Глава двенадцатая

К тому времени, как раздался звонок в дверь, Маура уже раскладывала приборы на обеденном столе, а баранья нога подрумянивалась в духовке. Подростки славились своим аппетитом, поэтому она купила два пирога — черничный и яблочный, запекла четыре картофелины и с полдесятка кукурузных початков. Ест ли мальчик салат? Она не знала. В те отчаянно голодные дни, которые они провели вместе в безлюдных местах Вайоминга, она и Рэт выживали на всем, что могли разыскать. Она видела, как он жует собачий корм, консервированную фасоль и древесную кору. Конечно, он не станет воротить нос от салата-латука и, возможно, даже съест эти зеленые витамины. Когда она последний раз видела его в январе, он был бледным и худым, и для того недоедающего мальчика она и наготовила сегодня еды. Неважно, как пройдет встреча, думала она, но Рэт не покинет мой дом голодным. Это была та деталь, к которой она могла подготовиться, которую могла контролировать.

Потому что все остальное, касающееся первого визита мальчика в ее дом, было покрыто неизвестностью.

Она была обязана своей жизнью Джулиану «Рэту» Перкинсу, но вряд ли хорошо его знала, и он почти ничего не знал о ней. Они вместе боролись за выживание, и не существует более интимной связи, чем у двух человек, знающих, каково это — вместе смотреть в лицо смерти. Теперь они собирались узнать, останется ли эта связь прежней, используя как своеобразную лакмусовую бумажку — неделю в компании друг друга в условиях цивилизации.

Услышав дверной звонок, она вытерла руки кухонным полотенцем и поспешила в коридор, ощутив, что ее сердце внезапно шумно застучало. Расслабься, он всего лишь мальчик, подумала она, открывая входную дверь. И чуть не оказалась сбита с ног, когда огромная черная собака кинулась навстречу, поставив две передние лапы ей на грудь.

Медведь! Лежать, мальчик! — закричал Рэт.

Она рассмеялась, когда пес наградил ее, радостно облизав лицо шершавым языком. Затем он опустился на четвереньки, лая и виляя хвостом. Маура улыбнулась мальчику, который выглядел совершенно потрясенным плохими манерами своего товарища.

— Ну? — сказала она. — Ты не хочешь тоже меня обнять?

— Здравствуйте, мэм, — произнес он и неловко обхватил ее своими длинными руками. Она поразилась тому, сколько мышц он прибавил с их последней встречи. Возможно ли, что мальчик так вырос всего за несколько месяцев?

— Я скучала по тебе, Рэт, — прошептала она. — Я так сильно по тебе скучала.

Ступеньки крыльца заскрипели от чьих-то шагов, и мальчик быстро оторвался от нее, словно стыдясь быть застигнутым. Маура посмотрела на мужчину, остановившегося позади Рэта. Энтони Сансоне всегда казался неприступной личностью, производящей сильное впечатление, лицо которого ничего не выражало, но в этот мрачный полдень он улыбался, ставя на крыльцо рюкзак Рэта.

— Ну, вот и все, Джулиан, — сказал он.

— Спасибо, что привез его в Бостон, — поблагодарила она.

— С радостью, Маура. Это дало нам возможность поговорить. — Сансоне помолчал, взгляд бегал по ее лицу, и как обычно, казалось, что он видит о ней слишком многое. — Мы давненько не общались. Как ты?

— Я в порядке. Занята, — она выдавила из себя улыбку. — У меня никогда не бывает недостатка в клиентах. Хочешь зайти ненадолго?

Он посмотрел на мальчика, который переводил взгляд с одного на другого, с большим интересом слушая их разговор.

— Нет, я должен дать возможность наверстать упущенное тебе и Джулиану. Вы двое будете в порядке?

— В понедельник и вторник мне придется пойти на работу, но, начиная со среды, у меня будет свободное время. Мы отправимся на экскурсию по городу.

— Тогда я заеду за тобой в следующую субботу, Джулиан, — сказал Сансоне, протягивая ему руку.

Мужчина и мальчик пожали друг другу руки. Это было до странного формальное прощание, но у этих двоих оно выглядело вполне естественно и ожидаемо. Рэт подождал, пока Сансоне вернулся в свою машину и уехал. Только затем он посмотрел на Мауру.

— Мы говорили о тебе, — сказал он, — пока ехали сюда.

— Надеюсь, только хорошее.

— Думаю, он любит тебя. Очень сильно, — Рэт взял рюкзак. — Но он немного странный.

Люди могли бы сказать то же самое о тебе, подумала она, глядя на мальчика. О нас обоих. Она приобняла его и почувствовала, что он испугался неожиданной ласки. Слишком долго мальчик жил, словно дикий зверь, рыская по горам Вайоминга, и в его глазах она все еще видела остатки брошенного ребенка. Мир не был добр к Джулиану Перкинсу, и потребуется время, чтобы он начал доверять другим людям.

Они вошли в дом, и мальчик начал озираться в гостиной.

— Куда подевался Медведь?

— Думаю, он уже чувствует себя, как дома. Держу пари, что он уже обнаружил все вкусное, что есть на кухне.

Они и вправду обнаружили пса, уплетающим обрезки баранины, которые Маура сложила в керамическую собачью миску. У нее никогда не было собаки, и чашка была новой, как и огромная собачья подстилка, поводок, порошок от блох и банки собачьего корма в шкафу. Когда мальчик подошел к Медведю, она поняла, что эту неделю ей придется делить дом с двумя инопланетными существами — собакой и подростком. Духовка шипела от капель, падающих с запекающейся баранины, и она увидела, как мальчик принюхивается словно зверь, почуявший ужин.

— Ужин будет готов в течение часа. Позволь показать твою комнату, — сказала она и нахмурилась, взглянув на его рюкзак. — Где твой чемодан?

— Это все, что я привез.

— Тогда, похоже, что нам придется отправиться за покупками.

— Нет, мне и вправду ничего не нужно, — проговорил он, когда они вышли в холл. — В школе мы все носим форму.

— Эта комната твоя.

Медведь вбежал первым, но мальчик замешкался в дверях, словно задумавшись, не сделал ли он ошибки. Внезапно Маура осознала, какой до абсурдного женской выглядела эта комната для мальчика и собаки. Неохотно Рэт вошел внутрь и осмотрел белое одеяло, вазу свежесрезанных цветов на комоде и бледно-зеленый турецкий ковер. Он ни к чему не прикасался, словно все вокруг было музейными экспонатами, и он боялся что-нибудь сломать. Осторожно он поставил свой рюкзак в углу.

— Как школа? — спросила она.

— Нормально, — мальчик опустился на колени, чтобы разобрать рюкзак. Оттуда появились две рубашки, свитер, пара брюк, все аккуратно свернутое.

— Так тебе нравится в Ивенсонге? Ты там счастлив?

— Она отличается от моей обычной школы. Люди хорошо ко мне относятся. — Это было заявление по существу, сказанное без жалости к себе, и показавшее, как больно однажды сделала ему жизнь. Она читала его дело из Вайоминга, поэтому знала о драках на школьном дворе и насмешках, которым он подвергался из-за поношенной одежды и разбитой семьи. Слишком много людей, от его социального работника до психолога, предупреждали ее, что мальчик был чересчур проблемным, что его появление в ее жизни может привести к последствиям, о которых Маура потом пожалеет. Сейчас она наблюдала, как этот проблемный мальчик спокойно разбирает свою одежду и аккуратно развешивает ее в шкафу, и думала: «Слава Богу, я никогда их не слушала!» Никого из них.

— У тебя есть друзья в школе? — спросила она. — Тебе нравятся другие ученики?

— Они очень похожи на меня, — ответил он. Мальчик открыл ящик комода и сложил внутрь носки и нижнее белье.

Она улыбнулась.

— Ты имеешь в виду, что они особенные.

— У них тоже нет родителей.

Это стало для нее новостью. Когда Сансоне сказал ей, что предлагает мальчику стипендию в школе Иверсонг, то сделал упор на академическое образование, школьный кампус, международный преподавательский состав и превосходную библиотеку. Он не упомянул, что это школа для сирот.

— Ты уверен? — спросила она. — Должны же быть какие-то родители, навещающие детей.

— Иногда я вижу чьих-то дядю или тетю. Но ни разу не встречал чьих-нибудь маму или папу. Он говорит, что теперь мы семья друг для друга.

— Он?

— Мистер Сансоне, — Рэт закрыл шкаф и уставился на нее. — Он все время спрашивает о тебе.

Маура почувствовала, что краснеет и сосредоточилась на Медведе, который все крутился на собачьей подстилке, словно желая прочувствовать вкус этой новой роскоши.

— О чем он спрашивает?

— Писала ли ты мне что-нибудь в последнее время. Приезжала ли ко мне в школу. Не хотела ли бы преподавать там.

— В Ивенсонге? — она покачала головой. — Я не уверена, что такой предмет, как судебно-медицинская экспертиза подходит для школьников.

— Но мы изучаем много крутых вещей. В прошлом месяце мисс Сол показала нам, как построить римскую катапульту. И они позволили мне обучать класс следам животных, потому что я многое об этом знаю. Мы даже вскрывали коня.

— Неужели?

— Он сломал ногу, и его пришлось усыпить. Мы вскрыли его и изучили органы.

— Ты не находишь это отталкивающим?

— Я освежевывал оленя. Я знаю, как выглядят мертвые.

Да, ты знаешь, подумала она. В Вайоминге он видел, как человек до смерти истек кровью. Ей было интересно, спал ли он иногда тревожно по ночам, так же как и она, преследуемый воспоминаниями о том, что произошло с ними в горах. Он выглядел таким спокойным и сдержанным, когда раскладывал свои учебники на комоде, пока ставил зубную щетку в ванной, все его эмоции были наглухо запрятаны. Он больше похож на меня, чем мне хочется думать.

На кухне зазвонил ее мобильный.

— Можно выйти на улицу и посмотреть двор? — спросил он.

— Ступай. Я пока отвечу на звонок.

Она вошла в кухню и вытащила сотовый из сумочки.

— Доктор Айлз, — ответила Маура.

— Это детектив Тэм. Мне, правда, жаль, что приходится звонить вам в выходной.

— Без проблем, детектив. Чем я могу вам помочь?

— Мне нужно узнать ваше мнение о старом убийстве. Это случилось девятнадцать лет назад, стрельба в ресторане Чайнатауна. Было пять жертв. Тогда они назвали это убийством-самоубийством.

— Почему вы расследуете нечто, произошедшее девятнадцать лет назад?

— Это может быть связано с нашей Джейн Доу[21] на крыше. Возможно, по этой причине она и заявилась в Чайнатаун. Кажется, она разыскивала людей, которые знали о стрельбе в ресторане.

— А от меня вы, собственно, чего хотите?

— Просмотреть результаты вскрытия тех пяти человек, особенно стрелка. Сообщить нам, согласны ли вы с выводами. Патологоанатом, проводивший вскрытие, больше не работает в бюро судмедэкспертизы, поэтому его спросить я не могу.

Из окна кухни она увидела Рэта и пса, которые вышли наружу и кружили по двору, словно разыскивая выход для побега в большой мир. Он был мальчиком, созданным для дикой природы.

— На этой неделе я занята, — сообщила она. — Вы могли бы попытаться попросить доктора Бристола вместо…

— Но я на самом деле надеялся…

— Да?

— Я предпочел бы ваше мнение, доктор Айлз. Знаю, что вы всегда говорите, как есть, несмотря ни на что. Я доверяю вашему мнению.

Это поразило ее, потому что в эти дни подобное суждение не совпадало с позицией полиции Бостона и суда. Она подумала о пристальных взглядах и холодном молчании, которые ей пришлось терпеть от офицеров полиции всю прошедшую неделю. Подумала о действиях, которые сделали ее всеобщим врагом.

— Сегодня вечером я буду дома, — сказала она, — можете завезти папки в любое время.


Было чуть больше девяти вечера, когда Медведь принялся лаять на входную дверь. Маура открыла ее и обнаружила детектива Тэма, стоящего на крыльце. С мгновение он и пес осторожно рассматривали друг друга, но после нескольких разведывательных обнюхиваний Медведь дал свое одобрение и забежал назад в дом, позволив гостю войти. Тэм двигался все с той же пружинистой энергией, на которую она обратила внимание еще во время их знакомства в Китайском квартале, детектив остановился в холле, голова настороженно повернулась на звук работающего душа. Он ничего не спросил, но Маура смогла прочитать вопрос в его глазах.

— На этой неделе у меня гость, — пояснила она.

— Извините за вторжение в выходные, — он протянул ей стопку отсканированных страниц. — Здесь все пять отчетов о вскрытии плюс отчет полиции, поданный детективами Ингерсоллом и Стейнсом.

— Ого. Похоже, вы приложили немало усилий.

— Это мое первое дело об убийстве. Азарт новичка, понимаете? — он достал из кармана флешку. — Они не разрешили мне забрать оригиналы из бюро судмедэкспертизы, поэтому я отсканировал для вас фотографии и рентгеновские снимки. Понимаю, что это большой объем работы, и приношу извинения за то, что взваливаю это на вас. — Когда он вложил в флешку в руку Мауры, то смотрел прямо на нее, будто хотел подчеркнуть, насколько это было для него важно, и что он возлагал на нее все надежды.

Застигнутая врасплох его прикосновением, Маура опустила глаза на флешку.

— Прежде чем вы уйдете, давайте убедимся, что эти файлы откроются на моем компьютере, — сказала она. Они вошли в кабинет, и пока она загружала свой ноутбук, Тэм рассматривал собаку, которая проследовала за ними и теперь сидела у ног Тэма, наблюдая за этим новым посетителем.

— Какой породы этот пес? — спросил Тэм.

— Понятия не имею. Вероятно, овчарка плюс немного волка или хаски. Он принадлежит моему гостю.

— Вы очень гостеприимная хозяйка, раз позволили вашему гостю привести собаку.

— Я обязана этому псу своей жизнью. По моему мнению, он может заходить, куда пожелает. — Она вставила флешку в ноутбук, и через мгновение ряды эскизов фотографий появились на мониторе. Она нажала на первую, открыв жуткий вид обнаженного женского тела на столе для вскрытия. — Похоже, что все нормально открывается. Не могу точно сказать, когда я изучу их, но могу сказать, что это произойдет не раньше следующей недели.

— Я действительно ценю это, доктор Айлз.

Она выпрямилась и посмотрела на него:

— Доктора Бристол и Костас очень хорошие патологоанатомы. Вы с тем же успехом можете доверять их мнению. Есть какая-то причина, по которой Вы не обратились к ним?

Он замолчал, обернувшись на звук выключившегося душа. Медведь навострил уши и выбежал из кабинета.

— Детектив? — спросила она.

Он неохотно произнес:

— Предполагаю, вы в курсе того, что о вас говорят. В связи с судом над Уэйном Граффом и всем прочим.

Ее рот сжался.

— Уверена, ничего лестного.

— Это может быть и тонкая голубая линия, но эта линия занимает твердую позицию. Ей совсем не нравятся обвинения.

— Даже когда они правдивы, — добавила она с горечью.

— Вот почему я пришел к вам. Потому что знаю, что вы говорите правду. — Его глаза встретились с ее взглядом, в них была прямота и решительность. В день их встречи в Чайнатауне она посчитала Тэма невыразительным человеком, который не мог ей понравиться. Сейчас на его лице было все то же бесстрастное выражение, но оно было всего лишь маской, через которую она еще не могла проникнуть. В этом человеке было нечто гораздо большее, чем она могла видеть, и ей хотелось узнать, позволит ли он кому-либо заглянуть за эту маску.

— Что, как вы надеетесь, я смогу обнаружить в этих отчетах? — поинтересовалась она.

— Возможно, противоречия. Вещи, которые не складываются между собой или не имеют смысла.

— Почему вы считаете, что они вообще могут быть?

— В тот же момент, как Стейнс и Ингерсолл прибыли на место преступления, это назвали убийством-самоубийством. Я читал их отчет, и они не рассматривали альтернативные версии. Было так легко закрыть дело, приняв вариант, что сумасшедший китайский иммигрант расстрелял людей в ресторане. А затем застрелился сам.

— Думаете, это не было убийством-самоубийством?

— Не знаю. Но девятнадцать лет спустя оно издает какие-то странные отголоски. У нашей Джейн Доу с крыши в портативном GPS были вбиты два адреса. Одним из них был дом детектива Ингерсолла. Другой принадлежит Ирис Фэнг, вдове одного из убитых. Эта мертвая женщина, очевидно, была заинтересована в деле «Красного Феникса». Мы не знаем, почему.

Они услышали, как скулит собака, и Маура обернулась, увидев в дверях Рэта, с еще влажными после душа волосами. Он уставился на фото вскрытия на экране ее компьютера. Она быстро свернула программу, и тревожное изображение исчезло из вида.

— Джулиан, это детектив Тэм, — сказала она. — А это мой гость, Джулиан Перкинс. Он учится в школе штата Мэн, и приехал сюда на весенние каникулы.

— Так ты хозяин это страшной собаки, — произнес Тэм.

Мальчик продолжал смотреть на монитор, словно все еще видел изображение, отображавшееся на нем.

— Кто она? — тихо спросил Рэт.

— Мы обсуждаем одно дело, — пояснила Маура, — и уже почти закончили. Почему бы тебе не пойти посмотреть телевизор?

Тэм выждал, пока из гостиной не раздался звук включенного телевизора, и сказал:

— Мне жаль, что он увидел это. Это не то, что хотелось бы показать ребенку.

— Я просмотрю файлы, когда будет время. Это может затянуться на неопределенный срок. Я полагаю, особой спешки нет?

— Было бы хорошо получить хоть какой-нибудь прогресс в деле Джейн Доу.

— Дело «Красного Феникса» произошло девятнадцать лет назад, — ответила она и выключила свой ноутбук. — Уверена, оно может подождать еще немного.

Загрузка...