Примерно неделю спустя я проснулась от шума в соседней комнате. Мадам Лежер давала распоряжения Жанне.
У Марго начинались роды. Они не были ни долгими, ни мучительными. К утру у нее родился сын.
Вскоре я пошла к ней. Марго лежала на кровати, сонная и усталая, но с торжествующим видом.
Младенец лежал в кроватке, завернутый в красную фланель.
— Вот и все, Минель, — вздохнула Марго. — Это мальчик — чудесный малыш.
Я кивнула, слишком растроганная, чтобы говорить.
— Petite Maman должна теперь отдохнуть, — заявила мадам Лежер. — Когда она проснется, я приготовлю ей прекрасный бульон, но сначала надо поспать.
Марго закрыла глаза. Мне было не по себе при мысли о том, что она будет испытывать, расставаясь с младенцем. Жанна последовала за мной в мою комнату.
— Вы скоро уедете, мадемуазель? — спросила она.
Я кивнула, опасаясь ее пытливого взгляда.
— Вы останетесь с мадам и малышом?
— На некоторое время, — кратко ответила я.
— После всех несчастий малыш послужит ей утешением. У нее есть отец и мать?
Я хотела сказать, что мне некогда разговаривать, но боялась возбудить подозрения.
— Да, есть.
— Они, наверное, хотят, чтобы она к ним вернулась?
— Конечно. А теперь, Жанна, мне надо заняться делами.
— Мадам как-то упомянула своих родителей. Мне показалось, что она боится отца, и что он вроде бы знатный господин.
— Уверена, что у тебя создалось неверное впечатление.
Закрывая за Жанной дверь комнаты, я заметила насмешливое выражение ее лица. Она что-то подозревала и, как мадам Лежер, пыталась вынюхивать.
Марго слишком много болтала. Конечно, наш приезд сюда выглядел несколько странно. Для молодой вдовы казалось более естественным поехать рожать к отцу и матери, а не в захолустье с кузиной-иностранкой.
Так или иначе, скоро нам предстояло отсюда уехать. Но меня интересовало, что будет делать Марго, когда придет время расстаться с ребенком.
Прошло две недели. Мадам Лежер оставалась с нами. Но Марго не давала ей пеленать ребенка — она купала его и заботилась о нем сама. Марго сказала, что назовет сына Шарлем, и малыш стал Шарло.
— Я назвала его в честь моего отца — Шарля-Огюста де Фонтен-Делиба, — объяснила она. — Маленький Шарло похож на своего деда.
— Я этого не замечаю, — возразила я.
— О, но ты ведь едва знаешь моего отца. Его нелегко понять. Интересно, вырастет ли маленький Шарло похожим на него? Будет забавно посмотреть…
Марго прервалась, и се лицо сморщилось. Я понимала, что она не в состоянии поверить, будто ребенка могут забрать у нее.
Я была молода, неопытна и не знала, как с ней обращаться. Иногда я позволяла ей мечтать, что ребенок будет с ней, и мы останемся здесь навсегда.
Но я знала, что должно произойти. Вскоре мужчина и женщина, которые привезли нас сюда, приедут за нами. После путешествия ребенка передадут приемным родителям, а Марго и я отправимся в замок.
Иногда мне приходилось напоминать ей об этом.
— Я не расстанусь с ним навсегда, — плакала Марго. — Не могу же я бросить своего маленького Шарло! Я буду к нему приезжать. Должна же я быть уверенной, что приемные родители любят его!
Я пыталась ее успокоить, но все больше страшилась дня разлуки.
Когда я ходила в город, лавочники спрашивал» о мадам — бедняжке, так трагически потерявшей мужа. Но теперь у нее есть утешение — ребенок! Они ведь знают, что она хотела мальчика.
Меня интересовало, как много они о нас знали. Я видела, как Жанна сплетничает в лавках. Мы служили темой для разговоров, и мне снова пришло в голову, что граф совершил ошибку, послав нас в маленький городишко, где приезд двух женщин был целым событием.
В первую неделю сентября прибыли наши провожатые. На следующий день нам предстояло уехать.
Все было кончено. Карета стояла у наших дверей. Мы сообщили, что мсье и мадам Бельгард — еще один кузен и его жена — приехали, чтобы отвезти нас домой.
— Какие у вас добрые кузены, мадам, — заметила мадам Лежер. — Они отвезут вас к родителям, и дедушка и бабушка, несомненно, будут без ума от маленького Шарло!
Они столпились у дверей — мадам Гремон, мадам Лежер, а позади Жанна и Эмили.
Группа ясно запечатлелась в моей памяти, и в течение ближайших месяцев я часто видела се перед своим мысленным взором.
Марго держала ребенка, и я заметила, что слезы катятся по ее щекам.
— Я не могу расстаться с ним, Минель, — прошептала она.
Но в глубине души она понимала, что это неизбежно.
Первую ночь мы провели в гостинице. Марго и я занимали одну комнату, и ребенок был с нами. Мы проговорили почти целую ночь.
У Марго были самые дикие идеи. Она хотела бежать и забрать с собой ребенка. Я соглашалась с ней, чтобы ее успокоить, но утром заговорила серьезно и посоветовала отбросить безумные мечты.
— Если ты не хочешь расставаться с малышом, то тебе следовало бы сначала выйти замуж, а потом заводить ребенка.
— Такого малыша, как Шарло, у меня никогда не будет! — плакала Марго.
Она и в самом деле любила ребенка. Интересно, насколько сильно? Ее чувства были мимолетными, но в тот момент, несомненно, искренними, и, по-видимому, она еще не испытывала такой нежности ни к кому.
Меня радовало холодное и сдержанное поведение Бельгардов — слуг графа. Им было поручено дело, и они намеревались в точности его исполнить.
— Я познакомлюсь с приемными родителями Шарло, — сказала мне Марго, — и приеду повидать его. Не могут же они думать, что заберут у меня сына навсегда.
Но расставание было устроено весьма хитро.
После целого дня утомительного путешествия мы приехали в очередную гостиницу, рано легли в постель и сразу же заснули, а пробудившись наутро, увидели, что Шарло исчез.
Марго выглядела беспомощной. Она не представляла, что разлука произойдет так.
Бельгарды вежливо объяснили ей, что ночью в гостиницу приехали приемные родители и забрали малыша. Ей незачем волноваться за него. Он отдан в очень хороший дом, где о нем будут заботиться всю жизнь. Нам нужно было ехать. Граф ожидал нашего прибытия в замок в течение ближайших нескольких дней.