Черная кровь. Пробуждение силы

Глава 4. Где-то на землях барона Торелли. Наёмник

По дороге им уже встретилось несколько деревень, которые были похожи друг на друга, как две капли воды. Словно островки угасающей жизни, они выныривали из леса, окруженные ещё не очень большими, но с каждым годом расширяющимися полями. Возле изб и страшных на вид лачуг копошились люди, тут же бегали собаки, куры и другая живность. Орки, основная рабочая сила в Хосдуре, пусть и нехотя, но с утра до ночи трудились в полях, разрабатывая и расчищая все новые, ранее не занятые участки, так как на старых, истощенных землях злаковые посевы пробивались с трудом.

Участь побежденного народа была незавидной, хотя и встречались те, кто так или иначе получили частичную свободу, добровольно приняв сторону, веру и власть людей. Именно у орков люди переняли рабовладельческие традиции, в Лиронии такого не было и в помине, но в Хосдуре такой строй прижился очень быстро.

Адам боялся представить, что с орками станет дальше, спустя десятки лет. Сейчас, из-за нехватки батраков, некоторые бароны всё же оставляют целые деревни орков свободными, позволяя им самим решать, как заработать и платить повышенный налог, но всё это потому, что людей не хватает. Однако в любой момент ситуация может поменяться.

Чем дальше Адам и Сэм удалялись от Крокхарда, где находился замок молодого барона из рода Торелли, который считался основным правителем этих мест, тем реже встречались поселения, и тем больше бросалась в глаза усталость и отчаянная безнадега жителей. Уже к вечеру Сэм начал сожалеть о своем решении отправиться в это путешествие. Он был готов сдаться городским гвардейцам и закончить жизнь на рудниках, лишь бы не продолжать поездку верхом, но неожиданно все населенные пункты остались позади, и пришлось терпеть, вокруг тракта тянулся бесконечный дремучий лес.

– Диэрр, я больше не могу. Давайте остановимся на ночлег пораньше, – взмолился Сэм уже почти в сумерках и как раз вовремя. Затяжной подъем сменился уклоном, а впереди показалась маленькая, всеми забытая деревенька. Ржаное поле окружало всего десяток громоздких орочьих лачуг. Таверн, ясное дело, в таком захолустье не найти, однако под жалостливыми уговорами гнома Адам сдался и съехал с большой дороги, повернув коня к селению.

В самом центре возвышался недостроенный дом. Уже сейчас по фундаменту из камней и по возведённым стенам было ясно, что задумывался он хозяевами в лиронском стиле. Островерхие орочьи хибары вокруг совсем недавно заняли люди. Самих же зеленокожих заставили строить навесы прямо в поле, там они, видимо, и жили вместе со скотом. Возможно, это должно было подстегнуть орков работать усерднее на строительстве нормальных домов для людей, только так они смогли бы вернуться в свои хижины, но Адам был искренне против такого обращения даже с орками, к которым симпатии вовсе не питал. Да и очевидно, что в этой деревушке хитрый план не сработал. Орков оказалось слишком мало, и стройка застопорилась с приходом посевных работ.

Далеко в полях до сих пор копошилось не больше десятка рабов, и им было вовсе не до строительства. Основательные бревенчатые стены, перекрытия и окна центрального дома, пока ещё не забранные слюдой, так и не завели под крышу. Кровельный настил в простых домах Лиронии обычно делали из досок, те, кто побогаче, покрывал их ещё и черепицей, а тут только начали сколачивать стропила, но почему-то забросили. Именно к этой избе Адам и направил лошадь, заметив у стен несколько мужиков.

Крупный орк и пара озлобленных батраков, не прилагая чрезмерных усилий, рыли явно выгребную яму. Работники то и дело подначивали друг друга, но в основном прилетало, конечно же, орку. Даже батраки, привезенные с других земель, относились к зеленокожим с пренебрежением, а иногда и ненавистью, Адам ясно видел, что здоровенный зеленокожий детина может пришибить обоих парней голыми руками.

Стоило приблизиться, как на кривое крыльцо дома выскочила женщина возрастом далеко за тридцать. Волосы ее были растрёпаны, на щеке чернело пятно сажи, а пара золотых серёжек и надменный взгляд выдавали в незнакомке хозяйку этой деревушки. Даже в Лиронии деревенские бабы не носят золотые серьги. Хмурым выражением лица хозяйка сразу дала понять, что гостям вовсе не рада.

«А может, ей просто тоже опостылела жизнь в захолустье Хосдура», – устало подумал Адам.

– Эй! Вы кто такие? Это земля Лерхонда Бельфера. Убирайтесь, пока я не спустила на вас всех своих собак, – с ходу закричала женщина. – Или мне позвать аскера? Клянусь божьей искрой, что кроме неприятностей вы тут ничего не найдете, оборванцы.

Адам поморщился от визгливого крика тетки, но вспомнил, что имя Лерхонда Бельфера было на слуху, когда он сам в последний раз посещал светский прием в Лиронии. Адаму тогда исполнилось шестнадцать лет, и уже в то время немолодой удалец Лерхонд слыл нахальным, чрезвычайно вспыльчивым диэрром. Вдобавок ко всему, диэрр этот был ужасно азартен и не единожды проигрывался вчистую, лишь благодаря богатому отцу, лекарю королевского двора, всякий раз Лерхонд удерживался на плаву. В первую волну вторжения на земли Хосдура Лерхонд Бельфер точно не попал, а дальше уже самого Адама так закрутило водоворотом кровавых сражений, что он редко слышал какие-нибудь новости, не связанные с этой мерзкой войной.

– Должно быть, Лерхонду уже под пятьдесят? Давно я его не видел. Как он теперь, всё ещё играет?

Женщину аж передернуло от неожиданного вопроса. Она поморщилась и бросила пренебрежительный взгляд на Адама, потом кивнула.

– Играет. Он теперь тысячник и баронет со своим собственным поместьем, так что может себе позволить делать всё, что заблагорассудится. А вы что же, тоже с ним играли?

Орк тем временем продолжал копать, а пара батраков уселась на краю ямы, с интересом прислушиваясь к разговору.

– Я не игрок, диэрра. Наемный странствующий рыцарь… Маде Турлон, к вашим услугам, – припомнил хорошие манеры Адам и сам скривился от того, насколько скверно, даже фальшиво, получилось представиться фальшивым же именем. В памяти он поставил зарубку, что следует потренироваться делать это более естественно и непринужденно. Да и парочку имен нужно подобрать более благозвучных.

Воспользоваться своим настоящим родовым именем удастся нескоро, возможно, в герцогстве Буриоззи, не раньше. Пока же следовало скрывать правду, чтобы не попасть в списки разыскиваемых дезертиров, если такие списки вообще имеются.

– А что с вашими глазами? Мне показалось, что на мгновенье они потемнели, – спросила женщина, спустившись с крыльца. Видно было, что напряжение ее чуть спало и она готова к диалогу.

– А, глаза… Глаза являются следствием эксперимента одного из моих друзей. Он как раз аскер и улучшил мне зрение, – без зазрения совести ответил Адам. Не говорить же всем подряд, что это последствие кратковременной смерти и последующего воскрешения. – Теперь я неплохо вижу в полутьме, а то, что вы заметили, лишь побочный эффект. Если это вас беспокоит, то спешу заверить, в остальном я самый обычный человек. Лерхонд – это верно, ваш отец?

– Отец? – вопрос наконец-то выбил женщину из амплуа суровой хозяйки, несколько смутив. Немолодой, но достаточно опытной жене тысячника польстили слова симпатичного темноволосого диэрра.

Адам понимал, что она не выглядит на двадцать, а если у Лерхонда появилась дочь, то ей должно быть не больше. Женщина же, в свою очередь, понимала, что он это понимает, но тревожное настроение отчего-то тут же переменилось, и она обворожительно улыбнулась, кокетливо стрельнув глазками.

– Ну что вы. Лерхонд мой муж. Я диэрра Аделаиза Бельфер. А наша дочь Маэлиз – вот она истинная красавица и гораздо моложе меня. Я сейчас ее позову. Она у нас немного застенчива.

– Не стоит утруждаться, диэрра. Я бы хотел остановиться у вас на ночь.

Боль в груди снова начала донимать, и Адам решил поскорее закончить эту бессмысленную беседу.

– Прямо у нас? – смутилась Аделаиза. Давно она не встречалась с такими крепкими юношами, которые бросают на нее хищный взгляд, притом выражаются двусмысленными фразами.

– В вашем... поместье, диэрра. Смею заверить, дорога вышла непростой, так что прошу, давайте пропустим торжество знакомства. Если у вас есть отдельная хижина, где я смогу выспаться, то прошу, озвучьте цену за постой, и не посмею больше вам мешать.

– Эк загнул, – крякнул один из батраков с щербатой улыбкой от уха до уха, пихнув локтем приятеля в бок, но от хмурого взгляда хозяйки оба нырнули обратно в яму, где взялись за лопаты. Копать при том так и не начали.

– Значит, выспаться, – Аделаиза отчего-то даже расстроилась. Сверкнувший было огонек в ее глазах быстро исчез, сменившись усталой задумчивостью. – Ну хорошо. Есть хижина орочьего шамана. Мои люди боятся там спать, орки тоже не заходят. Думаю, что вы, в отличие от них, обладаете более стойким и твердым характером. Вон та черная хибара за пару серебряных чешуек до утра в вашем распоряжении. Но… если вы решите, что достаточно отдохнули, или случится что-то необычное, приходите в дом. Нам найдется о чем поговорить, тем более для наемного рыцаря у меня есть небольшое задание. А ваш гном может спать с рабами.

Адам бросил вопросительный взгляд на Сэма, тот лишь пожал плечами. Последнюю неделю ему приходилось проводить ночь в таких местах, что даже рабский навес недалеко от загона с овцами казался отличным вариантом на их фоне. Тот, кто пробовал спать на земле холодными весенними ночами, будет лишь благодарить за крышу над головой и теплую соломенную подстилку.

– Там хотя бы есть крыша, – буркнул гном, сползая с коня, и, ковыляя, широко расставляя ноги, направился к яме, где копошились работники. Выгребную яму они рыли неправильно, лопаты тупые, а в котомке гнома лежал молоток, которым это дело можно поправить. Сэм хоть и не был кузнецом, но не терпел, когда инструмент в сильном беспорядке.

***

Орки – древний народ со своей историей, запутанными традициями, устоями и дикой, непривычной нормальному человеку архитектурой. Какой бы материал они ни использовали для создания своей хижины, одно остается неизменным – клыки, кости и шкуры будут всюду. Вот и шаман, который строил эту хижину или просто жил в ней, не стал в свое время выдумывать что-то особое. Толстый слой шкур накрывал конструкцию из веток и бревен. Дожди, ветер, редкий летний зной превратили эти шкуры в настоящую броню, а огромные клыки древних животных украсили крышу и арку входа.

Адам не обратил внимания на то, что сами шкуры и выбеленные клыки покрывает плотная вязь затейливых рун, не обратил внимания на оберег, плетеный шаманом и прибитый к столбу у входа задолго до появления людей на землях Хосдура. Диэрр просто вошел в хижину, отбросив предрассудки, и одним движением смел со стола горшочки с отварами, пучки трав и прочую атрибутику. Кажется, что-то пролилось, в воздухе потянуло неприятным терпким запахом, но бывший командир боевого копья, почти что ветеран армии Мордреда, давно привык не обращать на такие мелочи внимания. Вонь войны куда как хуже. Настоящие артефакты и хоть что-то стоящие вещи шаманы всегда уносили с собой, а вся эта атрибутика вокруг лишь для того, чтобы отпугнуть своих же недалеких сородичей.

Адам достал из сумки жесткую лепешку, пару луковиц и кусок холодной крольчатины, которая к тому же не пропеклась. Он давно усвоил, что короткий ужин и крепкий сон – всё, что нужно настоящему солдату для счастья. Не помешало бы ещё грудастую красотку под бок или хотя бы обычную порядочную женщину, к примеру, как эта Аделаиза. Грудь у нее тоже ничего, но замужняя.

«Всё после, по возвращению домой», – успокоил себя Адам.

Найти в Хосдуре здоровую, симпатичную и свободную женщину – та ещё задачка, а в герцогстве всегда было полно раскрепощённых обольстительниц, так что… Адам и сам не заметил, как мысли о прекрасном перетекли в приятный сон.

***

Половицы тихонько скрипнули, и он открыл глаза. В темноте не сразу различил силуэт Аделаизы. Женщина в лёгкой, просвечивающей сорочке подошла к кровати, сжимая в руке толстую свечу, огонёк которой нервно подрагивал. Ещё совсем даже не старая, симпатичная диэрра склонилась, приблизила влажные, сочные губы прямо к его уху и тихо прошептала:

– Скоро ты будешь наш, Адам.

Она улыбнулась, обнажив белоснежные зубы, коснулась его лица рукой, и изящные тонкие пальчики скользнули по небритой щеке, по шее. Аделаиза ловко переместилась, оказавшись сверху, и навалилась полной, мясистой грудью так, что стало тяжело дышать. Адам хотел что-то сказать, попытался собраться с мыслями, но женщина впилась в его губы страстным поцелуем.

– Ты так горяч, – выдохнула она, оттолкнувшись от обнаженной груди своего нового любовника, и впилась когтями в то место, где чернел недавний шрам. Брызнула кровь. Лицо Аделаизы, до этого момента словно подсвеченное изнутри, вдруг стало оплывать, а из ее гортани послышался сладостный стон. Вместо ровных зубов рот диэрры наполнился десятком острых акульих зубов.

«Брукса», – промелькнула догадка в сознании Адама. Женщина-вампир. Согласно легендам, эти твари охотятся по ночам за привлекательными юношами, поймав жертву, они до капли высасывают её кровь. Адам оттолкнул монстра, в которого превратилась сладострастная распутница, но острые, как эльфийский клинок, когти впились так крепко, что вырвали целый клок мяса из его груди. Существо тут же засунуло этот окровавленный шмат в пасть, юркнуло в сторону, скрывшись во тьме. Адам закричал от боли и открыл глаза.

В лачуге было темно и тихо.

«Всё это проклятый сон», – с облегчением понял он. Кричал-то по-настоящему, от этого и проснулся, но сейчас вокруг царила тишина. Никто даже не прибежал на его крик. Поднявшись с жесткой деревянной лежанки, Адам нервно прошелся по земляному, хорошо утоптанному полу до стола, при этом пару раз запнулся о разбросанные им же горшки и взял воткнутый в столешницу засапожный нож. Трофей, доставшийся от одного из гвардейцев, был сейчас как никогда кстати.

– Жаль, что в действительности зрение у меня не улучшилось, – проговорил Адам, чтобы услышать собственный голос, настолько эта тишина казалась зловещей. Да и сон был таким реалистичным, что грудь всё ещё пылала огнем, казалось, будто в любой момент полог над входом откинется, а из-за него в хижину ворвется монстр по имени Аделаиза Бельфер и накинется на него, широко разинув пасть.

Пусть Адам и не верил ни в одно из семи божеств, но очертил вход руной Файрвен.

«Лишним точно не будет».

Запалив кресалом пучок сухой травы, что висел над столом, он оттянул шиворот рубахи, взглянул на зудящий шрам на своей груди и выругался. По телу во все стороны от черного пятна на затянувшемся ранении стали расползаться тонкие черные нити вен. Сам шрам тоже стал маслянисто-черным. Выглядело всё это ещё хуже, чем вчера.

– Долбаные эльфы, чтоб их.

Дымно горевший пучок травы завонял, пришлось поспешно выбросить его на улицу. У навеса в поле, где собрались орки и несколько батраков, горел костёр. Оттуда слышались негромкие голоса, иногда смех и рычание. Наверное, где-то там был и Сэм, но не бежать же к нему. Сомнительно, что коротышке угрожает сейчас какая-то опасность, а про шрам и метку на груди вовсе лучше никому не говорить.

Адам вернулся в лачугу и рухнул обратно на жесткий лежак. Нож убирать не стал, лишь положил повыше за голову, чтоб не наткнуться на него во сне.

***

– Диэрр, просыпайтесь! – в хижину вбежал взволнованный Сэм.

Он тут же замер, удивленно затаив дыхание. Нож пролетел на три пальца выше его головы, врезался в стену, пробил шкуру, пройдя до рукояти, и безвольно повис.

Сэм выдохнул.

– А, это ты, – Адам зевнул, протирая глаза. – Я подумал, что пришла Аделаиза… Решил, что она всё-таки вызвала аскера, и они уже закончили пытать тебя, а теперь пришли за мной.

– Н-нет… То есть да, она собиралась вызвать аскера, но совсем по другому делу. Мы подоспели как раз вовремя. В общем, она приглашает тебя на завтрак, вроде как побеседовать.

– Точно, она же говорила, что у нее есть какое-то задание для наёмника. И какого беса ей надо от меня? Ты не в курсе? – Адам нехотя поднялся, развернулся и потер шрам на груди, после чего сделал махи левой рукой, прокашлялся. Лучше не становилось.

– Кажется, кто-то пропал у них, пока непонятно. Но чувствую, что есть хороший шанс немного подзаработать. Нам же будут нужны большие деньги, чтобы выбраться отсюда. Пора начинать зарабатывать. Парни посоветовали привести себя в порядок перед тем, как посетить хозяйку в ее доме.

– Как будто без похода к хозяйке можно и вовсе не подтираться… Хотя, это же батраки, они, наверное, так и делают. Ладно, Аморэн с ними, пойдем, польешь мне из кувшина на голову, что-то мне нехорошо сегодня. Надышался тут каких-то отваров и трав.

– У меня как раз остался кусочек мыла, – обрадовался Сэм и поспешил на помощь своему диэрру. – А если найдем жир или какое-нибудь масло, то смогу сварить ещё. Может, даже удастся продать. Надеюсь, в следующий раз мы поймаем кабана, а не тощего кролика.

***

В обеденном зале недостроенного дома прямо под открытым небом накрыли приличный стол. Аделаиза со своей дочерью завтракали и радушно встретили гостя, который выглядел измученным и невыспавшимся.

Увидев дочь Лерхонда в красивом, так удачно подчеркивающем ее симпатичную фигуру платье, Адам пожалел, что не стал знакомиться с ней прошлым вечером. Он даже с возрастом девицы почти угадал, диэррине действительно не дашь больше двадцати, а такую красотку даже в Лиронии ещё придется поискать.

Накрытый чистой белоснежной скатертью стол смотрелся совсем не к месту на фоне бревенчатых стен и грязного пола обеденного зала. Впрочем, как и нарядные женщины, но акцентировать на этом внимание Адам не стал. Уж лучше завтракать так, чем с батраками под навесом.

Усадив гостя на отдельный стул, женщины вернулись к еде и неспешной беседе. Аделаиза перемывала кости жене молодого барона Торелли, долго высмеивая ее манеру одеваться и неумение вести себя на светских приемах. Всё это было ужасно скучно, и Адам предпочел бы откланяться, если бы не вкусный окорок и тарелка наваристой похлебки. Серое небо над головой наталкивало на мрачные мысли, так что даже не пришлось удивляться, когда одна из назойливых жирных мух всё-таки влетела в тарелку Аделаизы, и женщина отставила посуду в сторону, начав осторожный диалог.

– Маде Турлон, я вижу, вы не простой наёмник. Манеры выдают в вас достойного человека.

Диэррина поправила локон вьющихся волос, что выбился из замысловатой, но совсем неустойчивой прически, и Адам улыбнулся, понимая, что весь этот маскарад женщины устроили для него.

– Я был странствующим рыцарем в Лиронии, присутствовал на нескольких приемах, – не моргнув и глазом, соврал он, поднимая красивый кубок с дешевым на вкус вином.

– Что же вас заставило приплыть в Хосдур? – удивилась хозяйка.

– Ну, знаете, там не так много мест, где требуется грубая мужская сила. Ткать или выращивать хлопок – это не мое. Тут больше свободы.

– О, вы правы. Хотя я слышала, что после того, как благословенный Мордред освободил Хосдур и объявил себя истинным правителем нового государства, в Лиронии началась настоящая придворная грызня. Король Артур погиб при странных обстоятельствах, и бароны устроили страшную резню. Или Мордред объявил себя правителем уже после смерти Артура, – задумалась Аделаиза. – Ах, в любом случае до сих пор неясно, кто взойдет на лиронский престол. А герцогство Буриоззи и вовсе вышло из состава короны. Думаю, что сегодня по всей Лиронии дорого платят за хороших воинов. Особенно рыцарей.

– Уверен, что так, диэрра. Я покинул Аграс до того, как всё это началось. Рассчитывал повоевать и заработать денег тут, но условия контракта с Мордредом довольно жёсткие, поэтому я не пошел в регулярные войска баронов.

– О, Аграс, – женщина мечтательно закатила глаза. – Отдала бы всё, лишь бы вернуться поскорее в столицу. Пройдет не один десяток лет, прежде чем здешний свет достигнет такого уровня, а мне нужно удачно выдать замуж дочь. В Хосдуре сделать это слишком трудно, по крайней мере сейчас.

Диэррина Маэлиз чуть зарумянилась, потупив глазки, и Адам одобрительно кивнул.

– Действительно, у вас просто чудесная дочь, ее избраннику сильно повезет. Но вы говорили, что у вас и ко мне есть какое-то дело. Не думаю, что вы хотели предложить мне руку или любую другую часть тела вашей дочери. Так что…

– Конечно, нет! – Аделаиза в ярости бросила сердитый взгляд на Адама. – Как вы вообще смеете говорить такое? Такими словами. Теперь-то я вижу, что вы обыкновенный грязный наемник. Ваше счастье, что мне как раз сейчас нужен именно наемник. Иначе…

– Давайте перейдем ближе к делу, что у вас случилось? – Адам и сам понял, что перегнул. Может, обстановка сбила его с толку, может, ночные кошмары, но развивать эту тему не было желания. Хозяйка деревни сердито вздохнула, успокаиваясь, и перешла к делу:

– Ещё два дня назад я ждала подвоза кровельных досок с лесопилки из соседней деревни. На единственный дом я потратила все свои личные сбережения, чтоб сделать мужу сюрприз. Лерхонд скоро вернется с жалованием, хотелось бы достроить дом до его приезда, однако хозяин лесопилки где-то запропастился.

– Может, стоит ещё подождать? Дороги после дождей сильно развезло, и это могло осложнить доставку.

– Нет. Расвин очень пунктуальный мужчина. Он никогда не опаздывал, и я уверена, что с ним что-то случилось в этом проклятом лесу. Мы уже посылали пару батраков навстречу, но и они пропали. Я понимаю, что вы следуете в другую сторону, но до соседней деревни всего полдня пути. А я хорошо заплачу, если вы узнаете, почему произошла эта задержка. Прошу вас, диэрр Турлон, отыщите Расвина.

Аделаиза тяжело вздохнула и совсем не по-благородному сама налила себе в кубок ещё немного вина.

Отпираться Адам не стал. Пойди и найди пропавшего, сопроводи караван, убей разбойников, защити лесопилку, работа вполне обычная для наёмника, но что-то не нравилось ему в этом задании.

– Как я узнаю его, когда приеду в соседнюю деревню, если он там?

– Ну, в деревне его все знают. А вот если встретите по дороге, – диэрра задумалась, постучав ногтями по столешнице. – Он блондин, высок, плечист. Белоснежная улыбка, голубые глаза и отличный… инструмент. Думаю, вы не проедете мимо.

– Отличный инструмент, – задумчиво повторил Адам и невольно улыбнулся. Кажется, диэрра переживает больше за самого хозяина лесопилки, нежели за то, что не успеет достроить дом к приезду мужа. Но какая разница, если она платит? Задание не выглядело слишком сложным. Путь на лесопилку шел по границе поля, и, скорее всего, небольшая шайка каких-нибудь недобитых орков или местное лесное зверье решило напасть на обоз. Если бы беглых зеленокожих было много, они бы заявились и в саму деревушку, такое частенько случается по всему Хосдуру, значит, враг либо неразумный, либо малочисленный.

Конечно, более логично грабить обоз уже на обратном пути, когда при работниках лесопилки будут деньги, а не свежие доски, но если банда и впрямь состоит из тупых орков, то они могли не догадаться до таких тонкостей. Или они как раз знают, как обстоят дела с расчетом, и в деревне есть их осведомитель.

Едва мысли Адама добрались до денег, по словам женщины, уже отданных за товар, он одернул себя.

– За достойную оплату я, конечно, согласился бы немного отклониться от тракта, но вы говорите, что отдали последние деньги за эти доски? Чем тогда вы собираетесь платить мне?

– Деньги? Разве мы не сумеем договориться об оплате как-то ещё, иным способом? – подалась вперед женщина, уперевшись превосходной грудью в стол. – У нас есть зерно, куча мягких уютных шкур, многое другое. Я дам вам всё, что захотите. Почти всё.

Адам невольно бросил быстрый взгляд в глубокое декольте женщины, и его передернуло от ночных воспоминаний. Он тут же закашлялся, прикрыв лицо рукой, чтобы не выдать непроизвольно появившуюся на лице улыбку. Ситуация показалась комичной, если не сказать абсурдной.

– У меня нет времени на всё это, – наконец смог выдавить он из себя серьёзным тоном. Не сказать, что диэрра была не в его вкусе, но спать с замужней женщиной, да ещё женой мелкого баронета, – это глупо и даже опасно. Хотя… – Если у вас не осталось золота, то, к глубочайшему моему сожалению, вынужден отказать.

Адам уже начал подниматься из-за стола, намереваясь поблагодарить хозяйку за завтрак, но будто невзначай бросил взгляд на Маэлиз. Вот если бы провести вечер с ней…

– Подождите, – вскинулась диэрра. Женщина поняла, что гость не купился на ее обольщение, и решила использовать последний козырь. – Я, кажется, знаю, что может вас заинтересовать. Маэлиз, доченька, принеси мне шкатулку старого Рохуса.

Адам проводил взглядом молодую диэррину Бельфер, с улыбкой заметив, что и со спины она выглядит весьма аппетитно. Он только и успел, что отпить из кубка глоток вина, как девушка вернулась обратно.

Черная деревянная коробка, покрытая вычурной резьбой оркской вязи, сразу привлекла внимание. Орки не умели ценить изящные и ажурные вещи, им больше по нраву монументальность, грубые черты и сила. Именно силой веяло от этой загадочной шкатулки.

– Я отдам вам это, – Аделаиза откинула крышку и повернулась так, чтоб Адам видел, на дне сиротливо ютилось типичное ожерелье орочьего шамана. Набор клыков и бусин, выточенных из костей местной живности, не представлял бы особой ценности без крупных, словно налитых кровью, камней.

Темная полированная яшма – скверный скольдер, много магических сил в ней не накопить. Но за каждый такой камешек знающие люди заплатят больше двадцати полновесных золотых драконов.