Беспроигрышная ситуация

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

ЛЕОРА

Мы обе одеты по высшему разряду: я — в элегантное черное платье, а Амели — в потрясающий красный комбинезон, подчеркивающий ее прекрасные светлые волосы и мягкие черты лица.

Когда она предложила устроить девичник, я сразу же согласилась.

Это именно то, что мне сейчас нужно.

Мне нужно отдохнуть от Лукаса.

Устроившись на своих местах в баре на крыше, мы любуемся потрясающим видом на городской пейзаж.

Отсюда видно все — Эйфелеву башню, Триумфальную арку, мерцающие огни города.

От этого захватывает дух.

— Ну, расскажи мне, как тебе семейная жизнь? — Спрашивает Амели, ее глаза сверкают любопытством.

Я замираю, не зная, как ответить.

Я не хочу лгать ей она была так добра, но и не могу сказать ей правду, поэтому выбираю промежуточный вариант.

— Все хорошо. Лукас невероятный. — Говорю я с натянутой улыбкой на губах.

Амели кивает, на ее лице появляется сияющее выражение.

— Я так рада за тебя, Леора. Вы такая замечательная пара.

Я чувствую укол вины в груди.

Амели и Томас — два невероятных человека, и вот я лгу им в лицо.

— О, первый год в браке — это потрясающе. — Она делает глоток из своего Pampelle Spritz. — Помню, когда мы с Томасом были молодоженами, мы не могли оторваться друг от друга. Мы трахались при каждом удобном случае. Вы двое кажетесь более цивилизованными, чем мы.

Я кашляю, пытаясь прочистить легкие от напитка, который явно пошел не по той трубе.

Амели хихикает, заметив мою реакцию.

— О, не скромничай. Может, ты и справляешься с этим лучше нас, но я видела вас двоих сегодня утром. И не надо мне рассказывать о вашем поцелуе на Эйфелевой башне. Ты меня почти довела до белого каления.

На моих щеках появляется румянец, я смущена, но в то же время меня забавляет поддразнивание Амели.

— О Боже, Амели.

— Что? Мы друзья, а друзья говорят о таких вещах. А теперь скажи мне, он расслабляется в спальне? Потому что этот человек ходит с палкой в заднице.

Ее брови приподнимаются при слове «расслабляется».

Я не могу не рассмеяться над ее грубым вопросом.

Это одно из впечатлений, которое сложилось у меня о Лукасе, когда мы впервые встретились.

Но после того, как я узнала его получше за последние несколько недель, мое мнение изменилось.

Несмотря на его первоначальную суровую внешность, я обнаружила под ней слой тепла и юмора.

Чем больше я узнаю о нем, тем больше мой смех становится искренним отражением нашего товарищества.

— Несколько рюмок за счет заведения?

Официант подходит, спасая меня от ответа на ее очень личный вопрос.

Он ставит четыре рюмки, наполненные янтарной жидкостью и увенчанные апельсиновой долькой и корицей.

Я с благодарностью беру рюмку и поднимаю ее в тосте вместе с Амели.

— Выпьем за отличный девичник и нашу новую дружбу. — Говорю я, прикладываясь к ее рюмке.

— За тебя, ma chérie. — Амели ухмыляется. — И за то, чтобы Лукас немного расслабился. — Добавляет она с озорным блеском в глазах.

Мы обе отталкиваем рюмки и выпиваем жидкость одним глотком.

Как только она попадает мне в горло, я чуть не выкашливаю ее, не ожидая такого духа.

Текила.

Это будет дикая ночь.

После третьего бокала и четвертой порции текилы Амели расслабляется еще больше, чего я никак не ожидала.

— Ладно, выкладывай. Какой самый смелый поступок ты когда-либо совершала в постели?

Я вообще не была смелой.

— О, ничего особенного.

Она смотрит на меня, потрясенная.

— Без наручников?

Я качаю головой.

— Никаких шлепков?

Я снова качаю головой.

— Даже немного ролевых игр?

Амели выжидательно поднимает брови.

Я качаю головой в третий раз, чувствуя себя немного неловко из-за того, насколько ванильной кажется моя сексуальная жизнь по сравнению с ее.

Может быть, это потому, что я была только с Джоном, но мы никогда не исследовали многое.

— Наверное, я просто никогда не была такой авантюристкой. — Признаю я, пожимая плечами.

Амели какое-то время задумчиво смотрит на меня, а потом наклоняется и шепчет:

— Что ж, никогда не поздно начать пробовать новое. У меня такое чувство, что Лукас захочет делать все с такой девушкой, как ты. Просто скажи ему, чего ты хочешь. Общение очень важно в отношениях и в постели. Прояви инициативу.

Она подмигивает мне, прежде чем выпить еще одну рюмку.

Меня заинтриговали ее слова, и я думаю, не пора ли мне выйти из своей зоны комфорта.

Не знаю, может, это алкоголь так действует, но в последние несколько дней он ведет себя очень кокетливо.

Он чаще прикасается ко мне, когда мы гуляем, и иногда делает кокетливые замечания, от которых мне становится больно.

Если быть честной, то я возбуждена.

Очень возбуждена, и мне нужно выкинуть его из головы.

Если мы встретимся один раз, это будет хорошей возможностью проверить, есть ли между нами что-то; если нет, то мы точно будем знать, что не совместимы, и я буду счастлива использовать свой вибратор до конца года.

— Допустим, я попытаюсь инициировать что-то, как я это сделаю? — Спрашиваю я, и все ее лицо озаряется.

— Есть много вещей, которые ты можешь сделать. — Говорит она, перебирая пальцами. — Ты можешь попробовать переодеться в нижнее белье или завязать ему глаза, прежде чем взять контроль в свои руки. Может быть, ты предложишь посмотреть вместе порно и попробовать новые позы. Возможности безграничны, правда.

Я слушаю ее предложения со смесью возбуждения и нервозности.

Одно дело — говорить о смелости и авантюризме, совсем другое — воплощать их в жизнь.

Но энтузиазм Амели заразителен, и мне становится все интереснее и интереснее.

Однако я не буду смотреть с ним порно и не буду завязывать ему глаза.

А вот нижнее белье, похоже, меня немного возбуждает.

Я взяла с собой черный кружевной комплект и сейчас ношу его.

Я подумала, что он придаст мне уверенности в себе сегодня вечером, что и произошло.

Подтяжки, обнимающие мою талию, и нежное кружево на коже заставляют меня чувствовать себя сексуальной.

— Спасибо за идеи. — Говорю я, чувствуя себя немного смелее. — Мне нужно подумать, какое из них попробовать первым.

Амели бросает на меня знающий взгляд.

— Поверь мне, если ты начнешь, то не захочешь останавливаться. И кто знает, может быть, в конце концов ты окажешься той самой авантюристкой в спальне.

Мы спотыкаемся о дверь в квартиру, наш смех эхом разносится по тихому помещению.

— Тссс, мальчики могут спать. — Шепчу я, слегка оттопырив указательный палец от середины губы.

— Давай разбудим их. Я хочу немного Томаса. — Говорит Амели, и, когда мы сгибаемся в талии, раздается еще один раунд громкого смеха.

Внезапно в коридоре раздается голос, заставляющий нас обоих выпрямиться.

— Сейчас три тридцать утра. Ты же не говорила, что тебя так долго не будет. — Говорит Томас, в его тоне заметна нотка суровости.

— О, не волнуйся, Томас, нам было весело. — Отвечает Амели с широкой ухмылкой и идет к нему, протягивая руки.

Он смеется, явно не в силах устоять перед ней.

Он качает головой.

— Ты так пьяна, детка.

Может, я и пьяна, но даже это не заставит меня не заметить обожания в его глазах.

Он готов на все ради Амели, а она — ради него.

Я хочу этого.

— Да, да, я такая. — Она обнимает его за шею. — И Леора тоже.

— Я вижу это. — Говорит Лукас, его голос густой, как патока.

Я поворачиваю голову направо и вижу его, прислонившегося к стене.

Он так чертовски хорош собой, что это просто безумие; так выглядеть просто невозможно.

— Как насчет того, чтобы налить вам двоим воды, а потом пойти спать? — Предлагает Лукас, разрывая сексуальное напряжение, исходившее только от меня.

Он уходит на кухню и возвращается с бутылками, протягивая одну Томасу.

— Я уложу ее в постель. Удачи тебе.

Томас уходит, прижимая к себе Амели, оставляя нас с Лукасом наедине.

С его уходом мой фильтр начинает медленно растворяться.

— Ты красивый. — Пролепетала я, глядя на него с жеманным выражением лица.

Лукас улыбается мне, его глаза встречаются с моими.

— Ты тоже красивая, Леора.

То, как он произносит мое имя, похоже на афродизиак. Это может возбудить меня в любой ситуации, и я стану мокрее, чем проклятое Средиземное море.

Мое сердце учащенно забилось, когда он придвинулся ко мне ближе, и от его запаха у меня закружилась голова.

— Но ты очень пьяна. Давай уложим тебя в постель.

Он берет меня за руку и ведет в спальню.

— Давай уложим тебя в постель. — Повторяю я.

Он хихикает, качая головой.

Он усаживает меня на кровать и приседает передо мной, открывая бутылку с водой.

— Выпей воды.

Я делаю, как он говорит, и все это время смотрю на него.

— Хорошая девочка, продолжай пить. — Он делает паузу, глядя на меня. — Как ты себя чувствуешь? Ты можешь одеться или тебе нужна помощь?

Слова Амели возвращаются ко мне, берут меня под контроль.

— Я чувствую себя прекрасно. — Я встаю, спотыкаясь, и его руки ложатся на мои бедра, поддерживая меня.

Кажется, он хочет меня.

Когда я пытаюсь снять платье, мое пьяное состояние берет верх, и в итоге я чуть не падаю. Лукас быстро встает и ловит меня.

— Может, тебе и правда нужна помощь. — Говорит он со смехом в голосе.

Не говоря больше ни слова, он придвигается ко мне и начинает расстегивать молнию на моем платье.

О Боже, это работает.

Он спускает платье с моих плеч, его пальцы скользят по моей обнаженной коже, вызывая покалывание везде, где он прикасается ко мне.

— Закрой глаза. — Шепчу я, оглядываясь назад и наблюдая за тем, как он делает то, что я говорю.

Я выхожу из платья и поворачиваюсь к нему лицом.

Когда на мне остались только туфли на каблуках и кружевное белье, я приказываю:

— Открой.

Когда он это делает, его глаза сразу же начинают блуждать по моему телу и расширяются, когда встречаются с моими.

Сексуальное напряжение между нами очень сильно, так как он продолжает смотреть на меня, его взгляд напряжен и непоколебим.

Я убираю руки за спину, нащупывая застежку лифчика.

— Леора. — Он тяжело сглатывает, заставляя свое адамово яблоко подрагивать. Его голос едва превышает шепот, когда он спрашивает: — Что ты делаешь?

Мои руки наконец-то расстегивают бюстгальтер, и я медленно снимаю его. Его взгляд быстро перемещается вниз, на мою обнаженную грудь, и его глаза становятся еще шире, прежде чем он возвращает свой взгляд на мое лицо.

Он делает шаг назад, его глаза все еще заперты на моих, и я вижу, как внутри него разгорается конфликт.

Почему он еще не прикасается ко мне?

Почему он ничего не делает?

Возьми себя в руки, Леора, покажи ему, как сильно ты его хочешь.

Я делаю шаг вперед, сокращая расстояние между нами.

— Лукас. — Мягко говорю я, пытаясь прочесть выражение его лица. — Я хочу тебя.

Он не двигается ни на дюйм, пока я прижимаюсь к нему всем телом.

Я чувствую его притяжение, прижатое к моему животу, и наконец ощущаю, как его руки поднимаются и ложатся на мои бедра, а его прикосновение посылает электричество по моему телу.

Это работает.

Я пытаюсь приподняться на носочки, чтобы полностью достать до его роста, но это трудно на моих каблуках.

— Пожалуйста. — Отчаянно шепчу я, прижимаясь горячим дыханием к его коже. — Ты мне нужен.

Кажется, это все, что ему нужно. Он издает низкий голодный рык и притягивает меня ближе, его губы впиваются в мои в пылком и голодном поцелуе. Мои руки жадно обвиваются вокруг его шеи, притягивая его еще ближе, когда мой язык встречается с его языком.

Его руки, сильные и властные, блуждают по всему моему телу, оставляя за собой след из покалывающих ощущений.

Я горю, поглощенная страстью, которая проникает в меня.

Я стону ему в рот, не в силах контролировать всепоглощающее чувство к нему.

Это подстегивает его; он вздыхает мне в рот и хватает меня за задницу, сжимая ее с собственническим желанием.

Вот оно. Это то, чего я так долго ждала.

Я немного спотыкаюсь, когда он ведет меня назад, и это на секунду прерывает наш поцелуй. Но это была слишком долгая секунда, потому что жар и желание в глазах Лукаса медленно сменяются беспокойством, когда он отстраняется.

— Нет.

Нет. Что он имеет в виду под словом «нет»?

— Да. — Отчаянно отвечаю я, пытаясь снова поцеловать его.

— Леора, остановись. Я не могу… не так. — Говорит он, его голос напряжен. — Ты пьяна, ты плохо соображаешь.

Я игнорирую его слова и тянусь к нему, мои руки хватают его грудь, отчаянно желая его прикосновения.

— Лукас, пожалуйста. — Умоляю я, мой голос хриплый от желания.

Он хватает меня за запястья, осторожно отрывая их от своего тела.

— Нет, Леора. Я не могу этого сделать.

Его слова ударили меня как по лицу, на мгновение отрезвив.

Смотря на него, мое сердце разрывается от конфликта, который я вижу в его глазах.

— Мне очень жаль. — Шепчу я, слезы застывают в уголках моих глаз, когда я поднимаю одну из рук, чтобы прикрыть грудь, чувствуя себя незащищенной. — Я не хотела причинять тебе неудобства.

Он вздыхает, все еще прижимаясь ко мне.

— Ты не хотела. Дело не в тебе, Леора, а во мне. Ты пьяна, и я увлекся моментом с тобой, но я не хочу делать ничего такого, о чем ты будешь жалеть утром. Ты сама сказала, что мы друзья, а это было бы не очень дружелюбно с моей стороны.

— Друзья? — Отвечаю я эхом.

Мы друзья.

Только друзья.

Мы стоим так с минуту, атмосфера между нами густая. Но он нарушает ее, отпуская мое запястье и отступая назад.

— Я принесу тебе что-нибудь для сна. — Говорит он.

Желание, охватившее меня несколько минут назад, сменяется стыдом, когда я надеваю футболку, которую он мне приносит.

Я ошиблась.

Я неправа.

Я выставила себя на посмешище.

Почему я думала, что могу быть сексуальной, как Амели? Почему я думала, что это сработает? Почему я поставила себя в такую ситуацию? Я не Мелина, то, что у нас с Лукасом, вовсе не физическое, мы просто договорились, чтобы решить свои личные проблемы.

Конечно, мы друзья.

Это единственное, чем я для него являюсь.

Глаза Лукаса пытаются найти мои, но я не могу позволить себе смотреть на него прямо сейчас. Если я это сделаю, то расплачусь.

Его голос звучит мягко, как будто он боится, что разобьет меня на части.

Если бы он только знал, насколько хрупкой я себя чувствую в эту секунду.

— Давай уложим тебя в постель.

Он поднимает одеяло и помогает мне забраться в него. Я быстро поворачиваюсь к нему спиной, слезы готовы пролиться.

— Прости, я не должна была…

Я пытаюсь сказать, но он нежно целует меня в висок, не давая мне больше говорить.

— Тебе не за что извиняться. Мы можем поговорить завтра. Поспи немного, Ya Amar.

Я ломаюсь.

Слезы падают, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить их.

Ничего.

Как будто плотина, которую я построила, чтобы сдержать их, прорвалась, и теперь я осталась незащищенной и беззащитной.

От добрых и понимающих слов Лукаса мне становится только хуже.

Я чувствую себя полной дурой, раз позволила себе поверить, что между нами может быть что-то большее.

Лукас отходит, и мне кажется, что он вот-вот уйдет, но он колеблется.

Мне нужно, чтобы он ушел, чтобы дал мне спокойно поплакать.

— Пожалуйста, уйди. — Умоляю я.

Тяжело вздохнув, он наконец покидает нашу спальню.

Я остаюсь одна, и груз собственной глупости обрушивается на меня, когда я перебираю в памяти все наши отношения, анализируя их в поисках признаков того, что я, должно быть, неправильно поняла.

Но правда в том, что в глубине души я знала.

Я знала, что наша договоренность была исключительно показушной, что мы должны были вести себя на публике и быть друзьями наедине — таков был договор.

Никаких прикосновений наедине — вот мое условие, мое проклятое правило.

И все же в своем отчаянии и тоске я позволила себе поверить, что между нами есть шанс на что-то.

Что-то большее, чем моя похоть.

Я обманывал себя все это время, потому что в эту секунду уязвлено не только мое самолюбие.

Болит и сердце.

Неужели я начинаю влюбляться в него?

Осознание этого заставляет меня плакать еще сильнее.

Я плачу и плачу, мои слезы пачкают подушку под мной.

Я чувствую себя такой ненужной и такой наивной.

Как я смогу встретиться с ним завтра? Как я смогу посмотреть ему в глаза и не почувствовать жгучего жжения унижения? Как я могу притворяться, что все в порядке, когда я чувствую себя такой разбитой?

Как бы мне хотелось отмотать время назад и исправить то, что я натворила.

Но я знаю, что не могу.

Я не буду говорить об этом завтра.

Мы заключили сделку, и я ее выполню, но буду держаться на расстоянии.

Я не позволю себе упасть еще ниже.