Беспощадные клятвы

1

АША

Негромкий звон колокольчика, дающий мне знать, что кто-то ждет внизу, прорывается сквозь тихий стон мужчины, пристегнутого к кожаной скамье, на мгновение отвлекая меня… Он снова стонет, когда я наношу еще один удар кожаным флоггером, который держу в руке, его бедра ритмично подрагивают на мягкой коже под ним, а я бесстрастно наблюдаю за происходящим. Как раз вовремя, думаю я, бросая взгляд на часы. У него оставалось еще пять минут до окончания нашего часа, и если бы он не кончил, то ему пришлось бы одеваться и уходить, оставаясь твердым и неудовлетворённым. Не то чтобы было что запихивать обратно в боксеры. У него был самый маленький член, который я видела за долгое время, а я вижу несколько таких каждую ночь, когда работаю. И это облегчило мою работу — унижать его, пока я исполняла наказание, за которое он заплатил.

Я даю ему последние четыре минуты расслабиться на скамье, пока откладываю флоггер в сторону, кто-нибудь придет уберет и продезинфицирует все перед следующим клиентом. Затем я расстегиваю кожаные наручники, фиксирующие его запястья и лодыжки по бокам. Он двигается, издавая удовлетворенный, томный звук, когда медленно начинает отстраняться от скамьи, и я отворачиваюсь, давая ему немного побыть одному. Еще три минуты, и я смогу пойти и узнать, кто меня ждет внизу.

— Спасибо, мисс Аша, — говорит мужчина, доставая халат, висящий на крючке возле двери, и накидывая его. — Увидимся на следующей неделе.

Я улыбаюсь ему и коротко киваю. Он ненадолго замешкался, словно собираясь сказать что-то еще, но, к счастью, выскользнул без лишних слов, закрыв за собой дверь с запасом в две минуты. Дальше он направится в джакузи или сауну, а может, просто в душевую, чтобы привести себя в порядок и одеться, а затем спустится вниз, чтобы оставить щедрые чаевые и заказать следующий сеанс. Я никогда не видела его здесь раньше, но он явно был достаточно доволен, чтобы вернуться, что порадует Николая.

Клуб "Пепельная роза", в котором я работаю, — один из немногих секс-клубов семьи Васильевых. В эту небольшую сеть входит все: от обычных стриптиз-клубов до более дорогих версий того же самого, но с девушками, которые предлагают дополнительные услуги, и сама "Роза", является одним из самых роскошных секс-подземелий, в которых мне доводилось работать, а я прошла через несколько мест работы, прежде чем была принята сюда. С тех пор я здесь и осталась, в основном потому, что это место позволяет мне работать в качестве доминатрикс, что мне гораздо больше нравится, чем работа с клиентом в качестве сабмиссива. Здесь, если только кто-то очень высокооплачиваемый не попросит меня сыграть эту роль, я обычно отказываюсь, и Николай никогда ничего не говорит об этом ни слова. Даже когда его отец был паханом семьи, проблем не возникало, прежде всего потому, что Николай всегда был более практичным в бизнесе.

Это хорошо, потому что, когда Егор ушел из жизни, никаких изменений в повседневной жизни сотрудников не произошло.

Закончив сеанс, я выскользнула из комнаты и направилась по коридору в свою гардеробную, закрыв за собой дверь и выпустив длинный вздох, прислонилась к ней на мгновение, закрыв глаза. Такая сессия, по крайней мере, означает, что мне не нужно потворствовать клиенту, он здесь для того, чтобы быть униженным. Мне не нужно позволять, чтобы ко мне прикасались, но это все равно утомительно. И я уже много лет не получаю от этого удовольствия.

На мой телефон приходит сообщение от Николая, который сообщает мне, что мне нужно спуститься и встретиться с ним в офисе, когда я закончу. По крайней мере, это не неожиданный клиент, думаю я про себя, расстегивая шнуровку латексного бюстье, которое я надела на сеанс, передергивая плечами и испуская тихий вздох, когда чувствую, что корсет ослабевает. На сегодня у меня запланирован еще один сеанс, но иногда, если неожиданно появляется кто-то важный, меня спрашивают, не могу ли я взять его в качестве дополнительного клиента на вечер. Я здесь дольше всех из девушек, и Николай доверяет мне и полагается на меня больше, чем на кого-либо другого. В этом также есть элемент личной близости, или, по крайней мере… был.

Не думай об этом. Отложив корсет в сторону, я выскользнула из подходящей юбки-карандаша и туфель на каблуках и накинула длинный шелковый халат. Мой последний клиент на сегодня — тот, кого я уже видела раньше, у него особые пожелания, но у меня есть время одеться и подготовиться до его появления. Я распускаю тугую французскую косу, в которую были заплетены мои волосы, провожу по ним пальцами и снова вздыхаю, массируя пальцами кожу головы. Я бы отдала все на свете, лишь бы поехать домой, неделя была долгой, и кажется, что даже дольше, чем обычно.

Работа начинает сказываться. Было время, когда я не могла представить себя занимающейся чем-то другим, но теперь все чаще и чаще я думаю о том, что может быть дальше. Чем бы я еще могла заняться, если бы мне удалось накопить достаточно денег, чтобы начать все сначала.

Но сегодня я не начну новую жизнь, меня ждет Николай.

Когда я стучусь и открываю дверь, он уже в офисе, просматривает небольшую стопку заявлений, скорее всего, новых клиентов. В "Пепельной розе" только члены клуба, и членство в нем стоит непомерно дорого. Изредка удается получить гостевой пропуск в клуб, но только при условии проверки биографии и подписания контракта, согласно которому гости несут ответственность за поведение всех, кого они приведут с собой. Членство в клубе — это символ статуса, как и все остальное.

— Аша. — Николай улыбается мне, используя мое сценическое имя. Он, конечно, знает мое настоящее имя, но я не могу вспомнить, когда в последний раз слышала, чтобы он его использовал. Это такой же способ сохранить профессиональную дистанцию между нами, как и все остальное, особенно сейчас.

Он как всегда красив: рукава рубашки закатаны до локтей, первые две пуговицы расстегнуты, пиджак и галстук задрапированы на соседнем стуле, волосы слегка взъерошены от того, что он проводит по ним пальцами. У него есть привычка делать это, я думаю, ненароком, и я чувствую легкую боль в груди от напоминания о том, что это лишь одна из немногих интимных вещей, которые я знаю о нем. Такие вещи могут быть известны только человеку, который стал для него ближе, чем просто работодатель и работник, даже больше, чем клиент и подчиненный, роль которую я с удовольствием играла для него.

Были ночи, которые мы проводили вместе за стенами этого клуба, ночи, когда мы наслаждались друг другом без всякой динамики власти или родства, ночи, когда я когда-то надеялась, что в наших отношениях может быть что-то большее, на короткие мгновения, когда я забывала о разнице в том, кем мы были.

Но этого, конечно, никогда не могло быть.

Николай всегда был наследником Братвы Васильевых, а я никогда не была женой пахана. Если не принимать во внимание мою невинность и низкую родословную, я не была создана для жизни жены босса мафии. Во-первых, такая женщина должна быть податливой, а ко мне это слово никогда не подходило.

— Ты звонил? — Я одариваю его улыбкой, сажусь в одно из кресел напротив стола и запахиваю тяжелый шелковый халат вокруг ног.

— Да. — Николай поднимает на меня взгляд, и я чувствую знакомый трепет в груди, когда его серо-голубые глаза встречаются с моими. Я видела множество выражений в этих глазах, от бурных до мягких. И хотя я смирилась с тем, что наши дни вместе закончились после того, как он рассказал мне о своей внезапной помолвке, я не могу ничего поделать с тем, что он все еще заставляет мое сердце биться.

Трудно забыть человека, который когда-то был тебе дорог. Я знала это лучше многих, даже до Николая. И еще труднее перестать хотеть кого-то. Не помогает и то, что в последнее время так мало кто вызывает во мне желание. Работа в таком месте, как это, притупляет чувства, когда дело доходит до секса, и нужно что-то особенное, чтобы заставить меня хотеть. У нас с Николаем была такая химия.

— Еще один клиент? — Я смотрю на стопку заявок. — Кто-то конкретный, кого ты хочешь, чтобы я взяла?

— Всегда проницательна. — Николай усмехается, откладывая бумаги в сторону. — В городе появилась новая организация. — Он постукивает пальцами одной руки по столу, выглядя задумчивым. — Меня это беспокоит, я слышу о них такое, что заставляет меня думать, что это выскочки, которые хотят закрепиться в городе, где очень мало места для новой крови. И мне не нравятся слухи, которые я слышу о их лидере.

— Как его зовут? — Я пытаюсь вызвать искреннее любопытство, но у меня не получается. Скорее всего, он окажется таким же, как и любой другой мужчина, вошедший в эти двери либо с фантазией о власти, либо наоборот с желанием сбросить бремя власти и на час-другой оказаться в чьей-то власти. Я не могу представить, что в нем будет что-то заметно отличающееся от других, что вызовет у меня интерес или желание.

— Матвей Котов. — Николай открывает ящик стола и достает папку. — Я одобрил его заявление, поскольку не хочу сразу наживать себе врага. Но… — он делает паузу, переводя дыхание. — Тебе нужно быть осторожной, Аша.

— Мне? — Я приподнимаю бровь. Николай руководит не так, как его отец, Егор не заботился о том, чтобы нажить врагов, но он также не беспокоился бы так сильно, как Николай, об обращении с девушками, которые работают на него. Конечно, никому не позволялось причинять реальный вред, но Егор позволил бы раздвинуть границы, если бы в этом была выгода для него.

— Я бы хотел, чтобы именно ты занялась им, когда он придет. — Николай подталкивает ко мне папку. — Ты лучше всех сможешь проследить за тем, чтобы он не вышел из-под контроля, и при этом доставить ему удовольствие, и ты даже сможешь узнать что-то полезное для меня. — Он дарит мне еще одну небольшую улыбку. — Если ты, конечно, хочешь.

Я смотрю на него, перелистывая папку. Не то чтобы я думала, что Николай играет на моих чувствах к нему, я даже не уверена, что он знает о степени тех чувств, которые я когда-то испытывала, но я могу сказать, что он надеется, что я окажу ему услугу и разберусь с этим.

— Он хорошо платит, я полагаю? — Язвительно спрашиваю я. Конечно, членство в клубе одинаково для всех, но у разных девушек разная структура цен, и Николай, скорее всего, взял бы за основу мою.

— Так и есть, — подтверждает Николай, пока я изучаю описание и фотографию Матвея.

Он не такой уж и непривлекательный мужчина, хотя для меня это не имеет значения. Я не могу вспомнить, чтобы меня сексуально возбуждал клиент в течение многих лет, кроме Николая, и не думаю, что он действительно считается. Матвею на вид около тридцати лет, может немного моложе, у него коротко стриженные светлые волосы и темно-синие глаза, он худощавого телосложения. Он, конечно, более привлекателен, чем последний клиент, которого я видела сегодня вечером, но во мне ничего не шевелится, когда я смотрю на него.

Честно говоря, я начинаю задумываться, что нужно сделать, чтобы я снова захотела кого-то по-настоящему.

Я опускаю взгляд на заполненную им анкету, сканируя строчки, и вздрагиваю, когда вижу, что он просит только сабмиссива.

— Ты же знаешь, мне это не очень нравится. — Я постукиваю по форме. — Особенно для мужчины, к которому у тебя уже есть претензии. Я не хочу стоять перед ним на коленях, пока он называет меня хорошей девочкой.

Николай хихикает.

— Я знаю. — Он забирает у меня папку, когда я передаю ее, и выдыхает. — Я надеялся, что ты сделаешь для меня исключение.

Я действительно делала для него исключение, причем долгое время. Я знаю, что он не это имел в виду. Он не имел в виду ночи, которые мы проводили в комнате наверху, когда меня привязывали к кресту Святого Андрея или приковывали наручниками к скамье для шлепков, пока он вымещал свое разочарование на моей плоти, пока мы оба не кончали в отчаянии. Каждый сеанс заканчивался тем, что он трахал меня до полного удовлетворения. Он просит меня сделать исключение из правил по работе, а не по личным обстоятельствам. Я отгоняю от себя воспоминания о том, как его пальцы вцепились в кольцо на ошейнике на моей шее и потянули мой рот к его твердому члену, когда он сказал мне открыть для него рот.

Я скучаю по тем ночам больше, чем следовало бы, особенно когда нет никаких шансов, что они когда-нибудь повторятся. Я не должна чувствовать, что он был моим последним шансом быть с кем-то, кто возбуждает меня, мне всего двадцать шесть, черт возьми, не совсем старуха, но в последнее время мне кажется, что я никогда больше не испытаю такого желания. Я больше не встречаю на людях никого, кто бы меня возбуждал. Какое-то время я даже думала, не стали ли годы этой работы причиной того, что мои желания сместились в сторону женщин, ведь женщины редко подают заявки на доступ в "Пепельную розу", но несколько свиданий доказали, что проблема не в этом.

Такое ощущение, что внутри меня что-то уснуло и никак не хочет просыпаться.

— У меня уже есть два исключения, — напоминаю я ему. — Они появляются здесь раз в месяц, а я надеваю красивое белье и притворяюсь, что мне нравится, когда мне говорят, что делать, потому что они платят тебе много денег и дают хорошие чаевые. Я действительно не хочу добавлять третьего, Николай. Тем более такого, которого, как тебе кажется, будет трудно удержать от выхода из-под контроля. Мне нравятся те, кто платит мне за то, чтобы я держала их в узде, а не те, кто пытается расширить мои границы с того момента, как они входят в комнату.

— Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, — спокойно говорит он, убирая папку обратно в ящик. — Это не мой стиль, ты же знаешь…

Разве что в спальне. Я держу эту мысль при себе. Это не поможет ни одному из нас в этом разговоре.

— И в последнее время я усвоил урок: не стоит вовлекать других в свои дела, когда я не уверен в результате. — Его губы сжимаются от какой-то мысли, которой, как я могу сказать, он не собирается делиться. Я не уверена, что именно он имеет в виду, но что бы это ни было, это воспоминание, о котором он не любит думать. — Это будет стоить того, чтобы ты сделала это в финансовом плане. И я буду тебе очень признателен. Я не уверен, кто из наших обычных сабмиссивов сможет справиться с таким мужчиной.

— С каким? — Я нахмурилась. — Я знаю тебя лучше, чем думать о том, что ты позволишь войти сюда кому-то, кто, по твоему мнению, действительно может причинить нам вред…

— Если верить слухам… — Николай пожимает плечами. — Как я, но более безрассудный, более беспечный. Человек, который наслаждается кровопролитием, но, в отличие от меня, не думает о последствиях. Думаю, чтобы держать его в узде, понадобятся правила клуба. А ты знаешь, как трудно иногда нашим сабмиссивам помнить, что правила существуют для их защиты.

Я знаю, что он имеет в виду, — как прирожденная домина, я не имею такой проблемы. Я без вопросов остановлю сессию, если клиент переступит черту. Меня не волнует их разочарование или удовольствие. Они согласились с правилами, когда вошли в дверь, и от них ожидают их соблюдения.

Не у каждой девушки здесь стальной хребет.

Я выпустила длинный, медленный вздох. Разве я не думала раньше, что, если бы мне удалось получить больший доход, я могла бы начать жить по-другому? Больше денег означает больше независимости, больше выбора, а это все, чего я когда-либо хотела для себя. Моя жизнь никогда не была легкой, и все это время я искала способы сделать так, чтобы не зависеть ни от кого, кроме себя. В том числе и поэтому, даже если бы Николай попросил, я бы не вышла за него замуж. Моя жизнь перестала бы быть моей собственной, если бы мы действительно были вместе. Мой выбор не был бы моим собственным. И я больше не смогла бы быть полностью собой.

А это всегда было для меня важнее всего.

Если мне придется пару раз в месяц терпеть всякую ерунду, которую от меня потребует Матвей Котов, в течение часа или двух, разве это не стоит того, что я от этого получу? Я не хочу делать это вечно. Если я ему угожу, то неизвестно, сколько прибыли смогу выжать из него, прежде чем ему надоест.

— Ладно. — Я сужаю глаза на Николая. — Но если он сделает хоть шаг за черту…

— Даже не сомневайся, — заверяет меня Николай. Мне даже не нужно заканчивать предложение, чтобы он понял, что я имею в виду. — Я одобрил его заявление, чтобы попытаться начать с правильной ноги, но я быстро прекращу эти отношения, если он создаст проблемы. Он должен доказать мне свою состоятельность, а не наоборот.

Я киваю, делая медленный вдох.

— У него уже назначен сеанс?

— Он уже купил билет на игру в покер в эти выходные, — говорит Николай. — В этот раз я хотел поставить тебя в качестве приза. Если он выиграет, то это будет его первая ночь с тобой. Если нет, то твое присутствие разбудит его аппетит настолько, что он захочет заказать еще одну. Если все пройдет хорошо, возможно, между его организацией и моей будут налажены деловые отношения. Если нет…

На этот раз Николаю не нужно заканчивать предложение, чтобы я поняла, к чему он клонит.

— Хорошо. — Я пожимаю плечами. — Полагаю, мы посмотрим, как пойдет игра.

— Посмотрим. — Николай дарит мне еще одну небольшую улыбку. — На этом все. Наслаждайся отдыхом, пока не появился следующий клиент.

Вернувшись в гримерку, я опускаюсь в кресло напротив своего туалетного столика, откидываю голову назад и ненадолго закрываю глаза. Я знаю, какую игру имел в виду Николай, раз в несколько месяцев в клубе проходит покер с высокими ставками. Призом всегда является сеанс с одной из девушек, причем для каждой игры выбирается своя, пока мы все не пройдем ротацию. Прошло уже некоторое время с тех пор, как это была я. Это будет просто еще один вечер на работе, только от меня будут ждать, что я устрою шоу для мужчин, пока они будут играть, отвлеку их и усложню игру. Возвращение к тем временам, когда я танцевала на сцене, только гораздо более развратное. А в конце вечера я, возможно, проведу время с Матвеем. Если мне повезет, он немного переступит черту, но не слишком сильно, и Николай отменит его членство. Я чувствую себя виноватой за эти мысли, Николай только выиграет от хороших рабочих отношений с этим человеком, но это еще один знак, что мне пора задуматься о том, как сложится моя жизнь при другом варианте развития событий. Этот вопрос волнует меня больше, чем следовало бы.

Телефон звонит, будильник напоминает, что пора готовиться к последней ночной сессии, и я неохотно встаю, сбрасывая халат. Еще два часа, и ты сможешь уйти, Аша.

Как и в любой другой вечер на работе.