Босс преступного мира

ГЛАВА 11

Арман

Мой отец всё ещё пытался вести дела из своего дома в разгар ремонта, его офис был закрыт для десятков строительных рабочих. Не было никаких шансов, что наш разговор могли услышать, учитывая, что мужчина настаивал на звукоизоляции. Войдя, я закрыл за собой дверь, обнаружив, что двое мужчин уже увлечены оживленной беседой.

Тем временем я не мог выбросить из головы неприятный сценарий.

— Нет, я с тобой не согласен, папаша, — настаивал Франсуа, плюхаясь на диван с чашкой кофе в руке. — «Сэйнтс» победят в этом году. Однозначно. Они заряжены и готовы.

Футбол.

У них двоих было кое-что общее — любовь к игре, которая обеспечивала бесконечные часы аплодисментов или ворчания перед одним из их телевизоров с большим экраном. Мне было всё равно, но подшучивание между ними всегда вызывало улыбку на моём лице, как напоминание о том, что мы, в конце концов, семья.

— Ils n’ont pas de jeu (прим. фр. — Это не игра), — прогремел голос отца, и всё, что я мог сделать, это улыбнуться. Выражение «Это не игра» он употреблял слишком часто, когда был не согласен. Сколько раз мне говорили это в детстве? Предполагалось, что это уничижительное выражение, но я счёл его скорее ласкательным.

— Чушь собачья, папаша. Открой глаза. Готов ответить за свои слова? — надавил Франсуа.

— Сколько?

— Две штуки, — мой брат ухмыльнулся, сделав это предложение.

У моей матери случился бы припадок, если бы папаша посмел поставить так много на одну игру. Я остался на месте, и всё, что мог сделать, это покачать головой.

— Три, — парировал папаша, повышая ставку. В его руке была «Кровавая Мэри». Он всегда начинал с неё день, говоря мне, что порция спиртного полезна для любого мужчины.

Франсуа приподнял брови, затем кивнул всего один раз.

— Я в деле.

Я свистнул, давая знать о своём присутствии во второй раз.

— Может, мне стоит купить «Сэйнтс» вместо бейсбольной команды, которую я присмотрел.

— Ты всё ещё рассматриваешь возможность покупки целой грёбаной команды? — отчитал Франсуа, фыркнув после того, как задал вопрос.

— А почему бы и нет? Помни, папа всегда говорил нам о разнообразии.

— Они неудачники.

— Ты опоздал, — сказал папаша, не глядя на меня, игнорируя наше подшучивание.

— На пять минут, папаша. — Я подошёл к одному из массивных кожаных кресел, заняв своё обычное место. — И шансы в пользу «Сэйнтс», но четыре к одному, папаш. Осторожнее с тем, на что ставишь.

— Не говори своей матери, — произнёс он, хотя это было больше похоже на рычание. — И ты знаешь, я терпеть не могу опозданий.

Это было одно из его многочисленных правил, которому мне всегда было трудно следовать, что приводило к тому, что я много раз подвергался его суровому наказанию.

Я подмигнул брату.

— Ясно. Однако я взрослый человек, и некоторые аспекты моей жизни вмешиваются в планы. Теперь, когда у вас двоих произошёл ваш ежедневный спарринг, давайте перейдём к делу. У меня весь день расписан. Перво-наперво. Есть ли какие-нибудь изменения в отношениях с Луи и прозвучавшей угрозе? Есть идеи, кто это сделал?

Франсуа покачал головой.

— Я говорил с ним ранее. Был всего один телефонный звонок.

— Это была не первая его угроза, джентльмены, — сказал папаша мимоходом.

— Верно, но трубку взяла его дочь, — Франсуа прищурился.

— Ей ничего не было сказано, не так ли? — прорычал я. Любой, кто позволял вмешивать детей в их дела, заслуживал участи похуже смерти.

Франсуа покачал головой.

— К счастью, нет, но это встревожило Луи. Звонивший изменил свой голос, длительность была слишком короткой, чтобы отследить его, что, в свою очередь, снова разозлило его, настаивая на том, что он не хочет быть частью нашей жизни. Но угроза предназначалась тебе, Арман. Скажи своему брату, что он умрёт первым. Затем ты станешь следующим.

— Блядь, — я потёр глаза, боль в них усиливалась. — Я удвою количество солдат в его семье. Втихушку.

— Он этого не хочет, — отрезал папаша.

— У него нет выбора. Он отказался от выбора, когда уклонился от своих обязанностей. — Что беспокоило меня больше, чем сама угроза, так это то, что это было ниже достоинства Томаса. Он действительно верил в то, что следует соблюдать закон. — Вам что-нибудь говорит имя Трэвис Рэмси?

Франсуа прищурился.

— Недавно видел, как его имя фигурировало в ордере, выданном УБН.

Я уделил ему всё своё внимание. У моего брата был потрясающий способ хранить секреты.

— Тебе нужно объясниться. Ещё одна угроза?

— Рэмси — подонок, человек, у которого есть секреты, но сейчас он в состоянии стать опасным для нас и любого другого преступного синдиката, — проговорил папаша.

Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что наше с Томасом не столь выдающееся прошлое вторглось в настоящее. Мне было более чем любопытно, какое отношение к этому имеет Рэмси.

— Думаю, вам обоим нужно объяснить, о чём, чёрт возьми, вы говорите.

Я сразу понял, что мой повышенный гнев и высокомерие привели моего отца в плохое настроение по суровому выражению его лица, когда он посмотрел на меня.

— Давайте начнём с того, что, похоже, Девин Карлос может стать проблемой. Это, конечно, в дополнение к тому, чем мы в конечном итоге займёмся в отношении ФБР.

Казалось, что мой отец горел желанием отомстить.

— Продолжай.

Выдохнув, я опустился на краешек кресла. Карлос, жестокий диктатор, считался Доном юго-запада, его владения располагались в самом сердце Техаса. Он считал себя честным владельцем ранчо, двадцать тысяч акров земли, которыми он владел, были частично насильственно отобраны у соседних семей. Его хлебом насущным оставалась фармацевтическая промышленность, но он перешёл к другим, ещё более прибыльным операциям, ступив на нашу территорию. Это включало и недвижимость.

Задолго до того, как он стал человеком власти, мы контролировали определённые аспекты жизни Техаса. Его возмущало наше присутствие, а также наше влияние, время от времени он выступал с угрозами. Мы никогда не воспринимали их всерьёз. Этот человек знал, что лучше не начинать с нами войну. По крайней мере, я так думал.

— Этот мудак угрожал Луи.

Франсуа взглянул на нашего отца.

— Да, но это ещё не все.

— Что происходит? — я переводил взгляд с одного на другого.

Франсуа заёрзал на стуле.

— Похоже, он выполняет угрозы, сделанные почти полгода назад. Я бы определённо поставил его на первое место в списке на то, что это он угрожал Луи.

— Что он сделал? — спросил я, мой гнев возрастал. Хотя я, конечно, мог бы сделать обоснованное предположение. У нас была строительная компания со штаб-квартирой в Далласе, объекты строились в нескольких штатах. Мы перебили цену Карлоса за несколько объектов недвижимости, что вызвало дополнительную вражду. Его угроза сжечь одно из наших заведений была самой вопиющей на сегодняшний день.

— Строительная контора была сожжена; в ангаре также хранились материалы на тысячи долларов. Хотя это было названо несчастным случаем, я могу гарантировать, что Карлос несёт ответственность за это, — голос моего отца был ровным, но по тому, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших стакан, я мог сказать, что он был в ярости и жаждал мести.

Блядь. Это была последняя возможность для бизнеса, которая помогла бы нам продвинуться ещё дальше на Запад.

— Но он ещё не взял на себя ответственность? — уточнил я.

— Верно. Огонь был таким сильным, что уничтожил грузовик и груз недавно привезённых строительных материалов, — Франсуа взглянул в мою сторону.

— Кто-нибудь пострадал? — мой вопрос был пропитан моей собственной яростью.

Папаша сделал ещё один глоток своего напитка.

— Бригадир, который пытался потушить пожар, получил всего лишь ожоги второй степени. С ним всё будет в порядке.

Я откинулся назад, потирая пальцем нижнюю губу.

— Думаю, Дону Карлосу следует нанести визит, — когда я поднял взгляд на Франсуа, он кивнул в знак согласия. — Он должен понять, что мы не потерпим методов вымогательства или угроз в адрес кого-либо из членов этой семьи.

Время было выбрано интересное. Был ли шанс, что Карлос работал с Рэмси и Картье?

— Сегодня? — спросил он.

— Не сегодня. Мне нужно сделать кое-что важное. В начале следующей недели. Я хочу посмотреть этому человеку в глаза. И тогда мы объясним ему, что наш контроль не будет оспорен.

Отец повернул голову, прищурив глаза.

— Что-то личное, сынок?

— Кое-что очень личное, — я положил локти на подлокотники кресла, сцепив пальцы. — Я решил жениться на Рэйвен Картье. Понимаю, что это риск, но считаю, что это необходимо, учитывая все обстоятельства. — Я смирился со своим решением, даже если и продолжал беспокоиться о благополучии Рэйвен.

По какой-то причине, учитывая первоначальный разговор, который у меня состоялся с отцом о Рэйвен Картье, я ожидал, что он разразится тирадой, запрещающей мне запятнать наше будущее наследие кровью врага. Он знал, что я чувствую к Томасу, учитывая нашу историю, ненависть, которую мы питали друг к другу на протяжении многих лет. Но это также было отчасти личным, частью жизни, которую мой отец никогда не хотел обсуждать.

И, похоже, сегодня должно было произойти заметное исключение, учитывая решимость, смягчившую выражение его лица.

Вместо этого он поднял свой бокал.

— Хорошее решение, сынок. Особенно сейчас. Знаю, что говорил раньше, но ты прав в том, что нам давно следовало разобраться с Томасом.

У меня возникло ощущение, что за внезапной скукой в его глазах скрывается нечто большее. Из-за нашего разлада с Томасом, мы понесли огромные убытки, а его занимаемая должность сделала его ещё более жестоким человеком. Я ненавидел Томаса за это почти так же сильно. К сожалению, в последнее время папа выглядел намного старше, как будто уход на пенсию и воспоминания о прошлом нанесли ему значительный ущерб.

— Самое время, брат. Поздравляю. Не могу дождаться встречи с женщиной, которой удалось привлечь твоё внимание самыми скандальными методами. Когда же состоится эта великолепная свадьба? — мой брат злорадствовал, но я чувствовал, что моё решение было ничем иным, как расстройством. Что было не так? — Тебе нравится рисковать. Скажи мне, она такая же ебанутая, как и её отец?

— Пока не знаю насчёт свадьбы, но она совершенно другая.

Настолько, что было трудно поверить, что она его дочь, хотя я знал это наверняка. Я достаточно внимательно следил за ним на протяжении многих лет, следить за ним было необходимо, учитывая наше прошлое и вред, который он мог причинить.

— Что ж, это добавит сложности в игру, которую мы ведём.

Я перевёл взгляд на своего отца, полностью игнорируя Франсуа.

— Какое отношение имеет УБН и Трэвис Рэмси к возможному поджогу? Если ты и не знаешь наверняка, но подозреваешь, а твоя интуиция обычно не подводит.

Франсуа отвечал за работу, проводимую в Техасе, контролируя все направления развития нашей корпорации. Ему нравилось проводить время в штате, у него было небольшое ранчо в дополнение к дому, которым он владел в Новом Орлеане. Я старался как можно реже бывать в этом обширном, жарком, как Ад, районе.

— Управление по борьбе с наркотиками оказалось на месте менее чем через три часа после сообщения о пожаре.

— Их предупредили, — прорычал я. Нет ничего хуже, чем, когда тобой играют, обращаются так, будто наша империя может быть раздавлена жадными пальцами людей, которые утверждают, что держат руку на пульсе жизни стольких американцев. Это было оскорблением для нашего франко-канадского происхождения, напоминанием о том, что нашему отцу ещё предстояло стать гражданином единственной страны, в которой жили мои братья, сестра и я. Наша мать была американкой до мозга костей, считалась членом королевской семьи в том же отношении, что и члены различных влиятельных политических семей на протяжении многих поколений. И всё же этого никогда не было достаточно.

— Да, дорогой братец. Они перекрыли весь объект. Я только вернулся в город. Это была долгая ночь работы с бумагами и обвинениями.

— Но место чисто. Да? — мой вопрос был скорее требованием. Я запретил связывать наркотики любого рода с нашим законным бизнесом, планируя полностью отказаться от них в течение года.

За его сердитым взглядом последовал глубокий выдох.

— Я же не тупица, Арман. У меня нет желания провести несколько лет в тюрьме строгого режима.

Его готовность играть по моим правилам объяснялась не его обожанием меня или моего лидерства, а только актом самосохранения. Это остаётся яблоком раздора между нами.

— Почему ты не позвонил мне? — я ощетинился, и мой отец выбросил руку вперёд. Папаша знал всё о данной ситуации, а меня оставили в неведении. Из-за моих надвигающихся отношений с Рэйвен. Неужели они думали, что я внезапно стал нелояльным по отношению к семье?

Франсуа всегда предпочитал вести дела по-своему. Я не мог винить его, но у меня был титул, бразды правления в семье, ещё одно яблоко раздора с моим Капо. Он не раз говорил, что если бы он был главным, то вёл бы бизнес совсем по-другому. Это одна из причин, по которой я доверил ему ту долю, которую он предпочитал: постоянные приливы и отливы опасности при обращении с незаконными наркотиками и оружием.

Мысль о том, что мне бросит вызов моя собственная плоть и кровь, была неприемлема.

— Мы всё уладили, Арман. Это всё, что важно. — Теперь мой брат рывком встал и большими шагами направился к бару, оставаясь напряжённым, пока готовил себе коктейль вместо завтрака.

— Уладили? Рэмси, который, как оказалось, является лучшим другом Томаса Картье, начальника ФБР, занял руководящую должность в УБН как раз в то время, как ни с того ни с сего вспыхнул пожар в штате, где напыщенный осёл выступил со своими угрозами. Если вы думаете, что что-то из этого случайность, вы оба ошибаетесь.

— Это не случайность, сынок, но нам стоит очень осторожно разбираться с ситуацией, — произнёс папаша.

— Хочешь выпить, Арман? Похоже, тебе бы не помешало, — предложил мой брат, не оборачиваясь.

— Нет. — Блядь, нет. Чего я хотел, так это размозжить кому-нибудь голову. Но папаша был прав. Я должен сохранять хладнокровие, пока не выясню, с чем мы имеем дело. — После этой встречи я направляюсь в Батон-Руж. Очевидно, что выбор момента для предъявления прав на мою невесту просто очарователен, но почему бы не вывести ублюдков из себя. Однако нам нужно поговорить о Техасе, Франсуа. Я хочу знать все подробности того, что произошло и что было сказано.

Я мог сказать, что папа внимательно наблюдал за нашим взаимодействием. Он давным-давно предупредил нас, что никогда не будет вмешиваться в наши отношения, но настоятельно рекомендовал нам оставаться близкими.

Франсуа склонил голову на плечо.

— Отлично. Они будут у тебя через пару часов. Забираешь свою собственность, о мой дорогой брат?

— Да. Похоже, у меня нет другого выбора.

Вообще никакого. Кто-то играл с нами или, возможно, подстрекал, пытаясь заставить нас действовать. Потребуется благоразумие и терпение, чтобы справиться с ситуацией, не вызывая бесполезного кровопролития, в котором мы определённо не нуждались.

— Приведи её завтра вечером на ужин, — проинструктировал папа. — Не будет лучшего времени, чтобы познакомить её со стаей. Тогда она поймёт, что то, что делает её отец, ужасно.

Стая. Мой отец понятия не имел, насколько он оказался точен. Хоть мы могли скрываться за утончённостью, мы были всего лишь дикими животными.

— Я не готов рассказать ей о прошлом. Пока нет.

Он взглянул на меня.

— Ясно.

Выдохнув, я сурово посмотрел на него и на своего брата, прежде чем попытаться смягчить не только выражение своего лица, но и гнев, накопившийся из-за Томаса.

— Где будет проходить этот ужин? — кухню и столовую в доме моих родителей ещё предстояло достроить. — Не здесь. Пожалуйста, скажи мне, что не здесь.

Он строго посмотрел на меня.

— Нет, сынок, хотя, учитывая, что свадьба твоей сестры всего через месяц, твою мать становится… трудно успокоить. В отеле.

Они поселились на целом этаже принадлежащего нам отеля, наслаждаясь тем, что папа назвал пятым медовым месяцем. Было приятно видеть, что они всё ещё очень любят друг друга после всего, через что им пришлось пройти.

У меня сложилось ощущение, что требование солидарности было спонтанной, но, возможно, необходимой реакцией на расширение расследования УБН. Они хотели стать занозой в нашей заднице.

— Отлично. Я приведу её, Папаша, но ни слова о том, кто её отец. Тем более, что там будет Луи.

— А что, если она заговорит об этом? — спросил Франсуа.

— Не заговорит. И точно. Итак, есть ли что-нибудь ещё, что нам нужно обсудить? — спросил я, поднимаясь на ноги.

— Ты не ответил на вопрос, брат. Когда вы обменяетесь клятвами?

— Не уверен. Но скоро. Возможно, раньше, чем я первоначально планировал.

— Не забывай об Эдми. Она заслуживает нашего полного внимания в связи с её особым мероприятием. Я не позволю Томасу всё испортить, — предупредил папа.

Слава Богу, она была маленьким ребёнком, когда всё это случилось, хотя Эдми вспоминала его с нежностью. Это был разговор, который не разрешалось вести в доме моего отца, вот почему она продолжала время от времени допрашивать меня о том, что произошло.

— Не волнуйся, дорогой отец. Я постараюсь не огорчать нашу прекрасную сестру во время её празднования.

Я направился к двери, всё ещё злясь на то, что Франсуа не поставил меня в известность.

— Твоя будущая невеста знает, кто мы такие? — поинтересовался Франсуа почти небрежно.

— Она провела свои исследования.

— И она согласилась?

— А это уже решать не ей.

— Значит, дело не в любви.

Я рассмеялся ему в лицо.

— Речь идёт о заключение сделки и не более того, о деловом соглашении.

— Ты говоришь так сейчас. Будь осторожен, брат. Женщины умеют брать всё под контроль, отказываясь отпускать его. Рекомендую тебе не влюбляться в неё. Она использует это против тебя.

Однажды он нашёл любовь всей своей жизни, почти как я, только его обожгло предательство, а не смерть. Это был тяжёлый урок, превративший его в более тёмную версию меня самого.

Если это вообще возможно.

— Предупреждение принято к сведению, брат.

Он был прав, предупреждая меня, потому что глубоко и сильно влюбился в дочь человека, который не только был близок к тому, чтобы сокрушить солидную часть нашей империи, но и с лёгкостью вырвал его сердце.

Со мной этого не должно случиться. На самом деле, как только Рэйвен окажется в моём распоряжении, мне будет гораздо легче подавить свои чувства.

— Твой брат прав, Арман. Будь осторожен. За нами наблюдают. Влюбляться в эту женщину не в наших интересах, — слова отца прозвучали громко и отчётливо.

Tacenda.

Это слово я однажды услышал от своего старого друга и бывшего профессора, человека, изучавшего несколько дисциплин, включая латынь. Он услышал это слово в ответ на агонию, которую я испытал после смерти Софии. Только позже он объяснил, что ту любовь, которую я испытывал к ней, чувство любви, которое пришло так легко, следует заглушить, а ещё лучше оставить невысказанным.

Это то, что я намеревался сделать с Рэйвен.

В конце концов, она была ничем иным, как деловым соглашением.

Стук был более нерешительным, чем привык, если я вообще стучал. Однако благодаря своей упрямой дочери я понял, что она ценит своё уединение так же сильно, как и я своё, возможно, даже больше. Поэтому я выполнил её пожелания, уважая её закрытую дверь.

Существовало единственное правило. Никаких мальчиков в доме.

Не то чтобы она осмелилась бы привести их домой в данный момент. Она уже поняла, что я устрою им допрос после того, как Мэддокс разберётся с бедным ребёнком, который к тому времени уже пожалеет, что вообще осмелился встречаться с моей дочерью.

Её музыка, как обычно, была громкой, но она была похожа на свою мать, будто шестым чувством ощущая моё присутствие. Когда она открыла дверь, я сразу заметил маленький чемодан. Мне потребовались годы, чтобы позволить ей жить как нормальному ребёнку, ходить на вечеринки и приглашать друзей. Она умоляла меня пойти в обычную школу, как она это называла, вместо частных школ как здесь, так и за границей, найденные мной, которые соответствовали бы её музыкальному таланту. Это дало ей таких друзей, из-за которых я постоянно нервничал, как папа.

Я был удивлён, что родители её друзей разрешили им прийти, хотя сначала был уверен, что это было из любопытства, чтобы допросить бедных детей, как только они вернутся. За годы моей защиты, требующей, чтобы Мэддокс или другой солдат оставались с ней практически постоянно, она выросла нормальным ребёнком.

Как это произошло, я никогда не узнаю, но это стало моим величайшим достижением на сегодняшний день.

— Да, дорогой папочка? — она часто любила так меня называть.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Хорошо, но я ухожу к Молли через пятнадцать минут.

— Это не займёт много времени.

В типично подростковом стиле она стояла в дырявых джинсах, тех самых, которые стоили целое состояние за что-то, выглядящее так, словно его вытащили со дна бочки с кислотой, приподняв брови, словно ожидая разговора о пестиках и тычинках. Я попросил Эдми сделать это много лет назад по настоянию моей сестры.

Пьянящий взрыв какой-то металлической группы, которую она считала лучше, чем «бой-бендз», уже действовал мне на нервы. Ребёнок рос слишком быстро.

— Ты можешь сделать потише?

— Конечно. Я что-то забыла, сколько тебе лет, — она рассмеялась, тот факт, что мне было за сорок, был ещё одним поводом, из-за которого ей нравилось дразнить меня. Непрерывно.

Я прошёл дальше в её комнату, поражаясь тому, насколько тут чисто. По крайней мере, моя девочка не была грязнулей.

— Ты ведь знаешь, как сильно я люблю твою маму, верно?

— Это из-за девушки?

Моя дочь обладала способностью отсеивать любую чушь, которую слышала. Я не мог удержаться от смеха. Эта девчушка была сущим адом на колёсиках. Могу только представить, как она будет выглядеть восемнадцатилетняя.

— Молодой женщины. Да.

Она фыркнула, склонив голову набок, затем положила руку на бедро. Точно так же, как я видел, делала Рэйвен. Боже. Мне так хреново, учитывая, что я жажду женщину едва ли старше моей дочери. Ну, не совсем её возраста, но достаточно близко к тому, чтобы я должен был злиться на себя.

— Папа. Наконец-то. Я знаю, ты думаешь, что защищаешь меня и мои воспоминания, но я уже мало что помню о маме. Я бы хотела помнить, но годы идут, и я не могу видеть её лицо так, как раньше.

Моё сердце сжалось в груди, настолько сильно, что я понял, что стал частью проблемы. Я вывез нас из дома, в котором она жила, а позже приказал и вовсе снести его, потому что не мог выносить воспоминаний. Затем я забрал все фотографии Софии, кроме той, что стояла у меня на тумбочке, и нескольких, разбросанных по комнате Зои, и сложил их в коробку.

Моя дочь даже перестала просить меня рассказывать ей истории о том времени, когда она была маленькой, потому что это причиняло мне сильную боль.

— Прости, малышка. Это моя вина. Я никогда не должен был прекращать говорить о ней.

— Ты ни в чём не виноват, папа. Тебе нужно двигаться дальше. Я уже почти взрослая. Я поступлю в колледж и буду встречаться с парнями.

Я прижал руку к сердцу.

— Только через мой труп.

Она покачала головой, закатив глаза во второй раз.

— Да ладно, дорогой папочка. Ты больше не можешь относиться ко мне, как к своей маленькой девочке. Ты заслуживаешь ходить на свидания, и снова влюбляться. Я рада за тебя. Надеюсь, однажды я с ней познакомлюсь.

— О, раньше, чем думаешь.

— В смысле?

Это оказалось сложнее, чем я думал.

— Я женюсь.

Как и думал, в глазах дочери был шок, но не было гнева, по крайней мере, сначала.

— И ты не говорил мне, что с кем-то встречаешься? Ты ужасный отец.

Слава богу, в её голосе слышались дразнящие нотки.

— Прости, малышка. Это застало меня врасплох.

— Как давно ты её знаешь?

— Всего несколько недель.

Она хлопнула в ладоши.

— Страстный бурный роман. Это так невероятно романтично. Надеюсь, что однажды со мной произойдёт то же самое.

— Не раньше, чем тебе исполнится тридцать.

— Очень забавно. Жду не дождусь встречи с ней.

— Ты правда не против этого?

— Папа. До тех пор, пока она любит тебя всем сердцем, я не против.

На протяжении многих лет я старался держать Зои подальше от бизнеса, насколько это было возможно, хотя она знала, чем занимается её большая семья, и что её дядя Фрэнни, как ей нравилось его называть, был столь же опасным, как и я. Она обожала своего дядю Луи, хотя и не понимала, почему он редко посещал семейные сборища. Тем не менее, она была умна, как чёрт, и задавала слишком много вопросов в раннем возрасте. Держать её в неведении давным-давно перестало быть возможным.

Но эта девушка также была воплощением своей матери в том, что верила в сказки, особенно когда речь шла о романтике. У неё на уме был идеальный принц-чемпион, и, боже, у меня было предчувствие, что однажды она его найдёт.

— Вот почему я женюсь на ней.

— Как её зовут?

— Рэйвен.

— Красиво, — она взглянула на телефон, зажатый в руке, мелодия сообщения привлекла её внимание. — Мне нужно бежать, пап. Молли ждёт. Не могу дождаться, когда расскажу ей! — она сделала большой шаг вперёд, целуя меня в щеку.

— Есть ещё кое-что. Она ближе к твоему возрасту, чем к моему.

— О боже. Романы с разницей в возрасте в тренде. Подожди, пока я не расскажу своим друзьям, что у моего отца есть сексуальная молодая девушка.

— Зои. Не смей.

Она хихикнула и сделала несколько кругов, прежде чем потянуться за своими вещами.

Любовь.

Если бы только я мог полностью объяснить ей реальный мир. Но я не был готов сломить её дух.

Но я был почти готов поступить так с Рэйвен.