Армейский Дзен

Притча о четырех действиях

Бодхидхарма определил дзэн как «непосредственный переход к пробуждённому сознанию, минуя традицию и священные тексты». Суть учения Бодхидхармы выражалась в «безмолвном просветлении в созерцании» и в «очищении сердца через четыре действия».

Многие непросветленные не понимают, что именно им дает Армия. Они смотрят и видят только трудности, дискомфорт, конфликты, физическое и моральное напряжение. Мудрые же видят возможность к самосовершенствованию. Мы в последнее время часто слышим это слово. Оно затаскано практически так же сильно, как и слова «любовь» и «ненависть». Про самосовершенствование талдычат все. От манерных пидарасов в телевизоре, до прохиндеев, которые ведут всякие «тренинги личностного роста», (что бы эта ебынь не значила), и гуру всех мастей, втирающие восточные мудрости в дыму дешевых палок-вонючек, под портретом какого-нибудь сморщенного азиата, тонко намекая, что таковое продают только в их ашраме.

И люди ведутся, радостно гробя свое время, деньги и психическое здоровье, ради экзотического антуража и возможности раздувать свое самомнение употреблением длинных мудреных слов, смотря на тех, кто не приобрел это самое самосовершенствование в вышеуказанных местах, насмешливо и презрительно. Некоторые идут еще дальше и едут на Гоа, в Тибет, или еще какую дыру с чумазыми аборигенами, дизентерией и паразитами, чтобы купить самосовершенствование и просветление в еще более пафосной торговой точке и насмешливо и презрительно смотреть уже в том числе и на тех, что выше.

Но если смотреть на это не через призму понтов, а отбросив всю эту внешнюю мишуру, то зачем так далеко ехать? Возьмем, к примеру, буддийский монастырь, точнее то представление, которое имеют о нем наши соотечественники, и безжалостно сотрем с этого налет восточной экзотики. Что получим в итоге? Армию. Чтобы вам было проще, мысленно обрядите послушников в камуфло и сапоги, вручите монахам-наставникам погоны, а вместо ступ с буддами и молельных барабанов поставьте тумбочку с дневальным и стенд с уставами, стенгазетой и ротной документацией. И вот удивленные фанаты восточных практик уже наблюдают обычную воинскую часть, с примерно теми же порядками и законами.

И учат и там и там не только тому же, но и теми же методами. Только вот почему-то, когда наставник пиздит тупого ученика палкой за то что, тот спрашивает, зачем ему разгадывать бессмысленный коан, и таскать воду в дырявую бочку, то это освященная веками традиция наставления малолетнего долбоеба на путь размышления и просветления, а когда старшина выписывает целебный подзатыльник и пару нарядов аналогично стриженному неофиту за глупые опросы о необходимости ровняния сугробов в параллелепипед и изучения устава по восьмидесятому кругу, то это — «армейский долбоебизм, рукоприкладство и унижение».

Возвращаемся к четырем действиям и также безжалостно сотрем с них налет восточной философии.

Первый принцип в Армии понимается быстро и решительно. «Каждый сам себе злобный Буратино». Тебе никто ничего не собирается прощать. Солдат должен осознавать и мириться с последствиями своих поступков. Если ты пошел в самоволку, ты будешь наказан. Если ты считаешь, что оно того стоит, то действуй. Если боишься последствий — сиди в казарме. И не нужно обижаться на Старшину — он просто обеспечивает обратный эффект от твоих же действий.

Второй принцип можно сформулировать как: «Нам, пехоте, все равно: наступать — бежать, отступать — бежать». Есть вещи, которые ты не можешь изменить. От того, что ты будешь заламывать руки и жалеть себя, легче не станет. Легче будет, если ты перестанешь это делать. Вот почему в Армии не любят нытиков — не так тяжело тащить службу, как слушать о том, как тяжело ее тащить. Надо сделать — сделай, плюнь и забудь.

Третий принцип мой самый любимый. У солдата нет ничего своего. Даже трусы и то казенные. В нашем мире, где люди судят друг о друге по моделям машин, телефонов и шмоток, только за возможность видеть пустоту, таящуюся за брендами и ценниками, нужно сходить в Армию. Потому что ты понимаешь, что единственное, что ты не можешь потерять, что у тебя не могут отобрать, единственное по-настоящему твое — это знания, навыки и характер. Именно они определяют твою индивидуальность, а не заставка на телефоне и «дизайнерские» кеды.

И наконец последний, но самый важный принцип: в Армии нет «Я», как бы ужасно это не звучало для некоторых. В Армии только «Мы». В одиночку нельзя победить. Это в кино зло забарывают крутые одиночки. В реальном мире в одиночку можно только выжить, да и то не факт. Один ты слаб, беспомощен и напуган. Но когда рота поднимается в атаку, и твой голос вливается в общий рев, ты перестаешь быть собой, и становишься частью. Нет ни боли, ни страха, ни сомнений — ты капля в волне цунами, противостоять которой может только такая же единая сила.

Отказ от эгоистического или иллюзорного «Я» происходит в дзэн при помощи нахождения внутри себя «структуры, более глубокой, чем „Я“», называемой «подлинным „Я“». Армия и есть такая структура. Не лучше и не хуже тех, в которые валом валят бледнолицые лаоваи, чтобы искать там то, что они могли найти в своем городе за неброскими воротами с красной звездой, перед которыми стриженные налысо послушники метут землю под присмотром старшего наставника. Потому что, как говорил мастер Энго, отвечая на вопрос «Что такое дзэн?»:

А все эти тренинги и гуру — хрень полная.