Антология новой грузинской поэзии

Сердце нашего мира. Подоконник. Хлебная корка.

Шрамы надежды врезаны в заскорузлый вельвет.

Хлеб на асфальте. Замызгана бумаги крысиная шкурка.

Старость уже не прячется за завесой снежинок-лет.

Вода заполнила воздух, тяжесть слезы провисла.

Пока не обрушилась ярость — живительный дай глоток!

Вода заполнила плевру, пузырьку кислорода тесно.

Кровь, на бегу застывая, рвется в венный проток.

В ладонях огонь — рожденный под пристальным взором молний.

Это тепло потаенное в мрачном узилище плоти.

Пламя под буйством ливня. Богу данное слово.

Да… Вот еще что — Любовь. И те, в ком ее найдешь ты.

Запомни твёрдо, что ни день, свою обложку я меняю,

Меняю, как перчатки, я характер свой и настроенье.

Как по границе, по следам твоим иду, едва ступая,

Непримирим я и суров, мильон причин для предъявленья.

И постарайся, я прошу, принять бессрочные мученья,

Сверлящим взглядом боль твою свербящую смягчить стараюсь.

Прошу, со мной соединись, уже на грани разрушенья

Все наши связи… А не то во льдах вершин я затеряюсь…

Тебе я руки протяну окоченевшие, почуя,

Что ты взорвёшься, как нейтрон… Земля отравою одета.

В великом множестве богов тебя узнаю и, бушуя,

Душа моя изобразит картину гибели планеты.

Давай же мы поворожим, прогоним прочь и сглаз, и порчу,

И разорвём шнуры, ремни своих смирительных рубашек,

На нас похожих в мире нет, все убедятся в том воочью,

И не рождён ещё никто, чтоб чаяния понял наши…

Хочу напомнить — облик свой я поменяю завтра тоже,

Тариф, генетику сменю, как, идя в душ, бельё меняют,

Не разглядишь меня в дали, голодным, в страхе, в мелкой дрожи,

И беспощадно я пройду, твои границы преступая…

Выхожу я из недр,

Словно утоптанная тропа, болью изломано тело моё непослушное,

Кажется, я разыскиваю

Тот семисвечник, который мне свет проливал.

Вновь выхожу, выходил и вчера, выйду, и завтра мне предстоит идти.

Дайте распробовать вкус моего пути.

Хочу коснуться собственного дыхания,

Как пульсом — молитвенного излияния.

Хочу заглянуть в глаза твои,

Где мир — как одно мгновение!

Ты меня примешь? Знаю, примешь меня, заблудшего,

измождённого, видишь, я тут,

Там, за плечами моими — степи ошибок цветут,

И терпения стынут моря.

И ответить готов я за слёзы пролитые…

Ты меня приняла и прижала к груди, слышу сердца биение,

крови стремление…

Где одиночество мироточит.

Эго своё усмирил я,

И всё несвершенное…

Расцвети, разгони табуны этих рощ умалишённые,

Что стволами прорвались из неиссякаемой пашни,

Видишь, как вдруг остолбенели они, в покаяньи,

Коленопреломлённые — преклонённые.

Протяни же мне

Гроздь — ось земли нерушимую,

Дай испить мне из чаши Вечери Тайной.

Ведь Небесных окон распахнуть не решусь я,

Ты провидела это и семя в меня заронила,

И обрызгала влагой самума во тьме, куда луч не проникнет,

Вскрыла, словно ланцетом хирурга, борозды дыхания!

Я измерил и взвесил недуг свой, как груз испытания.

На себя, словно долг неоплатный, его принимаю

И молитвой — поэзией — гранью священной к тебе приникаю…

Я утратил себя, я бесплотен, напрасен, охвачен боязнью,

За чертой сновидений

Молю о прощеньи.

Я поднялся из недр, труп нагой,

Слепоглухонемой…

Стальная холода пила хрипит — такие вот дела — подпиливает

плоть мою — проулки все и закоулки,

И этот с холодом контакт, по мне, так нормативный акт.

Поскольку мне присуждено преодоленье, и давно мой статус — камень и металл.

Язык-строптивец плетью гнал меня по краешку земному…

И сколькие от всей души мне обещали барыши — костей

заговорённых, карт, и заверяли — будет фарт…

И сколькие надежд хот-дог мне превращали в уголёк!..

Мир — ничто, а не нечто, сплошная иллюзия,

Мир — только спесь-амбиция, а на поверку — фикция.

Душ урожай, забродила небесная брага — брожение пенное.

Разве сумеет в вино превратиться — цельное и отменное?

Свернулась гусеницею луна, опоясав окружность;

Цвет каштановый с кашлем на землю сопли обрушил.

Протяну к ним ручонки, доверчиво, как младенец акушеркам — стервам,

И спою фальшивую колыбельную гниющим заживо нервам,

На деревьях бутонами гнёзда расселись — освобождаюсь от «я», там, где, тихи,

Седые дожди вяжут спицами струй изумрудные мхи.

Как мне спрятаться, скрыться в живой ритмов гибких,

и рифм, и метафор коллекции,

Как навязчивый рой этих мыслей вместить в стихотворной проекции?!

Кровяные колонны — страсти мои. Застыли места эрогенные,

В безукоризненный труп превращусь — в эталон патогенный,

Я на таком пьедестале —

Хоть бы и с костылями,

Можно сказать, состоюсь.

Ливень прольётся из божьих кувшинов — земле невпроглот,

Вот и варенье из облачных яблок сладкими струями льётся-течёт,

Испаряясь.

Привкус железа, ржавчины привкус, словно бы зелья рвотного…

Привкус морозной пыли, промёрзлой земли —

Вкус языка чужеродного.

Если ты не птица — не взлетишь,

Если ты не рыба — под водой не задышишь,

Если ты не животное — не сдюжишь в джунглях и лесных чащах,

Если ты не пресмыкающееся — реально не ужалишь,

Если ты не насекомое — в дверную щёлку не пролезешь.

Если ты не рептилия — динозаврам не уподобишься…

А также:

Если ты не лягушка — не заквакаешь,

Если ты не пчела — не заготовишь мёда,

Если ты не сокол — не оглядишь с высоты мир и его окрестности,

Если ты не кузнечик — не побежишь прыжками,

Если ты не дельфин — человек тебя не полюбит.

Если ты не олень — рога тебя не погубят.

А также:

Если ты не цветок — комнату не украсишь;

Если ты не «триптих» — не потечёт с тебя миро,

Если ты не храм — не освятят тебя,

Если ты не бабочка — три дня на роду тебе не написаны…

Если ты не река — не изменишь русла,

Если не пруд ты — не сможешь высохнуть…

А также:

Если ты не золото — заржавеешь,

Если ты не топлёное масло — не растаешь,

Если ты не пшеница — не превратишься в хлеб,

Если ты не ножны — не примешь кинжал на постой,

Если ты не компас — никому не укажешь путь,

Если ты не пыль — не скопишься,

А также:

Если ты не мать — ребёнка не произведёшь на свет,

Если ты не отец — ребёнку не подаришь жизнь.

Если ты не кровь — не забурлишь по жилам,

Если ты не пень пнём — никто на тебя не присядет,

Если ты не скопидом — откроешь,

Если ты не след — и не останешься…

А также:

Если ты не шарманка — и места в углу не будет,

Если ты не штанга — ничью не придавишь грудь ты,

Если ты не дом — никто в тебя не войдёт,

Если ты не прилавок — никто не облокотится,

Если ты не пила — никто на дрова не пойдёт,

Если ты не яйцо — изнутри тебе не разбиться.

А также:

Если ты не гриб — нужны тебе корни в попе,

Если ты не сом — тебя не сварят в укропе,

Если ты не сердце — не будешь годами биться,

Если не пашня ты — весной тебе не расцветиться,

Если не ветер ты — птицей к небесам не взметнёшься,

Если ты не граница — не перейдут, не тревожься.

А также:

Если ты не град — всех не излупишь подряд,

Если ты не дождь — не покапаешь, не пройдёшь,

Если же ты не снег — белым не будешь ввек,

Если нет очага, семьи, и детей не будет семи,

Если ты не навоз — не завоняешь, под солнцем расплавлен,

Если ты не червяк — значит, не будешь раздавлен.

А также:

Если не яблоко ты — не заманишь в кусты,

Если же ты не луч — не пробьёшься сквозь толщу туч,

Если ты не скала, крепка, знай, тебе не прожить века,

Если же ты не море, не разволнуешься вскоре.

Если же ты не вопрос — не зададут — не дорос.

А также:

Если не ребро ты — не Боговы заботы.

Если же ты не ум — не дожидайся дум.

Если не гимн — народу спет не будешь в угоду.

Если ты не лучина — погаснешь во мраке пучины.

Если фонарь ты хреновый, не засияешь как новый,

А если не грош ты медный, кто сдачей возьмёт тебя, бедный!

И вот что:

Будь медным грошиком, чтобы вернули

Будь лучиной, чтобы зажгли,

Будь вопросом, чтобы задали,

Будь морем, чтоб взволноваться,

Будь храмом, чтоб освятили,

Будь птицею, чтобы взлететь,

Будь пилою, чтобы отрезать,

Будь соколом, чтоб контролировать,

Будь ножнами, чтоб приютить,

Будь семьянином, чтобы размножиться,

И — будь поэтом, чтобы любили…

Будь им всегда…