Байки из STIKS-а

11. Поговорить со стронгами

По пятницам в «Горбатом квазе» вообще не протолкнуться от разного люда. Большинство рейдеров, несмотря на то, что распорядок из прежней жизни остался в прошлом, все также приурочивают все важные дела к будним дням, выходные оставляя для кутежа. Привычка.

Вот и сегодня зал забит под завязку, и хватает разного народа — кто–то в поиске нового заказа или группы, надеясь на лучшую долю, а кто–то плывет по течению, не строя далеко идущих планов, просиживает штаны в баре, спуская весь прибыток на выпивку и женщин.

Есть среди них и такие, которых повсеместно считают за «четких ребят». У этих уже есть крепко сбитая команда и собственные «поляны» где–то в стандартных кластерах, с которых они получают регулярный профит. И делиться им они само собой ни с кем не станут. А если непонятливые какие увяжутся следом, то могут и по зубам получить, за свое неуемное любопытство. А то и вовсе пулю в голову.

Ближе к центру зала кучкуются «караванщики» — рейдеры, что с завидной регулярностью нанимаются в охрану караванов барыг. Чем и кормятся. Среди этих ребят тоже хватает разного народа, как тех, кто уже сделал себе имя, так и тех, кто только включился в этот движ. Вторые сейчас сидят и жадно слушают россказни своих более опытных коллег по ремеслу.

У входа расположились команда битых Ульем трейсеров. Эти парни уже видели на своем веку некоторое дерьмо, и их сложно чем–то напугать. Они не тушуются иной раз выйти даже против элиты — если хватило гороха на серьезное оружие и технику. Рядом с ними расселись начинающие «спецы по тварям». Эти только начали постигать премудрости профессии трейсера и пока лишь гоняют по свежезагрузившимся кластерам всякую мелочь типа спидеров и лотерейщиков. Они «греют уши», внимая рассказам своих более опытных товарищей, про себя лелея мечту когда–нибудь вот так же сидеть в кругу друзей и приятелей, и с видом бывалого не спеша под пиво делиться с окружающими леденящими кровь историями из собственного прошлого, о схватках с самыми ужасными тварями Стикса.

Но больше всего внимания публики всегда привлекает группа, расположившаяся в самом дальнем, темном углу «Горбатого кваза». Там несколько столов оккупировала команда стронгов, действующих под началом Севера. К ним вы и подошли, поздороваться, расспросить о делах, да и самому поделиться новостями.

Не многие могут вот так, запросто подойти к группе Севера, а потому вы чувствуете на себе взгляды и уважительные, и даже чуточку завистливые.

Сам Север, по своему обычаю молчит, полностью отдавая беседу на откуп подчиненным, лишь размеренно хлебая холодное пиво из запотевшего стакана. Про него в стабе упорно ходят слухи, что он и за несколько дней может и парой слов не обмолвиться. А глядя на жесткое, обветренное и опаленное солнцем Улья лицо командира диких стронгов, в эти истории верится с легкостью.

— Слышь, Шалай — раз уж зарядил, так стреляй. Что там еще за черный рейдер такой?

Это голос подал стажер из команды стронгов, Хип–Хоп, или просто Хоп. Никто не знает где, как и за какие заслуги дикие взяли его под свое крыло. Но зато всем известно, что они никогда не берут в свои ряды «зеленых». А значит, парень этот должен был совершить нечто особенное, чтобы удостоится попасть в их команду. И это при том, что раньше — до попадания в отряд Севера, про него в стабе никто и слыхом не слыхивал. Выходит, стронги подобрали этого парня где–то на кластерах.

Шалай, штатный сапер отряда — полная противоположность своему командиру. Мелкий, вертлявый, с длинным, как помело и злым, словно уксус языком. Основная масса баек о команде Севера исходят как раз от этого человека. Большинство окружающих рейдеров всегда недоумевает, как такой человек, как Шалай смог прижиться рядом со своим суровым и мрачным командиром. Но мало кто знает, что этот несерьезный с виду человек в своей сфере является теми самими «очумелыми ручками», способными собрать взрывоопасный «подарок» на коленке из подручных средств — например, из проволоки и сахарной пудры. Причем, сделать это так, чтобы врагам потом небо с овчинку показалось. Вот за эти–то таланты командир его и ценит, смирившись с некоторыми недостатками своего гениального подрывника.

Шалай, между тем, кинул острый взгляд на своего командира и, не уловив с его стороны немого неудовольствия, заговорил:

— Ну, слушай, коли так охота тебе. Давненько это было, мало кто из старожилов помнит тех, о ком сейчас пойдет речь. Обитал тогда в этих краях отряд стронгов. Ну вот, вроде нашего. Четкие были ребята, на боялись на самые отчаянные и рисковые вылазки подписываться. И почти всегда выходили из самых безнадежных ситуаций победителями. Ну и, само собой, всегда с прибытком. В жемчуге разве что не купались, не говоря уже про горох и спораны. Как в стаб вернутся — так дым коромыслом на неделю, а то и вовсе на две. Все поселение на ушах и в сопли. За это их команда получила прозвище «Синих», ха–ха. Надо думать, заслуженно. Такие, брат дела. Многие хотели к ним попасть, да мало кому это удавалось. Ребятки эти были недоверчивыми, и было отчего. Много кто их удаче завидовал, а злопыхателей хватает во все времена.

Долго ли, коротко ли, но однажды удача подвела и «Синих».

Поначалу все было как всегда. Устроили грамотную засаду на внешников, раздолбали дронов и охрану конвоя. Вот только оказалось, что тот конвой вез какую–то жутко секретную хренотень из жутко секретной лаборатории. Самим «Синим» от этой хреновины не холодно, не жарко, а вот внешники на это обиделись — будь здоров.

Пустили против стронгов парочку боевых вертолетов, два десятка боевых дронов и колонну бронетехники до кучи. Для поддержания всеобщего веселья, так сказать. Еще и муров к этой веселухе подключили целую ораву. Ну и начали наших бедолаг гонять по кластерам, как волков на облаве.

Сутки почти те от них удирали, пытались «хвост» сбросить. Но внешники в них вцепились, как бультерьер в медведя, не оторвать. Загнали они хлопцев в длинный «язык» — кластер, что на несколько километров в сплошную черноту на Востоке, под Удавкой вдается. За «языком» этим уже нет ничего, одна чернота. Ну, стронги, понятно, об этих грустных раскладах были в курсах, вот только им уже на тот момент деваться было некуда.

Короче, положили их там почти всех. Некуда было бойцам бежать, прижали к самой черноте. Парни отстреливались до последнего патрона. Но тут уже нашла коса на камень. Внешники против них все свои силы спустили. Видать, крепко «Синие» им насолить успели, раз те так на них обозлились. Одному только бойцу из всей команды и удалось удрать. Ну как, «удрать» — в черноту он ушел.

Внешники, понятное дело, за ним не сунулись — не дураки ведь. Дронов за беглецом тоже не отправишь, те сразу вниз попадают. Короче, оставили они несколько постов на этом «языке» чтобы последнему выжившему не дать обратно выйти. Там ведь каким бы ты матерым старожилом не был, а сутки на черноте кого хочешь доконают. А от того места до Удавки много километров пешком шагать, да еще по черноте — дохлый номер, короче.

Внешники про это дело смекнули, ну и оставили мобильную разведку, так сказать, проконтролировать эти сутки, чтобы стронг, что от них скрылся, уже точно никуда из мертвых кластеров не вышел.

Хоп, до этого момента затаив дыхание внимавший рассказу, тут подал голос.

— И что, конец истории? И в чем тут тогда смысл?

В ответ ему загудел Загон — заматаревший донельзя кваз, здоровенный настолько, что мог спокойно стрелять с рук из переделанного специально под него крупнокалиберного «Корда», словно тот был легким ручным пулеметом, а не стальной дурой на четыре с лишним десятка килограмм.

— Не торопись, новичок — а то успеешь. Это только присказка, сказка будет впереди!

Стажер притих, давая возможность подрывнику продолжить свой рассказ. Тот, осушив до дна бокал, сделал фигуристой официантке знак повторить заказ, и заговорил вновь.

— Радовались внешники ровно месяц. Спустя этот срок парень, что ушел в черноту, вернулся обратно. Неизвестно, где он весь этот месяц шатался, и что с ним там приключилось, вот только вернулся он уже совсем не таким, как ушел. Вернее будет сказать — уже не вполне человеком.

По словам тех, кому довелось его воочию увидеть — а было таких людей раз–два, и обчелся, парень словно в ожившую статую из оникса обратился. Про терракотовую армию из Древнего Китая слыхал? Ну вот, что–то вроде этого. Только Черному Рейдеру армия была не нужна, он ведь стал сам себе армия.

После возвращения убить его стало невозможно. Ну, или способа так и не нашли. Человеческое оружие его не брало. Ни пули, ни осколки, ни взрывы ему никакого вреда не наносили. Может только злили еще больше

А вот сам он стал настоящим воплощением смерти для любого противника. Все, к чему прикасался Черный Рейдер, тут же обращалось в черноту. А чернота ведь такая вещь — ей абсолютно все равно кого или что на кристаллы переводить.

— Ну и? Чем дело то кончилось?

— Чем–чем! Сам сходи, да проверь. Говорят, та база внешников, на которую Черный Рейдер мстить явился, до сих пор под Удавкой стоит, как памятник человеческой глупости и жестокости — огромный кристаллический дворец, с черными фигурами людей, навсегда застывшими там, где их чернота догнала.

А сам Черный Рейдер с тех пор раз в год в одно и то же время выходит из сплошной черноты и слоняется по стандартам на Удавке. И если находит укрепления или стабы внешников или муров — все, пиши пропало. Одним кристаллизировавшимся аттракционом с черными человеческими фигурками становится больше. Внешники с тех пор начали свои базы дальше на Запад ставить. Чтобы, стало быть, с таким неприятным соседом больше не встречаться.

По «Горбатому Квазу» пронесся вздох множества людей одновременно. А Хип–Хоп, как видно пытаясь заработать чуток баллов авторитета в глазах своей команды, скривил лицо в гримасе недоверия и сказал:

— Ну звиздеж же, дураку понятно!!!

Ответила ему тонкая, как веточка девушка по имени Мэл — она же Мелоди, снайпер из отряда Севера, про которую народ поговаривал, что она никогда не промахивается. Снайперша насмешливо глядя своими зелеными глазищами на Хопа, забавно сморщила покрытый веснушками курносый нос.

— Звиздеж или не звиздеж, ты вон у Севера спроси. Он в те времена, про которые Шалай треплется, у «Синих» был стажером, вот вроде тебя. И выжил в той заварухе лишь потому, что прямо перед последним рейдом той команды принял черную жемчужину, которая его едва квазом не сделала. «Синие» тогда его на попечение знахаря оставили в стабе. Вот он и уцелел. Верно говорю, кэп?!

Девушка перевела взгляд на своего командира. В помещении стало так тихо, что, казалось, даже пролетевшую муху можно было услышать. А Север пожевал губами, размышляя о чем–то своем, прикончил одним махом выпивку и нехотя ответил:

— Было дело.

После чего встал, и, уже не обращая ни на кого вынимания, вышел вон, тяжело ступая подошвами берц по дубовым половицам. А в «Горбатом Квазе» в тот вечер родилась новая жутковатая байка.

— А про Папашу слышали? — встрял в беседу стронгов вертлявый парень по прозвищу Клоп. Несмотря на дар интуита, слабый, кривой, но все же ценный, Клоп мог себе позволить проводить дни в праздном безделье, лишь иногда консультируя руководства стаба и рейдеров по сложным для них вопросам.

Про него говорили, что он намного больше болтает, чем предсказывает, и главный его дар с умении льстить и лицемерить так, что любой видит, что перед ним льстец и лицемер, но не может удержаться, чтобы не проникнуться к Клопу симпатией. Обращаться к нему было модно, и обратившийся мог быть уверен — к этот же вечер что в «Горбатом квазе», что во всех других заведениях Клоп всем подробно расскажет, какой ты прекрасный умный невероятно удачливый парень.

— Про Папашу, который Козе отец? — Клоп, несмотря на равнодушие стронгов, не отступал, — Про него Викинг хорошо рассказывает, заслушаешься. Это прямо его история, ни у кого так не получится.

Викинга знали даже стронги, а потому обратили внимание на болтуна просто из уважения. Интуит засветился от удовольствия как фонарик, замахал руками:

— Викинг! Викинг! Идем сюда! Да брось ты свое пиво! Ну идем, про папашу расскажешь!

— Викинг, видимо, не горел желанием подниматься с места, и Клоп использовал последний довод, — Пойдем, тебя Север зовет!

За границей стаба такая вольность стоила бы болтуну пары–тройки зубов, но ссориться в поселке, да еще и прямо в «Горбатом квазе» никто не стал. Север только глянул косо, да Шалай крякнул, удивленный бесхитростной наглостью Клопа.

Викинг тоже сообразил, что не того полета Клоп птица, чтобы командир стронгов передавал через него просьбы, и все же теперь требовалось сохранить лицо. Рейдер подошел, уселся на услужливо придвинутый интуитом стул, кивнул на приглашающий жесть Севера, угощайся, мол, закуской, подцепил тонюсенький кусочек салями, и начал без особой подготовки: