Босс преступного мира

ГЛАВА 7

Рэйвен

Шок.

Пройдёт ли он в какой-то момент? Я не была полностью в этом уверена. Что я точно знала, так это то, что мои ноги продолжали дрожать, когда он опустил меня на кровать. На этот раз, уставившись в потолок, мои мысли оставались запутанными.

Теперь в этом мужчине было больше настойчивости, каждый его звук давал чёткое указание. Я не могла заставить себя пошевелиться, даже когда он согнул мои колени, проводя грубыми подушечками пальцев по моим голеням, прижимая мои ноги к кровати. Я была широко раскрыта перед ним, каждый мой дюйм. Раньше я была крайне смущена, теперь же я была по странному спокойна, моё сердце больше не билось так быстро. Однако ощущения, охватившие меня, были ещё более поразительными, уводя меня на совершенно другой уровень осознания.

Он дёрнул меня за ягодицы к краю кровати, и я сжала в кулаках покрывала, натягивая их от волнения. Я ни за что не смогу пережить это. Ни единого шанса. Я отвернулась, чтобы не смотреть на него, прикусив нижнюю губу и уставившись на дверь.

Никто не придёт на помощь. Девушка в таком положении не имела никакой свободы, никакого выбора в том, что он планировал сделать. Возможно, это было прелюдией к тому, чтобы покончить с моей жизнью, наградой охоту и мою поимку. Я прикрыла рот рукой за долю секунды до того, как он выдохнул на мою киску.

О. Мой. Бог. Мышцы моей киски сжались и расслабились, подталкивая меня к очередному безумию. Я уже была готова кончить, а он ещё даже.… он собирался отлизать мне, насладиться моей влажностью. Я хотела отключиться в попытке избежать неизбежного, но вместо этого поджала пальцы ног, выгибая спину.

— Да, моя маленькая принцесса очень мокрая. Держу пари, ты очень тугая. Так ведь? — словно в доказательство своей правоты, он просунул внутрь один палец.

— О, боже. — Ещё одна вспышка звёзд промелькнула на периферии моего зрения. Это было настолько безумно, что я всё дальше погружалась в нирвану.

Он добавил второй палец, сгибая их, пока он вводил их медленными и равномерными движениями. Я сдерживала крик за криком, борясь с желанием убежать и необходимостью позволить себе насладиться этим моментом. Весь мой мир перевернулся с ног на голову, и у меня, очевидно, произошёл нервный срыв. Но ощущения были ещё более возбуждающими, чем раньше.

Когда он добавил третий палец, его действия стали грубее. Он двигался быстрыми движениями, мышцы моей киски пытались сжаться вокруг них. Я мотала головой назад-вперёд, тяжело дыша, как какое-то животное в период течки.

Он обхватил другой рукой моё бедро, крепко удерживая меня на месте, но я извивалась в его хватке. Теперь я уже колотила кулаками по одеялу, больше не узнавая звуки, вырывающиеся откуда-то из глубины моего горла. Боже, звуки, которые он издавал, напоминали о том, каким дикарём он был, тем, кого я даже не знала.

И я была совершенно уверена, что больше ничего не хочу о нём знать. Я уже знала достаточно, чтобы понять, что мне следует бежать от него, и как можно дальше. Он был жестоким убийцей, но мог заставить меня чувствовать себя так, как будто в мире больше никого не существует. Я всё ещё была ошеломлена ощущениями, проносящимися сквозь меня, как фейерверк, когда он снова опустил голову, посасывая мой клитор. То, как он взял нежный комок нервов в рот, было явным свидетельством того, насколько он опытен.

О, Господи. Я должна найти выход из его тисков.

Не было никакой возможности сосредоточиться на безумном плане. Когда он задел зубами мой чувствительный бугорок, я вернулась в мир чистого греховного экстаза.

Но когда он провёл языком по всей моей киске, я дёрнулась вверх. Я была в огне, каждый дюйм кожи гудел от интенсивного тока. Когда он ввёл язык в моё набухшее лоно вместе со своими пальцами, я потеряла остатки рассудка. Экстаз был непохож ни на что, что, как я думала, я могла испытать, его пальцы и язык работали в идеальной гармонии.

Я потянулась к нему, запустив пальцы в его волосы, моё зрение стало таким затуманенным, что я ничего не могла разглядеть вокруг себя. Просто купаться в удовольствии с ним было грехом, но то, что он заставлял меня чувствовать, напомнило мне, что я очень плохая девочка. Я прижала тыльную сторону ладони ко рту, пытаясь сдержать стоны, но они всё равно вырывались из-под моей руки.

Не было ни единого шанса сдержать мощный оргазм. Он почувствовал, что я готова кончить, и, рыча, яростно поедал меня, наслаждаясь этим так, словно это была его последняя трапеза перед тем, как его отправят в камеру смертников. Образы, промелькнувшие в моём сознании, были ещё более нелепыми, и я чуть не расхохоталась. Это было от нервозности и стыда, которые только усиливались.

— Кончи для меня, принцесса. Мне нужно попробовать тебя всю.

Он убрал пальцы, полностью отрывая мою задницу от края кровати и зарываясь лицом в мою влагу.

Сдерживаться было невозможно. Я дёрнулась, уверенная, что попаду прямиком в ад, но в этот момент мне было уже всё равно. Когда мощная кульминация ворвалась в меня, с моих губ сорвались только сдавленные звуки. Я яростно сжала их, но на поверхность вырвался практически крик. Затем я уплыла в нирвану, моя киска сжималась и разжималась несколько раз.

Я кончила с такой яростью, что была уверена, что покрыла всё его лицо. Как неловко. Как… потрясающе.

— Ох… Ох… Ох…

Когда я, наконец, начала приходить в себя после этого захватывающего момента, я осознала, что он подтолкнул меня на середину кровати. И всё же он наклонился, покрывая поцелуями мои всё ещё раздвинутые ноги, проводя губами от одной стороны к другой.

Как мог такой жестокий мужчина быть таким нежным, будто я ему небезразлична? Будто это было нечто большее, чем то, чем оно являлось на самом деле, чистым порочным сексом.

Странные ощущения пронзили меня, когда он отодвинулся. Я перевернулась на бок, проведя рукой по мягкому одеялу, смотря, как он наблюдает за мной, отодвигаясь достаточно далеко, чтобы получить возможность и закончить раздевание. У меня сформировалось мысль, смелое заявление, чтобы сказать ему, что я сделаю с ним, если он не остановится, но я не могла произнести ни слова.

Всё, что я могла делать, это наслаждаться видом, пока он снимал одежду. Когда он выпрямился во весь рост, до меня дошла реальность происходящего. Как и красота, сочащаяся из каждой его поры. Он был в татуировках, как и положено любому плохому парню-альфе: вьющиеся узоры, сплетающиеся идеальным, но неразличимым гобеленом, спускались по одной стороне его груди, поднимались к шее и спускались по руке. На другой руке было изображено пламя с красной розой. Я почувствовала, что это прекрасное произведение искусства имело совершенно другой смысл.

Оно было личным.

Оно было страстным.

Оно было о любви.

К женщине на фото или к девушке, заботу о которой он поручил своему солдату? Я почувствовала, что я не более чем очередная зарубка на его поясе. Поразительное осознание заставило меня закрыть глаза и повернуть голову. Мне вдруг стало очень грустно, настолько, что мне стало трудно дышать. То, о чём я думала и что чувствовала, было нелепым, но я ничего не могла с собой поделать.

Я вспомнила о его жестокости, а также вздрогнула, когда он резко повернул моё лицо, его пальцы впились в мою щеку и шею.

— Когда я отдаю тебе приказ, принцесса, ты выполняешь его. Я ясно выражаюсь? — гнев в его голосе поразил меня, страх вернулся. Я даже не была до конца уверена, о каком приказе он говорил.

— Я… Да. Имею в виду…

— Не отводи от меня глаз.

Когда я посмотрела вниз, то поняла, что была права. Его лицо блестело от моего мощного оргазма. Я задержала дыхание, моргая в подтверждение того, что услышала его. Он забрался на кровать, и, не раздумывая, я потянулась к его члену, моя рука была слишком маленькой, чтобы обхватить его толстый член. Чёрт возьми, он огромен. Я не осознавала, насколько он большой, когда сосала его.

Я снова посмотрела ему в глаза, заметив, что в них почти не преломлялся свет. И всё же они были полны жара, по крайней мере, мне так показалось. Шок, должно быть, набрал полную силу, потому что я не могла поверить, что он собирается пронзить меня своим членом.

Войдёт ли он вообще?

То, как он смотрел на меня, было ещё более собственническим, чем раньше. Он объективировал моё тело, восхищаясь своим призом. Я искренне ненавидела таких мужчин, как он. По крайней мере, обычно. На этот раз моё сердце затрепетало, как маленькая птичка, запертая в позолоченной клетке. Я была разгневана и в то же время очарована. Всё в этом грубом и опасном мужчине было гипнотическим.

— А теперь, я тебя трахну.

Не было никакого притворства. Единственное, что осталось, — это его откровенное обещание и энергия, потрескивающая между нами.

Затем он прижал головку своего члена к моему входу, держа другую руку на одеяле, его мышцы ненадолго отвлекли моё внимание. Как он мог быть вылеплен до такого абсолютного совершенства? Я не осмеливалась даже дышать из страха перед тем, что он может сделать, хотя и рискнула положить ладонь ему на грудь.

Ему потребовалось целых пять секунд, чтобы опустить голову, изучая мою реакцию, прежде чем улыбка появилась на его лице. Для такого мрачного человека как он, его улыбка осветила комнату. Он был слишком властным, его присутствие напоминало присутствие бога, а не человека.

Когда уголки его рта слегка приподнялись, я приготовилась к тому, что он собирался сделать. Он засунул свой член внутрь на всю длину, с силой прижимая меня к кровати, его бедра двигались назад-вперёд, когда он полностью погрузился внутрь.

Я ожидала, что он продолжит свою жестокость, обращаясь со мной не более чем как с тряпичной куклой, но его глаза остекленели, губы поджались. И поток французских слов, исходящий из его рта, поразил меня, полная противоположность мужчине, который только что натянул меня на себя.

Тёмный и порочный.

Опасный и грубый.

— Tu vas être le plus grand prix de ma collection, une création d’une beauté absolue, si époustouflante que tout homme tentera de me l’enlever.

— Что ты сказал? Пожалуйста, скажи мне.

Он опустил голову, прижимаясь своим лбом к моему, от его шёпота мурашки пробежали по ногам до кончиков пальцев.

— С удовольствием, принцесса. Я сказал, что ты станешь величайшим призом в моей коллекции, созданием невероятной красоты, от которого захватывает дух, что каждый мужчина будет пытаться отнять тебя у меня.

Я задрожала, ошеломлённая тем, какие искрящиеся чувства вызвали у меня эти слова.

— А что ты будешь делать, если они попытаются?

— Всё просто. Я убью их.

Арман

Эти слова легко было произнести, потому что я говорил серьёзно. Позже я задам себе этот вопрос, но в данный момент я планировал насладиться тем, как возьму и попробую в ней всё остальное. Могу сказать, что она всё ещё купалась в удовольствие, которое я доставил ей своим ртом и языком, пока она искала мои глаза, будто действительно могла найти там ответы.

Всплыли воспоминания о том, что я хотел умереть. Которые я загнал так далеко во тьму своего разума, что легко было поддерживать лишь ненависть. А теперь это.

Теперь она.

Чёрт возьми.

Я оперся на обе руки, входя в неё нежнее, чем хотел. Мне нравилось смотреть на неё, на то, как невинно её ресницы скользят по коже. И всё же эта искусительница была послана сюда кем-то, чтобы раздразнить меня. Это лишь вопрос времени, когда я выясню, кто это был.

И когда я это выясню, он умрёт первым. Неужели её отец мог быть настолько непроходимо тупым? Я не могу оставить это без внимания, но это потребует некоторого расследования. Предложение Мэддокса было хорошим, хотя не уверен, что готов к тому, что рядом со мной будет жена. Однажды я уже обдумывал такое предложение, сделанное моим отцом, но после того, как я попробовал соблазнительную Рэйвен хоть и один раз, у меня не осталось ни единого шанса изменить своим потребности, сделав наши отношения платоническими.

Неважно, какую силу даст наш союз.

Я глубоко вздохнул, вдыхая её духи и продолжающийся аромат её желания, мой разум лихорадочно перебирал все возможные вариант. Она обхватила меня одной ногой, всё ещё упираясь рукой мне в грудь, всё ещё изо всех сил стараясь оттолкнуть меня. Скоро она поймёт, что это невозможно. Выхода нет.

Рэйвен едва моргнула, её губы скривились от отчаяния, когда жар распространился по обеим сторонам её лица. Она была в ярости от того, как её тело реагировало на меня, пытаясь игнорировать связь, которую мы уже разделили. Это было странно и прекрасно, уникально и тревожно.

Я продолжал трахать её до тех пор, пока мне не понадобилось больше самообладания. Мне нужно быть глубже, полностью заполнить её. Таким образом, она будет знать, что ни одному другому мужчине не позволено прикасаться к ней.

Когда я вышел, она прикусила нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть, с такой силой, что я сразу заметил капельку крови. Прежде чем подняться на колени, я снова захватил её рот, проталкивая язык внутрь. Вкус её сладости, смешанный с медной капелькой крови, был греховно восхитителен. Она застонала в ответ на поцелуй, как делала это раньше, только каждый издаваемый ею звук становился всё более агрессивным.

Я пробуждал в ней что-то, что таилось внутри долгое время. Она сжала руку в кулак, когда я полностью вытащил свой член, затаив дыхание, пока её глаза метались назад-вперёд.

Учитывая мой уровень силы, было легко поднять её с кровати, бросив на колени, а затем поставив на четвереньки.

— Что случилось? — её вопрос был пронизан пониманием, в нём было больше дразнящего тона, чем раньше.

— Собираюсь трахнуть тебя, как дикое животное. Таким же ты меня считаешь, да, милая Рэйвен?

— Да, ты чудовище.

Я сжал её волосы в кулак, откидывая назад её голову, прижимаясь к ней всем телом.

— Скажи мне, что именно ты обо мне думаешь. Ничего не утаивай.

Прежде чем у неё появился шанс ответить, я снова вошёл в её киску на всю длину, поражаясь тому, как её мышцы немедленно сжались вокруг моей толщины.

Одной возможности погрузиться в её влагу было практически достаточно, чтобы заставить меня кончить, но я ещё не был готов сбросить своё напряжение. Я хотел, чтобы она была использованной и болезненной, едва способной ходить в течение нескольких дней.

— Ты ёбанный убийца, жестокий зверь, — прошептала она.

— Ещё. Я знаю, ты можешь дать мне большее.

Я вышел, пока внутри не остался только кончик, снова врезаясь в неё. Сила рывка почти прижала её лицом к кровати, но она оттолкнулась руками, отказываясь позволить мне выиграть этот раунд.

— Ты мудак, который думает, что заслуживает того, чтобы получить всё, чего он хочет, ублюдок, который прячется за дорогой одеждой и шикарным домом, притворяясь тем, кем ты не являешься.

— Ох, ты заводишь меня, детка. — И так оно и было.

Это только ещё больше разожгло огонь, вспыхнувший между нами, её насмешки вернули бунтарство, которое я в ней так обожал.

— Ты применяешь насилие, прячась в тени, как какой-нибудь таракан. Ты всего лишь мерзкое существо, которое заслуживает того, чтобы его уничтожили, раздавили, как букашку, которой ты и являешься.

Рэйвен задыхалась, её слова становились путаными, когда мышцы её киски несколько раз сжались и разжались. Даже блеск на её коже изменился, крошечные капельки пота стекали по верхней части её пышных губ.

— Вот так, принцесса. Подои мой член.

Она замурлыкала, затем попыталась отползти от меня. Я хлопнул ладонью по её ягодицам, улыбаясь от мгновенного тепла, пробежавшего по моим пальцам. Сколько я себя помню, не было ни одной женщины, которая возбуждала бы меня так сильно, как Рэйвен. Она была идеальна для меня, но неподходящей для моей жизни.

И она была права в своих словах, настолько, что мне пришлось задуматься о том, что я вообще сейчас здесь делаю. Прямо сейчас.

Но было невозможно остановить то, что я начал, и эту навязчивую потребность, которая только продолжала увеличиваться.

— Чёрт возьми. В тебе чертовски хорошо. — Подобное признание было для меня необычным, но в этом вечере не было вообще ничего обычного.

Я чувствовал, что она делала всё возможное, чтобы подавить реакции своего тела, но, как это было и со мной, сделать этого было невозможно. Возможно, наше будущее и наши судьбы были скреплены ещё в тот момент, когда она осмелилась войти не в ту комнату.

Я прижался к ней бёдрами, входя так глубоко, что понял, что дошёл до её матки.

Она больше не могла сдерживать свои прерывистые стоны, костяшки её пальцев побелели, когда она сжала в кулаке одеяло. И в следующие несколько секунд всё её тело напряглось, когда она погрузилась в ещё один мощный оргазм.

— О мой… — её крик оборвался, тело затряслось, когда она извивалась подо мной.

Пока я пытался сдержаться, сохранить тот небольшой контроль, который у меня остался над своими потребностями, невозможности с ней становились бесконечными. Сделав несколько резких погружений, напрягая каждый мускул, я опустил взгляд вниз, наблюдая, как мой член покрывается сладостью её оргазма.

И ублюдок внутри меня хотел, чтобы она обсосала его, забирая каждую каплю. Скоро я заполню её горло и рот. Затем предъявлю права на её тугую попку.

С этим придётся подождать, пока я не укреплю свой план после разговора с отцом и братьями.

На данный момент я ничего так не хотел, как наполнить её своим семенем. Ещё тремя яростными толчками я сделал именно это, освободившись от груза, который заставлял мой член и яйца болеть с того самого момента, как я её увидел. Сдерживаться больше не было возможности.

Я обхватил её, теребя пальцами клитор, пощипывая его во время своего освобождения. Её крик наполнил мои уши, её прерывистое дыхание соответствовало моему. Момент был почти идеальным, очищающим.

И это лишь начало.

Я прижался к ней всем телом, мой член всё ещё был твёрдым и пульсировал. Она продолжала дрожать в моих объятиях, её экстаз был почти таким же сильным, как и мой. Затем я почувствовал, что состояние удовольствия начало давать трещину, уступая место реальности. Её тело напряглось, пальцы крепче сжали простыню.

Тот факт, что она внезапно попыталась задержать дыхание, несомненно, пытаясь удержать какие-либо звуки удовольствия, чертовски разозлил меня. Она ускользала от моего внимания, от каждого прикосновения моих пальцев и каждого толчка моего члена. Это напомнило мне, что прелестную лисицу, вероятно, послали сюда соблазнить меня, ненавидя тот факт, что я поменялся с ней ролями.

Я продолжал обнимать её, прижимаясь носом к её затылку. Она даже сжала челюсти, не открывая глаз, хотя я строго-настрого запретил ей это делать. Она искренне верила, что может игнорировать меня, и я просто исчезну.

Поцеловав её в шею, я слез с кровати и направился к бару, расположенному в углу моей комнаты. Налил два бокала бурбона, не потрудившись спросить её, чего она хочет. Злоумышленники и воры не имеют права выбора. Скоро она поймёт, что утратила способность делать какой-либо выбор.

За исключением самого важного в её жизни.

Я повернулся к ней лицом, и она подползла к краю кровати, натягивая одеяло на своё обнажённое тело. Я опустил один из бокалов, с досадой глядя на неё.

Рэйвен сглотнула, затем взяла бокал из моей руки, её рука дрожала. Долю секунды спустя я сорвал одеяло, из-за чего она чуть не уронила свой напиток.

— Ты прикроешься, когда я тебе разрешу. Поняла?

Она вызывающе вздёрнула подбородок, но кивнула.

— Я тебя не расслышал, и убедись, что, когда будешь отвечать мне, сделаешь это с уважением.

Фыркнув, она провела языком по нижней губе. В её глазах была совершенно иная напряжённость, как будто она только что поняла, что у меня есть две разные стороны и ничего между ними.

— Конечно же, да, сэр. — Она скрестила ноги, ведя себя так, как будто ей было очень комфортно в подобном окружении.

Я сделал глоток своего напитка, привлечённый её фарфоровой кожей и аристократическими, тонкими чертами лица. Не было необходимости пересказывать всё то, что она сделала, только необходимо дать ей понять, что теперь я отвечаю за оставшуюся часть её жизни.

— Вот что будет дальше, принцесса. С этого момента ты принадлежишь мне. Не только твоё время или твоё тело, но и вся ты. Понимаю, что ты студентка УШЛ. И да, я проверил твоё прошлое, чтобы убедиться, что, помимо твоих вопиющих проступков, ты мне не солгала.

Сначала она сохраняла надменное выражение лица, как будто выиграла этот раунд. Затем что-то вспыхнуло внутри неё, осознание того, что я узнал о ней больше. Я придвинулся ближе, ясно видя её страх от того, на что, как она знала, я был способен. Однако было до боли очевидно, что она и понятия не имела об этом. Мне нужно убедиться, что она всё поймёт.

— Что это значит? — она сделала всё, что могла, чтобы скрыть дрожь в голосе, но потерпела неудачу. Я никогда не был таким мужчиной, который пытается запугать женщину. До этого момента мне это было и не нужно, женщины в моём мире понимали, кто я и что я такое.

Эта девушка верила в разницу между добром и злом, вероятно, поклоняясь своему отцу, который, как я знал, вникал во столько же серых областей, сколько и злые преступники, которых он постоянно пытался преследовать, чтобы выполнять свои обязанности и укрепить свою репутацию «святее тебя». Пока не стану рушить её иллюзии. Это сделало бы меня ещё большим монстром.

— Это означает, что я позволю тебе вернуться на учёбу. Ты никому не расскажешь о том, что здесь произошло. И ты никому не расскажешь о том, что ты подслушала. Я ясно выражаюсь?

Рэйвен просто смотрела на меня, но её нижняя губа продолжала дрожать, а руки оставались крепко сжатыми.

— Хорошо.

— Хорошо. Ты дашь мне свой номер телефона, и когда я позвоню тебе, ты придёшь ко мне в строго указанное время. Я занятой человек, Рэйвен, поэтому уверяю тебя, что моё время ценно.

— Конечно, это так. А что, если я этого не сделаю?

— Если ты этого не сделаешь, ты будешь наказана путём распространения фотографий и использования прекрасной истории, которую я сам напишу, и которая будет отправлена декану твоего университета, по всем газетам и твоему отцу. А также начальнику полиции Нового Орлеана, который, так уж случилось, является моим другом. На самом деле, он даже присутствует сегодня вечером на вечеринке по случаю помолвки моей сестры.

Было ясно, что она нервничала всё больше, её глаза широко раскрылись.

— Ты блефуешь.

— Уверена?

Она пыталась сдержать слёзы, но, когда одна из них скатилась с ресниц, она яростно вытерла её.

— Тогда ты настоящий ублюдок. Я сказала, что мне жаль. Если бы я знала, кто ты, уверяю тебя, я бы никогда не проникла в твой отвратительный мир.

— Я верю тебе, Рэйвен, и обычно я бы позволил тебе уйти по добру по здорову. Однако, — сказал я, подняв палец. — Проблема в том, кто твой отец и что он значит для меня. — Я подождал, пока она поймёт, о чём я говорю, прежде чем продолжить: — Видишь ли, твой отец — прямой враг моей семьи и нашей корпорации. Я не могу этого допустить. И я не допущу, чтобы его вмешательство в мою деловую жизнь продолжалось, а, как ты уже поняла, я человек, который получает именно то, что хочет.

— О, боже мой. Иди нахуй. Я расскажу своему отцу, и он прикажет тебя арестовать. Ты больной ублюдок.

Казалось бы, наша страсть угасла на корню. Я не мог удержаться от улыбки. Её непокорность невероятно заводила меня.

— Не раньше, чем он столкнётся не только с потерей своей репутации и работы, но и будет вынужден столкнуться с ужасающей трагедией. Всё полностью зависит от тебя, принцесса. Если будешь следовать моим правилам и приказам, жизнь пойдёт своим чередом. — Пока что. — У тебя есть две минуты, чтобы принять решение.

Рэйвен была готова прийти в ярость, а затем вырвать то, что осталось от моего сердца. В определённый момент она попытается отказаться от сделки, но этому не суждено случиться. Я отвернулся, направляясь к французским дверям, вглядываясь в людную улицу внизу.

— Меньше одной минуты.

Я почувствовал её присутствие позади себя и повернулся к ней лицом. Прежде чем дать мне ответ, она выплеснула напиток мне в лицо. Всё, что я смог сделать, это улыбнуться.

— Отлично. Я сыграю в твою игру, Арман, но, если ты посмеешь попытаться причинить вред моей семье, я сама тебя убью.