Армейский Дзен

Армейский дзен. Госпиталь

Обычно все хвори, какие могут быть у солдата, быстро и эффективно врачуют в санчасти. Несмотря на нехитрый набор лекарств и лечебных методик, обычная санчасть кроет любую дорогую платную клинику по проценту выздоровевших и возвращенных к активной жизни как бык овцу. Поэтому, если боец загремел в окружной госпиталь, это ЧП с большой буквы «П». Это либо травма, либо отравление алкоголесодержащими жидкостями, либо привезенная из диких глубин азиатской части нашей необъятной родины инфекция, глядя на которую в мелкоскоп, даже бывалые врачи озадаченно скребут лысину, другой рукой накатывая стакан медицинского спирту для дезинфекции. Причем последний вариант для командования еще куда ни шло — закроют всех, конечно, на карантин, как негра с эболой, но хоть не они виноваты. В остальных двух случаях то самое на букву «П» бродить по части будет долго.

И вот, загремел я в госпиталь. Не просто так, а прям из увольнения. Со среды в боку кололо, и башка раскалывалась, но «увал» на носу — не до таких мелочей. На радостях носился по городу и ниче не чувствовал. Скрутило уже на остановке, когда автобус ждал. Увезли на скорой в местную больничку, где меня врач осмотрел, и нехорошо так хмыкнул. Потом другого позвал. Тот тоже осмотрел и тоже хмыкнул. Нехорошо. Потом они консилиум собрали, который постановил, что у меня аппендицит. Который скоро лопнет и тогда привет, периотонит, и прочее веселье. И надо бы меня скорее резать, но температура в районе сорока, и другие симптомы намекают на то, что у меня еще и ОРВИ, поэтому как меня в таком состоянии оперировать, никто не представляет и ответственность брать не хочет, ибо в больнице, по нынешним непростым временам, одна таблетка от всего, и бутыль зеленки от остального.

Тут кто-то форму разглядел, и предложил меня в окружной военный госпиталь отправить. Свистнули санитарку, которая «УАЗ», уложили в нее и рукой помахали. Оглядываясь назад — правильно сделали: в госпитале голову долго чесать не стали, а сразу закинули на операционный стол, и скальпеля точить принялись. Вырезали, зашили, и только потом начали звонить в часть: мол, не волнуйтесь — боец ваш у нас. По словам очевидцев, это было злой шуткой — когда Комбат узнал, что я, вместо того чтобы тихо-мирно опаздывать из увольнения (дело житейское и лечится живительной порцией нарядов), загремел на больничку, предчувствия у него были самые хреновые.

Я, каюсь, солдатом был не самым дисциплинированным, и приключений на жопу найти мог практически на ровном месте, так что простор для фантазии у него был обширный. В госпиталь на разведку выдвинулся Ротный, взяв с собой Зампотеха, у которого, во-первых, была личная машина. А во-вторых, он был мужиком здоровым, и мог, если что, донести бесчувственное тело Ротного назад. Падать в обморок Ротный обычно привычки не имел, но опасался, что я, по своему обыкновению, учинил залет столь эпичный (по мелочи мне обычно удавалось выкрутиться без попадания на больничную койку), что масштаб кары свыше за эти художества может пошатнуть даже его закаленную психику.

Открыв глаза и узрев стоящих надо мной Ротного и Зампотеха с вилами, я решил, что попал в ад. Потом проморгался после наркоза, и рога с вилами исчезли, но Ротный с Зампотехом остались.

— Что с ним..? — спросил Ротный сиплым голосом.

Видок у меня, учитывая все произошедшее был, видимо не очень, и заставлял предположить страшное.

— Ничего страшного, обычная аппендэктомия…

Хирург был хоть и военным, но врачом, и далеким от работы с личным составом человеком, поэтому волнение Ротного понимал несколько иначе.

— Были, конечно, кое-какие осложнения, но операция прошла успешно, температуру мы сбили, так что опасаться нечего.

— А что с ним?

Ротный в свою очередь был далек от медицины, так что «аппендэктомия» была для него просто длинным нерусским словом.

— Я же сказал: банальный аппендицит.

— Аппендицит?

— Да.

— Он не подрался?

— Нет.

— Не с крыши рухнул?

— Нет.

— Не машина сбила?

— Нет. Просто обычный банальный аппендицит.

— У вас есть откуда позвонить?

— Конечно. Телефон как выйдете — сразу направо.

Ротный вышел, и я слышал, как он крутит диск телефона. Дальше состоялся следующий разговор.

— Я в госпитале. Так точно, только прооперировали. Аппендицит… Никак нет — не подрался… Никак нет — не с крыши… Никак нет — не сбили… Точно аппендицит — врач сказал. Не могу знать — возможно. А как я определю — он после наркоза: может с него плющит? Так точно — анализы брали. Ну врач бы наверное сказал…

Ротный засунул голову в палату.

— А он когда поступил, трезвый был?

— Да… — хирург был явно озадачен этим вопросом, — При осмотре ничего подобного не выявили.

— Ага… — Ротный нырнул обратно, — Никак нет — трезвый. Понял…

Ротный повесил трубку, вернулся в палату и снова обратился к хирургу.

— А вы мне бумажку напишете, что он к вам поступил трезвый, без травм и с аппендицитом?

— А вам так не поверят?

— Я сам не верю.

— Ладно — напишем…

Недоумевающий хирург удалился, а ротный снял фуражку и утер рукавом лоб.

— Кажись, пронесло. Даже без карантина. Ладно, сержант — выздоравливай…

Ротный с Зампотехом вышли, на ходу обсуждая варианты, которые крутились у них в голове, пока они сюда ехали, оставив меня отсыпаться.

На следующий день в госпиталь заехал лично Комбат, не особо поверивший в доклад Ротного и желавший лично убедиться, что солдат может загреметь в госпиталь без последствий для командного состава. Уехал довольный и даже (после того как врач его убедил, что аппендицит у человека только один и обратно он не отрастет), не стал лишать меня увольнений после возвращения в часть. Всех пронесло, короче.