Беглецы

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Суджа с трудом разлепила глаза, не понимая, где она и что с ней. Из окна лился бледный утренний свет. Девушка опустила веки и кончиками пальцев коснулась гудящей головы. Как больно! Поморщившись, она убрала руку и тут же вспомнила, где находится: это была комната Пина. Суджа едва сдержала стон, когда к ней вернулся весь ужас предыдущей ночи. Она осмотрелась и обнаружила, что ее блузка порвана, а штаны стянуты до колен. Суджа замерла, лежа на боку, боясь, что Пин еще может быть в кровати позади нее, но вскоре у нее все занемело, и она медленно повернулась посмотреть, там ли он. Его не было. Глубоко вздохнув, Суджа взялась за штаны и, осторожно подтянув их к бедрам, почувствовала липкую смесь крови и спермы. У нее задрожали руки. Подтянув колени к груди, она обхватила себя руками, и по ее щекам покатились слезы.

Наконец Суджа все-таки заставила себя встать с кровати и, нетвердо держась на ногах, открыла дверь комнаты. В доме никого не было, кроме госпожи Ван, которая сидела за кухонным столом. Она поднялась, подхватив стопку сложенной одежды, и пошла к Судже, которая направлялась в ванную.

— На вот. — Женщина сунула одежду девушке в руки.

Суджа, не поднимая глаз, взяла ее и плотно закрыла за собой дверь ванной. Пленница открыла кран, понаблюдала, как обжигающе холодная вода наполняет ведро, затем дрожащей рукой взяла кусок мыла. Она принялась намыливать живот и ноги, втирая мыльную пену в саднящую промежность. От больно жалящего мыла у нее перехватывало дыхание. Ополаскиваясь, девушка увидела, как по телу стекает и исчезает в водостоке вода ржавого цвета. От этого зрелища ее передернуло. Суджа намылилась еще раз и принялась яростно тереть себя до тех пор, пока кожа не сделалась красной и воспаленной. Ей хотелось стереть с себя все следы этого человека, выскоблиться начисто, но ничто не могло стереть ее стыд и унижение. Девушка подняла ведро и опрокинула себе на голову. Когда вода омыла ее тело, по лицу побежали слезы ярости.

Суджа села на пол, прислонившись спиной к кафелю, и вперила взгляд в плитки на противоположной стене. Так она просидела некоторое время, ни о чем не думая, забыв о теле, не чувствуя бега времени.

В себя она пришла, только когда ее начало трясти от холода. Суджа встала и посмотрела на одежду, которую дала ей госпожа Ван. Та явно была из гардероба хозяйки, поскольку штаны оказались на пол фута короче, чем надо, а трикотажный верх — на несколько размеров больше. Придерживая штаны за пояс, девушка натянула на себя кофту. Она облачилась в белье и одежду другой женщины. Расправив кофту, висевшую на ней как на вешалке, Суджа уставилась на свое отражение в зеркале, и ей показалось правильным, что она одета во все чужое.

Открыв наконец дверь, Суджа вышла из ванной. Госпожа Ван все так же сидела за кухонным столом. Девушка посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что в доме больше никого нет.

— Давай, я возьму это, — мягко предложила женщина и протянула руку за испачканной одеждой.

Она опустила ее в корзину для грязного белья, сложив так, чтобы не было видно пятен крови.

— Выйдем-ка на улицу. Идем со мной, — сказала госпожа Ван и взяла Суджу за руку, но девушка, выдернув руку, просто пошла следом, в паре шагов от нее.

Они вышли во двор. Не отрывая глаз от земли, Суджа повторяла себе, что справится. Она сможет пережить этот день, пройти через него, минуту за минутой. Так ей было проще концентрировать внимание на простых вещах: хрусте мерзлой земли под ногами, ярком небе над головой, звуке ветра. Суджа напомнила себе, что родители любят ее и на земле есть вещи, ради которых стоит жить. Но при мысли о родителях из глаз у нее брызнули слезы, и она заставила себя не думать о них. Ей придется стиснуть зубы и просто прожить этот день.

Госпожа Ван вошла в теплицу и придержала для Суджи брезентовый полог на входе. Оказавшись внутри, девушка осторожно огляделась, боясь увидеть там Пина. В дальнем конце теплицы две женщины собирали пекинскую капусту напа. Госпожа Ван выбрала ближайший ряд, подхватила небольшую табуреточку и устроилась в середине ряда. Она нагнулась к капусте и двумя руками вырвала из земли большой кочан. Оборвав вялые и поврежденные листья, показала кочан Судже, а потом положила его в тачку к другим кочанам. Женщина встала и протянула Судже свой ножик для обрезки листьев, указав при этом на табуретку. Девушка кивнула и взяла нож, попробовав пальцем остроту лезвия. Она посмотрела на капустный ряд и на женщин, работавших в другом конце теплицы. Присев на корточки, Суджа потянула большой кочан, однако ей пришлось приложить усилия, поскольку капуста крепко сидела в земле. Ухватившись за нее обеими руками, она стала поворачивать головку вокруг своей оси и в конце концов выдернула ее. Затем Суджа обрезала ножом корни и оторвала некрасивые листья.

Ей еще никогда не приходилось работать в теплице, но это получалось у нее довольно легко, поскольку в Северной Корее она несколько раз бывала на студенческих полевых работах. Девушка продвигалась дальше по ряду, проворно очищая белые блестящие кочаны и складывая их аккуратными кучками. Погрузившись в работу, Суджа потеряла счет времени и ненадолго забыла о том, где находится и в какое плачевное положение попала.

Госпожа Ван не ждала от пленницы многого, поскольку поняла по ее бледной коже и нежным рукам, что на ферме от нее не будет особой пользы. Но, увидев, как быстро Суджа втянулась в работу, хозяйка была приятно удивлена и обрадована тем, какими чистенькими и хорошо обработанными получались у той кочаны. Девочка оказалась трудолюбивой. Госпожа Ван это оценила и смягчилась по отношению к ней.

Вскоре по размеру и форме кочана, по хрусткости крепких стеблей Суджа научилась определять, готова ли капуста к сбору. Она ухаживала и за другими овощами — маленькими зелеными узниками — во всех теплицах. Девушка проводила руками по мясистым зеленым листьям, приподнимая их и оценивая размер баклажанов, наблюдая за тем, как они становятся темно-фиолетовыми. Когда приходила пора, она собирала их. В конце дня Суджа всегда уходила из теплицы последней. Перед этим она поливала растения из наброшенного на руку шланга, и ледяная вода капала с ее предплечья. Девушка оставалась в теплице как можно дольше, потому что ей было невыносимо находиться под одной крышей с Пином.

Вернувшись домой, она старалась сразу же юркнуть в маленькую боковую комнатку с чуланом и гардеробом, которую госпожа Ван выделила специально для нее. Там Суджа хранила одежду и рюкзак, и ей нравилось, спрятавшись ото всех, находиться в окружении своих вещей. Девушка доставала ожерелье в виде дракона, которое подарил ей Чин, держала его в руках, поглаживая гладкую поверхность нефрита, и горько плакала, вспоминая слова Чина, которые он сказал, надев на нее это украшение. Где он теперь? Какой же она была дурой, что приехала в Китай искать его! Чего она смогла добиться? Ей ни на йоту не удалось продвинуться в поисках, но при этом ее собственная жизнь оказалась разбитой. Она подвела его и ужасно подвела себя. «Глупая, бестолковая дура! Ты пустила под откос свою жизнь, бросила умму и аппу, уничтожила всё собственными руками. Теперь ты и Чину не будешь нужна!»

Суджа боролась с отчаянием, зная, что все усилия пойдут прахом, если она до конца дней останется здесь. Девушка постаралась сосредоточиться на главной цели — найти Чина, поскольку это поддерживало в ней веру в то, что свободная жизнь еще возможна. Чувство унижения и злость постепенно превратились в острую решимость, которую подстегивали воспоминания о тех днях, когда они с Чином проводили время в темной комнате, и о том, как их работа бок о бок в начале их отношений позволила родиться той глубокой связи, которую невозможно было выразить словами. Чин не разбирался в фотографии, но он серьезно относился ко всему, что делала Суджа.

Судже вспомнился проект, посвященный дикой природе, в рамках которого она получила непростое задание: снимать летучих мышей. Девушка выбрала ночных млекопитающих, чтобы испытать себя, а еще потому, что эти животные символизировали удачу. Нелегко было запечатлеть неуловимых ночных существ на пленку, поскольку сделать это можно было только в сумерках.

Однажды они с Чином отправились к горе Тэсон, где, по слухам, возле Центрального зоопарка Пхеньяна обитали летучие мыши, которые селились под остроконечными крышами зданий. Они с Чином лазали по территории зоопарка, пробирались по буйному подлеску и лесным участкам, а потом все же спросили у сотрудников зоопарка, не видел ли кто-нибудь из них летучих мышей. Работники подтвердили, что да, бывали такие случаи, но в те выходные им с Чином так и не улыбнулась удача.

Потом Суджа еще несколько раз ходила туда одна, взяв с собой кусочки яблока и хурму в качестве приманки, но животные по-прежнему ее избегали. В итоге в очередные выходные Чин отвел ее в сторонку и сказал:

«Ты уже ходила по горе Тэсон полдюжины раз, но так и не увидела ни одну мышь. Ты не знаешь, где они живут. Почему бы не сделать так, чтобы они сами наведались к тебе?» Проговорив это, он показал ей неглубокую деревянную коробочку прямоугольной формы, которую сделал сам: с одной стороны была наклонная крышка, а с другой — отверстие.

«Что это?» — Суджа вертела коробочку в руках, изучая ее со всех сторон.

«Это домик для летучих мышей. Я построил его для тебя, чтобы ты могла ловить их. Это может получиться не сразу, но они должны его облюбовать, особенно если ты оставишь там какую-нибудь приманку. Хотя нет, яблоки и хурму лучше отдай мне, — засмеялся Чин. — Просто расточительство какое-то скармливать такое богатство этим грызунам».

«Они не грызуны, а летучие мыши. И они приносят удачу».

«Много же удачи они тебе уже принесли… — Он одарил ее грустной улыбкой. — Будем надеяться, с этим выйдет получше».

С разрешения сотрудника Суджа прибила домик к стене одного из зданий на территории зоопарка и стала ждать. Прошло несколько недель, и вот однажды поздней осенью, придя в зоопарк, она обнаружила, что в домике попискивают и скребутся две летучие мыши.

В тот день было отснято три пленки, поскольку мыши то и дело вылетали из своего убежища и залетали обратно.

Вспомнив об этом домике, Суджа принялась размышлять о том, как Чину удалось кардинально изменить ее поиски и сделать так, что ей больше не пришлось охотиться за летучими мышами, потому что они сами нашли ее. Может, и ей стоит не мечтать об обычном побеге, а поискать какой-то другой способ вырваться из владений Ванов? Например, найти надежное место подальше от фермы, где можно потом спрятаться, чтобы ее не поймали Ваны или, что еще хуже, не схватила китайская полиция.

Девушка стала наблюдать за всеми, кто приходил и уходил с фермы, подмечая, когда появлялись работники и из каких машин их высаживали. Она заметила, что по субботам госпожа Ван отправлялась на закупки и всегда возвращалась с большим количеством продуктов. Пин и господин Ван никогда не встречали ее из похода по магазинам, и Суджа бежала, чтобы помочь, и брала особенно тяжелую ношу. Она изо всех сил старалась угодить госпоже Ван в надежде на то, что со временем у нее получится втереться к пожилой женщине в доверие. Девушка хотела перетянуть ее на свою сторону, поскольку понимала, что этим можно будет воспользоваться в собственных интересах.

Однажды миссис Ван сделала знак Судже, чтобы та следовала за ней. Она подошла к накрытому к завтраку столу и взяла сумку с ключами. Они направились к машине, и госпожа Ван указала девушке на пассажирское место. Суджа смущенно села, удивляясь, что ее не привязывают, и стала смотреть на дорогу, подмечая фермы и дорожные знаки, которые встречались по пути к городу. Они миновали рекламный щит «Фьюче кола», после чего наконец показался дорожный указатель, говоривший о том, что они находятся в пяти милях от города Тунхуа. Ее школьный уровень китайского позволял читать дорожные указатели, и она старалась запомнить все эти ориентиры.

Через пятнадцать минут они подъехали к небольшой площади с открытым рынком. Госпожа Ван припарковалась и, закинув на плечо сумку, вылезла из машины. Держа Суджу за руку, она повела ее туда, где продавались продукты. Там было несколько витрин с фруктами и овощами, а также пара мясных отделов и один рыбный. Они миновали прилавки с домашней птицей и мясом и, дойдя до конца рынка, оказались перед продуктовым магазином, на котором большими зелеными буквами было написано: «Новый деревенский супермаркет „Сияющий“». Госпожа Ван прошла через турникеты, взяла красную пластиковую корзинку и подала Судже, вторую корзинку она взяла себе.

Оказавшись в магазине, Суджа испытала настоящее потрясение. Она рассматривала полки с продуктами и прочими товарами: аккуратно выложенные горки красных яблок, зеленого винограда, дайкона, блестящего, завернутого в целлофан мяса и полуфабрикатов, ряды жужжащих белых холодильников, набитых упаковками замороженных морепродуктов и дамплингов. Разнообразие и количество товара было поразительным.

Госпожа Ван повела Суджу в бакалейный отдел, где взяла коробку лапши быстрого приготовления и положила Судже в корзинку. Они походили по рядам и выбрали еще кое-что: растительное масло, устричный соус, стиральный порошок, несколько упаковок сушеных грибов и пару фунтов тушенки. Потом они направились к кассе. Госпожа Ван вручила корзинку Судже и, порывшись в сумке, выудила из нее голубой виниловый кошелек. Отсчитав несколько банкнот, она дала их своей помощнице и велела стоять в очереди.

Суджа перепугалась, когда госпожа Ван доверила ей деньги. С колотящимся сердцем девушка пересчитала банкноты, которые впервые держала в руках. И в этот момент ей пришла идея сделать тайник. Суджа увидела, как госпожа Ван вышла из магазина, а кассир в перчатках тем временем пробила товары и назвала общую сумму. Девушка протянула кассиру купюры, та взяла их, не глядя на покупательницу, и протянула ей восемьдесят юаней и какую-то мелочь. Взяв сдачу, Суджа огляделась и сунула одну из бумажек достоинством в десять юаней себе за пояс, а остальное положила в карман. Когда она выходила из магазина с покупками и десятью юанями за поясом, ее охватило волнение.

Госпожа Ван встретила ее возле магазина с новенькой сковородой вок подмышкой. Она повела девушку через толпу обратно, к лотку с домашней птицей и мясом, где над прилавком были подвешены красные блестящие утки, зажаренные на открытом огне. Женщина указала Судже на конец очереди.

— Нам нужна утка, — сказала женщина на мандаринском и ткнула пальцем в одну из них.

Суджа начала привыкать к чужому языку и даже стала понимать если и не целые предложения, то отдельные слова. Госпожа Ван подошла к продавщице и что-то сказала ей, показав на Суджу, а потом, махнув рукой, повернулась и направилась к чайному магазину.

Суджа послушно стояла в очереди, и когда продвинулась ближе к прилавку, молодая женщина, помогавшая продавщице, показалась ей знакомой. Она была не накрашена, а забранные в «конский хвост» волосы открывали классические корейские черты: широко посаженные глаза, маленький нос и квадратный подбородок. Пульс Суджи участился, когда девушка посмотрела на нее, и по ее взгляду стало ясно, что она тоже приметила соотечественницу. Когда очередь продвинулась ближе к прилавку, Суджа стала выжидать подходящий момент, чтобы заговорить с девушкой. Заметив, что ее хозяйка отошла к загону с живыми курами, Суджа наклонилась вперед и тихо произнесла по-корейски:

— Аннён.

Девушка подняла на нее взгляд и обронила вскользь:

— Привет. Твоя хозяйка заказала жареную утку.

Глаза Суджи округлились, когда она услышала корейскую речь.

— Да, именно так, — взволнованно ответила она.

Девушка открыла крышку подогреваемой витрины, сняла с крючка утиную тушку и взяла большой мясницкий нож.

— Ты новенькая, — произнесла она, держа одной рукой птицу, а другой точным и быстрым движением разрубая ее. — Я— Мира.

— Я — Суджа. Ты давно здесь?

— Год. — Бац, бац. Она продолжала рубить утку на куски. — Ты вышла замуж?

Услышав вопрос, Суджа покраснела.

— Наверное, можно это и так назвать, — сдавленным голосом проговорила она. — Меня продали против моей воли. — Суджа посмотрела на Миру. — Тебя тоже?

— Я работаю на этих людей на рынке и на их ферме.

— И как ты здесь устроилась?

— Посредник помог.

— Посредник?! — воскликнула Суджа и подалась вперед. — У тебя есть с ним связь?

— Я уже давно с ним не общалась. — Мира подсунула нож под ломтики утки и перенесла их в пластиковый контейнер. — А что? Зачем он тебе?

Суджа понизила голос:

— Как думаешь, он поможет мне выбраться?

Мира наморщила лоб и вытерла руки о фартук.

— А… а что, в семье с тобой плохо обращаются?

Вопрос застал Суджу врасплох. Она не понимала, как можно было предположить иное. Конечно, с ней плохо обращались!

— Я здесь против своей воли. То есть хозяйка-то ничего, но вот ее сын… — Суджа никак не могла подобрать нужного слова. — Это отвратительно. Мне надо оттуда убраться.

Мира сжала губы и с сочувствием посмотрела на Суджу. Она все поняла.

— Но дело в том, что мой посредник сейчас в Чэнду. И он вернется только через несколько месяцев.

— О нет! — воскликнула Суджа. — Ты не знаешь, кто еще мог бы мне помочь?

— Был еще один парень, китаец, по имени Гань с которым сотрудничал мой посредник. Время от времени я вижу его на этом рынке. Но я слышала, что Гань связан с торговцами, поэтому я не уверена, что ты захочешь с ним общаться. — Тут Мира умолкла и остановила взгляд на Судже. — Посредник нашел бы для тебя работу или помог бы уехать из Китая. А торговец только перепродаст тебя в другой дом.

— Так все-таки Гань торговец или нет? — в отчаянии спросила Суджа.

Мира пожала плечами:

— Я не знаю. Я просто слышала, что он может быть с ними связан.

— А еще кто-нибудь есть? Или, может быть… Может, есть возможность спрятаться у тебя на некоторое время?

Мира бросила взгляд на свою хозяйку, которая уже возвращалась из подсобного помещения с двумя только что ощипанными цыплятами. На прилавке она разложила их по пакетам и протянула покупателю.

— Я живу вместе с хозяевами, — сказала Мира.

— О… — тихо произнесла Суджа, понимая, что Мира и сама не больше чем связанный договором раб. Она с грустью посмотрела на собеседницу, осознавая, насколько похоже их положение. — Неужели тебе тоже не хочется уехать?

Мира сморщила лоб и пожала плечами:

— Я зарабатываю хорошие деньги и посылаю их домой. Я в безопасности. Здесь хорошо.

— А…

— Но я понимаю, что ты в незавидном положении, так ведь?

— Да, я должна выбираться, — ответила Суджа и перешла на шепот, наклонившись еще ближе: — Ты могла бы спросить у своего посредника, к кому еще можно обратиться и стоит ли воспользоваться услугами Ганя?

— Я могу написать ему, — ответила Мира, снова посмотрев на хозяйку, которая уже обслуживала следующего покупателя. — Слушай, я больше не могу разговаривать сейчас, но ты приходи попозже, когда ее не будет рядом. Может, к тому времени посредник уже ответит. — Она повязала красную эластичную ленту вокруг упаковки и протянула ее Судже.

Суджа взяла сверток и побрела ко входу в магазин. Она приметила свободный пятачок возле припаркованных мопедов, где можно было подождать. Госпожа Ван вышла из чайного магазина и, заметив Суджу, подошла к ней и вручила вок и пакет с чаем.

— Я сейчас вернусь, — сказала женщина, запахивая стеганку и устремляясь к продуктовому магазину.

Суджа оглянулась на Миру. Та теперь стояла позади прилавка и, нагнувшись над мойкой, скребла большое пластиковое ведро. Суджа снова направилась к ней.

Перевернув ведро, Мира глянула на Суджу и плеснула мыльной водой на прилавок и на пол.

— Я отправила посреднику сообщение, и тот ответил, что тебе лучше было бы поговорить с Ганем, — возбужденно прошептала она. — Он дал мне его номер, я написала ему, и оказалось, что Гань не так уж далеко отсюда. Может, он и сможет тебе помочь.

— Как мне с ним встретиться?

— Он сказал, что может встретиться с тобой здесь, на рынке. Ты знаешь, когда вы снова тут окажетесь?

— Госпожа Ван закупается по субботам, но не каждую неделю. Так что, может, через пару суббот?

В этот момент снова показалась госпожа Ван с большой коробкой черных мусорных пакетов под мышкой. Она бросила коробку к ногам Суджи и поглядела на девушек.

— Вам обеим есть о чем поговорить, правда? — спросила она со странной интонацией. — Ты же тоже «северянка»? — обратилась госпожа Ван к Мире.

— Да. — Мира опустила глаза и зарделась.

— Хм… — Женщина взяла у Суджи жареную утку и подтолкнула к ней коробку с мусорными мешками. — Цзоу! Идем!

Суджа повесила на запястье пакеты с продуктами и нагнулась, чтобы поднять мусорные мешки. Она последовала за госпожой Ван и, обернувшись назад, быстро глянула на Миру и произнесла одними губами:

— Увидимся.

Кивнув, Мира проводила новую знакомую взглядом.

На парковке Суджа помогла погрузить покупки в машину, а когда госпожа Ван выезжала со стоянки, снова посмотрела в сторону прилавка с домашней птицей и поискала глазами на вывеске номер телефона. Девушка корила себя за то, что не додумалась спросить о нем у Миры. И теперь у нее не было возможности связаться с ней до следующей поездки на рынок. С трудом сдерживая волнение, она сидела на пассажирском сиденье и гадала о том, когда сможет приехать сюда в следующий раз. А еще Суджа молилась, чтобы Мира оказалась из тех, кто держит свое слово.