Босс преступного мира

ГЛАВА 19

«Люби меня или ненавидь, и то и другое — в мою пользу… Если ты меня любишь, то я всегда буду в твоем сердце… Если ты меня ненавидишь, я всегда буду в твоей голове»

— Уильям Шекспир

Рэйвен

Любовь и ненависть. Между ними действительно тонкая грань, такая тонкая, что малейшее дуновение ветра смогло бы разрушить её навсегда. Вот что произошло за последние несколько часов, когда мы предательски провели время вместе. Но мало кто понимал, как мало шагов нужно пройти, чтобы перейти с одного на другое.

Я страстно ненавидела его, страстно желала выцарапать ему глаза зазубренной ложкой.

После я возжелала его с такой силой, что была не в состоянии трезво мыслить.

За этим последовали сожаление и смущение, ярость на саму себя за то, что позволила себе потерять бдительность.

Грусть вытеснила глубокие эмоции, страх и беспокойство, что я никогда не увижу этого сильного, жестокого человека, перевесили всё остальное.

Моменты, когда он позволял себе терять бдительность, лишали меня всего остального. Теперь от сочетания потребности, желания, влечения, страсти и зарождающейся любви у меня перехватило дыхание, а ненависть растворилась в лёгком ветерке.

Он отшлёпал меня, как плохую маленькую девочку, но в то же время доставлял мне удовольствие своим абсолютным доминированием, восхваляя меня так, что я хотела видеть восхищение и одобрение в его глазах. Это сбивало с толку и будоражило, дразнило и пугало. Я рассмеялась над этой рифмой, когда она всплыла у меня в голове, извиваясь на столе, пока сок из моей киски стекал по внутренней стороне обеих ног, а жжение от использования паддла было безумно восхитительным.

Боль была настоящей, настолько сильной, что я не могла дышать, но потребность в нём, страстное желание ощутить его толстый член глубоко внутри себя не могли быть забыты или отброшены в сторону. Боже, я хотела этого мужчину. Возможно, это делало меня плохим человеком или глупой в своих желаниях, но мне всё равно.

Пока я посасывала его пальцы, ощущая вкус своего пьянящего желания в горле, я была очарована продолжающимися эмоциями, разрывающими мою сердцевину, наполняя её дополнительным жаром. Я бы с готовностью опустилась на колени, чтобы отсосать ему, но мне так хотелось, чтобы его большой, толстый член вошёл в мою киску.

— Такая хорошая девочка. Да? — Арман продолжал безжалостно вколачивать пальцы в мой рот ещё целых десять секунд, затем убрал их, подставив их угасающему свету. — Идеально.

Я облизнула губы, взволнованная тем, что доставила ему удовольствие. Осознание этого было странным, оно удерживало меня на самом краю обрыва, срывающегося в пропасть. Я так и знала. Я чувствовала это. Но ничего не могла с этим поделать.

— Ещё четыре. И тогда мы закончим, малышка.

Каждое слово, слетавшее с его губ, было наполнено тьмой, обещанием грядущего.

— Да, сэр.

Я произносила эти слова гордо, смело, у меня не было страха перед тем, что должно произойти.

Каждый раз, когда он опускал паддл, я была вынуждена делать глубокие вдохи, боль ослепляла, но в то же время освобождала необъяснимым образом.

— Двадцать два… Двадцать три… Двадцать четыре. И… Двадцать пять. Большое вам спасибо, сэр.

Я больше не подпрыгивала, когда он с глухим стуком опускал паддл на стол рядом со мной, больше прислушиваясь к звуку его прерывистого дыхания. Мужчина испытывал крайнюю необходимость попробовать меня на вкус.

Возьми меня.

Трахни меня.

Не было слышно ничего кроме шелеста одежды, когда он расстёгивал брюки, стягивая ткань вниз по своим точёным бёдрам. Я облизнула губы в предвкушении, возбуждение нарастало. Невозможно было отрицать, что между нами возникло безумное влечение.

Мужчина, не теряя времени, потянул меня вниз ещё сильнее, пока мои пальцы ног не коснулись пола. Затем он ввёл свой член на всю длину, полностью заполняя меня. Я оттолкнулась от стола, умудрившись впиться ногтями в дорогое дерево и одновременно застонать.

Забавно, что только сейчас у меня перед глазами поплыли звёзды. А не тогда, когда я получала резкие удары деревянной дощечкой. Было что-то восхитительно греховное в том, чтобы быть трахнутой на столе этого безжалостного мужчины, когда он оставался почти полностью одетым.

За исключением его толстого члена.

Я сдержала ещё один крик, когда он почти полностью вышел и снова вошёл в меня.

— Я трахну каждую твою узкую дырочку, — пробормотал Арман, и от его хриплого голоса по мне прокатилась волна вибраций, словно электрический разряд вспыхнул в диком огне. Я закрыла глаза и ещё шире раздвинула ноги.

— Сделай это.

Он усмехнулся и рывком поставил меня в стоячее положение, обхватив ладонями одну из моих грудей. Когда он ущипнул нежный бутон моего соска, с моих губ сорвался поток всхлипов. Я испытала момент чистого экстаза, такого сильного, что у меня подкосились ноги. Каким-то образом я знала, что он только начал.

Хотя я не собиралась так легко сдаваться. Ему придётся заработать большее.

Когда он переместил руку на другую грудь, лаская, а затем покручивая мой сосок, пощипывая его, пока боль не усилилась в десять раз, моя киска не сжалась и не расслабилась. Я почувствовала, что оргазм близок, потребность в удовлетворении практически остра.

— Моей принцессе нужно больше? — почему его зловещий шёпот так возбуждал меня?

— Да. Пожалуйста. Гораздо больше.

Он вошёл в меня с такой яростью, что я чуть не упала на край стола, но мне было наплевать на дискомфорт. Я была на седьмом небе от счастья, мой разум уже пришёл в полный восторг.

— Это лишь начало. У нас впереди вся ночь.

Вся ночь. Казалось, что его дом — это защищённая зона, где никакие враги или монстры не смогут до нас добраться. Хотя я оставалась напуганной и неуверенной в своём будущем, я знала, что, впустив этого великолепного мужчину в свою жизнь, всё изменилось. Опасность и страсть слились воедино в неумолимой потребности, которую мы не могли игнорировать.

Арман был безжалостен, входя в меня глубокими, мощными толчками. В то время как мой разум был затуманен, я смотрела в окно на сверкающий бассейн, огни которого уже освещали красивый пейзаж тёплым светом. Секундой позже я была уже не в силах сдерживать волну, и меня охватила опустошающая кульминация. Я открыла рот, чтобы закричать, но меня удивила сдавленная тишина.

— Вот и всё, малышка. Кончи для меня. Кончи, как хорошая девочка.

Как будто ему нужно было подбадривать меня. Я была поглощена моментом, простой оргазм превратился в нечто гораздо более сильное. Я сильно прижалась к Арману, прикусив нижнюю губу, пока не почувствовала вкус крови. Только когда я перестала дрожать, он опустил руки, убаюкивая меня теплом и тяжестью своей рельефной груди и скульптурных рук. Он накрыл мои ладони своими, переплетя наши пальцы.

Этот жест был даже более интимным, чем жёсткий трах, нежным совсем по-другому. В этом мужчине было так много всего, что удивляло меня, в том числе его способность точно знать, что мне нужно, его уровень интимности, который привлекал меня не меньше, чем сам мужчина.

Он держал свой член погружённым внутрь, пока оттаскивал меня от стола, положив руку мне на грудь. Когда он уткнулся носом мне в ухо, его горячее дыхание коснулось моей кожи, и я почти потеряла сознание в его объятиях. Глубокий рокочущий звук его животного рычания был напоминанием о том, каким собственником может быть этот мужчина, о его потребности контролировать меня, которую он не мог сдержать.

Я вздрогнула, пытаясь сохранить хоть какой-то здравый смысл, всё ещё очарованная открывшейся передо мной красотой, красочными оттенками, которые трудно было игнорировать, когда солнце начало клониться к закату.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он несколько секунд спустя.

— Думаю, мне это необходимо.

Он усмехнулся, прикусив мочку моего уха, прежде чем отпустить, и потратил несколько секунд поправив брюки.

— Оставайся на месте.

— Да, сэр.

Когда он отошёл, я оглянулась через плечо, глубоко вдыхая момент нашей страсти и экзотический аромат его лосьона после бритья. Мне не нужен был алкоголь, чтобы ещё глубже погрузиться в состояние опьянения. Бросив ещё один взгляд на улицу, я ничего не могла с собой поделать, озорство внутри меня требовало выхода. Кроме того, мужчине нужно было знать, что он не может полностью контролировать меня.

Поэтому что же я сделала?

Я исчезла, зная, что он последует за мной, будет охотиться на меня как хищник, коим он и являлся. И это именно то, чего я от него хотела.

Арман

Не было слышно ни звука, только внезапное покалывание, вызванное лёгким ветерком. Я продолжил наливать вино из уже открытой бутылки, не в силах сдержать улыбку. Маленькая лисичка решила, что будет продолжать дразнить меня? Или какая-то крошечная часть её всё ещё верила, что ей удастся сбежать от мужчины, которому она принадлежала?

Поставив бутылку на комод, я покачал головой и повернулся. Как и предполагалось, она пронеслась через французские двери, ведущие на каменное крыльцо, до бассейна оставалось всего несколько метров. Там было много мест, где она могла спрятаться, о чём свидетельствовал её побег с вечеринки несколько недель назад. Было невозможно не почувствовать себя лучше, чем когда-либо за долгое время, проведённое рядом с ней, молодость и задор этой девушки одновременно развлекали и просвещали, придавая мне сил.

Я вышел на улицу, осматривая окрестности. Хотя она и не собиралась покидать территорию, я по-прежнему был осторожен после того, что мы пережили. Даже при наличии охраны в стратегически важных местах, пуля снайпера всё ещё могла пробить насквозь. Этого не должно случиться.

Я не смог сразу её найти, и на мгновение мне стало не по себе. Я подошёл ближе к бассейну, осознав, что тени уже сгустились, образовав тень в нескольких местах.

— Выходи, плохая девочка, или мне, возможно, придётся снова тебя наказать.

Я прислушивался к любым звукам, будь то шелест кустов или знойный смех.

Но их не было.

Я направился в дальний конец сада, продолжая осматривать местность. Возможно, кто-то смог проникнуть через систему безопасности, хотя мне трудно представить, каким образом это возможно. Я никак не мог этого представить. Раздражение и беспокойство сильно ударили по мне.

— Рэйвен. Где ты? Я не играю в такие игры.

По-прежнему ничего не было слышно. Ни звука. Никакого движения. Я уже был готов позвать солдата, когда моё внимание привлёк шум, мерцание воды, а затем громкий всплеск. И в результате такого неожиданного движения я оказался в небольшом вакууме, когда кто-то выскочил из воды, как морское существо из глубин океана, и меня затащили с края бассейна.

Когда я с силой ударился о поверхность, у меня перехватило дыхание, и я полностью погрузился под воду. На меня нападали с полдюжины раз, я столько раз чуть не погиб, но ничто не сумело потрясти меня больше, чем то, что только что произошло.

И пока я инстинктивно боролся, пытаясь выбраться на поверхность, руки и ноги обхватили меня, удерживая под водой, вокруг меня плавали пузырьки. В мерцании огней в бассейне мне удалось сосредоточиться, заметив радость в глазах Рэйвен, которая сумела меня шокировать до чёртиков. Она покружила нас по кругу, и даже под водой было легко уловить её весёлое выражение лица.

Она обхватила меня обеими ногами так крепко, что я потерял всякую манёвренность, продолжая бороться за то, чтобы выбраться на поверхность. Когда я, наконец, вырвался, она рассмеялась, даже ничуть не запыхавшись.

— Что… за… хуйня? — я был раздражён, меня тянуло вниз ненужной одеждой. — Я думал, с тобой что-то случилось. Ты очень плохая девочка. — Моё рычание было недолгим, так как она завладела моим ртом, сразу же погрузив свой язык внутрь. Хоть я и восхищался её игривостью, не было ни малейшего шанса, что я позволю ей сохранить контроль над ситуацией.

Я обхватил её одной рукой за шею, умудрившись высвободить одну ногу, переплетя её пальцы со своими. Момент наслаждения сменился страстью, и через несколько секунд она уже пыталась снять с меня одежду. Тот факт, что она всё ещё была такой голодной, вызвал самый невероятный момент возбуждения, который я испытывал за долгое время.

Если вообще когда-либо испытывал такое.

Её вкус был сладким и в то же время острым, а то, как она водила языком назад-вперёд, говорило о взрывной химии между нами. Мы стянули мою рубашку через голову, прервав поцелуй.

Она снова рассмеялась, и от этого мелодичного звука по моему телу пробежала волна дрожи.

— Я чуть было не призвал своих людей к действию. Представь, что бы произошло.

— Но ты этого не сделал.

— Тебе нужно усвоить этот урок, — сказал я ей.

— Никогда.

Она провела руками по моей груди, возясь с застежкой и молнией, нырнула под воду, чтобы снять с меня брюки и нижнее бельё. Они были отяжелены водой, и она изо всех сил пыталась вытащить их на поверхность, с трудом отбрасывая всё в сторону. Затем Рэйвен обняла меня одной рукой за шею, запустив пальцы в мои волосы.

Мой член легко скользнул в её киску, и ощущение того, как её мышцы сжались вокруг него, было одним из самых сильных ощущений, которые я когда-либо испытывал. Я закружил её в воде, наслаждаясь моментом абсолютной свободы. Прошло так много времени с тех пор, как на сердце у меня было так легко, с тех пор, как я позволял истинной радости вытеснять чувство вины и ярости. У меня было такое чувство, что София, наконец, улыбнулась мне с небес, одарив своим одобрением.

Рэйвен, не мигая, сверлила меня взглядом. Как она делала уже много раз, она искала то, что ей было нужно. Только на этот раз я почувствовал, что она это нашла, и этот момент обеспечил ей определённый уровень комфорта и доверия. По крайней мере, я надеялся на это, потому что интуиция подсказывала мне, что ситуация вот-вот накалится.

Какими бы восхитительными ни были ощущения, я хотел её. Мне нужно было завладеть её упругой попкой. Я полностью вышёл из неё, и она ахнула.

— Что ты делаешь?

— Беру то, что хочу, — усмехнувшись, я прижал её к краю бассейна, сразу же прижав кончик своего члена к её тёмной дырочке.

— О, боже.

Рэйвен вцепилась в край бассейна, пытаясь удержаться на плаву в самом глубоком месте. Ей следовало бы знать лучше. Я бы выжег километры леса, чтобы выследить её и доставить в безопасное место.

— Дыши, принцесса. Просто дыши.

— Сам дыши, придурок. Ты же трахаешь меня в… — когда я продвинулся ещё на два дюйма, она откинула голову назад, хватая ртом воздух, но улыбка на её лице была искренней. — О, боже.

Я не торопился вводить оставшуюся часть, ожидая, пока её напряжённые мышцы привыкнут к плотному вторжению. Когда я обхватил рукой её горло, она не оказала сопротивления, сохраняя на лице лукавую улыбку.

— Боже мой. Это… потрясающе.

— Я буду трахать тебя так, как ты заслуживаешь, чтобы тебя трахали каждый день, моя принцесса.

— Будешь приковывать меня к кровати? — промурлыкала она.

— Конечно.

Когда она задвигала бёдрами, электрический разряд между нами усилился, или, может быть, вода добавляла соблазнительности. В любом случае, я бы занимался этим часами, если бы не тот факт, что мои яйца были готовы взорваться.

Рэйвен прижалась ко мне, втягивая меня ещё глубже. Когда она сжала и разжала мышцы, я почувствовал, что теряю контроль.

— Только если сможешь поймать меня, — сказала она хриплым шепотом.

— Поверь мне, принцесса. Я поймаю тебя. Я уже сделал это. Каждый дюйм этого восхитительного тела принадлежит мне.

— Ты можешь быть удивлён.

— Меня итак всё в тебе удивляет.

Она провела руками по моим бёдрам, прерывисто дыша.

— Будь осторожен. Я могла бы по уши влюбиться в тебя, и это пугает меня.

— Уверяю тебя, принцесса. Меня это тоже пугает.

Я толкнулся в неё ещё сильнее, в конце концов оттащив её от стены в самую глубокую часть бассейна. Когда жаркий момент стал взрывоопасным, я закрыл глаза, запрокинул голову и издал сдавленный стон.

И извергся глубоко внутри.

Она задрожала в моих объятиях, не открывая глаз. Мой член продолжал пульсировать, всё ещё твердый, и боль не утихала. Казалось, я никак не мог насытиться ею. Когда я прижал Рэйвен к себе и сделал несколько глубоких вдохов, мои мысли снова вернулись к делу. Необходимо было найти ответы. Скоро.

Было легко справиться с тем, кто предавал меня, и я делал это не раз. К счастью, за всё время моего правления мне везло, лишь несколько человек осмелились бросить вызов моей власти. Я ценил преданность, хорошо вознаграждал её, и мои люди это знали. Все, кто у меня работал, знали об этом. Я не мог отделаться от ощущения, что кто-то предупредил наблюдателя, которого я видел ранее. К сожалению, я, возможно, никогда не смогу быть в этом уверен. Я также не мог избавиться от ощущения, что упускаю что-то важное, ослеплённый своей постоянной потребностью в ответах.

Кого, чёрт возьми, я обманываю? Я пытался подавить жажду мести, но появление Рэйвен в моей жизни вызвало тот же гнев и негодование, а жажда крови стала сильнее, чем когда-либо за долгое время. Это не предвещало ничего хорошего в ближайшие несколько дней, в том числе и в том случае, если мне понадобится съездить в Техас перед разговором с Томасом. Это следовало сделать давным-давно; элемент неожиданности был равен спрятанной гранате, которая готова взорваться.

Когда Рэйвен отстранилась, я не удивился. Она, очевидно, почувствовала моё напряжение. Я годами боролся со своей способностью расслабляться лишь на короткое время. Она нырнула под воду, затем снова вынырнула, проведя пальцами по мокрым прядям волос.

— Ты такая красивая, — сказал я ей.

— А ты такой грустный.

— На то есть свои причины.

— Твоя причина — это София. Не сердись на меня. Я не пытаюсь причинить тебе боль.

Я дотронулся рукой до её лица и провёл по капелькам воды, стекавшим по щеке.

— Я не сержусь, Рэйвен. Я так долго был замкнут, что впустить кого-либо внутрь почти невозможно.

— Что случилось? Может, она устала от такой жизни?

Отведя взгляд, я почувствовал ещё один приступ боли, напомнивший мне о том, что мне было что терять, раз я впустил в свою жизнь кого-то другого. Даже у самых подлых людей существовал кодекс чести, не позволяющий причинять вреда детям, но всем плевать на правила с Рэйвен. Ни в одном своде правил не было ничего, что запрещало бы разрушать браки любыми возможными способами.

— Нет, принцесса. Её забрали у меня.

Её глаза широко раскрылись. Затем она прижала руку ко рту и кивнула.

— Её убили?

— Да. — Я отстранился и направился спиной к широкой акриловой лестнице. Несколько секунд она оставалась на месте, барахтаясь в воде и ожидая, что же я буду делать.

Когда Рэйвен подплыла ко мне, я понял, что мне нужно набраться смелости и рассказать ей всё, что произошло. Я много лет ни с кем не говорил об этом. Но знал, что это необходимо не только для того, чтобы сохранить её доверие, но и для того, чтобы она поняла, с чем мы, вероятно, столкнёмся.

Не пыталась ли какая-то часть меня оттолкнуть её? Может быть. Она подплыла ко мне между ног, лежа на животе и глядя на меня снизу-вверх. По уровню зрелости и терпения она могла соперничать с кем-то гораздо старше её. Она лишь положила руку мне на колено. Это было то мужество, в котором я нуждался.

— Знаю, тебе будет трудно в это поверить, но мы с Софией были безумно влюблены друг в друга. Это не был брак по расчёту или что-то, к чему я принуждал её. Мы познакомились в универе. Она знала, кто я такой. Она понимала, кем я являлся. Для неё это не имело значения. София настаивала на том, что во мне есть что-то хорошее, и, глядя на неё, я сам мог в это поверить. Мы провели пару замечательных лет наедине. Потом она забеременела. Она боялась, что я разозлюсь. А я был безмерно рад. Зои родилась без осложнений, и этот момент стал одним из самых невероятных в моей жизни. И ещё четыре года мы жили в блаженстве. — Я глубоко вздохнул, глядя на луну, поднимающуюся над горизонтом. Сегодня вечером будет полнолуние — время, когда в таком городе, как Новый Орлеан, преступность достигает своего пика.

Рэйвен сжала моё колено, возвращая меня в нужный момент.

— Тебе не обязательно продолжать.

— Я должен сделать это ради нас обоих. Она никогда не требовала от меня многого. Была учительницей в средней школе. А я никогда не приносил работу домой. Тогда за ней следил мой телохранитель, я делал всё возможное, чтобы она об этом не узнала. Всё, о чём она просила, — это чтобы мы раз в месяц ходили на свидания. Вот и всё. Она знала, что я много работаю, и её это устраивало. Я дал и сдержал это обещание. Обычно я делал это, не сопровождая себя солдатами. Всё всегда было хорошо.

— Пока что-то не случилось.

— Да, — ответил я, взяв Рэйвен за руку и поцеловав её ладонь, прежде чем прислониться спиной к лестнице. — Бизнес принял непростой оборот, неожиданный враг создал проблемы, в том числе устроил пожар на одном из наших складов, что почти помешало мне прийти на наше свидание. Мне повезло, мой брат вмешался, потому что знал, насколько это для меня важно. Ладно. Была среда. Зои осталась с моей сестрой, и мы сходили на ужин и в кино. В тот вечер она была немного неугомонной, и, когда мы шли к машине, мы почти всё время целовались. — Я рассмеялся при этой мысли.

Рэйвен подплыла ближе и, наконец, остановилась рядом со мной на лестнице, по-прежнему молча.

— Выстрел раздался ниоткуда. Одна пуля попала ей между глаз. У меня не было времени попрощаться с ней или сказать, что я люблю её. Она исчезла за долю секунды.

— Боже мой, — вздохнула Рэйвен. — Мне так жаль.

— Я разрывался на части, отчаянно желая броситься в погоню за убийцей, но мне нужно было остаться с ней. Этот ублюдок сбежал.

— Власти его нашли?

— Мой отец не позволил вызвать полицию. В то время он был Доном семьи. Что он говорил, то и делали. Он послал людей выяснить, кто несёт за это ответственность.

— Но его так и не нашли.

— Нет, хотя у всех в семье были определённые подозрения, доказать это так и не удалось. Я годами злился на отца, но он пытался. Его реакция была основана на старых методах, которым его научил мой дед. Встав у руля, я поклялся, что всё будет по-другому. Так и есть, но я превратился в мужчину, пытающегося быть лучшим отцом-одиночкой, каким только могу быть. Я потерял себя. Я так долго хотел отомстить, что это было почти всё, о чём я мог думать. Но была Зои, которая хотела, чтобы я читал ей вслух, водил за покупками и в парки развлечений. Зои всегда была рядом, её большие глаза точь-в-точь как у её матери. И она каждую ночь говорила мне, что любит меня. В конце концов, я отодвинул жажду мести на задний план, сосредоточившись на воспитании своей прекрасной дочери. Не будь её в моей жизни, не знаю, что бы случилось. Но я не позволю, чтобы тебе причинили боль из-за алчности или жажды возмездия.

— У меня такое чувство, что ты вырастил прекрасную, совершенно нормальную дочь, которая обожает тебя. Хотя я понимаю необходимость замкнуться в себе, отказываясь снова испытать такую боль, ты отказался позволить своему врагу отнять у тебя всё. Это требовало мужества и любви. Это демонстрирует мне, какой ты за человек. Возможно, я всё-таки ошибалась на твой счёт.

Я поднялся на ноги и тут же заключил Рэйвен в объятия. Когда я прижал её к своей груди, она уткнулась носом мне в шею.

— Нет, принцесса. Ты не ошиблась во мне. Я именно такой, как ты описала. Монстр.