(без) Право на ошибку

ГЛАВА 2

Пять лет назад.

— Ого, и откуда ты взялась такая?

Прищурив глаза, на меня смотрел очень симпатичный и модно лохматый блондин. Еще и улыбался во все зубы.

Я вспыхнула, подавила в себе желание одернуть неудобную юбку и потупилась.

И чего уставился? Я, между прочим, девушка серьезная, пришла на собеседование, а он ехидничает.

Программист какой-то, наверное, только им, как правило, разрешалось ходить в джинсах и футболках в крупных компаниях. Ну, мне так казалось.

Блондин все нависал надо мной, а я мельком глянула на часы.

Назначенное время собеседования давно прошло, а меня все не вызывали. И помощница из приемной куда-то делась. Хоть она мне и показалась довольно неприятной и недоумевающей — вроде, неужели я назначала время вот этому — но она была, по крайней мере, единственным человеком, которого я знала в компании — и который знал обо мне.

Именно помощница позвонила мне вчера. И строгим голосом задала миллион разных вопросов, а потом уточнила, смогу ли я подтвердить все квалификации, которые указала в резюме, размещенном на самом крупном сайте по поиску работы.

И когда я, заикаясь, проблеяла, что все по-честному, пригласила сегодня прийти на собеседование, потому что ее боссу требуется новый секретарь.

Секретарь. Даже не помощник.

Перепечатывать документы, варить кофе, носить вещи в химчистку.

Я отучилась в вузе на экономическом, постоянно практикуясь и подрабатывая в разных компаниях. Заработала репутацию, красный диплом и довольно таки обширные знакомства. И была уверена, что устроюсь на прекрасную работу в своем родном городе.

Но из-за одного случая все пошло наперекосяк.

Тогда я почему-то решила, что в Москве, где никто про меня не знает, мне будет проще. Тут уж я точно найду работу по специальности и без всяких… дополнительных обязанностей.

В Москве меня действительно никто не знал.

И не хотел узнавать.

За пол года, что искала здесь работу, я истратила все свои сбережения, но так и не смогла пробиться на хоть какую-нибудь приличную должность. Экономистов, бухгалтеров, финансовых аналитиков с гораздо более впечатляющими резюме здесь хватало. Сначала я еще выбирала, куда пойти на собеседования.

Затем стала пробоваться на личных помощников и менеджеров.

Дальше пришлось снизить планку еще ниже. И вот я уже хваталась за любые предложения — лишь бы в офисе. Не за прилавком.

Нет, я ничего не видела зазорного в том, чтобы работать продавцом или уборщицей, на худой конец, но зачем тогда я уезжала из своего города? Именно такую работу мне там и грозились «обеспечить».

В общем, я разослала резюме по всем возможным конторам и фирмам, звонила, писала, приходила и снова звонила, но результата так и не было. И если бы не Дима, я и вовсе отчаялась и оказалась на вокзале.

Улыбнулась про себя, вспомнив парня, и снова посмотрела на часы, не обращая внимания на нависшего надо мной непонятного сотрудника.

Того, похоже, подобное поведение задело.

Но мне было не до столичных мажоров — более того, я избегала их. В том числе потому, что чувствовала себя неловкой, немодной. Я не знала, о чем с ними говорить, как вести себя. Не то чтобы на меня сильно обращали внимание — но эти полгода в столице я не сидела на месте и встречи были разные, даже пару раз — романтичные. Но все обрывалось после первого свидания. Возникало такое ощущение, что мужчины задавались целью охмурить провинциалку и уложить в постель после первого же букета и ресторана — это было для них в порядке вещей. Ну вроде все не ханжи, взрослые люди — чего ломаться?

Я не ломалась. Я просто так не могла. Противно было настолько потребительское отношение.

И я не заинтересовывала никого настолько, чтобы пригласить меня еще раз.

С собеседованиями было то же самое. Второй раз меня не приглашали.

И вот сейчас эту работу я хотела получить во что бы то ни стало. К тому же, в настолько крупную компанию меня пригласили первый раз. И потому я ужасно нервничала. И сидела уже час в этой приемной, не понимая — может это какая-то модная проверка на стрессоустойчивость? Да еще и навязчивый блондин, который продолжал лыбиться, теперь немного зло, и нависать надо мной, из-за чего мне пришлось отодвинуться на самый край дивана для посетителей.

Он что-то собрался сказать, но в этот момент со стороны коридора открылась дверь, раздался стук каблуков и холодный голос Нины Александровны — личной помощницы генерального директора — возвестил, что тот скоро прибудет.

Из-за лохматого блондина видно женщину не было, а она осведомилась, чем она может помочь Артему Вениаминовичу и тот, наконец, отошел от меня.

Я вздохнула с облегчением.

Полуприкрыла глаза и принялась про себя повторять все, что прочитала в интернете про компанию.

Холдинг «Волна» имел отдаленное отношение к морю. Хотя, как я поняла, все именно с него и начиналось — судостроительство, рыболовство. Потом владелец и, по совместительству генеральный директор, перебрался в Москву и тут уже развернулся во всю мощь. Заводы, пароходы, строительство, инновационные технологии. Цифровое направление вышло в свое время на рынок с несколькими мощными программными стартапами, и быстро завоевало рынок в своих нишах, более того, эти ниши создавало.

Даже в кризис компания только наращивала свои обороты.

В общем, генеральный директор и глава совета акционеров просиживал свое кресло не зря.

На сайте не было его фотографии и мне так и рисовался крупный, широкий мужик с волосами с проседью — эдакий хозяйственник — с кулаками кувалдами и обязательным ролексом на запястье. Вот он грузно усаживается в кресло и вежливо требует подать черный кофе без сахара или накрыть стол в переговорной для таких же крупных мужиков. В общем, странные фантазии, но я устала от неизвестности и неустроенности, что просто пыталась хоть в собственной голове смоделировать возможное будущее.

Я так задумалась, что и не заметила, как в приемную снова кто-то быстро вошел и мимо пронесся темный ураган, залетел в соседнее помещение и хлопнул дверью, да так, что подпрыгнула не только я, но и помощница, до тех пор не обращавшая на меня внимания.

Это что было?

Тот самый начальник?

Я застыла испуганным кроликом, а Нина Александровна изящно встала, почему-то посмотрела на меня с неудовольствием, и двинулась в сторону кабинета.

Я подавила завистливый вздох. Она была такая стильная, ухоженная, стройная и уверенная в себе — и не определишь, тридцать пять ей или пятьдесят. Рядом с ней я чувствовала себя еще большей замухрышкой и снова недоумевала — ну и кому я тут понадобилась? Круглолицая молодая девица с косой и в дешевом костюме, смотревшимся в этом дорогущем офисе так же «уместно» как и мешок с картошкой. Все-таки в нашей провинции со всем этим было попроще, что ли.

Помощница вышла из-за заветной двери, поморщилась и кивнула:

— Анастасия, проходите. И документы не забудьте, — последнее прозвучало совсем насмешливо. Будто она сильно сомневалась, что я в состоянии хоть что-либо помнить.

Я почувствовала, как пересыхает горло, но встала и на негнущихся ногах прошла вперед.

Осторожно прикрыла за собой дверь, а потом обернулась.

В первый момент я не разглядела ничего, кроме огромного панорамного окна, за которым светило яркое весеннее солнце, несмотря на полузакрытые жалюзи.

Потом мозг разобрал картину на детали. Гладкие стены с абстрактными картинами. Несколько кресел и диван по сторонам. Встроенный шкаф и дверь рядом. И огромный стол впереди с несколькими компьютерами.

А за ним…

— Все рассмотрели? — произнес недовольный мужской голос, и я ойкнула, мучительно покраснела и сделала несколько шагов вперед.

А потом опустилась в стоящее напротив стола кресло, не дожидаясь приглашения и боясь поднять снова взгляд.

Нет, это не был седовласый «хозяйственник».

И никак уж не мужчина в возрасте.

Лет тридцати — тридцати пяти. Худощавый. Совершенно нездешний, с прищуренным взглядом и иронично изогнутыми губами. В распахнутом шикарном пиджаке и полурасстегнутой рубашке.

Не красивый идеальной красотой, но по-мужски привлекательный. Но думать об этом смешно. Он был не просто не моего уровня. Он был владельцем мира и всего.

Яркий. Хмурый. Хищный.

И безумно пугающий.

А я была крохотная травоядная зверушка, которая по незнанию забралась на его территорию.

Эта мысль меня отрезвила. Так, Настя, соберись.

Я вскочила и, неловко перегнувшись через компьютеры, положила на стол всем скопом свои бумаги — резюме, рекомендательные письма, копии дипломов, а потом снова бухнулась на место, чуть ли не зажмурившись.

И начала тараторить, рассказывая о себе и своем опыте, напрочь забыв, что собеседования для ответа на вопросы, а не для зарисовки на тему собственной жизни.

— Может поделитесь тем, что я не прочитаю в этих бумажках? — остановил меня холодный тон.

Я резко замолчала и подняла голову.

Михаил Андреевич Веринский смотрел с брезгливым любопытством, как мне показалось.

Все внутри меня воспротивилось этому взгляду и отношению.

Да, я и сама чувствовала, что не дотягиваю ни до этого холдинга, ни до офиса, ни до мужчины, но смотреть на меня как на навозного жука позволить не могла.

Черт с тобой.

Пойду торговые центры убирать.

Я выпрямила спину и уже более спокойным голосом рассказала, почему я хочу работать именно в его компании и почему заслуживаю эту должность. Насколько я трудолюбива, ответственна и сколькими полезными навыками обладаю.

Мне показалось, или по мере моего рассказа его лицо расслаблялось, а напряжение превращалось в веселое изумление? Смотреть на него я позволить себе не могла — слишком уж странные эмоции он вызывал — но время от времени косилась. И все чаще запиналась, теряя только что обретенную уверенность.

Нет, я что, действительно его веселю?

Может, ему нужен клоун, а не секретарь?

Наконец, я выдохлась. Ответила на пару уточняющих вопросов и в кабинете повисло молчание.

Весьма неловкое.

А потом мужчина резко встал, так что стул с грохотом откатился назад и чуть не врезался в стекло, подошел ко мне и так близко наклонился, что меня полностью окутало его парфюмом.

Запах виски, ванили и древесины. Неоднозначный, очень мужской аромат, который моментально проник даже не в нос, а в голову. Заволок все мысли. Заставил одеревенеть на кресле и вцепиться в подлокотники, потому как на мгновение мне захотелось потянуться за этим ароматом всем телом, уткнуться в полураскрытый ворот рубашки, прямо в смуглую шею. Будто это было позволительно. Будто эта шея принадлежала мне.

В который раз за сегодня я залилась краской. А потом задохнулась, услышав его вопрос, произнесенный чуть ли не на ухо хриплым, очень чувственным голосом:

— А как вы относитесь к… нерабочим отношениям между секретарем и боссом?

Михаил

Пять лет назад.

— Что за чудо я видел у тебя в приемной сегодня?

Артем развалился на диване, задрав ноги на журнальный столик.

Я поморщился и ничего не сказал на эту наглость. Он был, пожалуй, единственный, кому я позволял многое. Соратник. Друг. Почти брат.

Его расхлябанность бесила, но до тех пор, пока это не отражалось на работе компании, я не обращал внимание ни на его поведение, ни на чрезмерно модные прикиды. К тому же, его любили акционеры. И я был совсем не против, что вместо меня кто-то другой вылизывает им зад.

— Моя новая секретарша.

Брови Горилина взлетели вверх.

Я понимал его удивление.

Но не собирался ничего объяснять.

Я и себе-то объяснить не смог порыв, когда потребовал от Нины «кого-то нормального и смирного из провинции».

Наверное, мне просто надоели бляди. И не только на должности секретарши — специалистов постоянно расширяющейся компании нужно было много. Девочки из богатеньких семей с заскоками тоже надоели. Троюродные племянницы зятьев акционеров. Нахрапистые выпускницы столичных вузов. Силиконовые губы и сиськи, которые были уверены, что пара чашек кофе и минет — и я уже должен обеспечить их квартирой, машиной и платиновой кредиткой. Хуже всего были скромницы. Они такими были только с виду — считали, что это повышает их котировки.

Нет, некоторые из случайно-уронивших-папку или забывших-застегнуть-пуговицу были даже умненькими и интересными. Но у меня порой возникало ощущение, что все они начитались романов, где босс вдруг начинал млеть от их неземной красоты и остроумия, и вот спустя пару недель уже поднимался по пожарной лестнице с цветами и кольцом в зубах. Чтобы отдать свои яйца и Мальдивы впридачу.

Я не всегда отказывался. На хрена, когда тебе откровенно предлагают? Только потом те, кто предлагал, редко задерживались в компании — я предпочитал, чтобы мои сотрудники на работе работали, а не соблазняли свое начальство или коллег Даже если этим начальством был я. А для того чтобы потрахаться, мне хватало разовых, готовых на все красоток из клубов. Или любовницы, которая точно знала правила игры, и с которой мы встречались время от времени на ее территории.

На работе же я работал. Пахал, порой по двенадцать — четырнадцать часов в сутки. Потому меня подбешивали игрища, которые порой разворачивались вокруг. Потому я ценил Нину, с ее фанатичной преданностью богу по имени Большой Бизнес. Жемчужина моей коллекции — умная, привлекательная, жесткая, со взрослыми детьми и мужем, который сам кому хочешь яйца оторвет. Помощница, которая всегда точно знала, что мне нужно — даже когда я сам не знал этого.

Идеальное попадание во всем.

За это я платил ей огромную зарплату и давал самый длинный отпуск. И тихонько называл ее Снайпер — но мне кажется, и это она знала. И посмеивалась про себя.

И на этот раз она снова не подвела.

Я улыбнулся, вспоминая Анастасию Дмитриевну.

На-астя.

Толстая русая коса, миловидное лицо с пухлыми губами и славная фигурка под костюмом плохого кроя. Застыла на пороге, как испуганный Бемби, но быстро взяла себя в руки. Она боялась меня — меня многие боялись, причем чем дольше знали, тем больше боялись — но отчаянно сопротивлялась и несла какую-то ерунду, а я сидел и наслаждался ее хорошо поставленным голосом, вспыхнувшем румянцем, волнением. Этой идиотской в современном мире косой. Мне не было необходимости даже смотреть ее резюме и бумаги, которые она чуть не швырнула в меня: я быстро уловил, что образование и опыт в области экономики есть — хорошее образование и опыт. Остальное было не интересно — уверен, Нина проверила все досконально, даже если не предупредила ее об этом.

А как она на меня смотрела…

Серо-зеленые глазищи выражали одновременно испуг, восторг и мольбу о пощаде.

Разве она не знает, что на хищников так не смотрят?

Что нельзя будить в них зверя, вынуждая встать в стойку в предвкушении отличной охоты?

Я держался холодно и отстраненно. Даже пренебрежительно. И с удовлетворением отметил, что это ее отрезвляет. Что она в состоянии вести себя спокойно и адекватно. Боец. Другие рядом со мной и не выдерживают.

А потом, когда уверился, что эта Настя вполне мне подходит и меня не будет раздражать ее присутствие рядом — более того, я хочу видеть ее рядом с собой — позволил себе удовольствие взвинтить ситуацию до предела.

Хотя может я не просто позволил, а не смог сдержаться?

В любом случае, она оправдала мои надежды.

Не стала мычать невразумительное. Или расстегивать мне штаны и смотреть многообещающим взглядом. И даже истерики не стала закатывать, грозя всеми возможными инстанциями.

Она лишь подобралась и умудрилась вывернуться, встать, не задев меня даже рукой. А потом четким, холодным голосом поблагодарить за собеседование и знакомство. И не менее холодно заявить, что, к сожалению, работа в моей компании ей не подходит.

И даже двинулась к двери, не оборачиваясь.

— Стой, — насмешка в моем голосе не могла не остановить.

Обернулась, нахмурилась, задумалась и вдруг спросила:

— Это была проверка?

Умница.

Ей я этого не сказал, конечно.

Только сел за стол и снова уставился давящим взглядом. На этот раз она не отреагировала. Учится.

— Может… мне следует спросить… как вы относитесь к нерабочим отношениям?

Я хмыкнул. Помощнице следует выдать премию.

— Плохо, — сказал спокойно после небольшой паузы. — Но поверь мне, ты станешь мне ближе, чем мои любовницы. Фактически, будешь жить со мной… в пределах офиса. Скажи Нине, чтобы помогла оформить тебе подъемные и подсказала нужный магазин — твой костюм никуда не годится.

Все-таки мне нравится, как она краснеет. И прикусывает в волнении губы. И стискивает пальцами свою сумочку. Интересно, она так отреагировала на «ты», мои подколки по поводу близости или замечание по поводу одежды?

И черт возьми, мне понравилось, как она втянула мой запах, когда я подошел…

Но я сам установил правила игры.

«Никаких игр».

И не собираюсь их менять.

— Хорошая девочка… — внезапно сказал Артем, и я понял, что все это время не обращал на него внимание, а думал о новом приобретении.

Это было плохо.

Я привык держать ситуацию под контролем.

К тому же, мне не понравился тон, с которым мой заместитель заговорил. Слишком уж он был предвкушающей.

Накатило раздражение.

— Это моя девочка.

Я пристально на него посмотрел и увидел, как сжались немного его челюсти и дрогнули в раздражении крылья носа.

Он знал, что я не собирался с ней спать — но он также знал, что я никогда не делюсь. Ничем и никем. А если поделился — значит вычеркнул человека или вещь из своей жизни.

— Но разговаривать нам не возбраняется, надеюсь? Или ты будешь держать ее в темной комнате без окон и дверей? — спросил он насмешливо, как бы давая понять, что мои собственнические чувства совершенно не уместны в данной ситуации.

А ведь и правда.

Что это я?

Кивнул со смешком и перевел разговор на действительно важные темы.