюся возле уличного кукольного театра.

— Да что вы творите? — ахнула пожилая урси, которую я толкнула сильнее всего и едва не сбила с ног.

— Прошу прошения, — прохрипела я, вставая спиной к сцене и хватая женщину за плечи, не давая ей упасть.

— Да за вами словно сам Ангас гонится! — поцокала она. — Что-то случилось, милая? — тут же проявила участие урси, внимательно всматриваясь в мое лицо.

Глядя на гневно уставившихся на меня Норбилов, я лишь сглотнула. Они не решались нападать. Пока. Но тут мои глаза наткнулись на Лиркса, который очень быстро бежал ко мне. От облегчения мои ноги едва не подкосились, а панически бьющееся сердце перестало пытаться вырваться из груди. Норбилы тоже его заметили и, сплюнув на снег, пошли прочь, предварительно бросив на меня уничтожительные взгляды.

— Алу, ты цела? — синие глаза Лиркса наполнились неподдельным беспокойством. — На тебе лица нет! Эти шавки к тебе лезли? Что с твоими волосами? — всё не останавливался он, размахивая вокруг меня руками, но не решаясь коснуться, а я смотрела на него, не отводя глаз.

— Спасибо, — мой голос прозвучал глухо, голова опустилась, пряча эмоции, которые исказили лицо. Я была не одна, вдруг мелькнула мысль. — Спасибо тебе…

— Ты чего? — совсем растерялся он, явно читая мои эмоции. — Идём, — мы выбрались из недовольно посматривающей в нашу сторону толпы и направились к торговым рядам, где оставили Клару и Руджерта. — Купим тебе ленту. Кто бы мог подумать, что у тебя такие роскошные волосы? — улыбнулся Лиркс, но глаза его внимательно осматривали окружающих, и он держался ближе, чем обычно.

А я могла думать лишь о том, что у меня действительно появился друг. Грудь сдавило от чувств, а в горле встал ком. Видеть чистейшую искреннюю заботу в чьих-то глазах мне приходилось лишь от двоих. Со стороны Клары и мэтра Вульдса, но они знали меня с самого детства. А Лиркс решил стать другом именно сейчас. Он выбрал меня сам. И за это я буду благодарна ему всю оставшуюся жизнь.

У лавки с лентами и украшениями мы встретили Клару и Руджета, держащихся за руки. Даксарра поначалу смутилась, а потом гордо вскинула подбородок и с пылающими щеками произнесла:

— Да, мы с Руджетом пара! — но тут же нахмурилась, заметив мой растрёпанный вид, и подошла ко мне.

— Милая, кого ты сейчас хотела удивить? — погладил её по макушке Лиркс. — Мы с Алу давно в курсе, — от его снисходительного взгляда Клара запылала щеками ещё больше, но её внимание быстро вернулось ко мне.

— Что случилось?

— Просто порвалась лента для волос, — соврала я, не желая портить ей настроение. Даксарра одарила меня внимательным взглядом, но всё же отступила назад, снова взяв Руджерта за руку. Я купила новую ленту и принялась плести косу. Без зеркала и расчески сделать гладкий пучок не представлялось возможным.

— Бальзамы! Снадобья! Настои для укрепления организма! — раздалось позади, привлекая моё внимание. Я набросила на голову капюшон и решила подойти к лавке. Перед глазами тут же возник образ ослабленного после ссоры со мной магистра Канема, и вина снова кольнула сердце. Конечно, он был в плохом состоянии ещё до спора со мной, но мне действительно не следовало спрашивать про его мать.

— Заинтересовалась? — спросил Руджет, когда они с Кларой тоже подошли посмотреть. Урси выглядел напряжённым. — Настой «Тринадцать трав» очень хорош, делают мои земляки. Укрепляет организм, согревает и придаёт бодрость, — указал он на бутылку.

— У тебя определённо талант к торговле, друг мой, — усмехнулся Лиркс, хлопнув урси по плечу. — Как ты всё ладно рассказываешь.

— До тебя мне далеко, прохвост, — хмыкнул Руджет.

Они продолжили переговариваться в шутливой манере, а я, поддавшись порыву, решила купить настой. Не удивлюсь, если магистр при мне разобьёт его о стену или подумает, что я хочу его отравить. Но извиниться действительно следовало, это казалось правильным.

Спустя полтора часа, когда начался снег, грозящий перерасти в метель, мы отправились в академию. Клара и Руджет шли позади, держась за руки, мы с Лирксом беседовали и иногда оборачивались в их сторону.

— Что-то не так? — спросила я, когда Лиркс оглянулся на пару в очередной раз и задумчиво нахмурился.

— Ничего, — покачал он головой. — Руджет, кажется, чувствует себя виноватым за то, что с тобой сегодня произошло.

— Глупости, — отмахнулась я. Конечно, он был поблизости, но у меня даже не возникло мысли искать у него защиту и втягивать в свои проблемы. — Всё случилось слишком быстро, и хорошо, что он не оставил Клару.

— Согласен, — кивнул Лиркс, глядя вверх. С его губ срывались облачка пара, а на забавную шапку уже намело снега.

— Я здесь уже третий год, но не могу привыкнуть к снегу, — поморщился он.

— Ты не возвращался домой? — поинтересовалась я, и лицо его поникло. — Ты часто выглядишь грустным, когда думаешь, что никто не смотрит, — в ответ он одарил меня удивлённым взглядом. — Не смотри на меня так, твоя маска приклеена не плотно и часто спадает, — пожала я плечами, глядя на огни Монтэм Сильва, которые постепенно начали теряться в метели.

— Мне некуда возвращаться, Алу, — просто сказал он, заставляя мое сердце сочувственно сжаться. — Моя мать давно мертва, отца я не видел много лет, моё дело прогорело, когда меня подставил партнёр, из-за которого я и оказался в Монтэм Сильва, — Лиркс тихо вздохнул и перевел на меня грустный взгляд. — Я никогда не пытался получить лицензию. В Окулусе с этим делом куда проще, и стражи за определённый процент от выручки закрывают глаза, что у тебя нет разрешения.

— Это можно понять, провести десять лет, работая на кого-то только за еду и крышу над головой тяжело, — поморщилась я.

— Я смог заплатить за обучение сам, поэтому мне это не грозит. И я никогда не учился слишком усердно, дабы не привлекать внимание кого-то из представителей богатых кланов.

— Что же ты планируешь делать, когда закончишь учебу? — поинтересовалась я. Мне очень не нравилось видеть это грустное выражение на его лице.

— Вернусь в Окулус, начну всё сначала. Я же буду лицензированным магом, — ухмыльнулся Лиркс, а потом вымученно застонал. — Милостивая Катулу, теперь никто не захочет иметь со мной дел, потому что я учёная крыса.

— Уверена, ты найдёшь выход из положения, — отозвалась я, похлопав его по плечу. Жаль, что мне нечем ему помочь. Вся моя жизнь сосредоточена на долге перед даксами, который я могу отдать, заботясь о Кларе. У меня отсутствовали желания и амбиции, у меня просто не было повода прислушаться к себе и понять, что же мне интересно. И теперь мне страшно, что, прислушавшись, я не обнаружу в себе ничего интересного.

— Чем ты занимался в прошлом? — отгоняя прочь мрачные мысли, спросила я.

— В основном торговал всякими интересными вещицами, — усмехнулся Лиркс, подвигав бровями. Мои глаза подозрительно прищурились.

— Контрабанда, не так ли? — в голос мой прокралась усталость. Это было вполне ожидаемо, Лиркс буквально источал дух авантюризма.

— Видишь меня насквозь, — усмехнулся он. — В свое оправдание хочу сказать, что ничего опасного. Предметы искусства и драгоценности.

— Я не хочу знать, как они оказывались у тебя, — умыла я руки. — А что тебе интересно?

— Хм, — он посмотрел вдаль, выглядя при этом смущенно. — Мне всегда нравилось писать стихи… Но у меня редко было на это время. Может, в будущем я смогу заняться поэзией, — Лиркс осторожно на меня взглянул, словно ожидая, что я посмеюсь над ним.

— Это великолепно, — в мой голос прокралось искреннее восхищение. — Ты почитаешь мне свои стихи?

— Госпожа Алу, мы ещё недостаточно близки для этого, — наигранно возмутился Лиркс, прикрывая свою грудь ладонями, на его пальцах блеснули серебристые кольца.

— В любое время, как тебе будет удобно, — мягко улыбнулась я.

— Спасибо, — на губах его заиграла легкая улыбка.

Мы некоторое время шли в тишине, но как только тропа зашла в лес, Лиркс нарушил уютное молчание.

— Сегодня в какой-то момент я ощутил, как на тебя нахлынула тоска и разочарование. Поделишься почему? — от него ничего не могло укрыться.

— Просто задумалась о жизни, — отмахнулась я, не желая вдаваться в подробности. Может быть на завтрашней тренировке, но никак не в присутствии Клары и Руджета, пусть они вряд ли обращали внимание на наш разговор.

— А ещё весь день ты буквально сгораешь от вины, — всё не желал останавливаться он.

— Нет, Лиркс, не сегодня, — покачала головой я, сжав в кармане плаща бутылку с настоем.

— Как скажешь, — пожав плечами, Лиркс отступил. И с моих губ сорвался облегчённый выдох.

Оказавшись в комнате, я повесила сушиться мокрый от снега плащ и решила подняться в башню к магистру Канему, чтобы отдать настой. Клара и Руджет задержались внизу, желая провести больше времени вместе.

Идея подарка с каждой минутой казалась мне всё абсурднее, но поскольку я уже всё решила, отступать было поздно. Вздохнув и бросив короткий взгляд в зеркало на разрумянившееся после холодного воздуха лицо, я вышла из комнаты.

В башне похолодало. Всю дорогу по лестнице мне под рубашку и жилет пробирался стылый воздух, следовало всё-таки идти в плаще. Меня встретила дверь, ведущая в коридор, и я коротко постучала. И, не получив ответа, я тихо отворила её и заглянула внутрь. Дверь в лабораторию оказалась закрыта, а вот ведущая в личные покои — чуть приоткрыта.

— Вы крадетесь, словно ночной вор, — раздался скрипучий голос совсем рядом, и я едва не выронила бутыль с настоем, но вовремя разглядела магистра Канема, вышедшего из средней двери. — Ещё не всё сказали, госпожа Лунар? — криво и устало усмехнулся он, явно с трудом держась на ногах.

— Определённо, — кивнула я, собираясь с духом и впиваясь пальцами в бутылку.

— Тогда я вас внимательно слушаю, — опершись на дверь и сложив руки на груди, произнес магистр. Из одежды на нём была мятая белая рубаха и черные штаны, волосы по-прежнему небрежно падали на лицо и плечи, а щёки казались впавшими ещё больше из-за густой щетины, отбрасывающей тень.

— Я прошу прощения за свои неуместные вопросы. Я придерживаюсь прежнего мнения относительно вашего отношения к даксарре, но это не оправдание моему непозволительному поведению. В знак моих извинений примите этот настой. Мне сказали, что он способствует укреплению организма и производят его соседи моего знакомого урси, — я подошла ближе и протянула бутыль, не отводя взгляда. Видимо, из-за плохого самочувствия маска упала с лица магистра, и на нём отразилась смесь удивления и недоверия.

— Это не яд, — добавила я и тут же почувствовала себя неловко. Разумеется, даже если бы это был он, кто бы признался? Но на бутылке была пломба, может это даст ему немного уверенности в том, что в мои планы не входило его отравить.

— Очень… — магистр нахмурился и кашлянул, благо на этот раз без капель крови. — Практично. Извинения приняты, — он забрал у меня настой, выглядя по-прежнему очень удивлённым. Потом прочистил горло. — Я также прошу прощения. С моей стороны было недопустимо вас хватать и говорить с вами подобным тоном.

Что ж, ему тоже удалось меня удивить. Поднимаясь сюда, я меньше всего ожидала ответных извинений. Но они прозвучали. Глаза его при этом оставались серьёзными, ни одного намека на ложь.

— Могу я вас попросить всё же не делать в сторону даксарры Клариссы таких резких выпадов? — слова сорвались с моих губ прежде, чем мне удалось их обдумать. Брови магистра приподнялись от такой наглости. Но отступать было поздно.

— Можете, — усмехнулся он, наваливаясь на дверь сильнее. В его тон проникло нечто дразнящее.

— Она… отличается от остальных волвов, — пояснила я. — Не будь меня в тот вечер на постоялом дворе, вас бы пошла предупредить она, — и это была правда.

Магистр прищурился, внимательно меня рассматривая. Мне до сих пор везло, что он не выгнал меня.

— Это всё? — он приподнял брови, когда молчание затянулось.

— Да, спасибо. Выздоравливайте, — мои ноги уже оказались у двери, я выскользнула, не оглянувшись.

Вина отпустила сердце. Это было неловко, но правильно. И я надеялась, что магистр прислушается к моим словам. Несмотря на внешнюю резкость, теперь он не казался мне таким упрямым и непримиримым, как изначально.

Едва я спустилась в комнату, как Клара сообщила, что за мной посылал мэтр Абингтон. Время было уже достаточно позднее, и меня наполнило волнение, особенно после сегодняшней встречи в деревне с Норбилами. Накинув ещё влажный плащ, я отправилась в лабораторию, где мэтр ожидал меня, судя по переданному мальчиком-лаборантом сообщению.

Метель продолжалась, но я быстро достигла нужных помещений. Воспоминания о нападении тут же промелькнули перед глазами, поэтому мой шаг ускорился. До полнолуния оставалось ещё полторы недели, а за зельем я ходила за три дня до него, поэтому сообщение мэтра Абингтона застало меня врасплох.

Пройдя знакомым путём к подвалам, я оказалась в небольшом кабинете перед лабораторией.

— Здравствуйте, госпожа Лунар, — улыбнулся мэтр, по-прежнему удивительно статный для своего возраста. — Присаживайтесь. Может быть чаю? Вижу, вы замёрзли.

— Нет, благодарю вас, — встречи с ним никогда не длились долго, и после них во мне просыпалась тоска по мэтру Вульдсу.

— Вижу, вы обеспокоены. Но не переживайте. Я просто хотел сообщить, что уеду на месяц. Я дам вам запас зелья на это полнолуние и два следующих, если вдруг задержусь. Все склянки заколдованы, поэтому оно не потеряет своих свойств, — он всегда смотрел на меня снисходительным, немного грустным взглядом, и мне оставалось лишь догадываться, что кроется в его мыслях.

— Больше вам спасибо, — почтительно кивнула я и через пять минут покинула мэтра, пожелав ему счастливого пути и успехов в новом начинании.

А потом всё повторилось снова. С той лишь разницей, что на этот раз действовали чётко, с определённым намерением. Едва я вышла наружу, всё моё существо завопило об опасности. С двух сторон меня схватили за руки фигуры в капюшонах. Я не мешкала, выпутываясь из захвата, как учил Лиркс. Слабые места: нос, глаза, горло, пах, колени. Едва высвободив руки, я уже врезала расправленной ладонью по носу одного из нападавших. На второго обрушилась сумка с зельем, и он со стоном покачнулся.

Но теперь был и третий противник. Моё тело вдруг сковало незримой силой. Паника накатывала волнами, кожа покрылась мурашками. Магия. Я попыталась закричать, но из моего рта не вышло ни звука. Сердце в груди заколотилось, пробираясь в самое горло, уши заложило. Ещё никогда в жизни я не чувствовала себя настолько беспомощной.

— Идиоты, — раздалось позади, прежде чем мне на затылок что-то опустилось, и мир погрузился в темноту.

Увижу ли я свет снова?

Пользы от мэтра Абингтона оказалось немного. Взглянув на последний образец, который сделал Магнум, он лишь покачал головой и предложил работать дальше. Нужно найти необходимые пропорции для того, чтобы новые ингредиенты смогли без потери свойств дополнить оригинальный рецепт.

«Только метод подбора, магистр. Ничего лучше ещё не изобрели» — хмыкнул пожилой фелин, но в глазах его что-то притаилось. Неужели развлекается за его счет? Или хочет чему-то научить?

Вот только чему? Терпению? Его у Магнума было с лихвой, пусть он и ощущал бесконечное раздражение. Не будь у него терпения, у каждого оскорбляющего его или его мать оборотня тут же бы отлетала голова.

Но совместить занятия, требующие от него здорового тела, и работу над зельем оказалось трудно. Поэтому он был вынужден признать, что обессилен. В день, когда госпожа Лунар решила высказать ему претензии после занятия, он как раз собирался хорошенько отоспаться и пересмотреть свой график (а значит признаться самому себе, что за полгода он не выполнит задуманное). Раздражение достигло своего пика, когда даксарра снова не смогла показать ничего хотя бы отдаленно похожего на частичное обращение. И Магнум сорвался на ней. Как бы он ни ненавидел весь род Лунаров в целом и дакса Георга в частности, это было низко. И за это он был остановлен у дверей аудитории, когда сон уже, казалось, ждал за порогом.

Стычка с госпожой Лунар подействовала на него отрезвляюще. До какого бы бешенства ни довели его её слова, так небрежно хватать волву за одежду было уже слишком. И глядя в оказавшиеся слишком близко ореховые глаза, наполненные страхом, Магнум не понимал, как позволил ей довести себя до такого состояния. Но стоит отдать должное, его частичная трансформация и невозможность бежать выбили её из колеи ненадолго.

— Магистр… — в глазах её промелькнула целая буря эмоций, распознать которые он не смог. Рука сама соскользнула с её кожаного жилета, оставляя на нем заломы. — Я… — за несколько недель неблизкого знакомства с этой особой едва ли Магнум слышал её голос таким. В чем причина подобного любопытства? Будь на его месте другой канем, госпожа уже лежала бы в луже собственной крови. Что она ищет в нём, ответы на какие вопросы?

— Так вот что вы хотите узнать, — хмыкнул он, отстраняясь. — Что я из себя представляю, что за волва решилась явить миру такое отродье? Так знайте… — и Магнум больше не смог произнести ни звука. Привычная жгучая боль разлилась по телу, а сердце практически остановилось. Он прижал руку к груди, будто это могло удержать все разваливающиеся части вместе. Болеутоляющее зелье, помогавшее вести занятие, уже утратило свои свойства, а частичное обращение для запугивания госпожа Лунар дало последствия. Пёс внутри успокоился, однако тело предало его. Он закашлялся, не в силах вспомнить, как дышать.

— Магистр! — воскликнула госпожа Лунар, о которой он уже позабыл, и крепкие пальцы схватили его под руку и направили к столу. Почувствовав опору, Магнуму стало чуть легче, но ненамного. Перед глазами стояла красная пелена, но не от зрения канема, а от заполняющей тело боли, сердце казалось вот-вот выскочит из груди, кончики пальцев начали неметь.

— Просто убирайтесь, — он из последних сил взмахнул рукой, не желая демонстрировать свою слабость перед любым из Лунаров.

— Сколько вам лет? — голос её прозвучал неожиданно высоко и требовательно. Магнум удивлённо взглянул на неё, почти воинственно взирающую на него сверху вниз, потому что от боли его согнуло почти пополам. Как у неё вообще хватает духу обращаться к нему подобным образом? — Ведёте себя, как ребёнок. Позвольте проводить вас к лекарю. Или позвать его сюда, — в тоне её слышался опыт няньки, по всей видимости, самой даксарры.

— Не лезьте не в своё дело. Держитесь от меня как можно дальше, — он предпринял ещё одну попытку, но голос дал слабину, поскольку Магнум не увидел в госпоже Лунар ни насмешки, ни злорадства. И она явно это почувствовала.

— Хорошо. Как только окажетесь у лекаря, перестану надоедать вам своим обществом, — компромиссом это нельзя было назвать даже отдалённо. Но новый поток боли едва не свалил его с ног, поэтому Магнум горько усмехнулся, стараясь не корчиться от мук и снова махнул рукой, от чего едва не свалился со стола.

— Дождитесь, пожалуйста, — почти мягко произнесла она, словно похвалив его за уступчивость, и удалилась.

В другой ситуации эта снисходительность заставила бы его разозлиться, но сейчас Магнум был способен лишь удерживать равновесие, чтобы не растянуться на полу.

Лекарь-урси выглядел не слишком довольным тем, что ему пришло подняться сюда самому.

— Просто дайте мне болеутоляющее и укрепляющее, чтобы я мог добраться до башни, — процедил Магнум сквозь зубы, едва урси вошёл в аудиторию. Окинув его взглядом, тот лишь покачал головой, но дал запрошенное.

Уже через десять минут Магнум с высоко поднятой головой направлялся в свои покои. Благо в коридоре не встретились коллеги, которым дай только повод позлорадствовать. Он не зависел от их мнения, но показаться им в таком состоянии — значит дать понять, что и у него есть слабости. А некоторые здешние оборотни только этого и ждут. Поэтому он шёл в своём обычном темпе, хотя хотелось просто бежать. А лучше ползти.

И едва Магнум оказался в башне, как выпил своё самое сильное обезболивающее, стянул сюртук и повалился на постель, забываясь беспокойным, полным боли сном.

Когда он открыл глаза, за окном уже царила темнота и шёл снег, грозящий перерасти в буран. Необходимо было поесть, но сил на спуск в трапезную не осталось, поэтому он просто выпил воды.

Решив покопаться в поисках съестного в своей кладовой, Магнум почувствовал, как дрогнула магическая сеть, а потом услышал стук в дверь коридора. Он замер, прищурившись, но воздержался от использования способностей канема. Кто же решил пожаловать в столь поздний час?

Он был одновременно удивлён и нет. Госпожа Лунар нерешительно выглянула из-за приоткрытой двери, осматриваясь внимательными глазами. Вид у неё был несколько растрёпанный, в волосах, заплетённых в неряшливую косу, блестели капли от растаявших снежинок, а щеки налились румянцем. На обычно ничего не выражающем лице застыло смущение и опасение.

— Вы крадётесь, словно ночной вор, — почти прокаркал Магнум, решив, наконец, объявить о своём присутствии, и вышел из-за двери. Госпожа Лунар дёрнулась и едва не выронила маленькую бутыль, которую держала в руках. Это что такое? — Ещё не всё сказали, госпожа Лунар? — следя за её реакцией, усмехнулся он. Судя по взвинченному виду, пришла она не продолжать спор. Тогда зачем? Ноги едва держали, но он продолжал упорно стоять. Она и так видела слишком много его слабости.

— Определённо, — решительно кивнула госпожа Лунар.

— Тогда я вас внимательно слушаю, — он позволил себе опереться на дверь, надеясь, что облегчение, завладевшее его измученным теплом, не отразилось у него на лице.

— Я прошу прощения за свои неуместные вопросы. Я придерживаюсь прежнего мнения относительно вашего отношения к даксарре, но это не оправдание моему непозволительному поведению. В знак моих извинений примите этот настой. Мне сказали, что он способствует укреплению организма и производят его соседи моего знакомого урси, — она быстро оказалась рядом и протянула ту самую загадочную бутыль. Магнум буквально почувствовал, как смешанные эмоции отразились у него на лице. Но уже поздно надевать маску безразличия, потому что она явно заметила и взирала на него странным взглядом. А он действительно удивился. И искренним извинением и даже… подарком? Когда последний раз посторонний ему что-то дарил, да ещё и в знак извинений? В чем же здесь подвох?

— Это не яд, — торопливо добавила она и смутилась. Взгляд её скользнул в сторону, и она переступила с ноги на ногу. Зрелище почти показалось ему забавным. Обычно непробиваемая госпожа Лунар сегодня вела себя на удивление разнообразно. Магнум успел увидеть её и злой, и напуганной, и виноватой, и даже смущённой. И на всё это можно было бы отреагировать типичной для него грубостью и раздражением из-за потраченного времени, но проблема заключалась в том, что ничего такого он не чувствовал.

— Очень… — он нахмурился и кашлянул, пытаясь подобрать правильное слово. — Практично. Извинения приняты, — проговорил Магнум, забирая настой. Потом он глубоко вдохнул и прочистил горло. — Я также прошу прощения. С моей стороны было недопустимо вас хватать и говорить с вами подобным тоном.

В ответ на его слова в её глазах вспыхнуло удивление. Магнум подавил усмешку. Своим поведением он наверняка успел произвести впечатление неотесанного грубияна. Но госпожа Лунар осталась стоять на месте.

— Могу я вас попросить всё же не делать в сторону даксарры Клариссы таких резких выпадов? — она произнесла это быстро, с опаской, следя за его реакцией. Магнум приподнял брови. Он уважал её настойчивое желание защитить свою подопечную.

— Можете, — не удержался он от поддразнивания. Было интересно наблюдать маленькие реакции на её обычно спокойном лице.

— Она… отличается от остальных волвов, — в тон госпожи Лунар проскользнула мягкость. — Не будь меня в тот вечер на постоялом дворе, вас бы пошла предупредить она, — слова звучали искренне. Видимо, даксарра единственная среди Лунаров проявляла к ней доброту.

— Это всё? — Магнум прервал затянувшееся молчание.

— Да, спасибо. Выздоравливайте, — очень быстро проговорила госпожа Лунар и практически сбежала. А Магнум в каком-то исступлении простоял на месте несколько минут. Так спокойно общаться с волвами ему ещё не приходилось.

Но забываться не стоило, мрачно подумал он. Госпожа Лунар всё-таки принадлежит к правящему клану, каким бы выродком она ни была для общества. Кто знает её истинную сущность и намерения?

Думать об интригах клана Лунар можно бесконечно. И как бы Магнум не хотел им насолить, сейчас это не стояло на вершине списка его желаний. Поэтому, взглянув на бутыль в своих руках, он снова отправился спать, поставив настой в шкаф с остальными лекарствами. Несмотря на защитную пломбу, стоит всё-таки проверить, есть там яд или нет.

Увы, его беспокойный сон не продлился долго. Магнума разбудила магическая сеть, а потом раздались очень громкие и торопливые шаги по лестнице. Поэтому, когда в дверь забарабанили, он уже накидывал сюртук и шёл навстречу.

— Кого принёс Ангас? — прохрипел он. Самочувствие немного улучшилось, но сознание после сна спуталось. К тому же он не мог вспомнить, когда ел последний раз.

— Это магистрис Алеканэс, откройте, пожалуйста, — раздалось взволнованное из-за двери. Сегодня в его башне явно объявили день посещений. И когда Магнум увидел вдобавок к молодой фелине ещё и даксарру, он почти с уверенностью мог сказать — с госпожой Лунар что-то случилось.

— Алу пропала! — не давая вставить и слова, воскликнула заплаканная даксарра, в запале хватая его за рукав. — Она пошла к мэтру Абингтону и не вернулась! — Магнум мог бы спросить, а причём, собственно, здесь он, но промолчал. Обратиться к нему явно было идеей магистрис Алеканэс.

— Во-первых, отцепитесь от меня, даксарра Кларисса, — волва тут же отошла в сторону, продолжая заливаться слезами. Удивительная привязанность даксарры к приёмному выродку. Искренняя ли? Рассуждать об этом не было времени. Магнум схватил тёплый плащ и закрыл дверь, оттесняя дам в сторону. — Во-вторых, вы уверены?

— Да! За ней послал мэтр Абингтон, когда она не вернулась, мы с Лирксом и Руджетом пошли её искать! — рассказ звучал отрывисто, поэтому Магнум обратил свой взгляд на магистрис Алеканэс. Втроем они стали спускаться, и фелина начала рассказывать, что ей известно о происшествии.

Оказалось, что госпожа Лунар страдает болями в полнолуние, поэтому принимает зелье, сваренное для неё лично мэтром Абингтоном. Мэтр попросил девушку о встрече, поскольку отбывает на месяц (что Магнуму было известно), и хотел отдать ей запас на этот срок. Через час после ухода сестры даксарра заволновалась, поскольку госпожа Лунар никогда так долго не задерживалась у мэтра, и она решила сходить за ней вместе со своими знакомыми. Уже разразился буран, поэтому её остановил дежурный привратник и пояснил, что мэтр Абингтон отбыл полчаса назад через портальный амулет. Недалеко от входа в лаборатории друзья даксарры обнаружили сумку с разбитыми склянками.

— Вот они, — протянула магистрис Алеканэс ту самую сумку. Одно Магнум мог сказать точно — это не было болеутоляющим. Однако запах, цвет и консистенция оказались ему хорошо знакомы. Но догадку ещё предстоит проверить. Принюхавшись с помощью канема, он не обнаружил никаких посторонних запахов на сумке, а значит следы подчистили магией.

— Что сказала стража? — сорвался с его губ вопрос, хотя он примерно догадывался, как они отреагировали.

— Они… они… — всхлипнула даксарра, а потом яростным движением стёрла слёзы с лица, и ваза, стоявшая в нише рядом с ними, упала на пол. От такого количества эмоций её магия отказывалась подчиняться. — Сказали, что быть может госпожа просто ушла погулять под луной с поклонником. В такую-то погоду! Я знаю Алу, и на лицо все признаки борьбы!

— Разбитые склянки ещё ничего не значат… — Магнум нахмурился, однако, поверил версии даксарры. Что-то здесь не так. Следовало обратиться, чтобы исследовать местность, хоть это и грозило усугублением проблем со здоровьем. Но воспоминания об извинении госпожи Лунар не дали ему просто развернуться и уйти.

— Я всё проверю, — решился Магнум. — Стража повела себя непозволительно. Госпожа Лунар пусть и не обучающаяся, но находится под защитой академии. Магистрис Алеканэс, вы обращались к мэтру Фортису? — поинтересовался он, и лицо фелины тут же скривилось. Он мог её понять.

— Я не нашла его, — хмыкнула она, сложив руки на груди.

— Тогда лучше отправить кого-то в деревню за директрисой, отдать приказ страже может только она или Фортис. А я пока начну поиски.

— Хорошо, я схожу сама, так будет быстрее, — отозвалась магистрис и поспешила к выходу.

— Я пойду с вами, магистр Канем! — решительно воскликнула даксарра, хватая его за локоть.

— Хотите посмотреть на обращенного канема? — мрачно глядя ей в глаза, едко поинтересовался Магнум. — Вы меня задерживайте. Лучше идите в свою комнату, вдруг ваша сестра действительно гуляет с поклонником и скоро вернётся.

— Но… — попыталась начать она.

— Уверен, госпожа Лунар хотела бы, чтобы вы были в безопасности, а не бродили в пургу в компании канема, — приподнял он брови, когда они остановились. Магнум видел борьбу в её глазах, но она всё же сдалась.

— Прошу вас, найдите её. Я сердцем чувствую, случилось что-то плохое, — нахмурилась даксарра. — Лиркс Вестфор и Руджет Акут уже прочёсывают местность, — напоследок сказала она.

Ничего не ответив, Магнум лишь кивнул и продолжил путь на первый этаж замка, оставляя даксарру за спиной.

Выйдя в снежную ночь, он на мгновение застыл, собираясь с силами. Если следы борьбы и были, то их давно замело. Пусть сумку с зельем явно очистили от посторонних запахов, что-то могло остаться.

Но в первую очередь Магнум бросил заклинание поиска. Было трудно настроится на госпожу Лунар, но он это сделал. И уперся в глухую стену. Конечно же.

Оставалось одно. Привычно он потянулся к своей второй ипостаси. Красные всполохи перед глазами, муки, треск костей и боль в мышцах. Теперь он видел мир иначе, а пурга уже не так сильно застилала глаза, позволяя увидеть замок и окрестности в красном цвете.

Добравшись до нужного места, он принюхался, но это, конечно, не сработало. Следы замело снегом, однако он чувствовал остаточный след энергии оборотней. Шерсть на его загривке приподнялась, отголоски чужой ненависти и кислого страха госпожи Лунар наполнили всё его существо.

Но он так ничего и не нашёл. А значит госпожа Лунар сейчас в руках своих похитителей, и Магнум не был уверен, что когда-нибудь ещё почувствует на себе её внимательный изучающий взгляд.