Армейский Дзен

Легкая сумка

Погода была неприятно солнечной. Неприятно потому, что нет ничего хуже, чем тащить службу, когда на дворе такой погожий денек. Не то что бы я прям таки упирался, но все-таки. Очень хотелось в самоволочку, к речке, с пивом и сочной деревенской девахой. Но я был приставлен «овчаркой» к стаду новобранцев, которых еще до «духов» не доросли, так что идея оставить их развлекаться самостоятельно выглядела не очень.

Вот серьезно — такое ощущение, что вместе с гражданкой некоторые сдают еще и мозг. Так что любители пошутить на тему: «Какие военные тупые», имейте в виду — не факт, что вы в данной ситуации сможете блеснуть интеллектом. Потому как резкий переход от маминого борща к армейской перловке на неподготовленные организмы действует адово.

Читаешь личное дело — человек почти на физика выучился. Закон Ома знает. Посылаешь его лампочку вкрутить — в санчасти, сука! Потому, что пальцем контакты в патроне под напряжением проверил! Говорит: «Растерялся!».

Второй себе об голову фрамугу расхерачил. Открывал от души. Сам-то ничего — в шапке был. Обделался, как говорится, легким испугом. Но Старшина полчаса орал матом ни разу не повторившись, ибо вставлять ему. Потому что ни единственный в хозяйстве стеклорез, ни дефицитное стекло он нам, цитирую: «криворуким гиббонам, которые каким-то чудом в детстве себя насмерть в глаз ложкой не затыкали!», хрен доверит.

В общем, отлучаться не вариант: сожгут казарму как минимум, а виноват буду я, и на дембель не пойду, пока обратно все не отстрою. А в ней три этажа. Но сидеть и зубрить устав тоже не вариант — я от этой казенной книжки нахрен засну, и казарму тогда спалят вместе со мной. Пролистнув план занятий в поисках спасения, я выцепил глазами пункт: «Оказание первой медицинской помощи». Это был вариант. Во-первых, всяко веселее «Обязанностей дневального», во вторых — актуально, ввиду вышеизложенных происшествий.

Выстроив подопечных на «взлетке» и приказав дневальному кидать сапогом на поражение в того, кто попытается сделать угрожающее жизни и здоровью личного состава, а также ротному имуществу (то есть любое) движение, я пошел в канцелярию за «наглядными пособиями». То есть за санитарной сумкой, она же «аптечка». На первый взгляд, в канцелярии было пусто. Но это могло обмануть только неопытного бойца. Я, как посвященный в местные секреты, знал, что если в канцелярии пусто, но наряд по роте не занимается херней, а делает вид, что выполняет свои обязанности, значит Ротный в «Нарнии».

Ввиду загадочной прихоти архитекторов, канцелярия имела «аппендикс», который кто-то из сообразительных офицеров заставил шкафом. Вход туда был через заднюю стенку этого самого шкафа. Там стояла кровать, тумбочка с чайником, было тихо, и не беспокоили случайные люди. Я знал об этом месте, потому что помогал Ротному затаскивать туда кровать, которую выносили по поводу инвентаризации. Не то что бы он сам это не мог сделать, но офицер, который лично прет кровать, когда под рукой есть бездельничающие солдаты, выглядит как минимум подозрительно. Нужен был надежный человек, который умеет держать язык за зубами. Старшина порекомендовал меня: и как видите, я продержался больше пятнадцати лет, и раскололся вот только что.

Не, конечно, сержант, прущий кровать — это тоже необычно, при наличии под рукой личного состава, стоящего на более низкой ступени армейской эволюционной цепочки, но мало ли какая блажь Ротному в голову взбрела? Определив местоположение Ротного, я подошел к шкафу, и громко сказал: «Как жаль, что никого нет на месте. Но мне очень нужна санитарная сумка для занятий с личным составом!» Шкаф ответил сонным: «Угу!», так что, взяв сумку, я вышел. Дневальный стоял босой. Пнув в его сторону валяющиеся на взлетке сапоги, я высоко поднял сумку над головой.

— Итак, бандерлоги, кто знает, что это за странный символ тут нарисован?

— Скорая помощь? — раздалась неуверенная реплика из второй шеренги.

— Почти верно. Будешь моей любимой женой. Шутка. Кто умеет оказывать первую помощь? Даю подсказку: это реальный шанс проявить себя, и в будущем, вместо тяжелого пулемета, бегать с вот этой легкой сумкой на горбу.

Поднялся лес рук. Коварно ухмыляясь, я принялся оценивать навыки оказания первой помощи. Новобранцы, наслышанные о нелегкой доле пулеметчиков, гранатометчиков и радистов, старались, как могли. Мираж «легкой сумки» манил их, как призрачный оазис в пустыне. Через некоторое время я выделил пару фаворитов, которые были достаточно толковые, чтобы не удавить раненого, накладывая повязку, а главное — достаточно крепкие… Три месяца спустя.

— Ну и сука вы, товарищ сержант…

Сгибающийся под тяжестью моей туши санитар настолько вымотался, что не фильтровал базар. Его напарник уже не мог говорить, и только тяжело дышал, пытаясь по-собачьи облизать языком мокрое лицо. Я, изображая раненого, удобно устроился на носилках, проделав почти весь маршбросок в горизонтальном положении.

— Ты что, боец? — достав из кармана сигарету, я закурил, — Реально поверил? Не, братан, это армия. Тут легко не бывает. А если бывает, значит, это какая-то засада… А теперь прибавили шагу — если не уложимся в норматив, потащите меня обратно.