Беглецы

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Чин пробирался сквозь толпу на улице Хуарун. В кармане звенели монеты, а его спортивная куртка шуршала при каждом движении рук. Когда он проходил мимо запотевших окон лапшичных, на лице плясали желтые отсветы неоновых вывесок. Чин мог бы сойти за заводского рабочего или курьера — одного из тех, что носились среди машин на мопедах, развозя коробки с обедами. Чин настолько хорошо вписывался в обстановку, что окружающие едва ли его замечали.

Скользя взглядом по прохожим на обеих сторонах улицы, он вдруг заметил, как двое полицейских в черной форме проталкиваются сквозь толпу, подобно неотступно следующим за жертвой барракудам. К их тугим поясам были пристегнуты табельные полуавтоматические пистолеты, фуражки надвинуты на глаза. Чин наблюдал за ними, презрительно скривив губы. Насколько он знал, пешим полицейским еще никого не удалось поймать, но все равно нужно было смотреть в оба.

Чин выудил из кармана телефон и набрал Сержанта:

— Где Чон?

— Сегодня без Чона. Он не вернулся из Даляня. Сегодня ты один. Надо будет немного порулить для Жонга.

— У меня нет машины.

— На такси.

— Черт! Ты что, шутишь? Может, мне тогда на горбу все оттащить? Тогда и такси не понадобится.

— Как знаешь.

Чин раздраженно посмотрел на телефон. К этому моменту он работал на Сержанта уже несколько месяцев, но все еще не привык к резкости и грубости, с которой тот давал указания. Этот парень действовал быстро, хватался за любые возможности без лишних раздумий и заботы об окружающих. Чин продержался у него до тех пор, пока не выплатил долг Бию, а потом начал искать другую работу. Но ничего такого, где можно было бы зарабатывать примерно столько же, сколько у Сержанта, не находилось. Поэтому он по-прежнему оставался с ним, став одним из «аппаратчиков», чьими усилиями и совершались все сделки Сержанта.

Со временем Чин больше узнал о сети контактов своего босса, которая уходила в глубь Северной Кореи. Он понял, что Сержант может помочь ему связаться с Суджей, и поэтому не уходил от него. Чин попросил его позвонить Судже через одного из посредников, отвечавших за звонки в Северную Корею с нелегальных сотовых телефонов. Чин надеялся поговорить с ней и узнать, согласится ли она оставить привычную жизнь в Пхеньяне и приехать к нему. Если да, то он смог бы попросить Сержанта о том, чтобы перевезти ее из Северной Кореи. Как знать, думал Чин, возможно, он даже накопит достаточно денег, чтобы организовать им через Жонга переезд в Америку.

— Есть новости о звонке на мобильный моей девушке? — спросил Чин у Сержанта, следя за тем, чтобы не упомянуть Северную Корею по телефону, на тот случай, если линия прослушивается.

— О чем ты? — буркнул Сержант.

— Ты собирался передать моей девушке сотовый телефон, — напомнил Чин о просьбе, с которой обратился к Сержанту еще несколько недель назад.

— Да-а… — выдохнул Сержант. — Как я сказал, после ужесточения мер это стало невозможно.

Чин застыл посреди тротуара с прижатым к уху телефоном.

— Ты этого не сделал! — воскликнул он, закатив глаза.

— Я не сказал, что не сделал.

— Не сделал! Ты забыл!

— Идиот! Я ничего не забываю. Я послал туда своих людей, и они были в университете и у нее дома, но не нашли ее.

— В каком смысле, не нашли? — Сердце Чина остановилось.

— Твоей девушки там не было.

— Как они могли ее не найти? Они искали в университете, в газете? Они хотя бы до страны доехали?

— Тсс! — цыкнул Сержант. — Умерь пыл, засранец. Мой человек знает этот университет и проверил всю округу. Твоей девушки нет. Она пропала несколько месяцев назад.

Чин почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.

— Ее нет… — прошептал он. — Она что… Ее арестовали?

— Мои парни наводят справки, и похоже, что она, э-эм, исчезла… — Он умолк. — Мне правда жаль, Чин. Мы пытались выяснить, что произошло.

Чин молчал.

— Ты там? — спросил Сержант.

— Да.

— Кто знает, может, она… ну, уехала, понимаешь? — постарался успокоить Сержант.

— Ты можешь выяснить?

— Они наводят справки.

Чин закрыл глаза рукой, и его начало трясти.

— Хорошо, — тихо произнес он.

Сержант прокашлялся.

— Как я сказал, она могла уехать.

Чин нажал отбой.

Он сунул телефон в карман и, не чувствуя под собой ног, привалился к стене какого-то здания. Мимо по улице пронеслась машина, за ней, подобно киту среди косяков рыбы, проплыл автобус. В суматохе дорожного движения то и дело выныривали и снова исчезали парни на мопедах, с целыми пирамидами коробок на багажниках и в гигантских рукавицах-чехлах, защищавших руки от холодного ветра.

Чин не знал, сколько времени просидел так, тупо пялясь на дорогу. Кажется, очень долго. В конце концов он оторвал себя от стены и с трудом поднялся. Чин погрузился в какую-то часть себя, в мрак безмолвия, разраставшийся в душе с того момента, как сбежал из тюрьмы и продолжал делать все, что требовалось для выживания, даже если это ужасно терзало его душу. И морали там места не было. Чин лишился положения в обществе и семьи, не осталось никого, кому он мог бы доверять, и единственное, что помогало преодолевать невзгоды, была мечта снова увидеть Суджу. Теперь, когда она исчезла, ему не за что было держаться.

Чин шагнул к краю тротуара и, чувствуя вибрацию от встречного движения, вышел на проезжую часть. Лавируя между машинами, он начал пересекать полосы. Посередине Чин остановился, борясь с желанием просто остаться там, где стоял. Но в конце концов он воспользовался окном между машинами и перешел на другую сторону улицы. Подойдя к стоянке мототакси. Чин поднял руку:

— Такси!

Откликнулась коренастая женщина средних лет в зеленом жилете:

— Да!

— Нет, благодарю. — Чин покачал головой, ища водителя мужского пола.

— Поехали. — Она жестом указала ему на свой мопед.

Другие водители не шевельнулись — он был ее пассажиром. Чин подошел к женщине и встал рядом с мопедом, а та перекинула тяжелую ногу через сиденье и заняла место за рулем. Сжав губы, Чин уселся у нее за спиной, касаясь коленями ее ляжек.

— В район Чже Жон. Дом пятьдесят пять. Я опаздываю.

Женщина выкрутила ручку газа до упора, и мопед выскочил на дорогу. Треща мотором, он вклинился между двумя сверкающими двухэтажными автобусами, которые возвышались по обе стороны от мопеда, как две плавно движущиеся эмалированные стены. Женщина оказалась агрессивным водителем, и ее мопед, суетливо обгоняя автомобили в плотном движении улиц, метался в потоке, как крыса в сточной канаве.

Она подвезла его к старому жилому комплексу, и Чин взглянул вверх на обшарпанные здания. На стенах, в тех местах, где дождевая вода стекала по металлическим карнизам, виднелись следы ржавчины; вдоль балконов тянулись провисающие веревки с мятым бельем. На парковке через каждые десять ярдов было установлено не меньше двадцати камер видеонаблюдения — каждый квадратный дюйм двора просматривался.

Мопед остановился возле бордюра перед одним из зданий. Соскочив на землю, Чин размял затекшие ноги, отсчитал несколько банкнот и протянул их женщине-водителю. Опустив голову, он пошел к ближайшему зданию и, обойдя его, направился к следующему корпусу. Дойдя до дома № 55, Чин нырнул в дверной проем и бегом преодолел два лестничных марша.

— Ты опоздал, — произнес Чжао, впустив Чина.

Чжао был дюжим парнем с тугим круглым животом и бледным блестящим лбом. Он казался вялым и лоснящимся, как человек, который целыми днями сидит в четырех стенах, что в основном Чжао и делал, будучи управляющим в жилом комплексе Жонга.

Чин прошел мимо него, пожав плечами.

— Извини, — сказал он, оглядывая гостиную и кухню. — Где девочки?

— В спальне.

— Ты с ними общался. Как они, готовы ехать?

— Да-да.

Чин пристально посмотрел на него из-под прикрытых век:

— В прошлый раз, когда ты так сказал, одна из них попыталась выпрыгнуть из машины.

Чжао пожал плечами и поднял вверх квадратные, исчерченные коричневыми линиями ладони:

— У некоторых девчонок с головой не все в порядке, что тут поделаешь? Они же «северянки».

Услышав это слово. Чин сжал губы. Он почувствовав себя в некотором роде соучастником из-за того, что Чжао использовал в разговоре с ним это слово, будто сам Чин не был «северянином». Однако сойти за защитника перебежчиков ему тоже не хотелось. Его задачей было забирать и привозить.

Он направился к спальне, Чжао последовал за ним.

Чин просунул в дверь голову.

— Аннён, — сказал он, а затем, помедлив секунду, вошел в комнату.

Три девушки сбились в кучку на кровати. Ближе к изголовью, подтянув к себе колени и уткнувшись лицом в предплечья, сидела высокая женщина. Длинные волосы прикрывали ее ноги. Две другие девушки устроились в изножье. Миниатюрная женщина бомжеватого вида с длинными, выкрашенными в рыжий цвет волосами жалась к другой, с короткой стрижкой, одетой в мужскую куртку-бомбер и свободные спортивные штаны. Стриженая девушка подняла голову чтобы посмотреть, кто вошел в комнату, и когда Чин увидел ее лицо, сердце его остановилось.