Бей ушастых! Часть 3

Глава 8

Ребра и в самом деле болят, чтоб их. Стоило лечить одно ранение, чтобы тут же заполучить следующее. Ну, что на меня нашло? Старый дурак. Двадцать лет в трактирах не дрался. Нет, чтобы вернуться в склеп, вызвать Каро, дать ему указание проверить эту птичку певчую. Нет, мне непременно нужно было влезть самому!

— Вальдор, больно? — тихо спрашивает кентавр, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Отстань! — рычу я.

— Зачем ты так со мной… — вздыхает Иксион, отходя в сторону, — я хотел помочь.

Нашлись мне тут помощники!

— Я спать ложусь, — заявляю, укладываясь в своем гробике, — И тебе рекомендую. Завтра у нас трудный день.

— Почему? — тут же интересуется кентавр. Судя по звукам, он в это время пытается примоститься где-то на полу. Бедняга. У меня хоть обшивка гроба мягкая. И подушечка под головой.

Бросаю подушкой в Иксиона.

— На! Возьми! Может, хоть немного удобнее будет.

— Спасибо, — бормочет он.

— Завтра сложный день, потому что пора ставить ушастых на место. Обнаглели, — поясняю я.

— Понятно, — вздыхает Иксион.

— И не обижайся на меня, — добавляю после двух минут борьбы с собой, — пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть.

— Я понимаю, — шепчет герцог, после чего я с чистой совестью засыпаю.

Проснувшись, обнаруживаю, что кентавра рядом нет. На полу стоит корзинка с едой. К яблоку булавкой приколота записка: "Не скучай. Скоро буду. Икси". Рву записку в клочья. Тихо зверею. Какой он мне Икси?! Не может же он всерьез считать, будто я могу быть с ним близок? В какой угодно форме! Я — человек, мужчина! А он — конь и тоже мужчина. За кого он меня принимает?!

Я такого даже представить себе не могу. Это отвратительно! Да, кстати, что тут у нас? Угу…

Через полчаса, после того, как я подкрепился, жизнь уже не кажется мне чем-то омерзительным и непристойным. Все ничего, и склепик уютный. Родственники, опять-таки, рядом. Только вот скучно. Я-то с ними поговорить могу, а они со мной — увольте.

И только я начинаю обдумывать, чем бы мне таким полезным заняться, в моем временном кабинете появляются Иксион и Шеоннель. Причем мальчик мой бледен настолько, что это заметно даже в полумраке. И еще он, кажется, осунулся. Да, что забавно, на плече у него сидит черный котенок с белыми усами.

— Папа! — восклицает Шеон и обнимает меня.

А у меня дыхание перехватывает, и потому я чуть отстраняю сына, смотрю на него и улыбаюсь.

"Ну, и что ты пялишься? — вдруг слышу я недовольный голос, — мальчик тебя папой назвал. Ты что, не рад?"

— Вальдор, не пугайся, — торопливо проговаривает Шеон, — это Кошка. Мое магическое животное. И… Я так понял, ее все слышат.

Хмыкаю. Хорошо, что не белочка.

— Что ты здесь делаешь, Шеон?

Эльфенок недоуменно оглядывается на Иксиона, стоящего чуть поодаль, хмурого и недовольного.

— Но Икси сказал мне, что тебе нужна иллюзия.

"Этот невоспитанный конь вытащил мальчика прямо из постели! — тут же поясняет Кошка, — а ему после того, что случилось, нужно отдыхать!"

— Что случилось?

Шеоннель опускает глаза.

— Много, что.

"Он пытался убить Иоханну, а потом хотел покончить с собой, но он не виноват!" — заявляет Кошка и тут же принимается вылизывать лапу. Вроде как мне послышалось, и она здесь ни при чем.

— А сколько сейчас времени? — интересуюсь я, потому что произнести еще что-либо цензурное у меня выдержки не хватает.

— Час пополудни, — отвечает Иксион.

Так, дыхание почти в норме, поэтому могу выдохнуть:

— Хорошо же я поспал… Так что, все-таки случилось?

Выслушиваю от Шеона, перебиваемого Кошкой, краткую версию событий. Слушаю внимательно, иногда лишь проговариваю что-то вроде: "Ага… Рахноэль… Аккилея… Ага".

— Вальдор, все в порядке? — вдруг обеспокоено спрашивает Иксион.

— Да-да, все хорошо. Все прекрасно. Сынок, ты не мог бы наложить на меня иллюзию, скажем, лакея. Очень хочется прогуляться, ноги размять.

— А то ты вчера не размял! — вдруг заявляет кентавр, но я кошусь на него предостерегающе, и это непарнокопытное замолкает.

— Вальдор, ты уверен? — обеспокоено спрашивает Шеон.

Улыбаюсь.

— Конечно, сынок. Я полностью в этом уверен.

Поворачиваюсь лицом к кентавру.

— Спасибо, Иксион, за то, что надоумил. Я постоянно забываю о возможностях магов.

Иксион кивает, но как-то неуверенно. Кажется, он уже сомневается в правильности сделанного. А поздно.

— Давай, Шеон. Я готов.

Шеоннель мурлычет что-то по-эльфийски, но так тихо, что слов я не разбираю.

— Что? — спрашиваю. — Все?

Кивает.

— И кто я теперь?

— Какой-то слуга. Прости, Вальдор, я в них не разбираюсь. Сделал то, что вспомнил.

— Чудненько, — говорю, — пойду, прогуляюсь.

— Только не через парадный! — кричит мне в спину Шеоннель.

— Сам знаю, — буркаю я, радуясь тому, что уже повернулся к нему спиной, и мою смущенную физиономию не видно. Я и забыл, что через парадный мне сейчас нельзя.

Бодренько выбираюсь на улицу. Стражники у входа обмениваются непонимающими взглядами, но остановить меня не пытаются, решив, по всей видимости, что раз уж этот слуга сюда забрался неизвестным науке образом, значит, так и нужно. Надо будет с Колей опять разъяснительную беседу провести. О магии и особенностях ее применения. Постоянно он о ней забывает! Ну не первый же год служит.

Понятия не имею, почему нелегкая понесла меня сразу в южную часть замка. Хотя нет, предполагаю. Видимо, ночное происшествие с менестрелем настолько меня взволновало, что мне очень хотелось продолжить разбирательства с ушастыми.

Иду, в общем, никого не трогаю. Прогулочным таким шагом, по сторонам смотрю. И старательно уговариваю себя не думать о том, что один из моих детей пытался убить другого, а потом чуть не покончил жизнь самоубийством. Так стараюсь, что у меня, кажется, дым из ушей уже идет. То ли от стараний, то ли от ярости.

— Эй, малый! — слышу я краем уха. Интересно, кого это.

— Я к тебе обращаюсь!

Хм, кто это там рявкает? Ой, да неужели это мой дорогой и любимый борэль Налиэль? Кому это он? Ах, мне.

Хм, что там нужно говорить в этих случаях?

— Слушаю, — брякаю я.

Брови Налиэля ползут наверх, отчего его удлиненное лицо становится каким-то неестественным.

— Поди сюда.

Следуя вежливому приглашению, вхожу в спальню эльфа. Оглядываюсь с неудовольствием. Ханна могла бы ему и что-нибудь победнее отвести. Надо будет определить какое-нибудь скромно обставленное помещение для таких целей. С щелями и мышами. Специально для дорогих гостей. Нечего баловать.

— Помоги мне переодеться, — небрежно брякает ушастый и начинает снимать с себя брюки. Да, что же это такое творится?! Во что превратился мой дворец?! Да, это какой-то вертеп разврата! К счастью, вовремя вспоминаю о том, что и меня обычно присутствие слуг в такие моменты не смущает. Теперь будет.

— Да, сударь, — бормочу я.

Налиэль кидает мне рубашку.

— Держи.

— Ааааль! — слышу я откуда-то с кровати и вздрагиваю. Или мне показалось, или что? — Аааль, ты вернешься?

— Твой сын не справился, Лиа. Нужно что-то делать, — с неудовольствием проговаривает эльф.

Мои пальцы сжимаются, сминая дорогую тонкую ткань.

Вижу, как одеяло на кровати шевелится, и из-под него, оттуда, где обычно располагаются ноги, высовывается очаровательная темноволосая головка. Коротко стриженная, темноглазая, брови вразлет. Губки маленькие и пухлые.

— Аль, ты же знаешь, что моей вины здесь нет! — произносит Лиафель и улыбается, — ну иди ко мне.

— Мне некогда, — бормочет эльф, — эй, парень, рубашку.

Я трясущимися руками помогаю гаду остроухому застегнуть манжеты.

— Да что ты делаешь?! — вдруг рычит он и отвешивает мне оплеуху, — Ты оторвал пуговицу!

И как я руку ему не оторвал?

— Я прикажу тебя наказать! — продолжает Налиэль.

Я улыбаюсь. Молчу и улыбаюсь, понимая, что скажи я хоть слово, или даже сделай движение, и плотину сорвет. И тогда слуга безродный попытается убить капитана Зеленой стрелковой стражи Альпердолиона. И не факт, что у слуги это получится, потому что капитан этот — маг, как и его любовница.

Наливай злобно меня разглядывает, видимо решая, сейчас ему воплотить в действие свою угрозу или чуть позже.

Наклоняю голову.

— Ваше право, — бормочу себе под нос. Все же молчать столько времени — тоже невежливо. А я, вроде бы, на неприятности нарываться не собирался. Хотя зачем я пошел в южное крыло?

— Или я сам это сделаю, — вдруг задумчиво проговаривает эльф, — заодно пар сброшу.

Хм…

— Борэль Налиэль, прошу прощения, что-то произошло?

Вздрагиваю и оборачиваюсь. В дверях спальни стоит Гарлан. На лице почтение.

— Этот слуга дурно воспитан, — высокомерно проговаривает эльф.

— Я займусь этим, — тут же отвечает управляющий. После чего он быстро подходит ко мне, хватает меня за шкирку (буквально!) и выволакивает в коридор. И уже там, когда дверь покоев Налиэля закрыта, Гарлан бережно меня отряхивает и шепчет:

— Ваше величество, я Вас умоляю, будьте осторожнее.

— К-как ты узнал, что я там? И что это я? — бормочу, удерживая рукой так и норовящую упасть челюсть.

Гарлан загадочно улыбается.

— Вас ждут в Вашем фамильном склепе. Ее величество Иоханна, Их светлости Терин Эрраде с супругой и Кардагол Шактигул Кайвус с сыном. Возможно, будет кто-нибудь еще.

— Гарлан, друг мой, скажи честно, ты волшебник? — спрашиваю, морщась и потирая отбитую ретивым длинноухим щеку.

— Нет, конечно, Ваше величество.

— А как ты, все-таки, меня узнал?

— Просто я давно служу Вам, государь.

Вот так все просто. Он давно мне служит.

Даю себе слово на будущее больше внимания уделять слугам. Направляюсь к склепу. Даже и не знаю, удалась моя разведка или нет.

А вот и место временного пристанища. Погода стоит чудесная. Пахнет травой и какими-то цветочками.

У входа в мою усыпальницу стоят два остолопа с секирами. Стражу из себя изображают.

Спокойно, насвистывая, двигаюсь к двери.

— Стоять! — вдруг говорит одна из этих статуй в форме.

— С чего вдруг? интересуюсь я.

— Вход закрыт!

— Ребята! Ну, вы ж меня видели. Я недавно выходил!

— Неважно!

— Как это неважно? — удивляюсь я, — если меня один раз впустили, значит, и второй можно.

— Велено не пускать.

Тихо смеюсь. Идиотизм, право слово.

— Хорошо, тогда позовите принца Шеоннеля.

— Не велено.

Хм, это уже не смешно.

— А кого велено?

— Никого не велено.

— А мне очень туда нужно.

— Не велено.

Стою, смотрю на этих чудиков и понять не могу — радоваться мне или огорчаться. Исполнительные — плюс. Туповатые, сами понимаете, не очень хорошо.

— Хорошо, — говорю, — давайте сделаем так. Те, кто сейчас внутри, меня звали, но забыли об этом вас предупредить. Это понятно?

Переглядываются и кивают.

— Дайте мне подойти к двери, открыть ее и прокричать, что мне нужен Шеоннель. Пойдет?

— Его высочество Шеоннель, — поправляет один из служивых.

— Конечно, — соглашаюсь, — Его высочество, кто бы спорил. Разрешаете?

Пока они переглядываются, открываю дверь и кричу:

— Шеоннель!!!!

Тут же передо мной с недовольным "Что надо?" появляется рыжая всклокоченная голова.

— Дусь, пусти.

— Ты кто?

— Кто нужно. Нашли, тоже мне, место для сборищ. Мы, кстати, вчера с тобой так и не расплатились.

На дуськином лице отражается раздумье.

— Заходи.

Спускаюсь вниз. Факелов в склепе стало больше, да и разумных тоже. Кроме обозначенных Гарланом здесь присутствуют также Лин, Саффа и Горнорыл.

— Все нормально, это Вальдор! — объясняет княгиня Эрраде, усаживаясь возле одного из гробов моих предков. Иоханны Первой, если точнее.

— Я сниму иллюзию, — торопливо проговаривает Шеоннель.

Бормочу в ответ:

— Да уж, пожалуйста.

Оглядываюсь. Все удобные места уже заняты. Со вздохом устраиваюсь в собственным гробу. Усаживаясь поудобнее, делаю заявление.

— Я видел Наливая. У него в комнате Лиафель. Они любовники.

Кошусь на сына. Тот изо всех сил делает вид, что его это не касается.

— Удивляюсь тебе, Валь, — тут же встревает Дуська, — как ты умудрился жениться на такой стерве?

— Да, кто бы говорил! — немедленно начинаю возмущаться я.

Князь притягивает к себе супругу, целует ее в макушку и, с улыбкой, проговаривает:

— Дуська не стерва.

— Вот-вот, — бормочет Дульсинея.

— Иногда язва, — продолжает Терин, — порой взбалмошная идиотка. Но не стерва, это факт.

— Я тебя за идиотку три часа любить не буду, задница некромантская, — бормочет княгиня Эрраде, но князь лишь крепче прижимает ее к себе и смеется.

— Какая занимательная беседа! — вмешивается Кардагол, — но не могли бы Вы отложить ее на другое время?

— Завидуешь, котик? — тут же начинает ехидничать Лин, ласково обнимающий мою придворную волшебницу.

— Чему, зайчик? — немедленно отзывается Повелитель времени, — у нас же с тобой все так хорошо!

Ханна с Киром стоят молча, держась за руки. Вот и славно. Надеюсь, моя дочурка уже помирилась со своим подземным орлом. Надоели мне выяснения отношений между представителями младшего поколения. То те, то эти — вечные разбирательства и попытки сорвать злость на окружающих.

— Как мама? — спрашиваю я у Ханны.

— Переживает, — отзывается та, — а так нормально.

— Угу. И на чем вы остановились? — интересуюсь, обводя присутствующих взглядом.

— На том, что нам следует найти тебя, — хихикает Дуся.

— Отлично. Тогда у меня к присутствующим следующее предложение: пора прекращать заигрывать с ушастыми. Нужно начинать их бить. Кто за?

— Ой, — тут же перебивает весь торжественный настрой Дульсинея, — монарх решил поиграть в демократию! Какая прелесть!

Перевожу непонимающий взгляд на ее супруга.

— Не обращай внимания, — шепчет тот.

Пожимаю плечами.

— Кир, твои предложения.

— Все волшебники в силе, — заявляет Кир и улыбается, — мы можем ударить по Арвалии объединенными силами магов. И я уже договорился с зоргами. Они ударят со стороны Муриции. Терин обещал поднять зомби.

— Что мы им должны? Зоргам?

— Продовольствие, конечно. Не век же им червями питаться.

— И соплеменниками, — тихо проговаривает Иоханна.

— Ну да, ими тоже, — соглашается Кирдык и кивает.

— Паап! А ты когда воскреснешь? — вдруг жалобным тоном спрашивает дочь.

— Устала? — интересуюсь я.

— Ага.

— Ханна, воскреснуть я могу скоро. Но вот принять власть, судя по всему, только после захвата Альпердолиона. И, возможно, гибели Рахноэля.

— Без этого нельзя обойтись? — шепчет Шеоннель и с надеждой заглядывает мне в глаза. Ну, что я могу сказать ему ободряющее — не переживай, сынок, собаке собачья смерть? Не думаю, что его это утешит. Все же, парень тридцать лет прожил в том государстве. Вряд ли он ненавидит ту страну и ее правителя, как бы его там ни обижали. Не та натура. Я бы, возможно, ненавидел.

Кардагол устроился на постаменте, где стоит мой гроб, вытянув длинные ноги и задумчиво разглядывая носки своих сапог. Кто бы ему сказал, что неприлично к монархам спиной сидеть!

— Вальдор, — наконец, проговаривает он с некоторой ленцой в голосе, — не хотелось бы тебя обижать. Мы, конечно, тебя ждали. Но, прости, независимо от твоего мнения, завтра мы начинаем решающее сражение с Арвалией.

И здесь у меня выбор начинать возмущаться, напоминая о своих правах государя Зулкибарского или тихо согласиться со сказанным, тем более, что оно и так отвечает моим устремлениям.

Кардагол смотрит на меня через плечо. Вздыхаю.

— Ладно, раз уж без меня меня женили. Хорошо. Но я рассчитываю на участие в битве.

— Вот это уже деловой разговор! — оживляется Повелитель времени.

Кошусь на Терина, тот ободряюще мне улыбается.

— Простите, — вдруг произносит Ханна, — я и так долго отсутствую. Мне пора. У меня тоже совещание.

Она изображает виноватую улыбку и быстро выходит.

— Я провожу, — вызывается Лин.