Армейский Дзен

Подработка

Предисловие: тут мата будет много. Очень много. И я могу нейтрально или даже с некоторой симпатией писать о большинстве людей которые встречались на моем жизненном пути. Даже если сама встреча с ними мне не понравилась. Что поделать — работа некоторых людей заключается в том, чтобы делать то, что мне не нравится. Но вот эти персонажи ни симпатии ни сочувствия у меня не вызывали тогда и не вызывают сейчас. Поэтому пишу я о них именно в таком ключе.

Как первый раз я в госпиталь загремел, писал. Второй раз был уже на контракте. Суть описывать не буду. Длинно. Начну сразу с того момента, как я нарисовался в кабинете у Начальника Госпиталя и толкнул такую речь:

— Глубокоуважаемый (имя-отчество Нач. Госпиталя). Я безмерно благодарен вам за то, что вы вынули из меня все природой не предусмотренные включения. Но есть одна проблема — сейчас у меня реабилитационный период. Перевязки, осмотры, и прочие «зеленкой мазать». А поскольку за окном лето, солнце, и душа рвется на волю, то я, с тоски, наверняка начну спирт воровать, поить им медсестер, и иметь их в перевязочной разными интересными способами. А через это по госпиталю пойдет разврат, моральное разложение и зависть.

Но! Есть способ этого избежать. Поскольку мой родной дом совсем рядом (каких-то сто километров) то вы могли бы меня отпустить на побывку на период реабилитации. И тогда, во-первых, всем вышеперечисленным я буду заниматься там, а во вторых, дома и стены помогают, так что процесс заживления пойдет куда бодрее. Если-же вы опасаетесь, что я без неусыпного надзора врачей останусь, то по счастливому совпадению мой дядя — как раз доктор. И он за мной присмотрит. Вот его имя-фамилия и рабочий телефон.

— Предложение заманчивое, тем более что вы мне, товарищ сержант, и в лежачем-то состоянии все нервы вымотали, — почесал затылок Нач. Госпиталя, — Только дядю вашего я знаю. Нарколог он. Был бы хирургом…

— Не просто нарколог, а зав. наркологическим диспансером. А человек на таком посту обладает обширными связями — кого он только из запоев не выводил! Так что хирургический осмотр и перевязки он мне обеспечит запросто!

— Ну хорошо, товарищ сержант. Но знайте — все это устно и неофициально, так что если влипнете в историю, то я вас никуда не отпускал и знать про это не знаю. Это первое. Второе — пусть вам родственники гражданку привезут и билет на автобус. А то, зная вас, могу предположить, что вы сейчас собираетесь прям в бинтах и форме на трассу идти попутки ловить.

Я понятливо кивнул, созвонился с кем надо, и уже к вечеру жрал домашний суп вприкуску с пирожками. Первые два дня я просто кайфовал. Потом встал вопрос — за чей счет банкет? Поскольку маман у меня нихрена не олигарх, да и бухать на мамину зарплату в приличном обществе не принято, я решил найти себе необременительную подработку. Чтобы днем зарабатывать деньги, а вечером на них кутить.

Открыв газету, я принялся листать объявления. В шашлычники я не подходил по нац. признаку, в продавцы киосков по полу, в грузчики меня не пускали еще не до конца затянувшиеся швы, а в водители — намерение жестко квасить каждый вечер и немного в процессе. Да и права у меня были только на «мотолыгу». Оставались курьеры. Я прикинул, что кататься по городу на трамвае с сумкой, забегать по пути к приятелям, клеить попутных барышень, да еще и деньги за это получать — неплохая такая подработка. Но, как все уже догадались, там оказались совсем не курьеры.

Необходимость явится в контору к семи утра меня не смущала — я привык к ранним подъемам. Смущала толпа соискателей. Причем процентов на девяносто она состояла из людей… Как бы вам объяснить-то? Не то что бы они выглядели совсем ущербными, но то, что шариков и роликов у них в башке конкретно не хватало — это факт. «Секта», решил я: «Сейчас будут про божий замысел чесать, плоскую землю, и то, что пирамиды построили инопланетяне…». Но раз уж приперся, то надо хотя бы развлечься. Подойдя к креслу в первых рядах, я вытряхнул из него какого-то блаженного, уселся и приготовился внимать, чтобы не пропустить ни капли веселья.

Насчет секты я почти не ошибся. Это были те, кого сейчас именуют «сетевой маркетинг». Тогда это было делом новым (возможно, эти мурзилки вообще были первыми в нашем городе), так что я аж перепугался, когда какой-то хер в костюме и с китайским «Ролексом» на запястье вместо «Аллилуййя» сказал «Здравствуйте», и начал чесать что-то про бизнес. Я его особо не слушал — некоторые люди называют эту хрень «интуицией», но где я, а где интуиция. У меня в место нее — «жопой чую». И если я жопой чую, что забить этого хуя насмерть стулом — благое дело, значит дело тут нечисто. А «тамада» (именно такие повадки были у данного пассажира), вызывал острые позывы это сделать.

На его счастье, стулья в зале были как в кинотеатре, только старые, и к полу прибиты. Так что переебать ему было решительно нечем, а марать руки не хотелось. Я принялся оглядывать зал, размышляя, как бы так заложить заряды, чтобы всю эту богадельню крышей накрыло, и сколько их потребуется. За этим увлекательным занятием не заметил, как вводная часть окончилась и на сцену вытащили какого-то Петю, чтобы тот рассказал нам свою историю успеха, и как он охуенно зарабатывает в этом лохотроне.

Петя был дрищ, и бить Петю не хотелось. Хотелось свернуть ему башку, и окончить мучения данного чмыря. Потому что смотреть, как тело с бегающими глазками и впалой грудью корчит из себя хозяина жизни, было прям физически больно. Наконец отфонтанировал и Петя, и начались собеседования на работу. Я хотел было свалить, но так как вызывали не по алфавиту, а по занятым местам, и мое было ближе всего к двери «директора», то «тамада» пригласил меня первым.

По сравнению с пиздецом, творившимся на сцене, само «собеседование» было довольно вялым. «Директор» давил на мое самолюбие и амбиции, и требовал, чтобы я признался, что хочу много бабла и не хочу «работать на дядю», а я гнул свою линию и говорил, что «грязной работы не бывает — бывает низкооплачиваемая», и мне принципиально похуй кто мне платит, если этого хватает на мои скромные нужды.

По итогу он с кислой миной похвалил меня за то, что я «умею отстаивать свою точку зрения», и хотел, видимо, выгнать нахуй, но посмотрев на толпу за дверью, в которой я, одетый в шмотки, которые мать насобирала по соседям (из старых я давно вырос) казался самым платежеспособным и, вздохнув, поздравил с принятием в дружный коллектив их «молодой, динамично развивающейся компании». После чего потребовал документы, которых у меня не было, и которые я этим полупокерам давать не собирался в принципе.

Врубив тумблер «дурак», я пожал плечами и сказал, что в объявлении про документы ниче сказано не было. Тогда он, снова вздохнув, записал мой телефон, и позвал Петю, сказав, что это мой «Коучер». Что это за хрень, я в душе не еб, поэтому мне было насрать. Петя приказал следовать за ним. Если бы не это — я бы свалил отсюда. Но теперь я остро надеялся, что мы отойдем в тихое место, где я смогу разбить этому дрищу ебало, чтобы впредь было неповадно в таком тоне обращаться к сержантам Российской Армии.

Петя, однако, привел меня на склад, где затарил четыре баула дешевой китайской хрени, вроде чайников, утюгов и фенов, при этом не затыкаясь рассказывая, как научит меня толкать эту поебень лохам втридорога. Потом навьючил эти баулы на меня, и так же не переставая пиздеть, повел на улицу. Улица, как назло, тоже была людной, так что без палева отхуячить этого «коучера» его же баулами опять-таки не выходило, и я тащился за ним, высматривая переулок потемнее, чтобы наконец заткнуть фонтан Петиного красноречия.

Таким темпом, мы допехали до перекрестка. Я уже морально был готов забить на обещание не палиться и угандошить Петю прям при свидетелях, но тут он ускорился, перебегая дорогу перед подъезжающим к остановке трамваем, а я ускориться не мог, так как швы уже давали о себе знать. Трамвай разделил нас, и в моей башке мгновенно возник план. Следующее, что увидел высматривающий свои баулы Петя — это отъезжающий трамвай, и меня, машущего ему с задней площадки этого трамвая. Баулы стояли там же.

Сел я удачно. Проехав без пересадок до городского рынка, я встал у входа, и нацарапав на картонке что-то из разряда «все по пятьдесят» (точную цену уже не помню, но она была копеечной), принялся распродавать неожиданно свалившееся богатство, честно предупреждая, что товар — говно, зато дешево. Минут через полчаса передо мной затормозил милицейский «бобик». Я, честно сказать, знатно перепугался — думал, что либо Петя уже успел нажаловаться, либо сейчас за несанкционированную торговлю примут. И пиздец внеплановому отпуску. Но бежать было уже поздно, так что я, максимально бодрым голосом поинтересовался, что угодно стражам порядка.

— У тебя чайники еще остались? — с надеждой в глазах выпалил старшина, — Теща тут проходила, говорила, что вроде были?

— Остались!

— По полтиннику!!?

— Ага.

— Заебись! Давай все, что есть!

— Да не вопрос, только они — гомно китайское.

— Да похуй. У нас ревизия. Сказали — «Рожайте где хотите…».

— Тогда не вопрос…

Я пересчитал оставшиеся чайники (почти два десятка, как сейчас помню), и сложив все в один, баул вручил старшине. Тот отдал деньги, и сказал, что баул сейчас вернут. Я сказал, что не стоит — это подарок оптовым покупателям, а еще могу подарить фен — ботинки сушить после патрулирования. Они поблагодарили, пожали мне руку, посетовали, что в наше время мало кто с таким пониманием относится к сотрудникам органов, счастливо улыбаясь, погрузились в «бобик» и отбыли. А я распродал товар, пустые баулы отдал стоявшему рядом армянину и, пересчитав деньги, понял, что в подработке уже не нуждаюсь. Так что купил ящик водки, и пошел к друзьям рассказывать, какой дивный день у меня сегодня выдался.

Постскриптум.

Внимательный читатель спросит: а как же телефон, что ты оставил в этой шарашкиной конторе? А телефон я оставил дядин. Рабочий. И врать не буду — не застал, когда Петя по нему названивал, но надо думать, что матерый нарколог, когда с него по телефону писклявым матом стали требовать какие-то баулы, не растерялся, выяснил у звонившего его местоположение, и выслал к нему «буханку» с санитарами, потому что ну явно человек в неадеквате и опасен для окружающих.