Беспроигрышная ситуация

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ЛЕОРА

Свадебный обед оказался гораздо более масштабным, чем ожидалось: Антуан пригласил практически половину населения Франции.

Несмотря на то, что я чувствую себя ошеломленной количеством гостей, я благодарна, что Софи и Аделина здесь, сидят за соседним столиком с Антуаном.

Они обе выглядят как всегда прекрасно: Софи в розовом платье из миди-шифона, а Аделин — в зеленом шелковом платье.

Мы с Лукасом, однако, сидим за столиком для влюбленных, где, кажется, сконцентрировано все внимание.

Я чувствую на себе любопытные взгляды, которые внимательно изучают нас, интересуются, кто я такая и как мне удалось заполучить Лукаса.

Когда я проходила мимо одной из женщин, она прошептала: Должно быть, ей нужно его состояние.

Если люди так думают, то нам конец.

— Ты можешь хотя бы попытаться выглядеть так, будто хочешь быть здесь?

Лукас шепчет мне с натянутой улыбкой, его рука непринужденно обхватывает мой стул.

Он играет свою роль, благодарит всех за добрые пожелания, и его игра почти убедительна. Почти. Но я вижу его насквозь: его улыбка не доходит до глаз, и в ней чувствуется напряженность.

Он действительно хорош.

Этот человек может быть актером, надо отдать ему должное.

Я ловлю себя на том, что смотрю на ямочку на его левой щеке — новое открытие для меня.

Она появляется каждый раз, когда он одаривает нас редкой настоящей улыбкой. Она обезоруживающе очаровательна, крошечная особенность, которая добавляет мальчишеский шарм в его в остальном стоический фасад.

Это маленькая деталь, но она придает ему неприкрытый вид, который необъяснимо притягателен.

Это заставляет мое сердце биться быстрее.

Но я не могу потеряться в такие моменты, когда он кажется почти человеком, а не ходячим айсбергом.

Сейчас не время отвлекаться на его очаровательные ямочки или попытки вежливого разговора. Мне нужно не отвлекаться, наклеивать фальшивую улыбку и стараться не думать о том, что он ведет себя так по-мужски.

Внезапно комнату наполняет звон бокалов с шампанским.

Я поднимаю взгляд и вижу, что Аделина постукивает фужером, в ее глазах пляшет волнение.

Софи повторяет ее действия, после чего они обе встают.

— Привет всем, меня зовут Аделин, а это Софи. Нам выпала невероятная честь быть лучшими подругами потрясающей невесты. Когда мы только познакомились с Леорой, мы и представить себе не могли, что будем стоять здесь сегодня. Но вот мы здесь, и мы счастливы как никогда. Леора, ты заслуживаешь всего, что может предложить мир, и твое счастье — это все, чего мы тебе желаем.

Я благодарно улыбаюсь им обеим, а Аделина продолжает, ее тон теплый и искренний.

— Надеюсь, вместе вы сможете дать друг другу это.

Она переводит взгляд на Лукаса, молчаливое предупреждение передается через едва заметную дугу ее бровей.

Я хихикаю, заслужив боковой взгляд Лукаса.

Следующей заговорила Софи, и на ее губах заиграла ностальгическая улыбка.

— Когда-то, когда мир был немного проще, мы втроем играли в «Пауэрпафф» на заднем дворе у Аделин. Леора, которая является самой доброй и милой душой, которую я когда-либо встречала, играла роль Бабблз. Каждый день мы спасали мир от воображаемых злодеев с помощью наших суперспособностей. Когда мы подросли, нам встретились злодеи из реальной жизни. Но и от них Леора научилась отбиваться. Когда кому-то из нас она была нужна, мы находили ее рядом с собой. Она помогала нам и защищала нас. Куда бы мы ни обращались, мы знали, что Леора будет рядом с нами. А теперь Леора нашла себе нового партнера по преступлению. Лукас, я надеюсь, что ты возьмешь на себя роль человека, который защищает Леору. Помогать ей бороться с суперзлодеями. Как мы когда-то играли в детстве, пусть ты будешь рядом с ней перед лицом любых проблем, реальных или воображаемых.

Воспоминания, о которых она говорит, вызывают у меня слезы на глазах.

Я переношусь в те беззаботные дни, когда все было проще.

Даже если моя жизнь не была идеальной, у меня были они двое, и благодаря им я чувствовала себя любимой.

Они — подарок, который не перестает быть подарком.

— Давайте поднимем бокалы за эту прекрасную пару. — Подхватывает Аделина, ее глаза озорно блестят. — Пусть ваши дни будут наполнены смехом, ночи — совместными снами, а жизнь… ну, скажем так, пусть это будет приключение, которое стоит запомнить.

Весь зал поднимает бокалы, и мы с Лукасом тоже.

Но не успевают бокалы упасть на стол, как кто-то сзади кричит:

— Поцелуй ее!

Мои глаза расширяются, и они инстинктивно бросаются на Аделину, и это мгновенное упущение оказывается ошибкой.

Ее озорная улыбка становится шире, прежде чем она тоже присоединяется к игривому хору, восклицая:

— Поцелуй ее! Поцелуй ее! Поцелуй ее!

Вскоре все гости присоединяются к ней, создавая живой хор поддержки.

Я чувствую, как мои щеки разгораются от смущения, когда сотни глаз устремляются на нас.

— Я убью тебя. — Беззвучно говорю я Аделине, но она лишь осыпает меня поцелуями в ответ.

В этот момент Лукас наклоняется ко мне, его теплое дыхание касается моего уха.

— Давай покончим с этим. — Пробормотал он.

Отойди в сторону, Шекспир, в городе появился новый романтик.

— Да, просто чмокни меня еще раз, и все закончится. — Бормочу я в ответ, не совсем понимая, зачем мне понадобилось упоминать предыдущий поцелуй.

Повернув голову, я обнаруживаю, что он очень близко ко мне, и на мгновение оказываюсь в ловушке интенсивности его темного взгляда.

Его глаза бросают мне вызов, как будто осмеливаясь нарушить характер, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не закатить глаза.

Но его рука, лежащая на моей спине, останавливает меня, а другая рука нежно обхватывает мою шею.

У меня перехватывает дыхание от его близости, а заряженный воздух между нами разжигает странное чувство, которое я не могу объяснить.

В плену его магнетического взгляда мир начинает исчезать, и в этот момент остаемся только мы.

Затем его губы приникают к моим.

Сначала это мягкое, нерешительное прикосновение, и я предполагаю, что все закончится так же, как и в случае с нашим целомудренным поцелуем в ратуше, но Лукас удивляет меня.

Его губы не покидают мои после первого прикосновения.

Вместо этого мягкая рука на моей шее слегка сжимается, когда он притягивает меня ближе.

Его поцелуй становится твердым, уверенным и шокирующе реальным.

Я на мгновение замираю, мое тело работает на автопилоте.

Но мое первоначальное удивление исчезает, когда поцелуй становится глубже, и я наклоняюсь, закрывая глаза.

Каждое движение его губ сопровождается соответствующим движением моих, вызывая во мне целую серию реакций.

От тепла его рта, прижатого к моему, по телу разливается покалывание — оно подбадривает меня, когда я пытаюсь сравниться с ним в пылкости.

Наше дыхание становится единым, смешиваясь в небольшом пространстве между нами, создавая интимный ритм.

Когда поцелуй становится еще глубже, мои пальцы инстинктивно нащупывают путь к его груди, ощущая биение его сердца под моими прикосновениями.

Мои чувства обостряются, и я ощущаю тепло, исходящее от его тела, и вкус шампанского на его губах.

Его рука обнимает мой затылок, а пальцы путаются в моих волосах.

Вся враждебность, которую мы испытывали друг к другу, испаряется в этот момент.

Звук аплодисментов нарушает наш транс.

Мы медленно отстраняемся друг от друга, оба задыхаемся, наши глаза на мгновение замирают.

Рука Лукаса задерживается на моей шее еще на мгновение, и я вижу намек на небольшую улыбку на его лице, прежде чем он облизывает губы и поворачивается лицом к толпе.

Я чувствую, как мои щеки вспыхивают, когда реальность возвращается, и слышу тихий шепот и хихиканье из толпы.

Я ищу Аделину и Софи.

Когда я нахожу их, они выглядят такими же шокированными, как и я, их глаза расширены, а рты приоткрыты.

Что. Черт. Возьми. Это было?

Это был поцелуй.

Настоящий поцелуй.

Настоящий, хороший фальшивый поцелуй, напомнила я себе.

Он сделал это только потому, что нам нужно было покрасоваться перед зрителями.

Если это будет не очень правдоподобно, они все увидят нас насквозь.

И Лукас, и я согласились взять на себя обязательства, и мы будем самой милой парой, которую эти люди когда-либо видели.

А это значит, что поцелуй ничего не значил.

То, что я почувствовала поцелуй до самых кончиков пальцев, не означает, что я хочу его еще, даже если на губах все еще держится электричество.

То есть я не расстроюсь, если это повторится.

В конце концов, мы делаем это для шоу, и мне нужно, чтобы они все поверили в это, если я хочу получить новую работу.

Немного поцелуев здесь и там необходимо для поддержания иллюзии, но я должна признать, что мне приятно, что он хорош в этом.

Но в голову закрадывается назойливая мысль: неужели он думал, что это хороший поцелуй? Думал ли он, что я хорошо целуюсь?

При этой мысли ко мне подкрадывается неуверенность. Что, если интенсивность, которую я почувствовала, была односторонней?

Уф, отвлекись, Леора. Это было не по-настоящему, а всего лишь притворство. Перестань думать об этом.

К тому же, какая разница, что он думает?

Его прикосновение к моей спине мягко подталкивает меня, его губы маняще приближаются к моему уху, когда он шепчет:

— Леора, если ты будешь продолжать так удивляться каждый раз, когда я тебя целую, у нас могут возникнуть проблемы.

Вот засранец.

— Я не удивлена, и тебе не нужно было целовать меня так долго. — Шепчу я в ответ с притворной улыбкой, хотя по мне пробегает дрожь от обещания, прозвучавшего в его словах.

Каждый раз, когда я буду целовать тебя.

Ухмылка появляется в уголках его губ, когда он наклоняется ближе, его лицо оказывается в опасной близости.

Его голос — низкий и интимный шепот, переплетающийся с тихой музыкой, играющей на заднем плане, когда он отвечает:

— Ну, жена, у меня есть репутация, которую нужно поддерживать. Я не могу позволить себе разочаровать тебя сейчас, не так ли?

В его тоне игриво сочетаются высокомерие и веселье.

На этот раз я действительно закатываю глаза, не в силах подавить намек на улыбку.

Следующие несколько часов проходят в улыбках и светских беседах с незнакомцами.

Мы продолжаем играть роль счастливой пары, танцуем и смешиваемся с другими гостями.

Время от времени глаза Лукаса встречаются с моими, и в эти краткие мгновения я чувствую, что он так же, как и я, жаждет, чтобы этот фарс закончился.

Но каждый раз, когда его пальцы касаются моих или он наклоняется, чтобы прошептать мне что-то на ухо, я чувствую, как в глубине души порхает бабочка.

Я знаю, что это глупо, но это заставляет меня чувствовать себя наивной девочкой, которая всегда мечтала, чтобы сказки сбывались.

Девочкой, которая жаждала любви и комфорта в мире, который казался таким холодным.

Слова Софи эхом отдаются в моем сознании: Может ли это перерасти во что-то большее?

Я пытаюсь избавиться от иррациональных мыслей.

Но на самом деле у меня была идеальная сказка — пока не исчезла иллюзия.

И тогда я поняла, что сказок не бывает.

Когда вечер начинает подходить к концу, Аделин и Софи подходят ко мне, готовясь попрощаться.

Они должны успеть на свой рейс домой, и мое сердце замирает при мысли о том, что я останусь одна.

Не думаю, что смогу сделать это без них.

Нет, не так, я знаю, что не справлюсь без них.

— Дыши, милая. Ты справишься. — Успокаивает Софи, обнимая меня, и мне сразу же становится легче в ее объятиях.

— Я так не думаю. — Шепчу я в ответ, в моем тоне слышатся сомнения и опасения.

Вырвавшись из объятий, она берет меня за лицо, в ее глазах отражается смесь сочувствия и поддержки.

— Да, ты сможешь. Помни, мы здесь ради тебя. Я без проблем прыгну в самолет, чтобы прилететь к тебе, если тебе что-нибудь понадобится.

Аделин крепко обнимает меня, ее слова наполнены искренней привязанностью.

— Я люблю тебя.

Я улыбаюсь.

— Я тоже тебя люблю.

Затем Аделин обращает свое внимание на Лукаса, ее лицо лишено всех прежних эмоций.

— О, и Лукас, — говорит она, ее голос строг, — если ты причинишь ей хоть какой-то вред, я вернусь, чтобы отрезать тебе…

— Аделина!

Софи прерывает ее на полуслове с выражением ужаса на лице.

Аделин, однако, не отступает, подносит два пальца к глазам и направляет их на Лукаса с явной угрозой.

Усмешка Лукаса, кажется, только еще больше ее оскорбляет, поэтому она продолжает, на этот раз по-арабски:

— Yel’an?

— Полагаю, поздравления уместны. — Прерывает ее глубокий голос, и мы все поворачиваемся к его источнику. — Я разочарована, Лукас. Даже не позвонил, чтобы поделиться радостной новостью?

В том же голосе звучит нотка веселья, но при этом чувствуется скрытое напряжение.

Все поведение Лукаса меняется, он заметно напрягается рядом со мной, и я боюсь, что стакан с виски в его руке разобьется.

Мужчина, стоящий перед нами, высокий, почти одного роста с Лукасом, а его глаза того же темного цвета, что и у Лукаса.

На нем кожаная куртка поверх белой футболки, которая сочетается с темными джинсами, и короткие волосы, почти как стрижка.

Я смотрю между ними, но никто не замечает, так как они, кажется, устроили соревнование взглядов.

Они вроде как похожи.

Нет, беру свои слова обратно, они действительно похожи.

Они продолжают смотреть друг на друга, не обращая внимания на мое присутствие, пока, наконец, Лукас не заговорил, разрывая напряжение.

— Лиам. — Говорит Лукас, его голос жесткий.

— Лукас. — Отвечает Лиам.

Интенсивность их взглядов ощутима, и я чувствую себя посторонним свидетелем интимного момента.

Подождите. Лиам.

Конечно, Лиам — его брат.

В воздухе витает атмосфера неразрешенных вопросов, и я не могу не задаться вопросом, почему.

Моя рука инстинктивно скользит в руку Лукаса, и мне приходится осторожно разжать его ладонь.

В конце концов он поддается моему прикосновению и переплетает свои пальцы с моими.

— Привет, Лиам, приятно наконец-то познакомиться с тобой. Я Леора. — Говорю я с теплой улыбкой, надеясь снять напряжение в комнате. — Я так много о тебе слышала.

Лиам переводит взгляд с Лукаса на меня, и напряженность в его глазах смягчается.

— Леора, думаю, теперь ты моя невестка. — Говорит он, беря мою свободную руку и проводя губами по костяшкам пальцев.

Очевидно, что он очаровашка, и он это знает.

Я оглядываюсь на Лукаса и вижу, что его взгляд слегка сузился.

Его пальцы сжимаются вокруг моих, и он слегка притягивает меня к себе.

— Я тоже рад познакомиться с тобой, но сомневаюсь, что ты много слышала обо мне. — Уголок его губ изгибается. — По крайней мере, ничего хорошего. — Добавляет он, игриво подмигивая.

Его взгляд переходит на Софи, задерживаясь на секунду слишком долго, чтобы быть просто мимолетным взглядом.

Она улыбается, но я вижу неуверенность в ее глазах.

— Ну, я уверена, что ты не так уж плох. — Говорю я с небольшой улыбкой, пытаясь разрядить обстановку.

В этой истории есть еще много интересного, но я решила не настаивать на продолжении.

По крайней мере, пока.

Я чувствую, как рука Лукаса почти болезненно сжимается, и инстинктивно отвечаю, ободряюще сжимая его руку, что, кажется, немного расслабляет его.

Аделин смотрит между Софи и Лиамом, оценивая его, как будто он какая-то новая загадка, а затем оттаскивает меня от неловкого поединка взглядов.

— Нам пора идти, но держи нас в курсе. — Софи ободряюще улыбается и добавляет: — Не стесняйся звонить нам, если тебе что-то понадобится. Хорошо?

Я киваю, стараясь держать себя в руках.

Они обнимают меня в последний раз, прежде чем направиться в аэропорт.

Потом они уезжают.

— Надолго ли ты останешься в этот раз? — Резко спрашивает Лукас, нарушая молчание.

Лиам переводит взгляд с Софи на брата, и я вижу, как напрягается челюсть Лукаса в ожидании ответа.

— Я еще не уверен. — Наконец отвечает Лиам. — Я только сегодня приехал и еще не строил никаких планов.

Лукас кивает, и я чувствую, как его рука расслабляется в моей.

Я еще раз сжимаю ее, пытаясь утешить.

— Ну, ты можешь оставаться у нас столько, сколько тебе нужно. — Предлагаю я с улыбкой, сама не зная почему.

Надеюсь, Лукас не обидится, хотя я не совсем уверена, что есть мы, с которыми можно остаться.

Мы не говорили о жилье.

Если это зависит от меня, я просто останусь здесь, в отеле, за его счет.

Мои надежды рушатся, когда он резко поворачивает голову в мою сторону, его глаза вспыхивают от гнева.

Я решаю проигнорировать его реакцию, сосредоточившись на Лиаме, который возвращает мне улыбку с намеком на благодарность в глазах.

— Спасибо, Леора. Я ценю предложение, но я останусь здесь, в отеле. Кстати говоря, я собираюсь пойти и поздороваться с Аmmo Антуаном. Было приятно познакомиться с тобой, Леора.

Когда Лиам уходит, нас с Лукасом охватывает неловкое молчание.

Я поворачиваюсь к нему лицом, наши пальцы все еще переплетены.

Его челюсть крепко сжата, и он делает глоток виски.

Его поведение изменилось; намек на теплоту в его улыбке, которая была несколько минут назад, превратился в задумчивый изгиб губ.

— Ты в порядке?

Лукас хмыкнул в ответ, его взгляд остановился на янтарной жидкости в бокале.

— Ты уверен?

Я мягко надавливаю на него, надеясь пробить стену, которую он воздвиг.

С этим вопросом он отпускает мою руку, и я чувствую холод там, где были его теплые пальцы.

— Я в порядке. — Бормочет он, одним быстрым движением опустошая последний бокал.

Я стараюсь не обращать внимания на замирание в груди и сосредоточиться на задаче: заставить его расслабиться.

Мы можем это сделать. Мне нужно, чтобы это сработало.

Это мой шанс начать все сначала, доказать, что я могу чего-то добиться. Лукас — билет в это будущее.

Я делаю глубокий вдох и тянусь к его руке, надеясь утешить его.

Но он отстраняется, оставляя меня чувствовать себя глупой и отвергнутой.

Я наблюдаю за тем, как он уходит в свои мысли, размышляя о том, удастся ли нам когда-нибудь преодолеть пропасть между нами.

Или так будет выглядеть следующий год: два незнакомца, связанные бумажкой и эгоистичными желаниями, отсчитывающие дни до того момента, когда все это закончится.