Безмолвная

Глава тридцать девятая

Три месяца спустя

Провинция Фуцзянь, Китай

Сладковатый запах ладана плывет по внутреннему дворику, где я и Белла стоим перед могилой предков ее отца. Это древнее кладбище. На протяжении по меньшей мере тысячи лет, поколения семьи Ву хоронили здесь, и сейчас прах Ву Вэйминя лежит вместе со своими праотцами. Его измученной душе больше не придется бродить по миру духов, взывая к справедливости. Здесь он, наконец, обрел успокоение и навечно упокоился в мире.

Когда сгущаются сумерки, Белла и я зажигаем свечи и поклоняемся памяти ее отца. Внезапно я ощущаю чье-то присутствие и оборачиваюсь, чтобы увидеть силуэт, проходящий через ворота кладбища. Хотя я не могу разглядеть его лица в темноте, но по бесшумной походке и по непринужденной грации, с которой он движется, я узнаю сына Ву Вэйминя от первой жены. Сына, который никогда не забывал его и продолжал почитать. Белла кивает своему сводному брату, и тот отвечает на приветствие с грустной улыбкой. Они так похожи, эти двое, оба непреклонны, словно камень на могиле их отца. Теперь, когда их долг исполнен, я размышляю, что же с ними будет. Когда половина твоей молодости была посвящена только одной цели и ты, наконец, ее достиг, к чему еще стремиться?

Он почтительно кланяется мне.

— Сифу, приношу извинения за опоздание. Мой рейс из Шанхая отложили из-за погоды.

При свете свечей я изучаю его лицо и вижу нечто большее, чем усталость в мимических морщинках вокруг его глаз.

— Возникли проблемы в Бостоне?

— Уверен, что она знает. Я чувствую, как она наблюдает и исследует меня. Ощущаю ее подозрительность каждый раз, когда она смотрит на меня.

— И что же теперь будет?

Он издает долгий вздох и не сводит глаз с горящих свечей.

— Я думаю… я надеюсь… что она понимает. Она написала мне блестящую рекомендацию. И она хочет, чтобы я работал с ней на другом расследовании в Чайнатауне.

Я улыбаюсь Джонни Тэму.

— Детектив Риццоли не так уж и отличается от нас. Она может не соглашаться с нашими методами, но я уверена, что она понимает, почему мы это сделали. И считает это правильным.

Я подношу спичку к кострищу, поджигая сухой трут. Языки пламени взмывают точно хищные зубы, и мы скармливаем им жертвенные деньги.[81] Огонь пожирает их, и поднимающийся дым несет спокойствие и удачу призракам тех, кого мы любим.

Остался последний предмет, который мы должны сжечь.

Когда я вытягиваю маску из мешка, в серебристых волосах отражается пламя костра, и она внезапно кажется живой, как будто дух самого Сунь Укуна возник из сумерек. Но маска безвольно висит в моем кулаке, всего лишь неживой предмет, сделанный из кожи и меха обезьяны, подержанный реквизит, который я приобрела несколько лет назад в китайском оперном театре. Все трое из нас носили маску. Все трое разделили между собой эту роль. Я, чтобы защититься от женщины-убийцы на крыше. Белла, чтобы спасти жизнь женщине-полицейскому. И последним из нас это сделал Джонни, когда выпустил пулю в голову Патрика Диона, замкнув круг смерти.

Я бросаю маску в огонь. Волосы мгновенно загораются, и я ощущаю запах подпаленного меха и обугленной кожи. Одна яркая вспышка, и маска сгорает, возвращая Сунь Укуна в мир духов, которому принадлежит Царь Обезьян. Но он всегда будет рядом с нами. Когда он будет нужен больше всего, каждый из нас найдет его внутри себя.

Огонь угасает, и мы втроем смотрим на кострище, выискивая в светящемся пепле то, что хочет увидеть каждый из нас. Для Беллы и Джонни это улыбка одобрения их отца. Они исполнили свой сыновний долг, и теперь их жизни предоставлены самим себе.

А что ищу в этом пепле я? Я вижу лицо своей дочери Лоры, чьи останки были выкопаны десять недель назад из-под заросшего виноградной лозой закоулка в имении Патрика Диона. Я вижу лицо моего любимого мужа, все еще молодое, его волосы черны, как и в тот день, когда мы поженились. В то время как они не стареют, я по-прежнему остаюсь на этой земле, мое здоровье дает сбой, волосы покрываются серебром, а время все глубже прокладывают морщины на моем лице. Но становясь старше с каждым годом, я также все больше приближаюсь к Джеймсу и Лоре, к тому дню, когда мы снова будем вместе. Поэтому я шагаю сквозь сгустившиеся сумерки, спокойная и бесстрашная.

Потому что знаю, в конце моего путешествия они будут ждать меня.