Апофеоз Империи (СИ)

Глава 9

— Что… Что нам делать? — дрожащим голосом спросил Семён.

— Хватайся за меня, — я помог ему сесть на спину и попытался встать. Сил осталось так мало, что я мог передвигаться только на четвереньках. — Когда окажемся в воде, постарайся держать голову выше. Ты меня слышал⁈

— Да-да, — парнишка всё это время смотрел на приближающихся поляков. — А если они нас поймают, то что тогда будет? Опять отправят в шахту? Или убьют?

— Этого не будет, — скрипя зубами, выдавил я и продолжил ползти в сторону Днепра. — Этого не будет…

Другие люди тоже бросились к реке. Многие, так же как и я, ползли, а кто-то просто лежал на траве, смирившись со своей участью. И их можно понять, ведь за время побега мы пережили столько, сколько обычный человек и за всю жизнь может не увидеть.

Чем ближе я подползал к реке, тем сильнее сужался угол обзора. В какой-то момент всё зрение стало периферическим, зрачки попросту не могли сфокусироваться на чём-то одном. Благо, даже в таком состоянии я понимал, в какой стороне находилась река.

Неожиданно раздался хлопок. Затем ещё и ещё.

Сперва я подумал, что по нам открыли огонь, но потом меня накрыла ударная волна, принёсшая с собой обжигающий жар. Мы вместе с Семёном рухнули на землю. При падении он ударился сломанными ногами и начал громко стонать.

Я хотел было ему помочь, но настолько обессилил, что не мог поднять даже руку. Всё, что мне осталось, так это смотреть на противоположный берег, до которого я так и не смог добраться.

Что ж, пусть так, но я сделал всё, что было в моих силах. Даже с учётом того, что многие сегодня погибли, мы продемонстрировали врагу силу нашего духа. Он считал нас безвольными и беспомощными рабами, а мы поставили его на колени и плюнули в лицо.

Лучше погибнуть свободным человеком, чем жить в цепях, как животное.

И вот когда я уже хотел закрыть глаза, из леса на противоположном берегу появились солдаты. Наши. Русские.

Их было не то чтобы много, но каждый вышел не только с горящими глазами, но и с автоматическим оружием.

Уже теряя сознание, я услышал множественные выстрелы, разрыва гранат, работу артиллерии.

Всё-таки Леонид смог убедить их нарушить перемирие и вступить в открытое боестолкновение. А раз приказ всё-таки был отдан, несмотря на тяжёлое положение в стратегическом плане, значит, эта страна, до сих пор называющая себя Российской Империей, достойна, чтобы я встал на защиту её интересов.

— Работайте, братья… — произнёс я напоследок и окончательно потерял сознание.

Впервые за два десятилетия ко мне во сне пришла Она. Та, кого я любил до беспамятства. Та, кто стала лучиком надежды в царстве тьмы и разрухи. Та, кого у меня отняли, и тем самым сделали из меня того, кем я являюсь. Монстром, ставшего теми самыми кулаками из всем известной поговорки про добро.

Мне хотелось верить, что это был вовсе не сон, ведь Она меня простила. Простила за те грубые слова, которые я вывалил на неё в горячке. Вывалил и ушёл на работу. А когда вернулся домой, дома уже не было. И нет ничего хуже, чем невозможность получить прощение от самого близкого человека.

А раз уж я не только оказался в параллельной вселенной, но и успел побеседовать с сущностью, чьё естество лежит за гранью человеческого понимания, то, может быть, это был не сон? Раз душа способна покинуть тело после смерти, то, возможно, Она и правда пришла ко мне, пока я был без сознания?

Пришла, чтобы простить и попрощаться…

— Он приходит в себя, — откуда-то издали раздался приятный женский голос. С каждым последующим словом он был всё ближе и ближе. — Состояние стабильное. Вливание сыворотки ВМЭ значительно ускорило процесс восстановления. Если честно, я никогда прежде не видела столь быстрой регенерации.

— Спасибо, можете идти, — в мягком, но в то же время приказном тоне высказался незнакомый мужчина. — Дмитрий, ты меня слышишь? Можешь пошевелить пальцем или моргнуть?

— Чем всё закончилось? Сколько спаслось? — спросил я и слегка приоткрыл один глаз. Передо мной сидел ухоженный мужчина в деловом костюме, державший в руках небольшой планшет. — И что с Семёном? Мальчик десяти лет. Он выжил?

— Забавно, — незнакомец по-доброму улыбнулся. — Мне многое про тебя уже рассказали, но я даже не думал, что в первую очередь тебя озаботит судьба ребёнка.

— Не сочтите за грубость, но я бы хотел получить ответы, — я полностью открыл глаза и осмотрелся.

Мы с этим товарищем, которому на вид было лет сорок, а то и меньше, сидели в одноместной больничной палате. На удивление чистой и светлой палате. Возможно, меня положили в ВИП-версию, но хотелось верить, что все больницы в Империи были несильно хуже.

Даже беглого осмотра темноволосого собеседника хватило, чтобы сделать парочку выводов. Во-первых, он однозначно является представителем специальных служб по типу ФСБ. У меня глаз намётан, и таких людей я легко могу вычислить по слегка надменному, но в то же время дружелюбному взгляду.

Во-вторых, у него при себе не было оружия. В-третьих, он слишком хорошо выглядел для рядового сотрудника низшего звена. Судя по костюму и яркому парфюму, этот товарищ неплохо зарабатывал. Да и часы наверняка не из дешёвых.

— Оценивающий взгляд? — вдруг выдал он. — А ты и правда не похож на обычного тракториста. Если честно, мне с трудом верится в рассказ других выживших о тебе. Но не могут ведь две сотни людей врать?

— Так выжило всего двести?.. — с нескрываемой тоской произнёс я. — А что с Семёном? У него были сломаны ноги, но в остальном…

— Мальчик в полном порядке, — перебил незнакомец. — Уже прыгает на одной ноге, а вторая в гипсе. Жить будет. И да, в общей сложности, включая тебя, спасти удалось двести тридцать девять человек. Шестеро погибли на месте, ещё семь в больнице или по пути в неё. Вот такой итог устроенной тобой заварушки.

— Значит, всё было не зря, — я с облегчением вздохнул и закрыл глаза.

— Говорят, что в лагере находилось порядка тысячи пленников, — мужчина многозначительно замолчал.

— Как я могу к вам обращаться? — меня слегка задел его намёк. Я попытался сесть на край кровати, и это далось мне удивительно легко, словно в меня влили целую цистерну энергии.

— Сергей Анатольевич, уполномоченный следователь Его Величества по особо важным делам, — с едва скрываемой гордостью в голосе представился он.

— Так вот, Сергей Анатольевич, — снисходительно начал я. — В лагере действительно находилось почти тысяча человек. Если вы намекаете, что из-за моей «авантюры» погибли три четверти, то спешу вам сообщить, что жизнь в качестве раба многим хуже смерти. Такого моё мнение. Я никого не заставлял идти вместе со мной. Конкретного выбора я им не давал, но они легко могли связать меня и сдать врагу. Однако люди пошли за мной. Они были предупреждены о последствиях и выбрали свободу.

— Ну что вы, Дмитрий, я ни в чём вас не обвиняю, — следователь поспешил откреститься не только словами, но и жестами. — Напротив, меня поражает то количество людей, которые по итогу выжило. Будьте уверены, Его Величество по заслугам оценит ваши заслуги.

— Как вам будет угодно, — я всем своим видом продемонстрировал абсолютное безразличие к материальным ценностям.

— Но вот одно мне не даёт покоя… — Сергей Анатольевич вновь замолчал, как бы давая мне возможность сознаться.

— И что же? — на всякий случай пришлось включить дурака, дабы выяснить, что же ему известно.

— Как столь сложная операция стала возможной? Про взявшуюся у вас из ниоткуда боевую подготовку я вообще молчу. Но даже суперсолдат не смог бы осуществить нечто подобное.

— Возможно, нам просто повезло, — коротко бросил я и подошёл к окну. Оттуда открывался вид на скромный, но ухоженный парк, а также до горизонта растекалось море. — Мы в Петербурге?

— Верно. Вас и других раненых доставили в столицу. Но давайте вернёмся к этому удачному стечению обстоятельств, — следователь подошёл ко мне и встал справа. — Врачи трое суток не могли привести вас в чувство. Вы никак не реагировали на лечение. Возможно, вас бы так и не смогли реанимировать, если бы не ваш друг, посоветовавший применить сыворотку.

— Друг?.. — я бросил на него вопросительный взгляд.

— Его Сиятельство граф Демидов, — он говорил про Леонида. — Думаю, с вашей стороны будет глупо отрицать, что вы стали одарённым. Полагаю, именно это и послужило спусковым крючком к началу бунта?

— Если Леонид уже всё рассказал, то к чему эти вопросы? — мне нужно было кровь из носу выяснить, что именно ему удалось узнать. Леонид не похож на болтливого человека, но к нему могли применить различные методы допроса. — Не понимаю.

— Его Сиятельство утверждает, что почти ничего не видел, — следователь выдержал минорную паузу. — Но слышал, как вы говорили про Божественный Камень. С его слов: вы нашли такой и успешно использовали.

— Всё верно. Это был камень тьмы, — следователь мог соврать, а потому я выдал первую часть правды и начал пристально наблюдать за его реакцией.

— Так-так. И как же он работает? — его не на шутку заинтересовали мои слова. С большой долей вероятности можно было утверждать, что он не знал всех особенностей работы моего дара.

— Если я прикоснусь к человеку и использую силу, то он умрёт и передаст мне свою энергию. Которая, как вы могли заметить, даёт доступ к нечеловеческой регенерации.

— Хм… — собеседник прищурился, пытаясь понять, а не вру ли я часом. Но он даже не подозревал, кто на самом деле стоял перед ним.

— Сложно назвать это Даром, — я продолжил идти по проложенному пути обмана. — Моя сила — проклятие. Да, на поле боя её можно использовать, но и то с большими оговорками. А вот в мирное время она бесполезна.

— Вы так говорите, будто я собираюсь отправить вас на передовую, — следователь ухмыльнулся и помотал головой. — Моя работа — выяснить, что же случилось на самом деле. И поймите меня правильно, ваш рассказ выглядит крайне фантастичным. Как минимум неясно, что же случилось с одарённым магом воздуха, руководившим лагерем пленных.

— Для меня это тоже загадка, — я невинно пожал плечами. — Возможно, кто-то его смертельно ранил, и поляк решил уйти красиво, создав то торнадо. Я же застал только его последствия.

— Дмитрий, я чувствую, что вы мне что-то недоговариваете, — следователь попытался выдавить улыбку, но получилось так себе. — Поймите, я ваш друг. Не нужно секретов.

— Секретов? — я натянул маску недоумения.

За дверью послышались множественные шаги и голоса. Судя по звукам, в нашу сторону направлялся целый табун. На лице следователя появилось неподдельное удивление, причём похоже, он знал, что будет дальше.

Через полминуты в дверь вошли трое.

Двое двухметровых мужчин остались стоять у входа, и судя по военной форме, которую я прежде никогда не видел, они охраняли третьего. А вот он уже был одет в парадный, как мне тогда показалось, костюм с широкой голубой лентой.

Сам Пётр Алексеевич Романов посетил мою палату. На его лице угадывались черты Николая Второго, который приходился Петру Четвёртому прадедом. А вот кудри и глаза Его Величеству достались от первого Императора, в честь которого и назвали нынешнего правителя.

— Ваше Величество?.. — следователь опешил при виде Петра, но затем собрался с мысли и склонил голову.

— Так значит, это ты всех спас? — тон Императора был мягким, но в то же время обязательным. Он шёл ко мне и производил впечатление крайне уверенного в себе человека, знающего свой каждый следующий шаг.

— Лишь помог организовать восстание, — я также склонил голову, ибо в монархическом обществе это было обязательным элементом приветствия благородного человека. — Ваше Величество.

— Ещё и скромничаешь? — Пётр негромко рассмеялся, а подойдя вплотную, о чём-то задумался. — Даже Сергея Анатольевича слегка потряхивает в моём присутствии, а ты выглядишь так, словно перед тобой кто-то равный.

— Прошу простить, если моё поведение расстроило Ваше Величество, — с ходу выдал я, смотря Императору прямо в глаза.

— Ты считаешь, что я обычный человек? — вдруг спросил он.

— Не сочтите за грубость, но мне несвойственна религиозность, — в такие моменты лучше говорить правду, чем лизать жопу. А если бы Император оказался из тех, кто любит последнее, то нам с ним было бы не по пути.

— Громкое заявление для подданного Российской Империи, — ему не очень-то понравился мой ответ. — Ну да ладно. Я зашёл, чтобы лично поблагодарить тебя. Хоть по итогу наш конфликт с поляками и вышел на новый уровень, но мы не только спасли людей, но и нанесли врагу серьёзный репутационный ущерб.

— Служу России, — на автомате вырвалось у меня.

— Что ж, я распоряжусь, чтобы более в этой жизни ты ни в чём не нуждался, — он протянул мне руку, что ещё сильнее удивило «немого» следователя, который всё это время стоял рядом.

Я пожал руку Императору, и это стало поворотным моментом в моей истории.

Стоило сказать, что в роду Романовых частенько появлялись маги мысли. Они же менталисты. Причём эта привилегия была доступна только наследникам престола. Я бы даже сказал, что они нашли какой-то способ передать Дар, что вообще-то считается невозможным.

В момент касания наших ладоней произошло две вещи: я потерял контроль над телом, а Его Величество натурально залез ко мне в голову. Я смотрел все свои яркие воспоминания словно в ускоренной перемотке. Причём начинались они ещё со времён первой жизни.

Видимо, Император лично захотел узнать, что же случилось в лагере рабов. И сам того не ведая, залез в пучину сверхсекретной информации, которая была ему совсем ни к чему.

Люди этого мира не исследуют космос по религиозным причинам, а у меня в голове хранилось множество знаний и про военные спутники, и про термоядерное оружие, и про много чего ещё.

Постепенно Император добрался до момента общения со Жнецом. Сперва он почему-то пропустил это воспоминания, просмотрев бойню в лагере, а затем вернулся и начал со всей дури сжимать челюсть, периодически покряхтывая. Почему-то он не мог заглянуть в этот участок памяти, и это его выводило из себя.

Император продолжал давить, да так, что у меня аж голова заболела. Но всё-таки Пётр оказался чрезвычайно сильным менталистом и смог пробиться. Тогда я во второй раз пережил ту встречу со Жнецом и испытал все те же ощущения. А судя по лицу Императора, ему тоже досталось.

— Этого не может быть… — Пётр попятился назад и неосознанно сел на кровать, врезавшись в неё. — Невероятно…

— Ваше Величество! — к нему подскочили охранники и попытались помочь встать.

— Что ты сделал с Его Величеством⁈ — оскалился следователь и схватил меня за шею. Я почувствовал, как его рука с каждым мгновением становилось всё холоднее, грозя заморозить мою трахею.

— Отпусти его! — гаркнул Император, отмахиваясь от пришедших на помощь охранников. — Все вон!

— Ваше Величество, с вами всё в порядке? — следователь отпустил меня, но уходить не спешил.

— Твоя работа здесь закончена, — грубо выдал Пётр и взглядом дал понять, чтобы следователь выметался. Затем он повернулся к охранникам. — Вас тоже касается. Ждите за дверью.

— Есть! — хором выдали они и в компании обескураженного дознавателя покинули палату.

Воцарилась немая тишина.

Я сел на единственную кровать и облокотился на стену.

Император узнал всё. Абсолютно всё. И неясно, что впечатлило его сильнее: моя прошлая жизнь или существование Жнеца.

Даже страшно подумать, сколько вопросов крутилось в голове Петра. Его привычное мироустройство в одночасье рухнуло, а на его место пришла более сложная система с иными мирами, божественными сущностями и хрен знает с чем ещё.

Новые данные порождали всё новые и новые вопросы. А если учесть, что Император был человеком набожным…

— Ох… — он грузно вздохнул. — Даже и не знаю, что сказать, Геннадий.

— Можно Дмитрий. Так будет лучше, — я и бровью не повёл, фактически выдавая указания самому Императору.

— Подозреваю, ты не хочешь, чтобы кто-то ещё об этом узнал? Стоит ли мне воспринимать тебя как угрозу? — судя по голосу, Пётр понимал, что мог и не выйти из палаты живым.

— Отнюдь. Я не собирался хранить это в секрете, но и доверять первому встречному было бы глупо. Близких людей в этом мире у меня нет, но если появятся те, кому я смогу доверять, то расскажу. Взять того же Леонида — я обещал поведать ему свою историю за бутылкой чего покрепче.

— И что мне с тобой делать? — Пётр перевёл на меня взгляд и с задумчивым видом пошевелил губами.

— Если в том, что про вас говорят, есть хотя бы половина правды, то мы сработаемся. Не зря же вас прозвали «Справедливым». Нетерпимость к злоупотреблению властью во всех проявлениях мне импонирует, — спокойно ответил я.

— Спрашиваешь, правда ли я отправил своего младшего брата на рудники из-за случая с задушенной служанкой?

— В том числе. Тут может быть множество вариантов. Не мне вам говорить, что историю пишут победители.

— Там всё было намного хуже. Он в тот день перепил и устроил такое… — Император замолчал на полуслове и опустил глаза. Ему явно было тяжело вспоминать, да и грусть на его лице была искренней. — В общем, Александр оказался на рудниках заслуженно. Служанка была. И не одна. Но общественности мы выдали более упрощённую версию, дабы не запятнать весь наш Род.

— Я вижу, что вы говорите правду. И как понимаю, раз уж вы не стали покрывать родного брата, то и случайный князь не уйдёт от ответственности?

Наш разговор затянулся минут на пятнадцать, дважды за это время в палату заглядывали телохранители, дабы проверить Императора. В целом, я бы назвал наш диалог достаточно продуктивным. По крайней мере, я смог понять, что за человек этот Пётр Четвёртый по прозвищу «Справедливый».

— По твоим воспоминаниям красной нитью проходит одна истина: Родина превыше всего. В этом мы с тобой похожи. Я частенько делаю то, что должен, а не то, что мне хочется. Хоть и являюсь абсолютным монархом. Власть развращает, но я стараюсь держать себя в руках и в первую очередь думать о Державе, — признался Пётр. Мне показалось, что он вывалил на меня всё наболевшее.

— Тогда вы можете на меня рассчитывать, — теперь уже я протянул ему руку. — Правда, сперва мне нужно будет освоиться в вашем мире. И для нас с вами будет лучше, чтобы до тех пор никто не узнал о моей истинной роли.

— Истинной роли? Ты себе уже должность придумал? — Император по-доброму рассмеялся и пожал мне руку. Затем он снял печатку с множеством изумрудов и вложил в мою ладонь. — Адаптируйся, а когда будешь готов — приходи лично ко мне. Там мы что-нибудь придумаем.

— Я так понимаю, благодаря этому кольцу ваша охрана меня пропустит? — я с интересом осмотрел дорогущее украшение.

— Оно откроет любую дверь. Аналог в вашем мире — удостоверение. Самое значимое, которое только можно придумать. И не мне тебе говорить, что не следует светить им налево-направо.

— Не беспокойтесь, Ваше Величество. Власть, дарованная Державой, может использоваться только на благо этой самой Державы, — я крепко сжал печатку в кулаке и одобрительно кивнул.

— Что ж, засим попрощаемся, — Император встал и направился к двери. — Рассчитываю увидеть тебя не позднее чем через неделю.

— Как прикажете, Ваше Величество, — я вновь склонил голову в знак благодарности.

Пётр вышел в коридор, оставив меня наедине со своими мыслями. Никогда бы не подумал, что моя жизнь может так резко измениться всего за десять минут.

В прошлом мне потом кровью пришлось заслуживать доверие правителя, а здесь он просто заглянул в мои воспоминания и сделал выводы.

Получается, я принёс отзыв с прошлой работы — это мне показалось забавным. Даже резюме не попросили.

Но зато теперь у меня появилась чёткая цель. Ведь нет ничего хуже, чем прожить жизнь в пустую и ничего не добиться. Лежать на диване и ходить по кабакам — это не моё. Сидеть без дела больше суток я попросту не могу.

Выданное во временное пользование кольцо оказалось необычным и обладало сразу двумя особенностями. Во-первых, изображение короны, составленное из изумрудов, загадочно переливалось на свету. Это походило на водяной знак на купюре, но только магический. И да, кажется, я мог чувствовать магию.

А вот вторая его часть выдалась крайне практичной. На тыльной стороне кольца находилось углубление с секретом. Если на него нажать, то кольцо волшебным образом превращалось в обычную золотую печатку без каких-либо камней.

Очень удобно.

Пока я «игрался» с новой игрушкой и обдумывал свои дальнейшие шаги, в палату вошла невысокая, полная девушка лет тридцати. Судя по опрятному виду и деловому костюму с жилетом, она явно не принадлежала к касте медиков. Да и вела себя дамочка так, словно это я зашёл к ней в гости: вальяжно и слегка надменно.

— Его Величество просил передать вам магофон, — она протянула мне предмет, похожий на обычный бескнопочный смартфон.

— Благодарю, — я забрал его и положил на тумбочку.

— А теперь расставьте руки, мне нужно снять мерки, — в приказном тоне выдала незнакомка.

— Ну да, у меня же совсем нет одежды… — высказался и расставил руки. — А сколько времени это займёт?

— Около двадцати минут, — коротко бросила она и с явным профессионализмом сняла с меня все возможные мерки. — Ожидайте здесь, пожалуйста.

— В одних трусах я далеко не убегу, — успел сказать я напоследок, прежде чем она скрылась за дверью. — И что ещё за «магофон»?..

В памяти всплыли отрывистые фрагменты об этом устройстве.

Им могли пользоваться только одарённые, причём чужой аппарат разблокировать было невозможно, так как он считывал магическую ауру владельца. Ещё про них говорили, что они обладают особым типом шифрования, делающим перехват сообщений или звонков невозможным.

Правда, недостатков у такой схемы было тоже достаточно. Для создания защищённого канала связи нужно было физически обменяться ключами шифрования с другим одарённым. Только тогда можно было быть уверенным, что никто не подслушивает.

А ещё у него не было отверстия для зарядки. Как бы странно это ни звучало, но магофон заряжался напрямую от энергии владельца, что было крайне удобно и решало множество проблем.

Ну и как дополнение, такой аппарат выступал в качестве паспорта, банковской карты и всего остального, что могло понадобиться человеку в обычной жизни.

Я взял его в руки и более внимательно осмотрел в попытке найти кнопку включения. Однако её там не было.

Но опытным путём мне удалось выяснить, что достаточно подержать его в руках длительное время, дабы он напитался моей энергией. Именно в этот момент и происходила персональная привязка личности.

Операционная система успешно загрузилась, встретив меня интуитивно понятными иконками. Магофон можно было вполне использовать как обычный телефон, что не могло не радовать. И раз уж мне всё равно предстояло дождаться одежду, я полез более углублённо изучать функции магической игрушки.

Где-то минут через пятнадцать в дверь постучали. Я даже немного удивился, ведь все прошлые гости заходили без спроса.

— Да-да, входите, — ответил я, отложив магофон.

— Ты очнулся? Слабо Богу! — с радостными возгласами в палату вошёл Леонид.

— Мне кажется, или ты поправился? — я с улыбкой на лице показал на появившийся живот.

— Ой, и не говори! Жру, как не в себя! — прохохотал Леонид, а затем подошёл и крепко обнял. — Даже не верится… Мы и правда сбежали! И всё благодаря тебе.

— По-другому и быть не могло. Победа или смерть, — я похлопал его по спине, и мы уселись на кровать.

— Говорят, к тебе сам Император наведывался? — негромко поинтересовался Леонид.

— Было дело. Зашёл поблагодарить и посмотреть, кто же стал инициатором побега, — уклончиво ответил я. Скорее всего, надо будет ему всё рассказать, но явно не сейчас.

— О, тебе и магофон выдали? А я вот свой телефон потерял во время нападения поляков, придётся новый покупать, — Леонид с усталым видом запрокинул голову.

— Мне казалось, ты первым делом домой отправишься. Или тоже лечишься?

— Ага! Конечно! Как только этот назойливый хрен узнал, что со мной ты общался больше, чем с другими, запретил покидать госпиталь. Даже дочери позвонить не разрешил, удалось лишь передать весточку, что я жив, — с нескрываемым раздражением поделился Леонид. — Четвёртый день сижу, жру и хожу по коридорам взад-вперёд. Но сейчас все запреты сняли и дали позвонить. Чудеса!

— Ты про следователя?

— Ага. Тот ещё хрен лощёный.

— Более он нас не побеспокоит. Император распорядился прекратить расследование. И даже не спрашивай почему. Как и обещал, вечерком засядем за бутылкой, там всё и расскажу. И поверь мне на слово, челюсть у тебя отвалится.

— Интриган, однако, — Леонид рассмеялся и бросил на меня коварный взгляд.

Вскоре вернулась толстушка и занесла новенький костюм «тройка» с начищенными туфлями. Наряд подошёл идеально, хоть и не был сшит на заказ.

А ещё через полчаса, пока мы ждали Лёниного водителя, мне пришла интригующая смска.

Что ж, мои приключения, если их вообще можно так назвать, только начинаются. Впереди много работы. И раз уж Его Величество оказался достойным человеком, способным принимать рациональные решения, то грех ему не помочь.

Моё появление в этом мире станет переломным моментом на пути развития Российской Империи. В этом у меня не было никаких сомнений.