Босс преступного мира

ГЛАВА 16

Рэйвен

Мой крик оборвался из-за того, что я больше не могла дышать. Меня охватила истерика, и я боролась, чтобы освободиться от тугих ремней безопасности. Повсюду был дым, языки пламени лизали небо, а я в ужасе наблюдала, как куски стали падают с небес рядом с горячими углями и пеплом. Я не могла дышать, не могла думать. Я знала, что подобное дерьмо случается, но никогда не видела трупов или подобных трагедий, только по телевизору. Моя жизнь была полностью изолирована от подобного, настолько, что я ни о чём не могла думать.

За исключением одного, я была в ужасе от того, что Арман может быть мёртв. Эта мысль опустошила меня, когда дым устремился к проклятой спортивной машине. Из моего горла вырвался ещё один вскрик, и я изо всех сил попыталась открыть дверь, слёзы уже текли по щекам, когда мне, наконец-то, это удалось. Споткнувшись, я сильно ударилась о тротуар, но мне нужно было идти. Я должна была бежать. Нет, я должна была узнать, жив ли он. Я просто…

Всё, казалось, происходило в замедленной съёмке, когда я сделала свои первые шаги, снова чуть не упав, едкий дым щипал мне глаза.

Каким-то образом мне удалось двинуться вперёд и подальше от огня, изо всех сил пытаясь разглядеть, куда я иду.

— Ох. Ох. Ох. — Мне нужно убираться отсюда. Когда меня дернули назад, и я оказалась в чьих-то объятиях, я издала душераздирающий крик.

— Тише. Это я, малышка. Я держу тебя. Всё в порядке. Ты в безопасности.

— О, Боже. Ох…

— Всё в порядке, — заверил меня Арман.

— Нет! Не в порядке. Я думала, они убили тебя. Я слышала выстрелы, затем пожар и…

— Я в порядке. Мы оба в порядке.

Ничто уже никогда не будет в порядке. Как всё это могло случиться?

Задыхаясь, я всё ещё сходила с ума от страха и беспокойства, пытаясь вырваться из его хватки, и мне это почти удалось, пока он не развернул меня, схватив одной рукой за челюсть, а другой обхватив за талию и прижимая ближе.

— Нет. Нет. Нет. Нет!

— С нами всё хорошо. Я держу тебя. И не отпущу. Я бы прошёл сквозь пламя, чтобы уберечь тебя. — Его голос был успокаивающим, но было невозможно остановить прилив адреналина, заставляющий мой пульс учащаться, или то, как моё сердце глухо колотилось в груди. Он опустил голову, захватывая мой рот, и я была так же ошеломлена нахлынувшими эмоциями, как и постоянным приливом ужаса.

И всё же я уступила Арману, его поцелуй придал мне сил. Когда он скользнул языком внутрь, я поняла, что с ним правда всё в порядке, он не пострадал от ужасного взрыва.

Поэтому я прижалась к нему, борясь с гневом и неуверенностью внутри. Он прижал меня к своему телу, его сокрушительный вес — всё, что мне было нужно в этот момент. Рядом бушевал огонь, но он защищал меня, и мне казалось, что я парю.

Когда он, наконец, отступил, он притянул меня в объятия.

— Всё в порядке. Теперь ты в безопасности.

— В безопасности. Я больше никогда не буду в безопасности.

— Пока ты со мной, так и будет. Тебе нужно доверять мне, принцесса.

Пока мы стояли и смотрели на пламя, внутри мне было тошно. Этот человек не остановился бы ни перед чем, чтобы спасти мою жизнь.

Что, чёрт возьми, я должна с этим делать?

Доверять мне…

Эти слова не выходили у меня из головы, пока Арман уезжал от ужасной сцены, сделав один-единственный телефонный звонок человеку, которого звали Мэддокс.

— Да, шоссе пятьдесят семь. Ты найдёшь. Просто пришли сюда бригаду уборщиков как можно скорее. — Он прорычал приказы, хотя и пытался сдержать гнев в голосе. — Нет, Мэддокс. Понятия не имею, кто были эти ублюдки. Но выясню. Посмотрим, что, чёрт возьми, услышим на улицах.

Я пропустила остальную часть разговора, уставившись в окно, за которым показался город Новый Орлеан. Я не была уверена ни в каких своих чувствах, кроме зверского холода внутри. Я скрестила руки на груди, сильно дрожа.

— Ты в порядке? — спросил Арман в какой-то момент несколько минут спустя.

— Конечно.

— Хочешь, я включу обогрев?

Я оглянулась через плечо.

— Со мной всё будет в порядке. Ты не знаешь, кто это был?

— Есть подозрения, но у меня не было возможности подтвердить их.

— Потому что они мертвы.

— Это было необходимо, Рэйвен. Они бы без колебаний оборвали наши жизни.

— Из-за меня или тебя?

— А это ещё предстоит выяснить. Просто отдохни. Скоро мы будем в моём доме за охраняемыми дверями.

Сделаем решительный шаг.

Мне казалось, что именно это говорил мне Арман. Нет, он просто требовал от меня сделать это, учитывая, что у меня вообще не было другого выбора.

У него также хватило наглости поверить, что я могу ему доверять. Могу ли я?

Возможно, я и вправду доверилась ему, в конце концов, что было нелепо. Моя мать не раз говорила мне, что это нормально — совершить гигантский прыжок, ухватившись за любое медное кольцо, привлекшее моё внимание. Именно это она пыталась сделать с моим отцом, позже узнав, что его стремления были не такими, какими она их считала. Она хотела, чтобы он баллотировался на пост президента и в конечном итоге стал лидером свободного мира.

Томас Картье не хотел в этом участвовать.

Возможно, была какая-то скрытая причина, о которой я не знала. Я не была дурой. Была какая-то личная причина, по которой между моим отцом и Арманом была такая ненависть. Я чувствовала это за милю. Что произойдёт, если я чуть-чуть доверюсь своему похитителю? Я была как в тумане, неуверенная в том, что я должна была чувствовать.

И вот я сидела на пассажирском сиденье спортивного автомобиля стоимостью двести тысяч долларов с пуленепробиваемыми стеклами после того, как попала в перестрелку, погоню и пожар. Меня вывели из зоны комфорта моей сказочной маленькой жизни. Или, может быть, я слишком долго жила в мыльном пузыре. Я всё ещё не могла поверить, что это происходит. И всё из-за худшего решения, которое я приняла в своей жизни.

Или судьба свела нас вместе по какой-то нечестивой причине? Самым безумным аспектом происходящего была наша общая связь, ослепительно яркая и удивительная, которая уже захватила часть моего сердца. Боже. Как это было возможно? Может быть, я обманывала себя, но, похоже, я проявила в Армане более мягкую сторону, которая и его приводила в замешательство.

Я чувствовала в самой глубине своего существа, что он что-то скрывает от меня, уродливую правду о моём мирке, хотя, хоть убей, понятия не имела, что бы это могло быть. Возможно, я вовсе не хотела этого знать.

На несколько драгоценных секунд я закрыла глаза, непроизвольно проведя пальцами по губам. Поцелуй тянулся, словно выбившаяся прядь волос скользила назад-вперёд по моей щеке, словно постоянное напоминание. Его запах тоже остался. Раньше я была права. Его прикосновения навсегда оставляют следы на моей коже.

Я оказалась здесь из-за того, что приняла брошенный вызов, задание, на которое не согласились бы большинство умных девушек.

Я ненавидела женское общество и сделала бы своей жизненной миссией его закрытие. Чёрт, я должна быть в состоянии сделать это с десятью-то миллионами долларов на моём банковском счете. Расплатиться с ними за то, что… переспала с самым сексуальным врагом из ныне живущих и вышла за него замуж. Разве в далеком прошлом не было фильма с таким названием? Я могла вспомнить известную актрису, игравшую роль героини, столкнувшуюся со страхом перед плаванием, чтобы спастись от жестокого монстра.

Ха. Я умела плавать, но не сомневалась, что, если попытаюсь, то какие бы воды я ни выбрала, они будут кишеть акулами, пираньями и крокодилами. Я закатила глаза, осознав, что Арман сбавил скорость, проезжая по великолепным улицам, обсаженным деревьями. Оставалось только изменить имя и угнать его потрясающую машину. Эта мысль почти вызвала улыбку на моём лице. Было очевидно, что я всё ещё в шоке.

— Ты бы действительно прошёл сквозь огонь, чтобы спасти меня? — спросила я ни с того ни с сего.

— Без колебаний.

— Вау. Нас свела вместе судьба. Не так ли? — я спросила рассеянно, неуверенная, что ответ имеет значение.

— Совпадений не бывает.

— А девушки из женского общества. Именно по случайности они оставили меня там.

Он бросил взгляд в мою сторону, и ни одна молекула в моём организме не дрогнула от жара, вспыхнувшего в его глазах.

— Это приводит меня в бешенство. Они подвергли тебя опасности.

— Разве не этим же ты занимаешься?

Его выдох был долгим и прерывистым.

— Ты права. Так и есть. Однако у меня есть возможность защитить тебя.

— И от себя самого тоже?

В его усмешке было столько горечи.

— На этот вопрос я не могу ответить.

— Кто ты на самом деле, Арман? Я имею в виду, очевидно, что ты опасен, способен использовать любое оружие, которое у тебя под рукой. Сомневаюсь, что у тебя есть совесть, учитывая, что ты, похоже, не испытываешь угрызений совести за то, что отнял две жизни.

— Угрызениям совести не место в моём мире.

— Не знаю, как ты это терпишь.

Я изучала его, пока он обдумывал мой вопрос, неуверенность в его глазах было легко заметить даже с того места, где я сидела. Казалось, он задавал себе тот же вопрос бесчисленное количество раз, обеспокоенный тем, что его ответ был таким же надуманным, как и то, во что превратилась его жизнь. Кто я такая, чтобы пытаться сложить кусочки мозаики воедино? Я его не знаю. И я сказала себе, что мне будет всё равно, даже если узнаю его получше.

— Потому что у меня нет другого выбора. И то, кто я такой, может напугать тебя.

— Всё равно скажи. Не уверена, что сейчас ещё что-то сможет напугать больше, чем то, что только что произошло.

Боже, я по-прежнему ощущала запах дыма, столь сильный, что меня затошнило.

— Отлично. Я из тех, кто больше не верит в мифы и легенды, о том, что наша жизнь спланирована ещё до нашего рождения, что судьба смеётся над нами, когда мы пытаемся что-то изменить.

— Не понимаю, что это значит. — Но я знала, что это, пожалуй, одна из самых запоминающихся фраз, которые кто-либо когда-либо произносил.

Арман глубоко вздохнул и задержал дыхание на несколько секунд.

— Это значит, что жизнь — это то, что ты можешь возродить из пепла.

Я понятия не имела, что сказать, и вместо этого сосредоточилась на виде из пассажирского окна.

— Я никогда не верила в сказки или фантазии. Возможно, это потому, что мой отец не разрешал мне читать их в детстве. У меня было множество книг, рассказов о животных и динозаврах, но ни разу у меня не было ни одной о рыцарях в сверкающих доспехах или принцессах, запертых в замке и спасённых своим прекрасным принцем. Разве это не безумие?

Что было безумием, так это то, что данное воспоминание было настолько личным, что я не рассказала о нём ни единому человеку. Почему тогда именно ему? Может, потому, что я чуть не умерла. Может, потому, что он убил двух человек, чтобы спасти меня.

И потому что я чувствовала себя ближе к нему, чем к кому-либо раньше в своей жизни. Разве это не было извращением, отравой?

— Вот почему ты ненавидишь, когда я называю тебя принцессой.

Опустив голову, я заметила, что перебираю свои пальцы, что делала, когда была слишком взволнована.

— Давай посмотрим правде в глаза, Арман. Ты не принц. Хотя, безусловно, выглядишь как принц. — Я рассмеялась скорее от волнения, чем от чего-либо ещё. — И ты прав. Нас очень влечёт друг к другу. Если бы только между нами были нормальные отношения.

— А такие бывают?

— Может, и нет. Но, признаюсь тебе, я думала, что, хотя бы раз в жизни влюблюсь.

Эти слова показались странными, но как только я их произнесла, меня пронзила острая боль. Я была в ужасе от того, что сейчас умру. Я волновалась, что потеряла его. Что это говорит обо мне? Что я влюбляюсь в него? Это безумие. Сумасшествие. Только не так. Ни за что. Он же стал моим похитителем.

И всем, из чего состояли все мои мечты.

Когда Арман сначала ничего не сказал, я украдкой взглянула на него, не в силах понять выражение его лица, но его глаза оставались затравленными. Может быть, на самом деле мы были двумя совершенно разбитыми людьми. Хотя какое это имело значение?

— Нет, принцесса. Я не принц.

— Что случилось с тобой много лет назад? Я чувствую такую глубокую печаль, что она почти вытесняет гнев, кипящий в твоей крови. Вот почему ты был так зол на тех людей, которые преследовали нас.

— Я был зол, потому что они пытались отнять тебя у меня.

— Ты ведь не расскажешь мне, да? Ты хочешь, чтобы я тебе доверяла, но не можешь предложить этого взамен.

— Мне трудно доверять. И не задавай вопросов, на которые не хочешь услышать ответы. Кроме того, какое это имеет значение?

— Не уверена, Арман, но я хочу знать. Разве это не смешно? Я хочу узнать о тебе всё. Какое твоё любимое печенье и какой тропический остров ты любишь больше всего. Какую книгу ты читал последней и смотрел ли ты когда-нибудь запоем сериал. Я хочу узнать, какие у тебя любимые сладости и вино. Глупая чушь, которая ничего не значит в вашем мире бесценных произведений искусства и автомобилей, которые стоят больше, чем я заработаю за всю свою жизнь.

Я посмеялась над собой. Возможно, самой большой ложью было то, что я действительно хотела получить свою сказку.

Рыцарь, убивающий всех драконов. Почему он должен утруждать себя тем, чтобы удостоить меня ответом?

— Ух ты. Это сложные вопросы, над которыми мне нужно подумать, — проговорил он. В его голосе зазвучали совершенно другие нотки, и почти мгновенно меня снова пробрала дрожь. Боже мой, этот задумчивый мужчина даже улыбнулся. — С шоколадной крошкой, конечно, вкусное. Но печенье должно быть горячим, чтобы эти крошки таяли во рту. Каймановы острова. Это невероятно красивое и более естественное место, чем многие другие. Прошло много времени с тех пор, как я был там в последний раз, но дайвинг — это нечто из ряда вон выходящее. Последней книгой были приключения Клайва Касслера, по-моему, это была «Погоня». Если ты не читала его произведения, они тебе понравятся. Очень жалею о его смерти.

Я не была уверена, что у меня не отвисла челюсть.

В его глазах было задумчивое выражение, как будто никто никогда не удосуживался спросить его о том, что ему больше всего нравится.

— Что касается просмотра сериала залпом, то тут был бы выбор между «Последними из нас» и «Ходячими мертвецами». Не могу сказать, что понимал, почему зомби так популярны, пока сам не посмотрел, — он рассмеялся, очевидно, вспомнив что-то очень личное.

Теперь уже не оставалось сомнений, что у меня отвисла челюсть. Слава Богу, я была в машине, иначе побоялась бы, что в него залетит насекомое.

— Что там было в конце? Ах да, сладости и вино. Честно говоря, я не помню, какую сладость ел в последний раз. Возможно, тёмный шоколад. Вино. Я предпочитаю изысканное мерло с нотками малины и цитрусовых. На ум приходит несколько сортов винограда. И уверен, что у меня есть абсолютный фаворит.

Почти сразу после того, как он открылся мне, я почувствовала, что он вновь закрывается. А я этого не хотела. Моей реакцией было потянуться к нему и положить руку ему на бедро. Его ноздри раздулись, выпуклость между ног стала ещё больше.

— Это мужчина, за которого я могла бы выйти замуж. Тот, в кого, возможно, я могла бы влюбиться.

Как всегда, его толстая стальная броня вернулась на место.

— Будет лучше, если ты этого не сделаешь, Рэйвен. Тебе будет больно.

Зачем пытаться достучаться до него? Я знала ответ так же точно, как знала, что на следующее утро небо будет голубым.

Кто-то сломил его дух. «С». Он любил её всем сердцем. Когда он положил свою руку на мою, и наши пальцы сомкнулись, сжав его ногу, я была благодарна, что он позволил мне проскользнуть в его доспехи.

Пусть всего на несколько минут.

Затем Арман опустил мою руку на сиденье, а свою положил на руль. Он был в ужасе от того, что заботился обо мне. Моё сердце бешено заколотилось. Почему я не позволила своей защите ослабнуть настолько, чтобы увидеть его боль? Потому что он чертовски хорошо умел скрывать её.

— Почему ты забрал меня сегодня, а не неделю или месяц назад? — спросила я, наверное, минуты через две. Должна была быть причина, в том числе и та опасность, в которой, по его словам, мы оба находились. Я уставилась на свой безымянный палец, будто по волшебству на нём мог появиться бриллиант. Была уверена, что достаточно скоро на моём пальце появится кольцо, чтобы разыграть эту шараду.

— Потому что ты связалась со своим отцом и оставила довольно интересное сообщение. Потому что тебе нужно было напоминание о сделке, которую ты заключила.

Я открыла глаза и оторвала голову от подголовника, стараясь не открывать рот от шока.

— О, мой Бог. Ты прослушивал мой телефон.

Он произнёс это заявление так буднично, его голос звучал так уверенно, что я почувствовала, словно ему нравится пугать меня. Но дело было не в этом. Это был его обычный метод работы, ежедневное занятие, это была необходимость. Это раздражало больше, чем что-либо ещё. Он действительно был самым могущественным человеком, которого я когда-либо встречала.

Бросив на меня горячий взгляд, Арман усмехнулся и свернул в переулок, где некогда причудливые дома сменились особняками. Должно быть, в этом районе города живут все богатые люди, хотя я была удивлена, что этот район находится не так уж далеко от города.

— У меня не было такой возможности, Рэйвен. Но твоя комната в общежитии была простой добычей. Учитывая, что ты под моей защитой, я должен был убедиться, что никто тебя не тронет.

— Моя соседка по комнате была замешана в этом? Она предала меня? Она же попросила меня присутствовать на её свадьбе.

— Нет, Пейсли — твоя настоящая подруга. Я бы не стал вовлекать её в это дело, поскольку это было бы нечестно по отношению к вам обеим.

— Пожалуйста, не пытайся замаскировать свои действия под благородные. Ты следил за мной. Не так ли? Ты не раз был там, наблюдая за мной. Я чувствовала тебя.

— В основном, я посылал солдата время от времени проверять, как ты. Как я уже сказал, твоя безопасность сейчас в приоритете, и да, я посетил твоё общежитие, чтобы убедиться, что ты в безопасности, и потому что хотел тебя увидеть.

— Господи Иисусе. Ты…

— Ужасен? Разве не это ты собиралась сказать, Рэйвен? Всё в порядке. Что бы ты обо мне ни думала, всё правда.

— Прекрати! — огрызнулась я. — Ты хочешь, чтобы я возненавидела тебя, потому что ты никому не можешь позволить приблизиться к себе. Господи. Не знаю, через что тебе пришлось пройти в своей жизни, но я не могу жить в тени гнева и страха или того, о ком ты заботился так сильно, что это разбило тебя на куски.

Воздух в машине почти отсутствовал, ощущение удушья терзало мои нервы. И моё сердце разрывалось от боли.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности и счастлива.

— Отрепетированные слова, Арман. Отлично. Будь по-твоему. Я не буду утруждать себя попытками узнать тебя лучше. — Повисшее напряжение вызывало у меня отвращение. Если бы только мы оба могли позволить нашим защитам упасть. — Солдат наблюдал за мной? Имеешь в виду, он охранял меня. Говоришь так, словно находишься в эпицентре войны. — Я сжала кулаки, предвкушая следующие несколько часов, дней, недель, настолько пугающих, что у меня перехватило дыхание.

Арман ещё больше сбавил скорость и, наконец, свернул на короткую подъездную дорожку. Хотя я видела его дом лишь в темноте, роскошная территория выдавала его. По крайней мере, четыре человека работали над прекрасным ландшафтным дизайном, ухаживали за кустарниками и поливали растения и цветы. Вся сцена была сюрреалистичной. Это было то место, где я собиралась жить.

В моём сознании всплыли видения конца сказки. Я была идиоткой, когда думала, что всё закончится хорошо.

— Не сомневайся, Рэйвен. Вся моя семья на протяжении нескольких поколений была втянута в сражения и войны. У меня бесчисленное множество врагов, которые не остановятся ни перед чем, чтобы стереть нашу империю с лица земли.

— А я — слабость.

— Да. Так и есть. Но ты будешь в безопасности.

Что ж, по крайней мере, он не приукрашивал реальность.

— Почему ты хочешь продолжать так жить? Всегда оглядываться через плечо, опасаясь, что тебя убьют. Вот почему ты не можешь радоваться чему-то. Это так печально. Почему бы тебе не изменить свой образ жизни, не стать финансистом или разработчиком программного обеспечения? Может быть, завести бейсбольную команду или сосредоточиться на своём землеустроительном бизнесе в Техасе? Стать ресторатором.

То, как он скривил верхнюю губу, было слишком сексуально, что заставило меня отвести взгляд. Когда я увидела дом целиком, я была ошеломлена. Это было нечто среднее между викторианской готикой и средиземноморским стилем. Если такое вообще возможно. Но с арочными окнами и дверями, черепичной крышей, это здание не совсем соответствовало настоящему викторианскому стилю, даже несмотря на богато украшенные железные перила, окружающие трехэтажные веранды.

— Ты уже знаешь о моих проектах в сфере недвижимости, включая владение отелем и потрясающим бистро в Новом Орлеане. У меня нет желания связываться с компьютерами, поскольку я не разбираюсь в таких технологиях. Я плачу людям за то, чтобы они занимались технологическими аспектами моего прибыльного бизнеса, включая нескольких бухгалтеров и биржевых брокеров. Однако я обсуждаю возможность покупки «Нью-Орлеанских пантер». Если бы мой брат имел какое-то отношение к моим решениям, он бы одобрил и мою попытку приобрести франшизу «Сэйнтс».

Казалось, что каждое слово, произнесённое этим мужчиной, было скептическим. Легкомысленным. И чертовски сексуальным. Всё в нём также приводило меня в бешенство.

— Не может быть, чтобы ты говорил мне правду, Арман.

— С чего бы это? Я владею или частично владею несколькими предприятиями и у меня есть инвестиции в полдюжины других, Рэйвен. Моего отца можно было бы назвать жестоким человеком, но он был проницательным бизнесменом, который учил своих троих сыновей и мою сестру, что власть — это не то, чем ты владеешь, а то, что ты при этом получаешь.

— Мудро.

И на самом деле так и было, момент проблеска в его броне, что-то личное, о чём Арман больше никому не рассказывал. Как бы я ни убеждала себя после заключённой мной гнусной сделки, что не хочу знать больше, чем мне необходимо, это было не более чем ложью. Точно такой же, как та, в которой я говорила себе, что смогу сдержать свою похоть. Но было совсем не так, по крайней мере, не в его присутствии. Между нами было слишком много огня, его глаза вспыхивали им каждый раз, когда он смотрел на меня.

И я чувствовала то же самое. Боже, помоги мне, он мне почти нравился. По крайней мере, отчасти.

— Правдивое заявление, но я слишком долго не мог его понять, — тихо сказал Арман.

— Дай-ка угадаю. Твоё состояние исчисляется миллиардами.

Он наклонил голову и остановил машину перед гаражом на шесть отсеков, нажав кнопку автоматического открывания.

— Где-то в этом районе, несколько раз больше. Я открою тебе маленький секрет. Деньги больше ничего не значат для меня.

— Тогда отдай их на благотворительность.

— В моей семье это запрещено. У меня есть трасты и контракты, завещания, которые я оформлял с раннего возраста. Слишком много сложностей. Мне нужно думать о семье.

— Как печально. Готова поспорить, ты никогда и не задумывался о том, чтобы прыгнуть в фонтан босиком.

Тень печали пробежала по его лицу, словно тёмное облако, грозящее разразиться градом и яростными молниями. Затем она так же быстро прошла, и к нему вернулась скрытая под маской решимость.

— Можешь в это не верить, но однажды, когда я был маленьким, я прыгнул в фонтан из-за всей той блестящей мелочи. Мне было лет шесть. Мои родители были в ужасе, но не попытались меня остановить. Однако, вероятно, тебе придётся показать мне, почему это можно считать весёлым.

И вот он снова это сделал, заставив меня по уши влюбиться в него. Чёрт возьми. Как раз в тот момент, когда я подумала, что смогу ненавидеть его до скончания веков.

— Возможно, я бы так и сделала. Мне бы этого хотелось. Если ты мне позволишь.

— Может быть.

— Может быть, тогда я смогу довериться тебе.

Было что-то совершенно другое в том, как он посмотрел на меня, ещё более всепоглощающее, его глаза стали такими тёмными, что я была уверена: вокруг меня сгустились тени. Второй раз за один день время и движение вокруг нас перестали существовать.

Только на этот раз моё сердце колотилось не от желания, а от чего-то более глубокого, классически романтичного.

И это было самое ужасное чувство из всех.

Я безнадёжно, безумно влюбилась.

В красивого, опасного, героического мужчину, которого я когда-то называла монстром.