Центробанк и Минфин против России? Валютно-финансовые и денежно-кредитные инструменты пятой колонны

В международных расчетах РФ началась «де-долларизация»?

С весны 2014 года, когда против Российской Федерации США и их союзники стали вводить первые санкции (в связи с возвращением Крыма в состав России), Москва заявила о том, что берет курс на де-долларизацию отечественной экономики. И, в первую очередь, международных расчетов России по внешней торговле. Но за время до 24 февраля нынешнего года успехи в де-долларизации (понимаемой в широком смысле как вытеснение не только доллара США, но также евро, британского фунта стерлингов, японской иены и других валют «недружественных» стран) были весьма скромными.

В 2013 году в валютной выручке российских экспортёров на доллар США приходилось 80,0 %; на евро — 8,3 %. В 2021 году эти показатели равнялись соответственно 54,5 % и 29,7 %. Итак, в 2013 году доля указанных двух валют составляла 88,3 %; в 2021 г. — 84,2 %. Мягко говоря, успех очень и очень скромный.

В 2013 году в валютных перечислениях за российский импорт на долю доллара приходилось 28,0 %; евро — 40,6 %. В прошлом году эти показатели равнялись соответственно 35,8 % и 30,4 %. За период 2013–2021 гг. доля двух валют в оплате российского импорта снизилась с 68,6 % до 66,2 %. Успех микроскопический. Как сказали бы шутники, «в пределах статистической погрешности». По итогам прошлого года доллар США и евро доминировали в платежах как по экспорту, так и импорту, оставляя российскому рублю и другим дружественным валютам очень скромные проценты. В частности, в экспорте на российский рубль в 2021 году пришлось лишь 14,3 %; в импорте — 27,9 %.

Центробанк и Минфин России с высоких трибун говорили о необходимости де-долларизации международных расчетов РФ. А на практике делали всё для того, чтобы такой де-долларизации не происходило. Они проводили курс на ослабление валютного курса рубля (вопрос о том, чем была обусловлена такая политика, оставляю за рамками статьи). Понятно, что любая валюта с явными признаками ослабления (особенно долгосрочного) не может пользоваться большим спросом.

В начале марта этого года Центробанк России в связи с начавшейся специальной военной операцией (СВО) на Украине и последовавшими за этим экономическими санкциями коллективного Запада против РФ значительную часть своей статистики закрыл. В том числе он закрыл и статистику по валютной структуре платежей в сфере внешней торговли (до этого с 2013 года Банк России давал такую структуру в разрезе четырех позиций: российских рубль; доллар США; евро; прочие валюты).

Но вот 1 декабря Центробанк на своем сайте выложил очередной бюллетень «Обзор финансовой стабильности (II–III кварталы 2022 года)» [39]. В нём приведены некоторые важные цифры (которые с начала марта считались секретными), свидетельствующие о серьёзных сдвигах в валютной структуре расчетов по внешней торговле РФ в этом году. Суммарная доля доллара США и евро во всех платежах по внешней торговле (т. е. по экспорту и импорту) на конец прошлого года равнялась 79 %. А по итогам третьего квартала нынешнего года она сократилась до 50 %, т. е. более чем на треть. Соответственно доля российского рубля и прочих валют выросла с 21 % до 50 %, т. е. почти в 2,4 раза. Можно предполагать, что среди прочих валют львиная доля принадлежит китайскому юаню.

Причина таких существенных сдвигов в валютной структуре расчетов очевидна: российские участники внешнеторговых отношений стремятся дистанцироваться от долларов и евро, которые для них стали «токсичными» валютами (они могут быть заморожены или даже конфискованы коллективным Западом; к тому же операции российских фирм с такими валютами могут быть заблокированы системой СВИФТ). Таких валют стали побаиваться и торговые партнеры России. Ведь они невольно оказываются под дамокловым мечом вторичных санкций. Кроме того, во внешней торговле России после 24 февраля выросла доля стран Евразийского экономического союза, с которыми и до этого значительная часть торговли велась в рублях.

По итогам трех кварталов нынешнего года доля рубля в экспортных расчетах выросла до 32,4 %, что почти в 2,6 раза превышает значение этого показателя по итогам прошлого года (12,3 %). Одновременно, как отмечается в «Обзоре…», «переориентация торговых потоков на азиатское направление и изменение валюты расчетов по уже существующим контрактам с компаниями из Китая и других стран способствовали активному росту доли расчетов в китайских юанях с 0,4 % до 14 %».

Также наблюдалось стремительное снижение доля «токсичных» валют в операциях на российском рынке — как биржевых, так и внебиржевых операциях. За 9 месяцев 2022 г. доля операций в долларах США на валютной бирже снизилась с 52 до 34 %, в евро — с 35 до 19 %. В совокупности доля этих двух главных «токсичных» валют упала с 87 до 53 процентов, т. е. почти на 2/5.

Как отмечается в «Обзоре…», доля биржевых торгов в валютных парах с использованием юаня увеличилась с 3 % в марте до 33 % в ноябре. То есть китайская валюта уже обошла евро и наступает на пятки доллару США. Объем торгов в валютах других дружественных стран в месячном выражении вырос в 6 раз, с 6,5 млрд руб. в марте до 39,4 млрд руб. в сентябре. Аналогичная тенденция наблюдается и на внебиржевом рынке, указано в «Обзоре…». Суммарный объем операций на Московской бирже за ноябрь нынешнего года, согласно её данным, составил следующие величины по основным валютам (трлн руб.): доллар США — 1,56; китайский юань — 1,23; евро — 0,83.

Конечно, дальнейшего столь же быстрого роста операций с юанем и другими «дружественными» валютами может и не быть. Тут я согласен с директором аналитического департамента ИК «Регион» Валерием Вайсбергом, который считает, что «основной процесс перехода именно на рубль как на основную валюту расчетов, вероятно, приближается к концу» [40]. В итоге, как отмечает этот эксперт, должно получиться соотношение, которое будет похоже на новую географическую структуру внешней торговли. В этой структуре ещё остается потенциал наращивания экспорта в страны ЕАЭС, но эти поставки не будут расти с прежней скоростью.

Конечно, дальнейшей де-долларизации будет препятствовать и то обстоятельство, что экономика Россия по-прежнему сильно зависит от экспорта нефти и ряда других природных ресурсов, цены на которых устанавливаются в долларах США и евро. И покупатели российских ресурсов неохотно соглашаются на использование других валют.

Но есть и другие причины, которые могут остановить дальнейшее наращивание рубля и национальных валют в российских расчетах. В силу таких недостатков этих валют как высокая волатильность и тенденция к обесценению на длинных отрезках времени. Кстати, отчасти повышенный интерес наших торговых партнеров к российскому рублю возник в результате сильно обозначившейся тенденции к росту его валютного курса весной и летом этого года. Уже в конце нынешнего года обозначилась тенденция к ослаблению российского рубля, которая продолжится и в следующем году.

Чтобы увеличение доли российского рубля в международных расчетах РФ не носило конъюнктурного характера, следует обеспечивать максимально возможную стабильность валютного курса нашей национальной денежной единицы. А это как раз то, что Банк России перестал делать с конца 2013 — начала 2014 года. Заняв кресло председателя Банка России в 2013 году, Эльвира Набиуллина заявила, что отныне Центробанк сосредоточится полностью на так называемом «таргетировании инфляции», а валютный курс рубля отправит в «свободное плавание». Первым результатом такой странной политики Банка России стал почти двукратный обвал валютного курса рубля по отношению к доллару США и других резервным валютам.

Кстати, в 2014 году Москва и Пекин вели переговоры о переходе к расчетам по двусторонней торговле в национальных валютах. Но после обвала российского рубля в декабре указанного года китайская сторона от всех ранее достигнутых договоренностей вынуждена была отказаться. Москва и Пекин продолжили использовать во взаимной торговле преимущественно доллары США и евро. Как бы не получилось так, что денежные власти России в очередной раз поставят подножку в деле де-долларизации международных расчетов РФ.

Вместо того, чтобы проводить долгосрочную и фундаментальную линию на использование российского рубля и валют наших партнеров в торговых и других внешнеэкономических операциях, денежные власти России лишь имитируют активность в деле обхода санкций коллективного Запада. Одной из таких инициатив является подготовленное ими предложение по использованию в оплате внешнеторговых сделок наличной валюты. Я уже писал на эту тему, высказав свои опасения: «Предложение о разрешении торговать с помощью наличной валюты — палка о двух концах. С одной стороны, новые правила могут помочь обходить западные санкции, поскольку операции с кэшем не видимы для западных финансовых разведок. С другой стороны, новые правила могут стать удобным прикрытием для тех, кто привык заниматься теневыми операциями» [41]. К тому, что я недавно писал, могу лишь добавить следующее: нáлом в виде российского рубля и национальных денежных единиц стран-партнеров участники сделок вряд ли будут пользоваться. Зачем? Ведь эти валюты и так защищены от «недреманного ока» финансовых разведок и прочих надзорных организаций Запада и могут спокойно перечисляться в безналичной форме без всяких рисков для участников сделок. Значит, речь может идти об использовании наличной валюты в виде долларов США и евро. Значит, невольно поощряется контрабанда, да ещё с использованием «токсичных» валют. Такие решения могут привести к возобновлению долларизации российской экономики, причём в самой дикой форме — в виде кэша.