Босс преступного мира

ГЛАВА 20

Рэйвен

Опасность притаилась в тени, поджидая с острыми зубами, жаждущая отведать нашей плоти и крови. Пока я стояла, уставившись в окно, я почти видела бугимена в темноте.

Или, может быть, я спала рядом с одним из них.

Мы оба знали, что неизвестный враг только и ждёт удобного случая. Хотя Арман рассказал мне лишь то немногое о том, что происходило в его бизнесе, я чувствовала, что он был в отчаянии, даже дважды проверял, как там его дочь, с тех пор как он внёс меня в дом и поднял к себе в комнату.

Несмотря на то, что я ощущала, что вместе с его признанием в том, что произошло с Софией, у него словно гора с плеч свалилась, он до сих пор скрывал что-то, что съедало его заживо. Я чувствовала, как что-то сгущается и становится тяжёлым в воздухе, когда он обнимал меня.

Когда он смотрел мне в глаза, они были полны печали, в них было что-то призрачное. Если бы только он доверился мне. Если бы только я могла безоговорочно доверять ему. В них было столько неприязни, столько гнева, что я продолжала задаваться вопросом, что могло быть их глубинным источником. Я была очень наблюдательна, прекрасно разбиралась в людях, и что бы он ни скрывал от меня, это изменит мою жизнь даже больше, чем брак с врагом моего отца. Я уверена в этом.

От инь и ян чувств у меня в животе порхали бабочки. Любовь и ненависть. Я продолжала размышлять об этой настолько тонкой грани, что мой разум не мог успокоиться. Мы вместе были токсичными, взрывоопасными, но страсть ещё долго не угасала после того, как всё закончилось. Было ли это нормально? Было ли такое в его мире? Я подумала о том, что он сказал. Моя жизнь была какой угодно, только не атипичной. Кто я такая, чтобы судить о том, какими должны быть семьи? Мой отец не был добрым человеком, он всегда заставлял своих двоих детей преуспевать во всём, и решил, что я стану блюстителем закона.

Мать была красивой подделкой. Она любила своих детей, и в её отношениях с моим отцом была любовь, но это было так, как будто они оба смотрели на свою жизнь со стороны. Как будто они выбрали лёгкий путь. Возможно, я ошибаюсь. Видит бог, не мне судить их. Я подавила смешок, чувствуя, с одной стороны, головокружение от счастья, а с другой — тревогу. Полное смятение. По крайней мере, ночь оказалась неожиданно удивительной.

Арман принёс вино и сыр, французский хлеб и пате. Мы устроили пикник на кровати, разговаривая о наших надеждах и мечтах. Поправка, о моих надеждах и мечтах.

Мы с Арманом снова занялись любовью, мужчина взял меня перед окном, сплёл наши пальцы и навалился на меня всем своим весом. Это было восхитительное чувство, как будто всю правду и его врагов можно было держать на расстоянии.

Только я не была принцессой, а он не был настоящим принцем, и уж точно здесь был не замок из золота. Однако это всё не изменило моего отношения к нему. Когда он рассказал мне о том, что случилось с Софией, я должна была испугаться ещё сильнее, но, как ни странно, этого не произошло. Может быть, это потому, что я всегда верила, что, когда приходит твоё время уходить, у тебя нет шансов это изменить. Это позволяло мне наслаждаться жизнью, не опасаясь столкнуться с каким-нибудь неизвестным преступником, которого мой отец с таким трудом посадил за решётку.

Или, может быть, это потому, что я знала, что Арман сделает всё, что в его силах, чтобы защитить меня.

Мой отец изо всех сил старался держать меня поближе, боясь, что я стану жертвой его мира, прямо как и вышло с Арманом. И всё же я была здесь, невестой того самого человека, о котором предупреждал меня отец. Что меня поразило больше всего, так это то, что с Арманом я начала чувствовать, что это место всегда было моим, а не то защищённое пространство, которое создавал мой отец.

Я также не могла не опровергнуть мысль о том, что Арман знал его лучше, чем хотел показать. Что ещё имело значение, кроме того, что намерение моего будущего мужа жениться на мне было вызвано той самой местью, которая мучила его после убийства жены. Я прижала руку к стеклу, услышав, как он зашевелился у меня за спиной. Он заснул, и я наблюдала за ним почти полчаса — редкие спокойные моменты. Я инстинктивно почувствовала это.

Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что этот человек редко спал и вообще делал это с открытыми глазами.

— Что ты там увидела, принцесса? — спросил он, зевая.

Я смогла разглядеть его отражение в ярком лунном свете, проникающем сквозь толстое стекло. Не сомневалась, что оно пуленепробиваемое, как и спортивный автомобиль.

— Темноту.

— Ты расстроена?

— Я в порядке.

— Угу. Возвращайся в постель.

Я провела пальцами по стеклу, подула на него и хихикнула, заметив, что после меня осталось лёгкое запотевание. По какой-то нелепой причине я нарисовала на нём сердечко, даже вывела наши инициалы, как делала когда-то в начальной школе. Затем отступила, любуясь своей работой.

— София была твоей единственной любовью?

— Единственной девушкой, которая была мне дорога. До тебя.

Когда я села рядом с ним, то сразу же натянула одеяло, поджав ноги и натянув простыню до самой шеи.

— Я тебе небезразлична?

— Так и есть.

— Это не просто слова, Арман. Я уже говорила тебе, что не верю в сказки.

— Ещё одна ложь. Может быть, однажды ты перестанешь чувствовать, что тебе нужно продолжать лгать в моём присутствии, — сказал он, убирая волосы с моего лица.

— Мы живём в реальном мире. То, на что я надеялась в детстве, не совпадает с тем, что я знаю сегодня.

— Почему твой мир стал таким же пресыщенным, как мой?

Я не думала о чём-то подобном, но он был прав.

— Возможно, потому, что мой отец отбил у меня всякую охоту к отношениям. За все годы я привела в дом двух парней, и он мучал обоих минут по тридцать, если не дольше. Уверяю, они так и не вернулись.

— Звучит как что-то, на что он способен.

Повернув голову, я уставилась на него.

— Откуда тебе знать? Не думала, что вы были друзьями. С самого начала же были врагами.

Он усмехнулся.

— У меня мало друзей, моя прекрасная будущая невеста. Как представитель закона, твой отец обязан следить за тем, чтобы никакие преступные элементы и близко не прикоснулись к его дочери. Это ничем не отличается от того, как я веду себя с Зои.

— Мм-м… И думаю, она ненавидит тебя за это. Просто сделай одолжение своей дочери. Не подыскивай ей мужа для развития своего бизнеса или что там делают «Хозяева».

— Это только в кино, принцесса. Я не верю в браки по расчёту.

— Ах, но я видимо особенный случай.

Он широко раскрыл глаза, а затем рассмеялся.

— Ты совершенно особенная. Ты права. Но я женюсь на тебе не для того, чтобы улучшить бизнес.

— Просто для того, чтобы продолжать его.

Он склонил голову набок, и я поняла, что в этой истории есть что-то ещё, чего он не готов мне рассказать.

— Не обязательно. Но я приму к сведению твой совет. Мне жаль, что тебе не по душе такое решение.

— Я говорю не о нас. Этот союз, наши отношения, называй как хочешь, это удивительно и пугающе, и я испытываю почти все эмоции, какие только могу себе представить. Но мне это знакомо.

— Что это значит? — Арман потянулся за своим бокалом и сделал глоток.

— Это значит, что мой отец был уверен, что мы с Картером Рэмси идеально подходим друг другу. Он был настоящим аристократом, свято чтущим себя единственным сыном лучшего друга моего отца. Всё это было подстроено, а я не имела к этому никакого отношения. Когда мне представили Картера на моё восемнадцатилетие, я была потрясена. Потом мне пришлось пойти на свидание с этим парнем.

То, как Арман изучал меня, было почти пугающим.

— Вы не ладили?

— О боже, нет. Я терпеть его не могла, и, думаю, это чувство было взаимным. Он был высокомерным, мерзким, и рот у него был как у моряка. Несмотря на то, что он был очень красив, в нём было что-то не то. Не знаю, как это выразить. Как будто он идеально играл роль отличника, получающего стипендию футбольной звезды, хотя под этим что-то скрывалось, ожидая, когда оно вырвется на свободу, как существо из фильма «Чужой».

Он рассмеялся, услышав моё представление.

— Как твой отец воспринял это?

— Не очень хорошо, по крайней мере, поначалу. Это внесло серьёзную трещину в наши отношения. После этого он успокоился, отказываясь говорить о нём, что меня шокировало. Однако его первоначальное отношение вернулось к тому, почему и как я оказалась в УШЛ. Я подавала заявления в разные учебные заведения, но он отказывался платить за обучение, если я уеду из Вашингтона. Поэтому я сама согласилась на небольшую стипендию и переехала, когда родители уехали с друзьями. Это его по-настоящему разозлило. К счастью, с помощью моей матери, он и с моей учёбой смирился. И всё же я боюсь, что с моей сестрой он поступит так же.

Арман погладил меня по руке.

— Давай немного поспим. Завтра продолжим разговор.

— Хорошо. — Я позволила ему уложить меня и удивилась, когда он притянул меня к себе. Я положила руку ему на сердце и, услышав пьянящее биение, поняла, что снова потеряла его в том опасном месте, куда он позволил своим мыслям проникнуть. — Ты говорил про пожар.

— Что?

— Перед твоим последним свиданием с Софией ты разбирался с пожаром. — Я приподнялась на локте, глядя на него сверху-вниз.

— Да, на складе, которым владеет наша семья. А что?

— Разве ты не говорил мне, что у вас только что случился пожар в каком-то принадлежащем тебе жилом комплексе?

— Мы строим кондоминиум, но да, — он тоже приподнялся на локте, и наши лица оказались совсем близко. — О чём ты думаешь?

— Разве ты не говорил мне, что в твоём мире нет такого понятия, как совпадение?

Он ухмыльнулся и пару раз кивнул.

— Так и есть. Продолжай. Мне любопытно, что происходит в твоём прекрасном мозге.

— Точно не знаю. Когда ты получил угрозы?

Арман опустил взгляд.

— Первая поступила неделю назад.

— Через несколько недель после вечеринки по случаю помолвки, на которой мы познакомились. И после того, как ты принял решение, что я должна стать твоей невестой, верно?

— Верно, — он глубоко вздохнул.

— Возможно, человек, который хочет добраться до тебя, ближе, чем ты думаешь.

— Возможно, моя будущая прекрасная невеста.

— Или, может быть, это человек из прошлого мстит тебе за что-то, что ты сделал давным-давно.

В его глазах вспыхнул странный огонёк. Я была уверена в этом. Затем Арман перевернулся на другой бок и потянулся за телефоном. Пока он отправлял текстовое сообщение, я забралась под одеяло. Опасность. Ранее я была права. Она была повсюду вокруг нас, как хладнокровный убийца, ожидающий, чтобы закончить то, что он начал.

Разрушить семью и мужчину, которого я… полюбила.

Выходи, где бы ты ни была. Я найду тебя, и когда это сделаю, я причиню тебе боль…

Мои глаза распахнулись, и я резко вскочила, хватая ртом воздух.

— Ох-ох-ох.

Моргая, я была дезориентирована, уверенная, что слова, которые я только что услышала, были произнесены демоном. Когда я поняла, что через окна пробивается свет, я, наконец, смогла нормально вздохнуть. В комнате никого не было.

Никаких бугименов.

Никаких монстров.

А когда повернула голову, проведя ладонью по прохладным простыням, я поморщилась, осознав, что Армана тоже нет. В этот момент я вспомнила, что у него в комнате нет часов, и как я тогда попыталась высмеять это. Но сон продолжался. Мне казалось, что кто-то следит за мной. Смотрит на меня с вожделением. Пыхтя, я встала с кровати, надеясь, что найду его в ванной. Не тут-то было. Ну не могло же быть так поздно. Солнце стояло не очень высоко в небе.

Я заметила, что у него есть огромный пушистый белый халат, в котором я бы утонула, но плюшевый махровый халат был таким удобным. Я скользнула в него, нисколько не удивившись, что вся моя косметика была разложена на красивом зеркальном подносе, а моя зубная щётка уже стояла в подставке рядом с зубной щёткой Армана.

Джинджер постаралась на славу.

Почистив зубы и причесавшись, я поняла, что следующим по списку должен быть кофе, иначе я ни за что не приму душ. Может быть, мне удастся найти несколько крошек хлеба, которые не были бы черствыми, как, я знала, должны быть во французском багете.

Я направилась к двери, колеблясь, и почти ожидая, что Арман солгал и запер меня. Когда дверь открылась, я улыбнулась, а затем услышала тишину.

Если я собираюсь жить в этом большом старом доме, здесь должна быть музыка. Много музыки. Должно же было что-то быть, когда Зои была здесь.

Ох, боже. До меня только что дошло, что я не только обрела мужа, но и внезапно оказалась в роли мачехи. Стой. Подожди. Сколько лет этой девочке? Он не сказал, но она, должно быть, подросток. О, боже. Всего на несколько лет младше. Девушка явно меня возненавидит. Ох, это нехорошо.

Я хлопнула себя по лбу и помчалась вниз по лестнице, прислушиваясь, нет ли кого в доме, когда добралась до нижнего этажа. По крайней мере, я знала, где находится кухня. Когда я вошла в комнату, то была шокирована и смущена тем, что небольшой беспорядок, который мы устроили накануне вечером, уже был убран. Вместо фруктов, оставленных на столе, стояла тарелка с чем-то, что выглядело очень аппетитно.

Выпечка. И они были только что приготовлены, прямо из духовки. Что ж, возможно, было бы здорово, если бы кто-то дома умел готовить. Я заметила корзинку с различными кофейными капсулами и была поражена их разнообразием. Их было не меньше двадцати на выбор.

Выбрав фундук и засыпав его в кофемашину, я заглянула в холодильник в поисках молока. Там были сливки. Конечно же сливки. Только самое лучшее для принца мафии. Нет, теперь он ведь стал королём, так как сменил своего отца. Я, очевидно, всё ещё сплю на ходу.

Одна кружка стояла на столе, другая — в раковине, в ней ещё остались капли кофе. Означало ли это, что Арман ушёл из дома? Я приготовила свой кофе, взяла пирожное и решила найти его. Как и в прошлый раз, я заметила, что по крайней мере двое сотрудников сбежали, как только увидели меня. Возможно, им были даны чёткие инструкции не разговаривать со мной. Это будет отвратительно. Как я узнаю всё об Армане, что смогла бы использовать для шантажа, без их помощи?

Возможно, всё, что я пыталась сделать, — это не обращать внимания на странную ситуацию, на тяжесть, давящую на мой разум. Я не была до конца уверена, что когда-нибудь смогу полностью доверять Арману, если он продолжит угрожать мне жизнью моих родителей. Это было настолько сюрреалистично, что мало кто смог бы долго это терпеть.

Я была близка к тому, чтобы ещё сильнее влюбиться в этого мужчину, любовь — которую я всё ещё хотела отрицать. Я доела пирожное и направилась в библиотеку, листая книги, как делала раньше. Может быть, попозже я возьму одну, чтобы побыть наедине с собой. А вечером поужинаю. Будет интересно.

Мои мысли продолжали метаться с бешеной скоростью, когда я проходила мимо закрытой двери его кабинета, уверенная, что слышу за ней его сильный мужской голос. Затем я направилась в заднюю часть дома, туда, где не была прошлой ночью.

За ещё одной стеклянной дверью располагался прекрасный солярий, ещё одна гостевая спальня и ещё одна, последняя комната. Дверь была открыта, так что всё было по-честному. Когда я вошла внутрь, то сразу вспомнила те дни, когда брала уроки игры на фортепиано и балета, на которых настояла моя мама.

Великолепный «Стейнвей» стоял возле окна от пола до потолка, музыка уже ждала своего часа. Одну стену занимали книжные полки, на которых были расставлены книги по фортепианной музыке. Были также учебники музыки, но более давней давности. Некоторые сборники фортепианной музыки были настолько потрепаны, что их корешки были сломаны.

И, как и положено в музыкальной комнате, здесь стояли великолепный диванчик и два стула, все они были направлены к пианино, а посередине — журнальный столик для гостей и их удовольствия от прослушивания. И в довершение всего в комнате на другой стене был бар, отделанный глубоким чёрным деревом, которое гармонировало с блеском рояля.

Я пробежала пальцем по нескольким нотным сборникам, выбирая одного из моих любимых классических музыкантов. Прошло пару лет с тех пор, как я играла в последний раз, но всё должно пойти так, как все говорят. Это всё равно что кататься на велосипеде, только немного заржавевшем.

Бросив взгляд на дверь, я поставила кружку с кофе на стол и присела на скамейку. Я нашла свой любимый концерт и начала играть. Заржавевший? Чёрт возьми, мой велик просто развалился на части. Я смеялась и продолжала репетировать, пока, наконец, мои пальцы не начали двигаться с лёгкостью, порхая по клавишам.

Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз получала истинное удовольствие от игры? Не потому, что мой отец велел мне не отставать от уроков, или мама упрекала меня в том, что моя сестра играет на фортепиано лучше, чем я? Внезапно радость вернулась, музыка успокоила что-то глубоко внутри меня. Неуверенность и страх. Возможно, это продлится недолго, но меня это вполне устраивает.

Я продолжила, растворившись в музыке, чувствуя себя свободнее, чем когда-либо за долгое время. Когда я была близка к концу, я глубоко вздохнула. На самом деле я чувствовала музыку, проживала её в своих пальцах. В тот момент, когда пьеса закончилась, я сжала пальцы и, наконец, открыла глаза.

Раздались аплодисменты.

Я резко обернулась, испугавшись, что нарушила какое-то новое правило. Несмотря на то, что прошлой ночью порка была такой соблазнительной, я чувствовала её последствия каждый раз, когда переворачивалась на простынях. Даже сегодня утром жар по обеим сторонам моей попки сохранялся.

— Это было прекрасно, — сказал Арман. — Я и не знал, что ты умеешь играть.

— Прости. Дверь была открыта.

Он прошёл внутрь, достаточно близко, чтобы я смогла уловить запах чего-то, что должно было быть гелем для душа. Его волосы были еще слегка влажными, кобальтово-синяя рубашка с короткими рукавами ослепительно выделялась на его коже. Он приподнял мой подбородок одним пальцем и сделал глубокий вдох, словно готовясь снова поглотить меня целиком.

— Ты не сделала ничего плохого. Возможно, ты послужишь источником вдохновения для Зои. Она часто забывает попрактиковаться. Можно мне присоединиться к тебе?

— Ты играешь?

— Это влияние моей матери. Она хотела, чтобы трое её неотёсанных мальчиков могли беседовать о музыке, опере, балете и классике.

— Пожалуйста, не говори мне, что тебя заставляли брать уроки балета. Если ты скажешь «да», то будешь танцевать для меня. — Сегодня утром мне стало легче смеяться с ним.

Его глаза сверкали, а озорной изгиб губ притягивал меня к зловещей ауре этого мужчины. Он ещё не побрился, и теперь трёхдневная щетина была ещё сексуальнее, чем когда-либо. Мне захотелось провести пальцами по его подбородку.

— Я был рождён с двумя левыми ногами, и мои братья тоже. Она согласилась на пару лет взять уроки игры на фортепиано для меня, уроки драматического искусства для Франсуа, а Луи заставили вступить в дискуссионный клуб, в котором он преуспел. — Арман хрустнул костяшками пальцев, и я поняла, что он пытается придумать песню.

Когда он начал играть, я больше не могла удивляться ничему из того, что он делал или в чём преуспевал. Хотя он и не был концертирующим пианистом, он играл довольно неплохо. Когда я положила руки на нижние клавиши, он улыбнулся, не глядя на меня. Когда я начала играть дуэтом, он медленно повернул голову, внимательно изучая меня.

За двадцать четыре часа он словно стал совершенно другим человеком. Песня была короткой, и к тому времени, как я закончила, ни одна клеточка моего тела не удержалась от дрожи из-за близости и нахлынувших эмоций, от желания, которое ещё не изжило себя. Я скрестила пальцы и, наконец, пристально посмотрела на него. Это было интимнее, чем когда-либо, когда мы не… Чёрт. Его радужки были окрашены в оттенки люминесцентного золота, свежий душ и седина на висках подчёркивали, что скоро его великолепные густые волосы будут выглядеть как перец, смешанный с солью.

Восхитительно сексуально.

Даже мило.

И всё же от этого мужчины у меня перехватило дыхание. Даже то, как он смотрел на меня этим утром, было совсем по-другому, как будто игра в месть отошла на второй план, уступив место чему-то другому, гораздо более чувственному.

— Что такое? — спросила я, больше не узнавая свой голос.

— Я голоден. На самом деле, умираю с голоду.

— На кухне есть выпечка, и она очень вкусная.

Он сморщил нос.

— Мне нужно что-нибудь другое, послаще. И я точно знаю, чего хочу. — Когда он внезапно рывком поднял меня со скамейки и толкнул на крышку рояля, я ахнула и попыталась вцепиться в него ногтями.

— Что ты делаешь? — я отчаянно потянулась к нему, повернув голову к открытой двери.

— А на что это похоже, принцесса? Пирую.

— Ох, ты не посмеешь. Не здесь. И не сейчас.

— Тебе следует знать, что лучше не бросать мне вызов, Рэйвен, — Арман приподнял мои ноги, согнул их в коленях и широко развёл на поверхности рояля.

Я была так взволнована, что прижала одну руку со скрюченными пальцами к лицу, пытаясь, насколько это возможно, придержать подол халата другой. Но, конечно, брутальный мужчина, как обычно, полностью контролировал ситуацию, разрывая ткань. Не было ни уговоров, ни предварительных ласк. Он просто широко раздвинул мои половые губки и трижды обвёл языком мой клитор, прежде чем зарыться лицом в мою влагу.

— Ох, боже мой. Ты такой плохой. Очень плохой.

Меня уже трясло, а он лишь начал. Я ёрзала на пианино, пока он мотал головой из стороны в сторону. Я была мокрой, жар сначала залил мне лицо, а затем скользнул по обеим сторонам шеи, лишая меня возможности дышать, а заодно и сохранять рассудок.

Я почувствовала, как приподнимаю ноги на цыпочки, когда Арман провёл пальцами по внутренней стороне моих бёдер, лаская кожу. Ощущение, что я парю, заставило меня судорожно глотать воздух, уставившись в потолок, и я нервно рассмеялась.

Он издал несколько гортанных рычаний, явно наслаждаясь тем, что я чувствую себя ужасно неловко. У меня снова возникло желание выколоть ему глаза, только на этот раз более игриво. В тот момент, когда он пососал мой клитор, зажав нежную ткань между зубами, я чуть не потеряла самообладание. Всё тело покалывало, его прикосновения обжигали кожу, и я погрузилась в прекрасную дымку вожделения.

— Такая сладкая, — пробормотал он, проводя языком по всей длине моей киски. — Такая вкусная. Идеальный завтрак.

Я не смогла удержаться от нервного смешка, пытаясь сохранить хоть толику самообладание. Мужчина мастерски владел своим ртом и языком, доводя меня до пика наслаждения и мук экстаза, прежде чем отстраниться. Я балансировала на грани, мой разум был потрясён количеством острых ощущений и тем, как, казалось, вибрировала моя кожа.

Арман поудобнее устроился на скамейке, не торопясь полакомиться моими сливками. Я, наконец, подняла голову. То, как он прикрыл глаза, как длинные ресницы скользили по его смуглым щекам, это было слишком сексуально. Этот мужчина был воплощением греха, он затягивал меня в пучину тьмы, из которой мне никогда не выбраться.

И, конечно, он это знал.

Когда он подтянул мою попку ближе к краю, я издала серию стонов. Я была в сладкой нирване, мой разум был потрясён тем, насколько невероятными казались его действия.

Арман усмехнулся, его горячее дыхание щекотало мою кожу.

— Ты вся блестишь, детка. Такая влажная для своего хозяина.

— Угу.

Он вонзил несколько пальцев в мое узкое влагалище, и мне пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не закричать.

— Тебе приятно, принцесса?

— О, Боже, да.

— Ты хочешь кончить для меня?

— Да, пожалуйста. — Это были не просто звёзды, плывущие перед моими глазами. На этот раз это были радуги и дрейфующие кометы, гирлянды ярких цветов.

— Ты будешь хорошей девочкой ради меня?

— Да. Да. Да! — я подавила желание закричать и начать умолять, потрясённая, когда он шлёпнул пальцами по моим половым губкам. Боль была странно притягательной, воздействуя на каждое нервное окончание. Он ещё дважды щёлкнул пальцами, затем успокоил боль, рыча и яростно облизывая меня. — О, Боже. Я не могу сдержаться. Не могу.

Арман сильно и быстро засунул пальцы глубоко внутрь, затем ещё четыре раза шлёпнул по моей киске. Сочетание боли и удовольствия было невероятным, и я застонала, мотая головой назад-вперёд. Пока он облизывал меня, я сжала одну руку в кулак и поднесла его ко рту.

Это было волнующе, восторг становился неконтролируемым. Когда я достигла кульминации, я оторвалась от пианино и была вынуждена зажать рот рукой, чтобы не закричать на весь мир о том, что мы занимаемся такими развратными делами.

Оргазм был настолько сильным, что я потерялась в прекрасном тумане, моё тело дрожало в его объятиях.

Аоман впился в меня пальцами, удерживая на месте, пока я бесконтрольно дёргалась. Каждое его рычание только разжигало бушующий огонь, каждое прикосновение его умелого языка делало мою киску ещё более чувствительной. Он провёл языком по моим набухшим складочкам, одновременно погружая большой палец в мою попку, и всё. Ещё один мощный оргазм пронзил меня до самых кончиков пальцев, обрушившись на меня волной потрясающих вибраций.

— О, о, о, о, да…

Он усмехнулся в своей тёмной и демонической манере, продолжая яростно облизывать меня, впитывая каждую каплю моих сливок.

Понятия не имела, как долго меня трясло, сердце неровно стучало в груди. Я склонила голову набок и несколько раз моргнула, пытаясь заново научиться фокусироваться. Краем глаза я что-то заметила, и у меня перехватило дыхание, каждый мускул мгновенно напрягся.

Резкий стук в дверь заставил Армана медленно поднять голову, но он не поторопился прикрыть мою наготу.

— Что такое, Чарли?

— Извините, сэр, но вас хочет видеть мистер Кормье.

— Проводите его в мой кабинет. Я сейчас приду, — в голосе Армана прозвучало раздражение, и он поднялся на ноги, наклонившись ко мне. — Тебе следует одеться, милая принцесса. Нам сегодня нужно кое-что сделать.

С этими словами мой принц, переодетый в безжалостного хищника, вышел.

И я никогда ещё не чувствовала себя такой одинокой.