Бей ушастых! Часть 3

Глава 27

Эльфы замерли. Видимо, выжидают, пока Ханна отведет свои войска. Во всяком случае, наступать они не спешат, да и мы делами заняты. Солдат со службы увольняем. Шеоннеля ждем.

Общаясь друг с другом, соратники мои его имя даже не упоминают. Полагаю, так делается для того, чтобы не ранить мои отцовские чувства. Он ушел в Альпердолион почти сутки назад, и все это время я спать не могу. Душа не на месте. Сам не могу объяснить, отчего так волнуюсь. Видимо просто я настроил себя на отношение к Шеону, как к младенцу, и мне же теперь это и аукается.

Из рук все валится, начинаю какое-то дело и забываю, что хотел. Терин пытался рыкнуть на меня пару раз, но, заметив, что я даже не огрызаюсь, отстал.

И вот стою, вяленько так секретаря распекаю за то, что он имена двух воинов перепутал. Тупок — из пятого отряда, а Тупак — из второго. Первый отходит с армией Зулкибара, а не второй. Второй — увольняется и переходит в распоряжение Терина. Я его знаю, кстати, Тупака этого. Стреляет он просто замечательно. А Тупок — мечник, причем посредственный.

— Папа, — слышу я тихое, и резко оборачиваюсь. Вижу Шеона — бледного, усталого моего мальчика.

— Шеоннель, — выдыхаю я, — как я рад.

Мне хочется обнять мальчишку, но почему-то медлю, не решаясь.

Эльфенок наклоняет голову.

— Все хорошо, отец. Видишь, Кардагол снял с меня облик Налиэля? Признаться честно, мне было неуютно в чужой шкуре.

— Как все прошло? Где Кир?

— Я расскажу. Я попросил Кардагола собрать всех, чтобы не повторяться. Хороших новостей у меня нет.

Отлично. Ну, может, и не отлично, но сын мой жив, он со мной, а сейчас я услышу новости. Бежим в палатку Терина. Традиция у нас уже такая — собираться именно там. По ходу в голову мою (не иначе как на фоне резко повысившегося настроения) закрадываются мысли о том, что Дуська — бедная. Вот так захочешь от мужа любви и ласки, и на тебе, совещание. Впрочем, княгиня как-нибудь уж выкрутится. Не зря ее муж — Глава Совета. Окружат себя невидимостью и неслышимостью. Мы совещаемся, а они в сторонке… Нет уж. Хватит. Хватит мне и того, что я сына их постоянно застаю в непотребной позе неведомо с кем. Пусть уж лучше интимная жизнь моих друзей протекает без моего участия. И без моего наблюдения тоже.

Влетаю в палатку. Ага, Терин с Дуськой уже там. Сидят, обнявшись. Кыш, мысли левые, кыш! Сынок их ненормальный, кстати, тоже здесь же. Также тут присутствуют поглядывающий на меня искоса Иксион, Кардагол, сжимающий нервно трясущиеся руки, и Андизар — помятый и недовольный. Ну, а Шеоннель входит за мной.

— Рассказывай! — возбужденно восклицаю я, — что там было? Где Кир?

— Где Кирдык — я не знаю, — спокойно проговаривает Шеоннель, — прости, Кардагол, во дворце Рахноэля его точно нет.

— Он хотя бы жив? — глухо спрашивает Повелитель времени.

— Думаю, да. Во всяком случае, о противном я не слышал.

— Шеон, — перебивает подпрыгивающая на месте Дуська, — давай подробности. Подробности хочу!

Шеоннель глядит на меня искоса, отчего в мою голову тут же начинают закрадываться всякие нехорошие подозрения.

— Мы прибыли в Альпердолион, — начинает эльфенок, — Андизар остался в таверне недалеко от дворца. Я записался на прием. Назвал свое имя и пояснил, по какому вопросу.

— По какому? — резко спрашивает Терин.

— Я сказал, что прибыл из Зулкибара. Что меня направила сюда Иоханна. Меня впустили. Я ожидал приема всего сорок минут. Вскоре меня привели к Рахноэлю. Он был взволнован. Сказало, что рад тому, что Иоханна согласилась с ним сотрудничать. Спросил у меня, как Дана. Я сказал, что мне не дали с ней повидаться, и ее судьба мне пока неизвестна. А потом он вызвал стражников и отправил меня в тюрьму.

— Почему? — выкрикиваю я.

Шеоннель переводит на меня серьезный взгляд.

— Он сказал, что я не справился и не заслуживаю больше его доверия. И что он решит мою участь в ближайшие дни. Меня сопроводили в подземелье и оставили в камере. Там я смог спокойно настроиться на присутствующих. Кира там не было.

— Может, ты хоть что-нибудь слышал о том, куда его могли отправить? — с тоской в голосе спрашивает Кардагол.

Шеоннель с сомнением пожимает плечами.

— Я снова слышал разговор о боге. Вернее, о богине, которая велела отвести генерала к ней. Но я не знаю, что это значит.

— А как ты выбрался? — интересуюсь я.

Шеон переглядывается с Андизаром.

— Я активировал заклинание Лина, — поясняет эльфенок и озорно улыбается, — забавная смесь получилась. Пользуясь замешательством стражников, я смог выбраться из дворца. Андизар поджидал меня в условленном месте. Мы успели телепортироваться.

— Тебя не задели?

Шеон в смущении опускает глаза.

— Чуть-чуть, но я успел регенерировать. Все нормально, отец.

— Ну, хоть что-нибудь еще ты слышал об этой богине?! — в отчаянии восклицает Кардагол. Ну, да, его можно понять. Вся операция коту под хвост. Ни Кирдыка, ни информации о нем.

— Я слышал, что она очень красивая и очень страшная, — поясняет Шеон, — и что Рахноэль ее боится. Он не хотел отдавать ей Кира, но не мог отказать. Но это только слухи. Я мало, что мог узнать, находясь в камере. Что касается Рахноэля, то да, от него исходили очень странные эмоции. Мне казалось, он был не столько зол на меня, то есть, на Налиэля, сколько разочарован и подавлен. Он ощущал себя загнанным в угол. И это — нетипичные для него ощущения. Он как будто потерял надежду.

Шеон разводит руки в стороны.

— Не знаю, что еще сказать, — добавляет он.

У Шеона видок, как говорит моя мама — обнять и плакать. И что Валь с Кардаголом к нему привязались? Не видят что ли, устал человек… то есть полуэльф… ладно, не важно!

— Если вы закончили, то я бы Шеона забрал. Нам надо одно атакующее отработать, — с честными глазами заявил я.

Вальдор недоверчиво не меня покосился. Ну, оно и понятно, что не верит. Мы же обычно втроем заклинания отрабатывали, а Саффы сейчас нет. Она в Зулкибар отлучилась за травами какими-то.

— Саф это атакующее уже освоила, а мне оно никак не дается, — уточнил я и постарался физиономию еще честнее сделать.

— Шеон, ты не устал? — спросил Вальдор.

Шеоннель отрицательно мотнул головой и охотно удалился вместе со мной. Понятно, почуял, что вовсе не тренироваться я его пригласил.

— Я бы тебя в бордель телепортировал, но Саффа не оценит, даже если я там просто пить буду, — шепнул я, когда мы отошли достаточно далеко.

— А мы будем пить? — Шеон повел ухом в мою сторону, — думаешь, это будет уместно? Война же.

— Если что всегда отрезвиться успеем, — отмахнулся я, — но здесь мы пить не будем. Не дадут ведь спокойно расслабиться. Набрось на нас иллюзию какую-нибудь, чтобы не узнавали, и я тебя в один неплохой ресторан в Эрраде телепортирую. Тебе понравится.

— Что за заговор?

Я подпрыгнул от неожиданности и развернулся к Иксиону. Вот никогда не пойму, как он умудряется на своих копытах так бесшумно передвигаться?

— Иксион, а почему кентавры копыта не подковывают? Наверно, для того, чтобы подкрадываться исподтишка? — ехидно спросил я.

Он в ответ оскалился, встал на дыбы и сунул мне под нос переднее правое копыто. Хм. Подковывают. Еще и шипы в подковы вставляют.

— Недавно подковался, для боевых действий, — пояснил Иксион. — Если хотите расслабиться, приглашаю к себе во дворец.

— Ты решил пригласить к себе гостей? Всех, наверно? — предположил я. — Мы планировали вдвоем пообщаться.

Вот если этот конь ретивый что-нибудь такое подумает, я ему копыта раскую на фиг! Но нет, оказалось, что он более понятливый чем, допустим, некоторые бывшие короли, которые подозревают меня в странных наклонностях.

— Только мы трое, больше никого, — заверил Иксион. — Я же вижу, мальчишке плохо.

— Вальдор тебе за это спасибо не скажет, — намекнул я.

— Ничего, переживу, — кентавр грустно вздохнул и повернулся к нам боком. — Садитесь, пока никто не видит. За полчаса доскачем. Заодно и ориентиры возьмете. Мало ли. Пригодится.

Скорость кентавр развил бешеную. Куда там вонючим повозкам из маминого мира! Но вот правильно она говорила — галоп у Иксиона просто убийственный. Не знаю как Шеон, а я себе всю задницу отбил.

Дворец оказался огромным двухэтажным строением. На первом этаже жил сам Иксион с семьей, а на втором обитала двуногая прислуга. Ну, это правильно — на копытах не очень-то побегаешь по ступенькам.

— Раньше мы строили одноэтажные дома, потом двуногих среди нас стало больше, и в моду вошли двухэтажные, — пояснил Иксион. — Некоторые и по три этажа строят, но по мне так это излишество.

— Ну, при строительстве дворца могли бы себе излишества позволить, — заметил я, с удовольствием сползая с иксионовой спины.

— Дворец там, где живет правитель, — изрек Иксион и зашагал по направлению к дому.

Я сначала не понял, к чему это он такое сказал, но хорошо, что спрашивать не стал, вовремя вспомнил, что в Кентарионе должность правителя выборная и сейчас дворцом считается жилье Иксиона. Интересно, на какой срок его избрали? Очень он удобный правитель. Во всяком случае, с предыдущим отец так и не смог договориться о поставках Каннабиса, а с этим вот запросто. И даже тот факт, что по прибытии в Эрраде Иксион попал в плен и терпел неудобства, не испортил отношений.

Мы уже почти подошли к дому, когда из-за угла выскочила девушка и, не сбавляя скорости, помчалась к нам. Ее длинные волосы иссиня-черной волной развевались позади, подол платья неприлично задрался, обнажая стройный ноги. Я залюбовался, а Шеоннель навострил уши, как пес, учуявший дичь. Девушка с разбегу прыгнула в объятия Иксиона.

— Дядя, наконец-то ты дома. Я скучала!

Мы с Шеоном переглянулись. Дядя? Кентавр дядя двуногой девушки? Интересно.

— Я тоже скучал, Орея, — промурлыкал Иксион, покачивая девушку, которая в его руках казалась очень хрупкой. — Ну, как ты тут без меня? Присматривала за порядком?

— Все хорошо, как всегда. О, ты не один!

Наконец-то мы были замечены. И, наконец-то, у нас появилась возможность разглядеть, как следует, не только стройные ножки, но и лицо девушки. Как это ни удивительно, но сходство с Иксионом было очень явным. Такой же разрез глаз, форма бровей и в очертании губ тоже что-то иксионовское просматривается. Но разве это возможно? Человеческая девушка — родственница кентавра?

Иксион опустил ее на землю, она отвесила нам церемонный поклон и послала робкую улыбку Шеоннелю. Он на секунду растерялся (наверно, какие-то ее эмоции уловил), но потом улыбнулся в ответ.

— Это Орея, дочь моего брата, — представил ее Иксион и, наверно для меня, придурка, уточнил, — он женат на человеческой женщине. Идемте в дом. Ореюшка, солнышко, вели слугам накрыть стол в моем кабинете.

— Да, дядя, — Орея стрельнула глазами в сторону Шеоннеля и убежала.

Ну вот, теперь все понятно. Оказывается, от брака кентавров и людей могут рождаться не только кентаврята, но и двуногие, вроде этой Ореи.

Помню, мать недавно шутила, что в жилище Иксиона, наверняка, все такое розовенькое блестящее и пушистое. А вот не угадала она. Обстановка была самая обыкновенная. И кабинет Иксиона ничем не отличался, например, от кабинета того же Вальдора. Правда, стол был высокий, чтобы за ним удобно было писать стоящему кентавру. Но также здесь было несколько стульев для двуногих гостей, чуть подальше стояли кресла и столик, на котором красовалась ваза с цветами. Впрочем, быстро появившиеся слуги, убрали вазу и водрузили на стол поднос с большим запотевшим от холода кувшином и тремя бокалами.

— Кентаврийское вино. Вы такое, скорее всего, и не пробовали, — уверенно изрек Иксион и улегся у стола, по собачьи подогнув ноги. Мы с Шеоном сели в кресла.

Иксион жестом выпроводил прислугу, и пьянка началась. Кентаврийское вино оказалось кисловатым и приятным на вкус, а в голову ударяло почти так же, как гномья водка, так что скоро Шеоннель расслабился и глупо заулыбался. Ну да, много ли ему надо, чтобы опьянеть? А мне, собственно, то и нужно было, чтобы он расслабился. А то вернулся из Альпердолиона какой-то пришибленный. Вот еще бы девочек ему для полного счастья!

— Икси, а у вас тут девушки есть? Ну, ты понимаешь, о чем я.

— Лин, я думал ты с Саффой, — озадачился Иксион, — или у вас принято изменять любимым?

— Это у него принято… дурью маяться, — подал голос Шеоннель, — зачем тебе девочки? Тебя Саффа ждет.

— Так я не для себя. Тебя вот порадовать хотел.

— Нееет, не нааадо мне девочек, — протянул полуэльф и ухмыльнулся, — я сегодня напиваться буду, потому что я неудачник. Я самый неудавшийся эльф за всю историю Альпердолиона.

— Ты полуэльф, так что забей, — посоветовал я.

— Вот именно! — строго изрек Шеоннель, подняв вверх указательный палец. (Совсем как Вальдор, когда напьется!) — Полуэльф — это нонсенс! Таких не бывает!

— Еще как бывает. Ты же сам слышал, что сказал Андизар. Один из его предков был на эльфийке женат.

— Это была сумасшедшая эльфийка, раз рискнула предать свой народ, — пробормотал Шеоннель.

— Она просто любила, — с тоской произнес Иксион и вздохнул, мечтательно глядя куда-то в пространство.

Если он сейчас начнет жаловаться на свою безответную любовь к Вальдору, я залезу под стол! Но нет, пронесло. Он всего лишь изрек простую истину:

— Настоящая любовь не знает преград.

— Ну да, это точно. Женился же твой брат на человеческой девушке, — я постарался повернуть разговор в другое русло. Мало ли, вдруг после изречения о не знающей преград любви Иксион выдаст что-нибудь про Вальдора, а мне это совсем не хочется слушать.

— Да, он женился. Она красавица была — его жена. Крупная женщина, такую любить не страшно. Не то, что сикилявка мелкая, вроде мамаши твоей!

— Эй, ты мою мать не трогай! — возмутился я.

— Не оскорбляй Дусю! — поддержал Шеоннель.

— Так я про твою мамашу говорю, эльфенок, — уточнил кентавр, — это она, а не Дуська, бросалась на меня с определенными намерениями, Каннабиса обкурилась, и понесло ее. Кентавра захотела попробовать. Кстати, вы Каннабиса не желаете?

— Нет! — быстро среагировал Шеоннель.

— Не понимаю я, в чем смысл этой гадости, — поддержал я полуэльфа.

— Племянница у тебя красивая, — заявил Шеоннель и чему-то мечтательно улыбнулся. — Она эльфов никогда не видела?

— А откуда ей их видеть? — проворчал Иксион, — когда эти пакостники тут с делегацией были, мы всех наших двуногих девушек подальше отослали.

— Тогда понятно, почему я ей понравился, — задумчиво проговорил Шеоннель, — она с такими, как я, не знакома.

Иксион нахмурился. Переживает что ли за честь своей Ореи? Шеон на роль коварного соблазнителя не годится, но видимо заботливый дядюшка Икси считает иначе, поэтому я постарался сменить тему:

— Иксион, а как на вашем языке звучит Альпердолион? — поспешно спросил я. Помню, мать очень хохотала, когда он ей на ушко шепнул. Так что хороший вопрос. Уместный можно сказать.

Иксион перестал хмуриться, заухмылялся и поведал:

— Затраханск… к сожалению более подходящего слова в человеческом языке нет. Но поверьте, по-кентаврийски это звучит более смачно.

Я заржал. А Шеоннель наоборот загрустил.

— Вот так. Запердюлинск, Затраханск. Почему эльфов никто не любит?

— Потому что они ведут себя, как засранцы! — проворчал Иксион, — мы с ними уже много столетий конфликтуем из-за Каннабиса. А кто им мешает договориться с нами по-хорошему? Вот как Терин договорился? Мы не расисты, и продавали бы ушастым эту траву, если бы они сделали выгодное предложение. Но ведь нет! Они по-честному не хотят! Постоянно пытаются выкрасть рассаду, даже землю мешками таскают, думают, если на своей территории засыплют делянку, то Каннабис у них расти начнет. Не понимают глупцы, что не земля, а сама наша территория зачарована еще в те времена, когда среди кентавров были сильные маги. Вы, мальчики, наверняка, не знаете, что мы были первыми разумными, которые появились в этом мире. Мы сюда пришли из другого мира. Не спрашивайте, из какого, я не знаю.

— Может быть, из того, где мама родилась? — предположил я, — она говорила, у них есть легенды о кентаврах.

— У них и об эльфах легенды есть, — проворчал Иксион, — она помнится, брякнула, что в том мире ушастые называют себя перворожденными. Лживые засранцы!

— А может быть, в дусином мире они и были перворожденными? — предположил Шеоннель. — А возможно, они пришли из того же мира, что и вы?

— Чушь! Наши древние легенды не хранят ни одного упоминания об эльфах!

— Никто нас не любит, — сделал вывод Шеоннель и поднял на нас глаза, подозрительно заблестевшие от слез, — вы знаете, что с Рахноэлем твориться? Он боится! Я никогда не видел его в таком состоянии. Такое чувство обреченности и беспомощности. Представляете, он мне морду бьет, а сам даже не злится на меня, а боится, и еще на себя злится, потому что ничего изменить не может!

— Он тебя бил? — я удивленно вытаращил глаза, — он что, псих?

— Не меня он бил, а Налиэля, — возразил Шеон (будто это что-то меняет) — То есть он думал, что я Налиэль и ударил меня по лицу. Несколько раз. Орал, что Налиэль не справился, что от него толку никакого, он такой же осел, как и его жена… вы представляете? Он заставил маму снять опеку с Данаэли, когда ей было всего четыре года! И все для чего? Для того, чтобы подложить маму под Вальдора… а представьте, что Налиэль при этом чувствовал? Теперь мне хотя бы понятно, почему он меня так ненавидит.

— Слушай, Шеон, ты наплюй на это, ладно? — предложил Иксион, — эльфы, они всегда с приветом были. Все чистоту крови блюдут. И что в итоге? Закостенели в этом своем Затраханске, остальных разумных за низших держат. Не понимают, что эти "низшие" намного сильнее и мудрее их. Они стухли, Шеоннель! Ты самый прогрессивный эльф этого мира.

— Я полуэльф, — мрачно поправил Шеоннель и, после короткой паузы, добавил, — и я неудачник.

— Это с чего вдруг? — возмутился я, — мне тебе перечислить все, что ты сделал хорошего за последние несколько дней, или сам вспомнишь?

— Да, что я такого сделал? Так, глупости всякие, — отмахнулся Шеон.

— Ты мальчишку Андизара спас, — подсказал Иксион.

— Да, я подставил Налиэля, выставил его свиньей какой-то и Вайруса напугал.

— Но ты его в итоге вытащил и доставил к отцу, — возразил я, — считай, что это был подвиг.

— А покушение на Иоханну, это тоже подвиг? — проворчал Шеоннель.

— Ты не виноват. Тебя заколдовали. Так что забудь об этой истории. Кстати, где твоя Кошка?

— Я ее в Зулкибаре оставил. Дана боится, с Кошкой ей спокойнее.

— Дана — это твоя девушка? — заинтересовался Иксион.

— Сестра.

— Еще одна дочь Вальдора?!

— Нет, Лиафели, — уточнил я, — и Наливая… кстати, наливай, Иксион!

Мы чокнулись, кентавр в качестве тоста предложил выпить за успешную вылазку на территорию Рахноэля.

— Ты еще скажи, что это тоже подвиг, — расстроился Шеоннель.

— Подвиг, — серьезно подтвердил Иксион, — надо быть очень смелым, чтобы сунуться к этому ненормальному Рахни под видом Налиэля, который провалил задание.

— Он меня принимать не хотел, — пожаловался Шеон, — он любит подобное проделывать. Сам назначает аудиенцию, потом заставляет ждать в приемной несколько часов и все отменяет. Это, значит, чтобы подданный понервничал. Вот со мной, то есть с Налиэлем, он такое же проделать хотел. Я со стражей скандал устроил. Не знаю, из-за этого или по какой другой причине, но Рахноэль решил меня принять. Я всего-то пять часов прождал.

— Хм, а говорил, что сорок минут, — вспомнил я.

— Не хотел папу волновать. Он и так сильно нервничал. Соврал я ему, — признался полуэльф, — думаю, если бы я не начал со стражей задираться, то не принял бы меня Рахноэль так быстро. Судя по его настроению, с неделю бы промариновал.

— Но все-таки он тебя принял. И надавал тебе по лицу, — проворчал Иксион, — точно псих!

— Он чего-то боится. Я пока сидел, ждал, пообщался с некоторыми придворными. Они говорили, что правителю явился бог, то есть богиня. Прекрасная и страшная. Они долго беседовали за закрытыми дверями, а потом она забрала Кира. Рахноэль отдавать не хотел, но очень боялся и не посмел спорить. Я не поверил. Решил, что это бред. Господа придворные перебрали Каннабиса и рассказывают сказки. А потом я встретился с Рахноэлем и почувствовал его настроение, его страх и безвыходную злость. Я тогда подумал, что может быть, придворные правду говорят, и он, действительно, имел разговор с кем-то, кто гораздо сильнее его? Этот кто-то нарушил его планы, и отсюда такие эмоции. Вот знаете, когда ситуация выходит из-под контроля, и ничего сделать нельзя… вот такие у него эмоции были — злость от собственного бессилия. Но по лицу он мне надавал с большим удовольствием. А потом отправил в тюрьму и пообещал, что вечером придет посмотреть, как палач его на мне недавно изобретенные пытки продемонстрирует. Я испугался.

— Так и я бы на твоем месте испугался, — поспешно вставил я, заметив, что Шеон понуро замолк. — Ты что думаешь, боятся только трусы? Вот прибью любого, кто меня трусом назовет, но я боюсь, когда мне пытками угрожают. А когда пытают, еще больше боюсь.

— Ну, так это ты, — протянул Шеоннель, — у тебя вот даже бояться получается как-то… не унизительно что ли? Я помню, ты мне рассказывал, когда мы с девочками на кухне пили. Тебе страшно было даже, когда ты просто рассказывал, но все равно не возникало ощущения, что ты трусливая козявка. А я испугался именно как козявка трусливая. Я не люблю боль и боюсь.

— Да кто ж ее любит? — возмутился Иксион, — разве что извращенцы какие-нибудь.

— Я от страха не сразу сообразил, что уже в темнице нахожусь, в одиночной камере. Долго не мог успокоиться. Дрожал, как лист на ветру, даже зубы клацали. С трудом привел мысли в порядок, прослушал все подземелье, но Кира не обнаружил. Может быть, я от страха не смог его найти?

— А может быть, его забрал кто-то? Богиня эта ваша, — предположил я. Бредовая, конечно, версия, но для утешения пьяненького Шеоннеля сойдет. Однако нет, не сошло.

— Да зачем богине, Кир нужен? И вообще, сказки все это! — отмахнулся полуэльф. — Может быть, он до сих пор там — в темнице? А я со страху активировал заклинание, разнес там все и убежал. Еле выбрался. Ранен был. Только вы папе не говорите, я чуть не умер, пришлось час отлеживаться — регенерировать. Я не так быстро, как чистокровные эльфы это делаю.

— Шеоннель, ты смотри сам Вальдору не проболтайся, — попросил Иксион, наполняя бокалы, — незачем ему переживать. Ты живой вернулся и ладно.

— Но, возможно, Кир остался там! — в отчаянии воскликнул Шеон, — я его найти не смог, а он там!

— Слушай, ты хороший эмпат, так что даже не думай о том, что ты его не нашел. Его там просто не было! — уверенно сказал я.

— Какой же я хороший эмпат, если…

— А скажи-ка, Шеоннель, — перебил Иксион, незаметно подмигивая мне, — далеко ли моя племянница? Если на пруд убежала купаться, то не буду ее беспокоить, а если где-то рядом, и не занята, я бы за ней послал. Спросить кое-что у девочки надо по хозяйству.

— На пруду она, — без раздумий отвечал Шеоннель.

— И кто-то пытается нас тут уверить в том, что он плохой эмпат! — возмутился я, — да ты только что сходу определил, где находится девушка, которую ты раз в жизни видел и не знаешь совсем! А ты пьяный, заметь! Короче, Шеон, ты хоть ссы в потолок, но я не поверю, что в трезвом уме, пусть даже и испуганный, ты не смог вычислить Кира, которого неплохо знаешь.

Шеоннель залпом осушил бокал и, пробормотав, что Орея красивая, и эмоции у нее, как легкий весенний ветерок, уронил голову на стол.

— Хм. Икси, ты же не открутишь Шеоннелю голову, если он приударит за твоей племянницей? — поинтересовался я.

— Смотря с какой целью приударит. Орея мне как дочь. Ее родители погибли давно уже. Я ее как родную воспитывал. У нас с Омелией три сына, дочерей нет, а я так хотел доченьку, — лицо кентавра осветила нежная улыбка, которая тут же сменилась внушительным оскалом клыков, — если Шеоннель Орею обидит, я ему не только голову откручу, но и кое-что пониже головы!

— Да-да, полуэльфы недостойны любви прекрасных дев, — не поднимая головы от стола, промямлил Шеон.

— Достойны. Если готовы жениться, — ворчливо отозвался Иксион и с надеждой взглянул на меня, — ты не собираешься вырубаться?

Вырубаться я не собирался. Все-таки я в таких делах поопытнее эльфенка нашего, да и, признаться честно, пил я меньше, чем он, так что до полного беспамятства мне было далеко. Одним словом, мы с Иксионом переложили спящего Шеоннеля на диван и продолжили общение за бокалом кентаврийского вина.

Я так увлекся, что даже не помню, как это самое беспамятство наступило. Когда перед нами появились Саффа и Вальдор, мы с Иксионом в обнимку сидели на полу и орали похабные песни. Саффа, недолго думая, запустила в нас отрезвляющим и пригрозила, что в наказание антипохмельного заклинания лишит. Мы на это заявили, что у нас был достойный повод — мы праздновали подвиг Шеоннеля. Герой торжества, кстати, вон на том диванчике спит, и не надо лупить по нему отрезвляющим, он устал и заслужил отдых. Когда Вальдор увидел пьяного в хлам, храпящего Шеоннеля, я думал, короля удар хватит.

— Валим! — шепнул я Иксиону и телепортировал нас в лагерь. В ту его часть, где размещались раненные, а, следовательно, и Варрен-целитель, который, в отличие от злюки Саффы, в антипохмельном нам не отказал.