Армейский Дзен

Норматив

Старшина сидел в позе лотоса, держа в одной руке банку тушенки, а в другой — галету из сухпая, и наблюдал, как мы пытаемся уложиться в норматив по отрывке окопа. Пока нам этого не удалось сделать ни разу: грунты вокруг части представляли из себя смесь глины и камней, накрытых сверху тонким слоем плодородной земли, пронизанной во все стороны сетью прочных, как леска, корней. Однако норматив есть норматив, и старшина был твердо намерен заставить нас его выполнить. А мы были твердо намерены при этом не сдохнуть. Так что каждый, волей-неволей, вырабатывал свой стиль копания.

Одни орудовали лопатой как скребком, надеясь, что им удастся проскрести требуемую ямку 170х60х30 за отведенное время. Другие пытались стесывать сухую глину как стамеской. Самые умные пытались выбрать место, где, по их предположениям, должно было быть меньше корней и камней. Ни угадал никто и ни разу.

Я тоже попытался схитрить и привез из дома дедовскую саперку 1916 года выпуска. По сравнению с теми, что нам выдавали, она была тяжела как муки совести, зато гораздо шире, и ей было очень сподручно рубить. Моя тактика заключалась в том, чтобы орудовать ей как кайлом, потом выгребать разрыхленный грунт. Не помогало — лопатка с честью выдержала такие издевательства, но долбить ей лежа с требуемой производительностью пока не получалось. Часы «Электроника» на руке у Старшины противно запищали.

— Все! Время! — отложив тушенку, он прогулялся вдоль недорытых окопов, недовольно покачивая головой.

— Вы же саперы, мать вашу — волшебницу… Копать должны как кроты наскипидаренные. Эх… Даже стимул не помог. Пять метров вперед и заново. Но теперь я буду не только есть, но и пить. Может, хоть это вас расшевелит… К отрывке окопа — ПРИСТУПИТЬ!!!

Старшина сел обратно, достал термос, куда за неимением саке был налит чай, и снова принялся медитировать на наши злые и потные рожи.

На очередном смотре, чтобы сэкономить время и упростить жизнь проверяющим, зачеты по различным армейским дисциплинам сдавали повзводно. То есть пока один взвод сдает, за весь батальон, физкультуру, другой в другом углу на скорость наряжается в ОЗК, третий еще где-нибудь разбирает-собирает автомат и т. д. Мы молились всем известным богам, чтобы нам выпала огневая подготовка. Кум. аев даже камлал. Но выпали трижды проклятые окопы. «Везет как утопленнику», говорили у нас в таких случаях. С похоронными минами мы загрузились в кузов «Урала» и поехали на полигон, где уже ждали не менее «радостные» делегации от других подразделений нашего округа. Дополнительно напрягало, что Старшина добровольно вызвался нас сопровождать, и пребывал в подозрительно приподнятом настроении, с учетом того что нам предстояло облажаться на глазах не только проверяющих, но и кучи другого постороннего народа.

Правда, выгрузившись и осмотревшись, мы слегка приободрились — грунт в этом месте был куда податливее нашего, так что шансы уложиться хотя бы на троечку повышались.

— Ну что, орлы! — Старшина весело подмигнул нам, — Не подведите. Весь батальон на вас надеется. Не сдадим сейчас — пересдавать будем в полном составе, включая офицеров и прапорщиков. Шансы виновных дожить до дембеля в этом случае, как вы понимаете, призрачны. Ах да: сегодня жарко, так что вы вызвались добровольцами.

— ???

— Первыми сдавать будете, а то мне не охота тут жариться полдня…

Поминая ни в чем не повинную старушку-мать Старшины последними словами, мы потопали на исходную. Подставить батальон было действительно чревато всякими малоприятными последствиями, поэтому по команде проверяющего мы буквально нырнули в землю — только комья во все стороны полетели. «Окоп к стрельбе готов! Готов! Готов! Готов!» — услышав последний доклад, проверяющий щелкнул секундомером, и удивленно покачал головой. Мы, затаив дыхание ждали…

— Ну, вот это я понимаю — инженерные войска… Оценка — «Отлично»! Следующие на исходную…

Вернувшись к грузовику, Старшина дал нам время перекурить, а сам убежал куда-то. Некоторое время все устало курили, потом кто-то поинтересовался нашими результатами. Мы сами время не догадались спросить, поэтому свистнули топчущемуся у своей машины с часами в руках и болеющему за родное подразделение связисту.

— Слушай, ты время не засекал? Сколько у нас?

— Шестнадцать минут…

— Шестнадцать? — мы недоумевающе переглянулись, — А на отлично сколько?

— Двадцать пять саперкой, и восемнадцать — БСЛ…

— Старшина, сука…

Вернувшийся Старшина застал нас мрачными и сосредоточенными.

— Чевой-то вы хмурые, бойцы?

— Товарищ старший прапорщик, разрешите обратиться?

— Разрешаю.

— А за сколько мы должны были уложиться на занятиях?

— За пятнадцать минут…

— А почему по нормативу для малой пехотной лопаты «Отлично» — двадцать пять минут?

— Серьезно? Перепутал, значит… Бывает. А вы куда смотрели? У вас книжки со всеми уставами и наставлениями для чего лежат? Посмотрели бы. Поинтересовались… Давайте в машину, и поехали.

Весело насвистывая, Старшина полез в кабину.

— Вот же ж гад… Ну погоди, будем мы на стрельбище…

— Убийство — грех. Даже его.

— Плевать.

— В ад попадешь. А там — опять он, но с вилами…

Решив, что это аргумент, мы, злобно бурча, начали грузиться в кузов.

— Хотя с другой стороны — знали, с кем дело имеем.

— Да. Эхх… Ну хоть не облажались…

Облажались, к слову, те, кто сдавал огневую подготовку. И мы ее потом пересдавали всем батальоном. Но это уже другая история.