Черная кровь. Пробуждение силы

Глава 18. Пригород Гортода. Родовой ламборд

Несмотря на ясную и сухую погоду, побег через лес выдался таким трудным, что уже к обеду Адаму хотелось упасть на влажный мох или прелую листву и лежать, наплевав на следующих по пятам стражей ветра. Грыгх умудрился прямо на бегу подбить из лука тощего зайца, а потом ещё и куропатку, так что на обед решили приготовить суп, вот только шансов дожить до этого обеда становилось всё меньше.

«Умереть от усталости, убегая от врага… Отец бы мной гордился», – усмехнулся Адам, сплюнув вязкую слюну, и сбавил ход. В боку закололо.

– Не понимаю я этого Мордреда, – опять начал болтовню уставший Сэм, догнав диэрра. – Ведь всё у него было. И поддержка Лиронии, и эти ушастые помогали, а не носились отрядами убийц за девками. Даже совет Грандиона и тот выслал своих мастеров для починки доспехов и оружия. А что теперь?

– Теперь он верховный правитель собственного государства. Заметь, одного из самых больших по площади государств. Говорят, что Балбохар благословил его до ранга великого архимагистра, – как всегда развернуто ответила вполне себе бодрая Анариэль. Эльва умела ходить по лесу и берегла силы.

Адам не влезал в их болтовню, стараясь не сбить дыхание и удержаться от приступа кашля, который то и дело накрывал этим утром. Всей правды никто не знает, и причин, по которым Мордред порвал связь с Лиронией, тоже. А собирать сплетни – занятие недостойное воина.

– Что ещё за Балбохар? – удивился Сэм, такое имя он слышал впервые, хотя тема богов и различных пантеонов интересовала его с самого рождения.

– Бог войны, – проявил свою осведомленность Грыгх. – На арене красные люди молить его помочь.

– О помощи, – поправил орка гном. – Молили его о помощи. Ну раз Мордред такой благословенный, то почему в Хосдуре всем живется так хреново?

– Не всем, – улыбнулась Анариэль и легко перепрыгнула через ствол поваленного дерева. – В больших городах многие люди живут не хуже, а иногда даже лучше, чем мои родичи. Да и дальние бароны вовсе не жалуются на свою жизнь.

– Так то люди и бароны, а мы? – гном полез следом. – А батраки, что умирают от голода, работая в полях за паршивый кров над головой?

– Ну ты ещё про орков скажи, – не выдержал Адам.

– Орки тоже жить хочут. Почему орк хуже гнома?

– И ты туда же, Грыгх? – на этот раз не смолчала Анариэль. – Вы же и так жили как животные до того, как пришли люди. Чего теперь жалуешься? Тебя никто не бьёт, не заставляет день и ночь играть дурацкие солдатские песни. Даже никто не пытается трахнуть. Сказал бы спасибо диэрру, что он не заковал тебя в ошейник.

– Хватит, Анариэль. Кстати, скоро прибудем в Гортод, стражники сильно удивятся, увидев доспешного орка. Ты бы накинул хоть капюшон, Грыгх.

– Хорошо, диэрр.

– Лучше нам оформить купчие в ваше владение, диэрр. Как будто мы ваши рабы, – подал идею Сэм.

– Вот ещё! – возмутилась Анариэль.

– Ну если ты такая умная, предложи что-нибудь свое.

Молчала лишь Ринаэль. Эльфийка ушла вперёд, прислушиваясь к природе вокруг, и не проронила ни слова за всё время, как снялись с ночевки.

Грыгх тащил основную часть поклажи, но Сэм всё равно то и дело отставал.

– А я считаю, что Мордред должен был больше уделять внимания простым людям, работающим на земле, и гномам. Налаживать отношения с Грандионом. Невозможно стать сильным государством без торговли и грамотной ресурсодобычи. Вот у нас как было…

Адам не стал дальше слушать рассказы гнома, потому что веры его словам осталось меньше, чем овса в сумках. Прибавил шагу, чтобы нагнать Ринаэль.

– Далеко до города?

– Через несколько часов будем у стены, – нехотя ответила эльфийка, поджав губы. – Я думаю, мы слишком сильно отдалились от тракта. Придется пройти вдоль городских стен до ворот.

– Это даже хорошо. Отдашь нам золото, и разбежимся. Я не собираюсь провожать тебя до самой Эмиральдии.

– Мне нужно время, чтобы собрать такую сумму. Думаю, что хватит дней пять.

– Не пытайся обмануть меня. Ты же знаешь, что будет, если ты нарушишь клятву?

– Не нарушу. На пятую ночь встретимся в «Кудлатой сове». Я принесу деньги, а сейчас угомонил бы ты свой зверинец. Всех птиц распугали. Не хочу нарваться на какого-нибудь хищника.

Адам кивнул. Хищники в лесах и правда водились, причём очень часто это были двуногие твари. Беглые орки, батраки, просто искатели удачи, прибывшие в Хосдур за наживой на одном из кораблей контрабандистов. И встреча с ними обычно заканчивалась большой кровью.

***

На зеленеющее поле молодой пшеницы, распаханное далеко за городской стеной, вышли сильно за полдень. До вторжения людей Гортод населяло порядка пятидесяти тысяч орков. Почти треть из них полегла в кровавых битвах, удобрив землю вокруг, но люди заняли места павших. Как голодные крысы, они тянулись в израненные, разграбленные города орков и тянули за собой рабов. Сейчас Гортод полон разномастной публики.

Адам не был тут год и даже издали заметил, что за это время город ещё немного подрос. Свежие хижины теперь стояли ещё и за пределами высокой каменной стены, повсюду копошились люди, орки, броили и кони. Затеряться в таком муравейнике раньше-то было проще простого, не то что теперь.

– Я не доверяю ей, диэрр, – тихо произнес Сэм. – Мы рисковали жизнями, а она улизнет, затеряется в толпе горожан и не заплатит.

– Коротышка прав, – поддержал его идею Грыгх.

– Пусть оставит залог. Например, свой чудный плащ.

– Вот ещё! – фыркнула Ринаэль. – Мы, эльфы, в отличие от некоторых, всегда держим свое слово.

– Пусть идет, – согласился с рыжеволосой эльфийкой Адам. – Магичка поклялась на крови, а это надежней, чем их же банковский договор. К тому же все вместе мы до невозможности подозрительная компания. Мы встретимся с тобой через пять дней, как договорились. Видят боги, что свою часть сделки мы выполнили, и не в твоих интересах юлить.

Адам подождал, пока эльфийка отойдет достаточно далеко, после чего продолжил:

– С вами тоже разделимся. Мне сегодня в Гортоде делать нечего, а в предместье есть дела. Уверен, что найду, где переночевать. Сэм, сколько у нас денег?

– Эм, – замялся гном. Он вообще-то не собирался ни с кем делиться своими честно добытыми трофеями. В голове уже роились планы, куда потратить золото, чтобы преумножить его.

– Не думал же ты, что все двадцать семь кошелей, что мы собрали, это твоя добыча?

– Двадцать восемь, диэрр, – уточнила Анариэль. – Один толстый кошелек он стащил со стола в трактире, пока вы отвлекали деревенских идиотов.

– Сэм? – с нажимом произнес Адам.

– Да там в основном медь и немного серебра, – начал юлить гном.

Грыгх сбросил сумки на молодую траву.

– Считать, – уверенно сказал он, и Сэм поморщился.

– Ладно, ладно. В целом у нас двести семьдесят три золотых, сорок лиронских серебряных и шестьдесят два коготка. Надо будет орочьи коготки обменять по нормальному курсу, а не у первого попавшегося торгаша.

Адам нахмурился. В обозе наверняка было спрятано куда как больше золота, жаль, что не получилось хорошо всё обыскать.

– Я пойду прогуляюсь до ближайшего кладбища, а вы валите уже в город, обменяйте деньги, купите припасы. Ждите меня в трактире «Кудлатая Сова». Снимите там комнату и не высовывайтесь без особой нужды.

– Грыгх в город не ходить, – возмутился орк.

– Удивительно, но в этот раз я согласен с нашим зверюгой. В городе без вашего присутствия нас быстро превратят в рабов. Или повесят на центральной площади, как беглых. Если я ещё, может, и сойду с деньгами за свободного мастера, то эти двое сразу бросаются в глаза.

Адам устало взглянул на колоритную троицу и выматерился, соглашаясь с тем, что мимо такой компании трудно пройти, не заинтересовавшись.

– Ладно, вначале идем в Виндер, это тут ближайшая деревушка, полчаса ходу. Там нужное мне кладбище. Потом вернемся в город и поищем место, где вы сможете жить и работать. Через пять дней получим деньги, всё поделим и разойдемся. Грыгх, бери сумки.

Адам прикинул, в какую сторону надо идти, чтобы попасть к ветерану Бьернольфу, и, дождавшись, пока орк взвалит на себя седельные сумки, пошел первым, огибая лужи и грязь.

– Почему вы не хотите взять нас с собой в герцогство, диэрр? – Анариэль быстро догнала его и задала главный вопрос, интересующий и остальных. Ей, конечно, хотелось узнать и про кладбище, и про то, как Адам связался с таким раздолбаем, как Сэм, ещё послушать, как они встретили и убили шамана в каком-то лесу, как диэрр расправился с предателем Харгом и что в итоге было в подземелье Хайкхура, но всё это волновало чуточку меньше, чем пошатнувшаяся возможность навсегда убраться из Хосдура. – Сэм бы занялся там своей любимой алхимией, я буду играть на скрипке вам и гостям трактира, который мы откроем на ваших землях. А Грыгх… Не знаю, может, следил бы за порядком в заведении. Грыгх, ты хочешь уехать в герцогство Буриоззи вместе с диэрром? – поинтересовалась Анариэль, глядя на орка большими зелёными глазами.

– Хочу ехать, – уверенно заявил тот.

– Вот и славно. Думаю, и ему нашлось бы место в вашем баронстве, диэрр.

– Хватит! Я не барон. Даже не наследный сын барона, – поморщился Адам, который устал повторять одно и то же. – Отец признал меня перед смертью, но ни баронства, ни титула не завещал. У меня три сестры, две из которых старше и наверняка уже выскочили замуж. Сомневаюсь, что после стольких лет моего отсутствия там будут рады видеть меня, а тем более вас…

– Я думал, что вы барон, – расстроился Сэм, у которого были просто грандиозные планы. Кроме производства мыла, он придумал несколько способов, как помочь диэрру разбогатеть, стать полезным, а сам смог бы продолжить эксперименты, но для всего этого надо убраться из Хосдура.

– Нет, Сэм. И я говорил, чтоб ты не звал меня так. Из меня такой же барон, как из тебя кузнец или богатый купец. Кстати, почему бы вам всем также не убраться к себе на родину? Тебя-то, такого умного, точно заждались в Грандионе.

– Нет, – Сэм помолчал. – Я и раньше был никому не нужен, а теперь, после смерти отца, вовсе не хочу возвращаться. Мне кажется, что в герцогстве Буриоззи всё равно получше, чем под горой, даже без собственного баронства. Мы поплывем с вами. Нас четверо, а это, можно сказать, уже команда. Думаю, мы найдём, чем заняться, чтобы заработать.

– Да, везде хорошо, где вас нет, Сэм. Чем заняться, вы найдёте и тут, – ответил Адам, понимая, что, скорее всего, для нелюдей в Хосдуре одна дорога – прямиком в рабство. Почему так не хотелось брать их с собой, Адам не мог ответить даже себе. Скорее всего, дело было в чёрной метке, что оставила на его груди смерть. Не хотелось никого напрасно обнадеживать, а постоянный кашель однозначно указывал на скорую кончину.

– А ты, мелкая, почему ты не хочешь на родину? – Адам заглянул в глаза эльфийке, отчего та смутилась. Щеки её чуть покраснели.

– Не хочу об этом говорить, – тихо ответила Анариэль. – Никто не ждет меня там, диэрр. Этого достаточно.

– Как будто среди людей в Буриоззи нас с вами кто-то ждет, – вздохнул Адам, и дальше они шли молча.

Вскоре увидели знакомую для Адама деревушку с небольшой рощицей кулумальдов на окраине. За ухоженной полоской этих красно-золотых деревьев начинался обычный дремучий бурелом и единственное в здешних краях гиблое болото. А сбоку от деревни раскинулось искомое кладбище.

Обычно после больших сражений людям приходится сжигать трупы в этих землях, чтобы они не распространяли заразу и смрад. Но возле Гортода жизнь уже устоялась, и обряд погребения исполняют, как принято в Лиронии.

К паре сотен старых орочьих погребений, где зеленокожие хоронили самых знатных представителей городского племени, за последний год добавилась целая куча новых могил, а небольшая обитель, что когда-то стояла на самом краю кладбища, теперь оказалась в центре меж поминальных плит. В этом доме жил один из немногих старых знакомых Адама, которому он доверял и не боялся показаться на глаза. Священник с типичным для северян именем Бьернольф осел в этих краях больше десяти лет тому назад в разгар страшных сражений.

До того злополучного дня Бьернольф значился сотником, под началом которого служил, в том числе, сам Адам. В бою северянин всегда был суров и отважен, но потерял правую руку, а потом и глаз. Он стал не нужен армии до тех пор, пока маги Мордреда не научатся отращивать конечности. Поговаривают, что наработки в этом направлении уже есть, но до массового использования столь сильной магии далеко. Зато ветеран внезапно обрел веру. Веру в десяток богов людского пантеона, в душевный баланс и круговорот перерождений.

Бьернольф осел возле деревушки Виндер, где жители быстро прониклись к северянину доверием, поставили для него дом, в котором он иногда читал проповеди, а чаще пил с мужиками, рассказывая им байки о военных походах.

Адам доверял Бьернольфу, если не как брату, то как командиру уж точно. Фамильный же меч и деньги спрятал сам, под полом пристройки, в которой хранились инструменты и прочий хлам. Чтобы не тревожить ветерана, говорить об этом ему не стал.

Адам постучал в запертую дверь. Хозяина дома не оказалось, но заходить и не требовалось. Адам без труда вскрыл пристройку, как и прежде закрывающуюся на простецкую защелку поворотом одной из досок, и быстро отыскал свой тайник. Завернутые в тряпье ножны с клинком и кошель выглядели так, будто и не прошло тех лет, что они хранились под полом.

Нелюди ждали на улице. Гном с эльфийкой давно продолжили препираться о том, кому в Хосдуре жить хорошо, и сейчас это нервировало. В таких местах, как городское кладбище, Адам привык молчать. Не к месту вспомнились похороны отца, и радость от возвращения фамильного клинка быстро улетучилась.

– А я говорю, что нужно выращивать зерно, бобовые, свиней и вообще развивать сельские общины. Без зерна и скотоводства начнется голод, народ быстро свергнет правителя, который всё тратит на войну и железки, – почти кричала Анариэль.

– Ха! Знаешь, сколько зерна можно выменять на один хороший клинок? – горячился Сэм. – Нужны мастера, нужны производства, цеховые артели. В Хосдуре столько руды, столько богатства зарыто в земле. Да если приложить к этому руки, заинтересовать настоящих двернов, то можно такие механизмы и устройства соорудить, что со всех концов мира поползут твои селяне с просьбой обменять их бесполезное зерно на мотыги, сталь и механизмы. Грыгх, ты как думаешь, что важнее: зерно в полях или добыча железа с выплавкой стали?

– Одно и так же. Копаться в земле – грязь. Лучше броили в стадах. Но всё зря, – философски изрёк орк.

– Это ещё почему? – удивился Сэм.

– Броили быстрые, сильные. На них и в бой можно, и поле пахать, и руду возить. И съесть, когда совсем голод.

– Это мне понятно, ты ответь, почему всё зря?

– Придёт человек и начнёт топтать, сломать, убить всех. Нет смысла что-то делать.

– А, вон ты про что, – задумчиво почесал бороду Сэм. – Ну так вы сами виноваты, надо было развиваться, торговать, готовиться к нападению. Была бы у вас обученная и сильная армия, хорошие производства…

– Орки уметь воевать. И лить сталь уметь. Люди это не уметь. Зато люди много. Больше, чем стрел и копий.

– Тогда не стоило нападать на приграничье со своими набегами. Лучше было заключить союз с нами и эльфами против тех же людей, – не сдавался Сэм.

– Так, ну-ка притормози, – Адам вышел из пристройки, и все обернулись в его сторону. – Ты, Сэм, чему это нашего клыкастого учишь? С людьми воевать собрался?

Красивые ножны гномьей работы с магнитными фиксаторами клинка удобно разместились за спиной, и в случае острой необходимости родовой ламборд можно достать, пусть и не очень удобно это делать. Сам меч, рукоять которого теперь торчала из-за плеча, был слишком хорош, чтобы сражаться им против горстки плохо обученных врагов. Для обычных драк на поясе уже висел клинок покороче из паршивой стали.

– Ни в коем случае, диэрр. Люди – это прекрасный рынок сбыта. Людей много, им нужно много всякого. С людьми лучше дружить.

– Вот и я про то. Не знаю, как вам, а мне сейчас для нормальной жизни нужно как раз много всякого. Еда, помыться, чистая кровать и тряпьё. Предлагаю наведаться в город, отдохнуть, купить припасы и коней, раз уж вы решили тащиться со мной до порта.

Все охотно закивали, кроме Сэма. Он бы и рад закупить всего да побольше, только вот денег жалко. Каждая монетка уже распределена.

Осмотрев свой маленький отряд, Адам тяжело вздохнул, после чего забрал у Грыгха одну из сумок. Зеленокожий хоть и был крепким малым, но то, что он нёс все запасы, включая основную часть трофеев, напомнило про рабское положение орков, от этого стало как-то не по себе.

Вины за пролитую кровь Адам не чувствовал, всё-таки это была война. Война против Алояра, против кочевников и хорошо организованных бандитов, разоряющих и уничтожающих деревни приграничья. Теперь же, когда сильный враг, на деле оказавшийся достойным уважения, повержен, Адам не желал глумиться над орками. Он видел, что большинство из них не хотели войны. Особенно те, что жили не в степях, а в лесной местности и на побережье. Они хотели просто жить.

– А вы, диэрр, как считаете, что важно для правителя? – вновь взялся за своё Сэм после пары минут молчаливой ходьбы, и Адам тяжело вздохнул. Шагая меж могил со свежими надгробиями, он вдруг закашлялся.

Когда Сэм уже и не ждал ответа, Адам произнёс:

– Золото, Сэм. Если в казне есть достаточно золота, то правителю больше ничего не надо.

– Я не про это, – гном усмехнулся, приободрившись. – Что надо делать правителю, чтоб всем на его землях было жить хорошо? Чтоб простые горожане и деревенщины не хотели сбежать в другое государство.

– Отдать золото им? – предположил Адам. – Я не знаю, Сэм. Посмотри, где мы и где правители. Пусть Мордред сам решает, как расхлёбывать эту кашу, которую они заварили. Вы лучше думайте о том, как нам прожить эти пять дней без неприятностей, а потом убраться из таверны с деньгами.

– Думаете, эльфийка обманет?

– Думаю, что эльфы до сих пор сидят у нас на хвосте. Да и она клялась лишь в том, что заплатит. Ничего не помешает ей после этого организовать на нас нападение. Кто она вообще такая, Анариэль, ты не знаешь?

– Кто-то из горожан, – пожала плечами эльва. – Они все такие надменные, так что трудно сказать, кто она на самом деле. Поведение дочери самого простого мастера-ткача у них почти не отличается от поведения представительницы богатого рода.

– Сомневаюсь, что за дочерью ткача будет охотиться отряд стражей ветра. Ладно, может быть, нам и не нужно этого знать, чтоб пожить подольше. Грыгх, накинь капюшон. Давайте посетим уже этот знаменитый трактир и как следует отдохнём.

***

Шумный пригород сменили не менее шумные улицы городской окраины. Гвардейцы у ворот не стали тщательно выяснять, что за личности прибыли с Адамом в город. Они просто записали вымышленные имена и сумму уплаченного взноса в большую книгу, выдали расписку, по которой наёмник и его спутники имели право дойти с оружием до трактира. Там они должны были оставить клинки и топоры на хранение в снятой комнате, а на улицах города разрешалось появляться только с короткими кинжалами, длинной не более пары ладоней, или вообще без оружия.

– Такие правила, – пожал плечами стражник. – Время я указал вам точное, так что есть ещё два часа, чтобы добраться до трактира, где вы сможете оставить своё оружие. Не переживайте, гвардейцы следят за порядком. Тех, кто нарушит это правило, ждёт немаленький штраф, а то и застенки.

– Хорошо, – согласился Адам и поспешил отойти от стола, к которому уже выстроилась целая очередь.

Найти нужный трактир, не имея проводника, оказалось нетривиальной задачей. По пути Сэм то и дело подходил к торговцам различным товаром, расспрашивая дорогу и прицениваясь, пока не заключил, что в Гортоде всё как в столице. Цены высокие, качество товаров низкое, а люди жадные и в большинстве своём глупее пещерных баргов.

Анариэль имела неосторожность поинтересоваться, что это за барги такие, и оставшуюся часть дороги гном воодушевленно рассказывал, как его подгорный народ охотится на страшных чудищ, как чешуйчатые медведеобразные монстры пожирают зазевавшихся бродяг и какие отличные ингредиенты можно добыть из туши каждого барга, если такую тушу удаётся заполучить в подземелье.

Пустой трактир с названием «Кудлатая сова» выглядел прилично не только снаружи, но и внутри. Узнав цену за постой, Адам понял, почему тут так тихо и чисто.

– Диэрр, у нас ещё около часа, чтобы найти другое место. Четыре золотых за две комнаты – это грабёж, – начал было гном, но Анариэль его остановила.

– Нам нужно три комнаты. И мне тоже нужна ванна, – заявила она, пригладив свои серые волосы. – Вычтите плату из моей доли.

– Какой ещё доли? Ты же ничего не делала, ты вообще не участвовала в сражениях, когда мы с диэрром рисковали жизнью, спасая эту рыжую, а потом и тебя. Это ты ещё должна нам приплатить за освобождение. Иди работай.

– Хватит, Сэм. Если хочешь, можешь спать с ней в одной комнате. Но мне нужен покой, – попытался успокоить разошедшегося коротышку Адам.

– Да мне без разницы, – покраснев, буркнул разом сдувшийся гном. – Если уж на то пошло, нам вообще всем надо спать в одной комнате. Вдруг стражи найдут нас, тогда лучше не разделяться.

Анариэль фыркнула:

– Я тогда лучше совсем спать не буду.

– Вот и отлично. Значит так. Сэм, снимаем две комнаты. Вы пока в одной комнате с Грыгхом. Ваша очередь дежурить после двух ночи, я подниму кого-то из вас. Анариэль, брось пока свои вещи в мою комнату и возвращайся в зал. Закажи себе еды и жди гостей. Думаю, что сейчас самое безопасное время, но если явятся стражи или другие неприятности, буди нас. Если же всё будет тихо, то ближе к ночи я тебя сменю на посту. И лучшая в заведении комната с ванной и кроватью всю дальнейшую ночь будет в твоем распоряжении.

Адам расплатился из своего кошелька сразу за две комнаты на втором этаже, заказал ужин прямо наверх, и золотой пришлось накинуть за большую бадью с горячей водой. Оно того стоило.

***

Чёрная метка на груди росла. Ей было уже мало места поверх отвратительного шрама и вокруг него, страшные узловатые щупальца протянулись на ребра, на бока и к шее. Толстые иссиня-черные линии шли от основного образования и имели множество ответвлений, как ветки дерева, как паутина, как смертельно опасная зараза.

– Зараза, – выдохнул Адам.

Еще немного, и эту дрянь не удастся спрятать под одеждой. А может быть, и не придется прятать, потому что она убьет его. Тут нужен хороший лекарь, но они дерут чертовски дорого. Быть может, с деньгами от Ринаэль удастся заплатить одному из местных одаренных.

Дверь тихонько скрипнула, и Адам дёрнулся, расплёскивая воду.

– Диэрр, я только возьму свою скрипку и сразу уйду. Если вам не надо потереть спину, – забежала в комнату Анариэль, но тут же остановилась, замолчала, в упор глядя на страшное пятно на груди Адама.

– Ну чего замерла? – хмуро выпалил он. – Бери свою скрипку и проваливай. Я сам потру себе, где надо. Или крикну, чтоб служанки помогли, ты же не прислуга.

– Но…

– Вали, я сказал.

Анариэль с трудом кивнула, метнулась к сваленным в углу вещам и, выхватив из них футляр со скрипкой, прошмыгнула обратно в дверь.

Адам тихо выругался, погружаясь в воду по шею. Теперь его точно будут расспрашивать, а как отвечать, если он и сам не знает, что это за зараза.