Босс преступного мира

ГЛАВА 3

Рэйвен

Хорошая маленькая девочка.

Слова пронзили меня, как нож.

Его аромат был ошеломляющим, его прикосновения вызывали порочный прилив жара. А его сочные губы были слишком манящими. Я продолжала прижимать ладони к его груди, но вырваться из его крепкой хватки было невозможно.

Арман — человек мафии? Правда?

Жестокий преступник. Меня нашли прячущейся в комнате зверского мужчины, как меня и предупреждали.

Возможно, это правда, или, может быть, он просто пытается запугать меня. Что я знала наверняка, так это то, что он высокомерный, невыносимый мудак с комплексом Бога. К сожалению, тот факт, что он самодовольный, чертовски задумчивый и опасно великолепный одновременно, не ускользнул от меня.

Или от предательских реакций моего тела.

Мои соски были полностью возбуждены и причиняли такую же боль, как и интенсивная пульсация между ног. У меня никогда раньше не было такой реакции ни на одного из мужчин.

Знали ли Меган, Шелли и Аманда о его выдающемся статусе, или они выбрали этого парня случайно? О, чёрт, нет. Они-то точно знали, что делают, и именно со мной. Ох, я бы выковыряла им ложкой глаза. Они пытались меня убить? Нет, они давили на меня, уверенные, что в последний момент я откажусь от их нелепого испытания. Когда вернусь, я надеру их задницы. А после этого я сдам их ректорам университета.

Конечно. Тогда я впутаю и себя. Девочки знали, что я ни черта не смогу поделать с решением, которое приняла самостоятельно.

К сожалению, я оказалась в тёмной дыре, из которой, возможно, не смогу выбраться. Арман не просто опасен, и не просто монстр, которого следовало бы избегать. Он чистое зло, замаскированное под утончённого и очень страстного мужчину.

Когда Арман завладел моим ртом, я впала в абсолютный ступор, что было для меня редкостью. Я была из тех девушек, которые легко могли придумывать язвительные колкости, помогавшие замаскировать мою нервозность в ситуациях, которые я не могла контролировать. Но этот… этот момент и этот мужчина были совершенно не в моей власти, страстный поцелуй был настолько неожиданным, что я была в шоке. Его рубиново-красные губы были созданы для поцелуев долгими зимними ночами, когда за окном слегка падает снег.

Что ты делаешь?

Он был напорист, но в то же время странно нежен в своих первоначальных действиях, раздвигая мои губы своими, едва проникая языком внутрь. Затем, когда я не оказала сопротивления, он обнял меня другой рукой, обхватив за ягодицы, и приподнял меня на цыпочки. Я ощущала себя совершенно беспомощной, но в полной безопасности в его мускулистых руках. И всё же ворчливый голос в моей голове напомнил мне, что он угрожал мне не только телесными повреждениями, но и моей жизни в целом.

А это делало его очень плохим человеком.

И всё же его вкус был потрясающим, лёгкий привкус виски, смешанный с мятой, поразил мои чувства самым приятным образом. Я разрывалась между наслаждением и борьбой с ним, особенно когда он взял больший контроль, скользнув одной рукой мне на затылок, его хватка была собственнической. У меня мгновенно закружилась голова, я была поражена его действиями и его вкусом.

Пока он исследовал каждый дюйм моего рта, я поняла, что выгибаю спину, прижимаясь животом к его бёдрам и толстому, пульсирующему члену. Мужчина был полностью возбуждён, настолько, что я была ошеломлена тем, каким твёрдым и огромным он казался. Было нелепо думать о нём как-то иначе, кроме как о безжалостном убийце, которым, как я знала, он и являлся.

Его имя было смутно знакомым, но я особо не обращала внимания на политику или преступный мир. Я устала от этих разговоров в детстве за обеденным столом.

По мере того, как продолжался наш интимный момент, я начала возвращаться к реальности, теперь борясь за то, чтобы вырваться из его объятий. Это было практически бесполезно, мужчина был слишком силён. Когда мне удалось пошевелить бёдрами, покачав ими назад-вперёд, а затем отодвинуться на несколько дюймов, мне почти удалось ударить его коленом в пах. К сожалению, он как будто предвидел моё движение, схватив меня за ногу и впившись пальцами в мою обнажённую кожу.

В тот момент, когда он прижал меня к перилам балкона, почти раздавив меня всем весом своего тела, он заставил мою спину выгнуться дугой. Он понятия не имел, что я боюсь высоты, но скоро узнает об этом, как только меня охватит паника.

Поцелуй продолжался, мой разум выходил из-под контроля, но я делала всё, что могла, чтобы бороться с ним изо всех сил, боясь, что он скинет меня за перила. Когда он, наконец, разомкнул наши губы, я толкнула его с такой силой, что он чуть не споткнулся, и это позволило мне ударить его ладонью по лицу. Когда он удивлённо ахнул, я воспользовалась моментом шока и ужаса, обогнув его и забежав обратно сквозь французские двери. У меня было достаточно времени, чтобы закрыть и запереть их, прежде чем он ударил рукой по дверному косяку.

Я вскрикнула и попятилась вглубь комнаты, благодаря Бога, что смогла убежать. Без колебаний я бросилась к двери. Резкий треск напугал меня до такой степени, что я резко остановилась, ещё раз обернувшись.

Он выбил дверь ногой и ворвался внутрь, его грудь тяжело вздымалась.

— Тебе не следовало этого делать, принцесса, — в его голосе было больше резкости, его лицо исказилось от гнева, а также от жгучего желания. Невозможно было избежать сильных вибраций, которые я чувствовала, но этому не суждено было случиться. Я должна уйти. — Ты очень плохая девочка, а знаешь, что случается с непослушными девушками?

Будто я собиралась задержаться здесь и выяснить это. Уродливые образы промелькнули в глубине моего сознания, но мне пришлось их проигнорировать.

Я полетела к двери спальни, на этот раз сумев отпереть её и распахнуть настежь. Я добежала до лестницы, прежде чем он дёрнул меня назад, перекинув через плечо, как какой-то здоровенный неандерталец. Это был ещё один шокирующий момент, мой пульс участился, пока я пыталась схватиться за стену, затем за перила, хваталась за каждую дверную ручку, мимо которой мы проходили. Всё было безрезультатно. Казалось, ничто не помешает этому человеку получить то, что он хочет.

Моё наказание.

Арман пинком захлопнул дверь, пробормотав что-то по-французски, прежде чем направиться прямо к кровати королевских размеров, бросив меня посередине. Затем он указал на меня пальцем, выражение его лица было суровым.

— Ты не уйдёшь от меня, принцесса. И ты скажешь мне, на кого ты работаешь. Это Грейсон Александер? Не лги мне. Я знаю, что именно он платит тебе. Он послал тебя сюда. Но это не сработает.

— Я не твоя чёртова принцесса, и я ни на кого не работаю. Кроме того, ты же заказал его убийство. Верно? Типо ты большой плохой парень, убивающий невинных людей. Ты ужасный человек.

Чёрт. Чёрт. Что я вообще говорю?

— Ты даже не представляешь насколько, — от его глубокого смеха дрожь пробежала по каждому мускулу.

— Я и не хочу знать. Просто оставь меня в покое.

Он смотрел на меня так, будто это я его шокировала. Он сорвал с себя пиджак, отбросив его в сторону, и тут же дёрнул за галстук.

— Ты в моей комнате, принцесса. У тебя нет никакой власти в моём мире. Итак, кто ты, чёрт возьми, такая? Я настоятельно рекомендую тебе признаться мне во всем.

От него веяло такой абсолютной холодностью, что у меня чуть не начали стучать зубы. У меня не было другого выхода, кроме как сообщить ему хотя бы часть правды. Если я хочу выбраться из его комнаты живой.

— Меня зовут Рэйвен. Я студентка из УШЛ. Мне жаль. Я заблудилась.

Он остановился на середине действия, прищурив глаза, и на его лице появилась понимающая улыбка.

— Конечно. А я Санта Клаус. Ты точно не потерялась, Рэйвен. Я предлагаю тебе продолжить, но на этот раз рассказать мне правду, а не сказку. Зачем ты своровала у меня? Тебе так сильно нужны деньги, принцесса? Или ты правда избалованная маленькая девочка?

— Как ты смеешь. Перестань называть меня принцессой! И нет, мне не нужны твои деньги. Не смей оскорблять меня, — я пошевелилась, чтобы подняться с кровати, а он мягко толкнул меня обратно, наклонив голову, его ноздри раздувались.

Отлично. Теперь я вела себя высокомерно.

Блестяще, Рэйвен. Чертовски умно с твоей стороны.

— Говори. Сейчас же. У меня нет времени возиться с тобой всю ночь. Как ты уже метко упомянула, внизу меня ждут гости.

От его глубокого баритона по обеим рукам пробежала волна мурашек. Когда он улыбнулся, почувствовав мой дискомфорт и моё возбуждение, мне потребовались все мои силы, чтобы не смотреть на его член.

Упс. Я всё равно это сделала, немедленно почувствовав прилив смущения. Он был твёрд как скала. Ох, боже мой.

— Я выполняю задание дурацкого женского общества. Окей? Вот почему я здесь, в твоём доме, в твоей комнате. Меня привезли сюда из Батон-Ружа с повязкой на глазах и дали короткие, но чёткие инструкции, что я должна каким-нибудь образом попасть на вечеринку и в твою комнату, и найти что-нибудь важное.

Я была уверена, что мужчина приходит в ярость, судя по тому, как он смотрел на меня.

— Задание?

— Да. Знаю, это безумие, но ты не знаешь этих тупых девчонок, которые уверены, что их дерьмо не воняет. И поскольку моя мама хотела, чтобы я вступила именно в это женское общество, я не могла отказаться. Ты понятия не имеешь, какой стервозной и сложной она может быть, — я действительно несла чушь перед этим мужчиной? Ну да, да, так и было. — Я не лгу тебе, как бы безумно это ни звучало.

Холод в комнате усилился.

— Очаровательно, принцесса.

Он совсем перестал двигаться на целых двадцать секунд. Стянул с себя галстук, аккуратно положив его на край кровати, прежде чем расстегнуть запонки. Я могла сказать, что он сомневается, что я сказала ему правду. Знаю, что это звучит безумно. Я сошла с ума, когда пошла на это.

— Правда. Клянусь. Я совершила идиотский поступок, но это не такая история, которую я смогла бы придумать.

— Хм-м-м…

Его ноздри раздулись, когда он снял наплечную кобуру, убедившись, что я вижу, что он делает. Он убедился, что оружие находится вне пределов моей досягаемости, положив его на комод в нескольких футах от меня. Я вся дрожала, мурашки пробегали по каждому дюйму кожи. Всё выходило из-под контроля.

Я одновременно с восхищением и ужасом наблюдала, как он снял запонки, положив обе на прикроватную тумбочку. После запонок он расстегнул рубашку наполовину, прежде чем засучить оба манжет, пока не обнажились предплечья и локти.

Его руки были покрыты татуировками. Не такими красивенькими, как розочки и сердечки с именем. Нет, у него был набит кинжал и череп с чем-то похожим на змею, выползающую из пустой глазницы. Как это подходит для человека-зверя.

— Позволь уточнить. Это всё из-за того, что группа девушек из женского общества попыталась устроить тебе дедовщину? — спросил он, его тон полностью изменился. Глубина его голоса была похожа на растаявший шоколад, которым побрызгали на мою кожу.

— Да. Как я уже говорила, я не лгу. По крайней мере, обычно. Я просто… Просто отпусти меня. Мне всё равно, кто ты.

Или кого ты там собираешься убить.

Он покачал головой, снова бормоча себе под нос по-французски.

— Что ты сказал? — спросила я, хотя тон моего голоса был более требовательным, чем я намеревалась.

Он подошёл к краю кровати, положив обе руки по обе стороны от моих ног. Когда он наклонился, я была уверена, что он снова собирается меня поцеловать, и, поскольку я не могла лгать самой себе, я хотела, чтобы он это сделал. Меня целовали и раньше, но то были мальчики. А он был настоящим мужчиной.

— Vous êtes une jeune femme difficile, rafraîchissante, stimulante qui demande de la discipline. Другими словами, я сказал, что ты трудная, освежающая, бросающая мне вызов молодая девушка, которой требуется наказание.

— Это несправедливо.

— Тот, кто сказал тебе, что жизнь справедлива, был дураком, cherie (прим. — фр. [шэри] — дорогая). Жизнь такая, какой мы её делаем, основываясь на решениях, которые мы считаем абсолютно необходимыми. Ты же сделала неправильный выбор.

— Рэйвен. Не называй меня принцессой, или cherie, или как-то ещё.

— Да, так ты мне сказала. Твоя фамилия? Мне нужно знать.

Боже мой, этот мужчина слишком настойчив.

— Рэйвен Картье. Да, как у ювелира. Но она настоящая.

Он поднял голову, изучая мои глаза, делая глубокий и прерывистый вдох. Боже, этот человек похож на тёмного бога, в нём столько гнева, что я уверена, он вот-вот взорвётся. Тьма омрачила его великолепные черты, его челюсть сжалась, как будто он мне не поверил. Или, может быть, ещё хуже.

— Как ты сказала? — спросил он, его голос был почти неузнаваем.

— Меня зовут Рэйвен Картье. Я идиотка, раз нахожусь здесь. Тем не менее, я не лгу. Клянусь тебе. Я почти закончила университет, решив вступить в дурацкое женское общество, очевидно, это ужасное решение, о котором я сожалею.

Он тихо усмехнулся, отводя взгляд на несколько секунд. Выпрямившись во весь свой рост, по крайней мере, шесть футов четыре дюйма (прим. — 195 см), он медленно расстегнул ремень.

— Действительно, очаровательно.

— Что это значит?

— Это значит, что тебе всё ещё нужно поплатиться за свои грехи.

Я с ужасом наблюдала, пока наступали стадии неверия.

— Подожди. Подожди. Что ты делаешь? — я окаменела, дрожа как осиновый лист.

— Я определился с твоим наказанием, cherie. Я собираюсь отшлёпать тебя, как плохую маленькую девочку, какой ты и являешься.

— О, нет, ты не сделаешь этого.

Он придвинулся ближе, наклоняясь, как делал ранее, его глаза горели тёмным голодом, который одновременно возбуждал и пугал меня. Даже то, как он позволил своему взгляду спуститься по всей длине моей шеи к лифу платья, медленно опускаясь к моим обнажённым бёдрам, совершенно отличалось. Как будто этот жестокий мужчина решил заявить на меня права.

— Давай посмотрим на эту ситуацию в перспективе. Тебя с поличным поймали на краже у меня. Доказательство этого было надето на тебя. Ты не раз солгала мне. Теперь же ты говоришь мне, что причиной этого была нелепая дедовщина. Затем ты решила, что дать мне пощёчину и сбежать было в твоих интересах. Я что-то упустил?

Я проглотила комок в горле, осознав, что у меня кружится голова из-за учащённого пульса.

— Мои друзья придут за мной.

— Хм-м-м… Ты имеешь в виду тех двух девушек, которые умчались на машине всего несколько минут назад?

Он серьёзно? Я внезапно потеряла дар речи. В глубине души я знала, что они бросят меня, не желая, чтобы их поймали. Понятия не имею, как теперь вернусь в университет. Если мне вообще повезёт и мне позволят жить.

— И что произойдёт, если я позволю тебе отшлёпать меня? — я подняла голову, изо всех сил стараясь вернуть себе хоть какой-то контроль. Но от одного взгляда в его глаза цвета тёплого коньяка перед камином у меня перехватило дыхание, кожу покалывало от того, как его горячее дыхание щекотало каждую пору. Ощущения наэлектризовались.

— Тогда я отпущу тебя, принцесса. Ты заплатишь свою епитимью.

Могу ли я верить этому… чудовищу? Я не в том положении, чтобы спорить. Мне придётся хотя бы немного довериться ему в том, что он говорит мне правду. Какой у меня есть выбор?

— Отлично. Отшлёпай меня, но покончи с этим побыстрее.

Он глубоко вздохнул, задержав дыхание на несколько секунд, его глаза всё ещё пронзали мои. Когда он наклонился, почти уткнувшись носом в изгиб моей шеи, он прикусил мочку моего уха. Выдохнув, он прижался своими мягкими губами к моей коже. Нежно. С любовью.

— А теперь, ты будешь повиноваться мне, милая Рэйвен. Ещё одна попытка сбежать станет твоей последней.

Когда он отстранился, холодная дрожь пробежала по моей спине.

— И что теперь?

— Теперь раздевайся.

— Прошу прощения? — он же не серьёзно.

— Я шлёпаю женщин только по голым задницам, — он слегка повернулся, глядя в окно, пока расстёгивал ремень.

Я не могла моргнуть и не могла пошевелиться в течение нескольких секунд. Как я могу позволить случиться чему-то столь варварскому? Какой мужчина отшлёпал бы женщину в качестве наказания? Я знала ответ. Я, конечно, не была наивна в отношении аспектов домашних наказаний или актов БДСМ. Просто сама мысль об этом была невыносима.

Тогда почему твоя киска пульсирует?

Во рту пересохло, словно пергамент, когда я попыталась найти в себе мужество подняться на ноги, едва в состоянии оторвать взгляд от его отвратительных действий. Тёплая волна смущения охватила меня, когда я снимала туфли, дрожа так сильно, что мне потребовалось три попытки, чтобы ухватиться за подол платья. Когда я подняла его до талии, у меня перехватило дыхание, я дрожала как осиновый лист.

И всё, о чём я могла думать, это о том, как я ужасно благодарна за то, что надела приличное нижнее бельё, симпатичные маленькие стринги. Бог ты мой. Что со мной не так? Я нахожусь в ужасной ситуации, и я рада, что на мне сексуальные трусики? Очевидно, я всё ещё пребывала в состоянии шока. Мне удалось стянуть платье через голову, поколебавшись, прежде чем положить тонкий материал в изножье кровати.

Затем я бросила взгляд через плечо. Боже, этот мужчина такой впечатляющий, то, как он сжимал челюсти от отчаяния, подчёркивало, насколько он сексуален. Я была унижена, что находила его красивым, но нельзя было отрицать, что он был образцом мужского совершенства.

— Трусики тоже. Полностью. Голая. — Он произнёс эти слова так, как будто у меня были проблемы с пониманием.

Пошёл он к чёрту. К чёрту всё это. Я никогда не вернусь в Новый Орлеан ни при каких обстоятельствах. Я полностью развернулась, осознавая, что он сменил свою хищную позу, выдернула одну из подушек из-под одеяла и швырнула её на середину кровати. Я поёрзала, вероятно, нарочно, прежде чем просунуть пальцы под тонкую резинку, и сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем смогла стянуть их вниз по бёдрам.

Положив их поверх платья, я без предупреждения забралась на кровать. Затем прижалась животом к подушке, испытывая ужас и отвращение.

И сумасшедшую влажность.

Я закинула руки за голову, всё ещё не зная, чего ожидать. Затем закрыла глаза, отказываясь признавать его присутствие, хотя было невозможно не почувствовать, что он переместился прямо за мной. Когда он коснулся моей ноги, мне пришлось сдержаться, чтобы не вскрикнуть. Он не торопился, раздвигая их. Затем похлопал меня по заднице.

— Хорошая девочка. Теперь оставайся на месте. — Его голос стал ещё более глубоким, хрипловатый тон окатил меня волной неожиданного жара. Во рту у меня так и оставалось сухо, но я вся была горячей и влажной.

Я ненавидела себя за это и за то предательство, которое демонстрировало моё тело. Как даже самая крошечная часть меня могла испытывать такой уровень желания? Это безумие. Привлекательный он или нет, он был очень достойным порицания человеком без души.

Я напряглась, как будто уже балансировала на краю обрыва, дна которого нигде не было видно. И всё же в тот момент, когда он ударил толстым кожаным ремешком по чему-то, чего я не могла видеть, взрывной звук заставил меня вскрикнуть.

Я почувствовала, что позабавила его. Ублюдку нравилось причинять боль. Это то, что он делал ради забавы. Он издевался, а затем избивал людей.

— Ублюдок.

— Следи за своим языком, малышка.

Резкий удар ремня по моей заднице вывел меня из задумчивости, и я с сильно выгнулась, моя спина немедленно заболела.

— Успокойся, Рэйвен. Мы лишь начинаем.

Мне так сильно хотелось наброситься на него, обозвать всеми оскорблениями, какие только могли прийти в голову. Даже когда я мысленно сделала это, я знала, что лучше не сметь снова открывать рот. От страданий, которые он мог мне причинить, я, вероятно, никогда не оправлюсь.

Он нанёс ещё три удара, лёгкость, с которой он опускал запястье, ещё раз указывает на то, что он делал это и раньше. Очевидно, что он был очень садистским человеком. Боль была ужасной, доводя меня до того, что у меня перед глазами поплыли звёзды, но я отказывалась снова закричать. Я не собиралась доставлять этому ублюдку ни малейшего удовольствия.

Порка продолжалась, каждый удар ремня эхом отдавался в моих ушах, каждая вспышка агонии вызывала слёзы на моих глазах. Но не упало ни одной солёной бусинки, чем я могла гордиться. Я чуть не рассмеялась от этой мысли. Гордиться? Я что, не в своём уме? Да. Десять тысяч раз да.

Когда он отошёл на шаг, и даже прошёлся у изножья кровати, я смогла сделать приличный вдох полной грудью. Затем я изучила его, осознав, что мои соски стали твёрдыми, как крошечные камешки, а пульсация между ног усилилась. И мой сок уже окрасил внутреннюю поверхность обоих бедер. Я потрачу время на то, чтобы отчитать себя попозже, после того, как мне удастся уйти от этого грубияна.

Он повернулся ко мне, его грудь поднималась и опускалась. Было очевидно, что он всё ещё переваривал то, что я сделала и сказала ему. Когда он вернулся к своей властной позе, я втянула воздух и задержала дыхание.

Его прикосновение было нежным, он погладил одну сторону моей покрытой отметинами ягодицы, затем другую, нежность была такой неожиданной, что у меня вырвался стон. Пристыженная, как и прежде, я прикусила нижнюю губу, через несколько секунд почувствовав вкус крови. Я не могла этого сделать. Я никак не могла позволить ему добраться до меня.

— Ты такая влажная, принцесса. Твои половые губки блестят. Очевидно, что наказания для тебя полезны. Мне любопытно. У тебя есть парень?

Я фыркнула в ответ.

— Прямо сейчас я ненавижу всех мужчин.

Он рассмеялся в своей знойной манере, вызвав серию вибраций, танцующих по задней поверхности моих ног, подгибая пальчики ног.

— Значит, ты ещё не встречала настоящего мужчину в своей жизни.

Заявление прозвучало так, как будто он был бы тем, кто обучил бы меня всем порочным вещицам. Только через мой труп. Когда он возобновил серию наказаний, я сделала всё, что могла, чтобы отвлечься, планируя крах женского общества. До окончания университета осталось несколько месяцев. Зачем мне сейчас беспокоиться о вступлении в ёбанное женское общество?

Мамочка, дорогая.

Я больше не собираюсь этого делать. Я не могу.

Когда он опустил ремень на мои бёдра, я несколько раз тяжело задышала, боль стала ещё ощутимее. Затем он провёл шершавыми подушечками пальцев по моим ягодицам круговыми движениями, подталкивая меня к прекрасному моменту, когда мучение превратилось во что-то совершенно иное. Я вжалась лицом в мягкое одеяло, вцепившись в постельное бельё, пытаясь выровнять дыхание.

И потерпела неудачу.

Арман внезапно положил ремень всего в футе от моего лица, наклонившись, как делал раньше, его суровое лицо оказалось в опасной близости от моего.

— Я хочу, чтобы ты услышала, что я тебе говорю, Рэйвен. Ты вошла в логово хищника, но ты уже знаешь это. Не так ли? Я ещё не закончил с тобой, принцесса. Ты меня интригуешь. Ты выводишь меня из себя. И ты соблазняешь меня.

— Что это значит? — тупая пульсация в моей киске перешла во что-то более интенсивное, боль нарастала до предела. Даже запах моего желания усилился, настолько, что я потерялась в тумане, от которого на несколько секунд не хотела избавляться.

Он усмехнулся и провёл кончиком пальца вниз по моей спине к щёлочке в заднице. Я напряглась, тяжело дыша от желания, продолжающего бушевать во мне. Когда он осмелился провести кончиком пальца по моему клитору, не было никакой возможности остановить серию всхлипов.

— Это значит, что ты у меня в долгу, милая Рэйвен. В тот момент, когда ты совершила ошибку, войдя в мой мир, ты стала принадлежать мне. А я уже пробую и беру то, что мне принадлежит.