Глава 8. Руины Северного Хайкхура

Тоскливый, промозглый дождь лил всю ночь. Иногда далеко прокатывались громовые рулады, но настоящий ливень так и не обрушился, а с рассветом и вовсе впервые за несколько дней над обгорелым хвойным лесом, который чернел за краем поля, появилось почти летнее солнце. Тучи рассеялись, и по чахлым всходам не самосевной ржи начал подниматься серый туман.

– Ну что, наёмник, как я и обещал, провожу твоих спутников до Пади. Продадим лошадей, я закончу со своими делами, и обернёмся уже к вечеру, – доложился Харг. – Надеюсь, и вы к тому времени справитесь с жертвоприношением.

Адам кивнул. Он понимал, что глупо позволять мародёру Сэму идти продавать достаточно ценный товар. Гном ведь может и пропасть с вырученными деньгами, но если это цена, которую нужно заплатить, чтобы проверить, насколько тот честен, или вовсе отделаться от него, не прибегая к насилию, то пусть будет так.

Чуть раньше в дом, где ночевали гости, пришла группа местных пожилых орков. Они заверили, что готовы помочь наёмнику разобрать завалы, но сейчас сидели за столом, распивая травяной чай, которого в доме Харга имелось в изобилии. Грыгх от широты душевной поставил перед ними мешок солёной конины, и Адам быстро понял, что такое мясо шло у орков вместо лакомства. Старики с Грыгхом завели неспешную беседу на своём грубом, вечно рычащем языке, что ужасно нервировало.

– Долго ещё будем рассиживаться? – спросил Адам, заходя в дом, когда Сэм и Анариэль окончательно скрылись из виду. – Идём спасать вашу деревню или как?

Разомлевшие орки подобрались, поблагодарили Грыгха за угощение и вышли. Они охотно согласились показывать дорогу, поэтому топали первыми, следом тащились два откормленных борова и только потом Грыгх вместе с Адамом. Холм, который поначалу показался одиночным скальным наростом, на деле являлся грудой камней, оставшихся от некогда великого замка Гул’Драк-Тула.

По мере разбора завалов Адам заметил, что местные жители могли бы использовать эти камни для строительства домов или мощения дорог, ведь блоки были ровными и качественными, но в округе и так стояло много заброшенных, почти готовых коробок зданий, в которых никто не жил. Да и тракт этот популярностью не пользовался. Он окинул тяжёлым взглядом округу, работающих над завалами орков и кабанов, что беспрестанно хрюкали поодаль. Кабанчики эти давно готовились в качестве жертвы на алтарь, поэтому были хорошо откормлены.

Входную группу в подземелье откопали только спустя три часа. Большая плита с выплавленной на камне мордой дикого кабана перекрывала спуск на витую лестницу. Из-за обрушения всего здания эта плита не выдержала и тоже треснула, развалившись на три крупных куска, камни поменьше завалили всё остальное. Шанс пережить атаку Мордреда у шамана был, он мог укрыться в самом подземелье, но вот выбраться без помощи извне – задача нереальная. Адам сомневался, что даже сильный аскер смог бы сдвинуть такую гору камней, а уж шаман и подавно.

Пришлось потратить ещё немного времени и сил, но, когда проход был расчищен, местные орки как по команде отошли в сторону, наотрез отказавшись спускаться вниз. Адам и не настаивал, потому что сам не видел какого-то смысла идти всей толпой. Если не от магии и разрушений, то за десять лет без еды, воды и, возможно, даже воздуха шаман точно помер. Адам лишь надеялся, что подземелье небольшое и не придется бродить по нему слишком долго в поисках алтаря.

***

Орки – это не гномы, процесс прокладывания шахт им неинтересен и не доставляет удовольствия. Если бы здесь была жила полезного металла или яшмы, даже им пришлось бы рыть тоннель поглубже, но так как ничего подобного в местных землях не водилось, лестница закончилась, сделав всего пару витков, и небольшое подвальное помещение предстало перед Адамом во всей красе.

– Алтарь быть тут? – спросил Грыгх, указывая пальцем на большой рунный камень, вертикально установленный у дальней стены. Внутри валуна что-то заметно блестело, при этом скудно освещая само подземелье.

– Тебе виднее, ты же орк, – пожал плечами Адам, осматриваясь кругом. В подвале своего дома шаман когда-то устроил магическую мастерскую. На большом столе до сих пор лежало несколько книг, горсть рунных камней, кисти и, вероятно, всё необходимое для начертания магических знаков. Это люди используют для своей магии слова и сложные взмахи руками. Эльфы чаще всего варят зелья или вплетают заклинания прямо в предметы, создавая сильнейшие артефакты. Есть у них и особые лекари, но основ их магии никто кроме эльфов не понимает. Она отличается от целительских умений лиронских аскеров как силой воздействия, так и приемами лечения. Орки же только пишут руны. На камнях, на ткани, на дорогом оружии. Возможно, есть какие-то ограничения по тому, какие руны и на чем можно писать, но это знают лишь шаманы орков.

Книги точно представляли собой немалую ценность, ведь магические учебники всегда дорого ценились, особенно древние. Адам заприметил их практически сразу. Первый фолиант в деревянной обложке, обтянутой кожей, выглядел настолько старым, что язык, на котором писал его создатель, ни Адаму, ни Грыгху был не знаком, хоть орк и утверждал, будто умеет читать родную письменность. Возможно, текст писали на древнем чиглаэзском языке. В рыцарской школе преподавали лишь основы этой давно вышедшей из употребления высокой речи, и Адам не слишком преуспел в том направлении. Прочитать хотя бы часть текста ему не удалось. Были в этой книге и изображения больших замысловатых рун. Тут и вовсе лучше не интересоваться – целее будешь. Страницы пергамента пожелтели, однако красные чернила сохранились отлично, оставив мысли неизвестного автора запечатлёнными в веках.

Вторая книга выглядела гораздо лучше. Она была почти как новая, и бумажные листы покрывали ровные строчки убористого почерка на оркском языке. Именно на развороте этой книги и лежала рука давно погибшего Гул’Драк-Тула. Иссохший труп так и не выпустил золоченого пера гномьей работы из своих почерневших пальцев.

– Что тут написано? – спросил Адам у Грыгха, и тот с трудом, буквально по слогам, начал читать.

– Гаy-рыл’зо но-кр бау…

– Что это значит?

– Сохранить жизнь в долго через, – ответил орк, и Адам сплюнул, захлопнув книгу. Тут же в воздух взметнулась пыль. Оба закашлялись. – После почитаем, если будет время.

Грыгх согласно кивнул и сдёрнул с шеи шамана ожерелье, похожее на то, что уже имелось у них с собой. В этом камни были крупнее, и орк довольно оскалился. Диэрр тем временем сложил в принесенную сумку позолоченное перо, книги, кисти и пару серебряных чернильниц. Больше действительно ценных вещей вроде бы не было. Камни с рунами орков брать не рискнул.

В боковой тумбе стола Грыгх нашёл несколько бутылей с пахучей жидкостью, и на этом всё.

– Аркн, – заявил орк, отпив из бутылки неизвестную тягучую субстанцию. На взгляд Адама, это был опрометчивый поступок, но кто разберёт этих орков? Может, у них принято хранить в таких бутылях крепкие напитки. Или Грыгх и вовсе может пить всё, что ни попадя. К тому же он ранее уже доказал, что отлично чует яды, и за его здоровье можно не переживать. В конце концов, одним орком больше, одним меньше, Адам вообще не понимал, зачем Грыгх увязался с ними.

Процесс разграбления усыпальницы древнего шамана не возмутил Грыгха, а даже напротив, он принимал самое активное участие в нём, чем лишь подтвердил дикость обычаев своего народа.

Оставалось решить вопрос с жертвоприношением.

Ещё утром Харг привёл двух крупных полудиких кабанов и попросил не рушить алтарь, а просто подпитать его кровью. Якобы смерть животных и их кровь должны помочь отложить проклятие на несколько месяцев, благодаря чему поля зазеленеют. Если же алтарь разрушить совсем, то земля будет очищаться медленно, а когда вновь станет плодородной, люди захотят прибрать её к своим рукам.

По большому счёту, Адаму было без разницы, что произойдёт с алтарём и округой. Это наивные орки полагали, что их оставят в покое, но, в конце концов, вместе с людьми прогресс придёт и сюда. Как только закончатся свободные плодородные земли на севере и вокруг столицы, как только настанет время платить по счетам и государственный аппарат развернётся по полной, владельцам небольших баронств увеличат налоги, потребуется пускать в оборот все площади, что есть в запасе. Используя зелья, порошки, непомерный труд рабов и людей, владельцы выжмут из этих мест всё, что можно и нельзя, лишь бы спать на белых простынях, пить из золотых кубков дорогое вино и носить элегантного кроя костюмы или платья из эльфийских тканей. Такие люди, как Аделаиза и Лерхонд Бельфер, не станут считаться с потерями орков или батраков. Эти будут пить кровь до последнего, а потом разорятся, и на их место приедут новые владетели. Ничуть не лучше, но ещё более жестокие. Действительно умеющие вести дела диэрры долго не объявятся в этих краях, ведь они и в цивилизованном мире чувствуют себя неплохо.

Тщательно обшарив всё подземелье, Адам решил, что пора приступать к жертвоприношению, тем более что он нашел места, где именно должны висеть животные. Два стальных крюка торчали из стены, а на каменном полу под ними виднелись специальные желобки, чтобы кровь стекала под основание светящегося камня.

Пока Грыгх тащил визжащих кабанов, Адам попробовал прижать ожерелье к поверхности алтаря. Энергия в камне была, он ведь светился изнутри, но яшма и полупустой накопитель меча заряжаться никак не хотели.

– Знать бы ещё, как это всё работает, – посетовал он, ведь как ни старался, зарядить скольдеры не удалось.

Орк тем временем подвесил животных на крюки и довольно профессионально сделал глубокие надрезы. Кровь потекла в желоба, кабаний визг последний раз ударил по ушам и оборвался.

В наступившей тишине темная жижа струйками всё быстрее приближалась к магическому камню, будто он притягивал её. Как только ручейки достигли места назначения, по глазам резанул ослепительный свет.

– Диэрр, осторожно. Оно тянуться к вы. Отступать! – закричал Грыгх. Он видел, как сверкающее щупальце вырвалось из глубин камня и впилось в грудь Адама, пронзив диэрра насквозь. Не останавливаясь, оно потянулось к стулу, на котором так и покоился Гул’Драк-Тул, соединяя их тела.

Времени на раздумья не было. Диэрр в любой момент мог умереть, а может, и уже был мертв. С лестницы послышался грохот падающих камней, и Грыгх сдёрнул со стены кабанью тушу. Что есть сил он швырнул её в ослепительный источник, боясь прикоснуться к нему голыми руками. Камень затрещал, медленно, как бы нехотя, завалился на бок, и раздался грохот такой силы, что у Грыгха не только уши заложило, но и весь мир потонул в ослепительной магической вспышке. Настала тьма.

***

Адам пришёл в себя и уже привычно закашлялся. Темнота была такой, что он даже не сразу сообразил, где находится, а уж когда осознал произошедшее, от души выматерился.

Он не просто потерял сознание, у него было видение. Только что Адам слушал и даже разговаривал со странным шаманом, находясь в помещении с белоснежными стенами, а потом взрыв, мир вокруг лопнул, и пришла темнота.

Адам попытался дословно вспомнить, о чём говорил шаман. Кажется, что-то о перерождении, о проклятом Мордреде и о каком-то гризле. Или гризли. Трудно разобрать мысль в смеси человеческого, орочьего и древнего чиглаэзского языков, на которых выражался Гул’Драк-Тул в видении.

«Интересно, что за зверь этот гризль. Надо спросить у Грыгха», – отстранённо подумал Адам, и тут же вспомнил о жертвоприношении, которое они пытались провернуть, об источнике и звуках падающих за спиной камней. С ужасом пришла догадка, что проклятые деревенские орки завалили их в подземелье.

– Грыгх, ты как? – прохрипел он, попытавшись сесть, но снова закашлялся. Во рту появился привкус металла.

– Хорошо, – неуверенно отозвался орк, когда кашель диэрра прекратился. – Только слепнуть на два глаза.

От последнего утверждения Адам нервно хохотнул, но быстро подавил смех из-за опасения нового приступа кашля.

– Ты не ослеп. Нас просто завалили тут твои сородичи, а алтарь ты, похоже, сломал, вот и стало темно. Думаю, нас с тобой тоже принесли в жертву, вот же твари. Давай попробуем поставить этот камень на место, может, он снова засветится, тогда будем решать, как выбираться отсюда.

Адам с трудом поднялся, и внезапно взгляд его зацепился за мерцающий у ног скольдер, что был установлен в эфес меча. Камень светился ярко-красным рубиновым цветом, что означало абсолютное заполнение. Даже в самых суровых битвах Адаму не удавалось разом наполнить резервуар клинка, а тут… Сколько душ надо, чтоб камень заполнился? Должно быть, несколько десятков, в зависимости от силы противника, а тут пара свиней, и готово?

– Это что, у вас специальные магические свиньи были? Или проклятые маги всех дурят, и ради скольда не обязательно убивать? – пробормотал Адам. Он нашел ожерелье, которое держал в руках перед тем, как потерял сознание, и каждый камень в нем тоже светился не хуже эфеса клинка. Мысль о том, сколько энергии получает академия с кровавой дани, поражала, но все оказалось не так просто.

Починить алтарь не удалось. Как они с Грыгхом ни пытались вертеть и мазать свиной кровью валун, ничего не помогло, каменюка осталась обычным булыжником.

– Твоё ожерелье тоже зарядилось? – спросил Адам у орка, поправив одетый на свою шею шаманский скольдер. Так он хоть и слабо, но освещал довольно большую сферу вокруг, а руки при этом оставались свободными.

– Придурки гризле и их прислужники, – внезапно раздался знакомый голос за спиной, и Адам вздрогнул, резко обернулся. Прямо возле собственного тела стоял шаман, окутанный бледным свечением. Тот самый татуированный орк, с которым они разговаривали пару минут назад в странной белой комнате. Клыкастый, широкоплечий, как и большинство воинственных орков, этот шаман выгодно отличался и был одет в приличную одежду.

– Да, оно светиться! – пророкотал Грыгх, тоже напялив на себя ожерелье.

– Понятное дело, что светится. Тут всё должно светиться, столько энергии вырвалось на свободу. Алтарь, глэйд. Вы сломали алтарь, разрушили печать, тупые гризли. Это же надо. Сотни лет он служил великому народу орков, глэйд, но явились два придурка и сломали реликт.

– Эй, да мы же это… Мы не специально, – начал было оправдываться Адам, но замолчал. Не хватало ещё извиняться перед каким-то орком. Перед дохлым орком, между прочим.

– Стоп. Ты что, глэйд, видишь меня? – удивился Гул’Драк-Тул. – Гризль, глэйд, ты меня видишь даже сейчас, глэйд?

Старый шаман продолжал говорить на смеси чиглаэзского, человеческого и, возможно, оркского языков.

– Вижу, – ответил Адам, понимая его через слово.

– Отракортанор ыр, гризль. Как хорошо. Как давно я не разговаривал, глэйд, с живым существом. Лет десять прошло, глэйд. Подожди, сейчас.

Шаман устремился к Грыгху и буквально с разбега прыгнул на него, словно пытался сбить соплеменника с ног. Адам даже крикнуть не успел, чтоб предупредить соратника об опасности. Но, похоже, что-то пошло не так, призрак просто разбился о тело Грыгха, превратившись в туман.

– Ох, глэйд. Ожерелье, сними с него ожерелье, – Гул’Драк-Тул снова возник возле своего трупа. – Я в него вселюсь на время, и поговорим.

– Грыгх. Ты шамана видишь? – спросил Адам, подозревая, что спятил.

– Да. Вон он, на стуле, – нахмурился орк, махнув рукой на иссохший труп.

– Сними-ка ожерелье.

Грыгх выполнил просьбу, и призрак снова метнулся в его сторону. Орк выгнулся, глаза его засветились голубым пламенем, а губы растянулись в жутковатой улыбке.

– Ох, глэйд, какой же твой раб мерзкий. Но это лучше, чем быть бесплотным духом. Гризль, давай выпьем, и ты расскажешь мне, что происходит там, наверху, – сказал Грыгх каким-то уж вовсе ненормальным голосом. Адам поверить не мог, что шаман вселился в тело орка. За десять лет душа Гул’Драк-Тула точно должна была отправиться на перерождение.

Грыгх подошел к столу, отбросил прежнее тело шамана на пол и сам уселся на стул.

– Там на стене знак рокх. Проведи по нему рукой, – указал он в сторону, и Адам обратил внимание на шероховатый, полустертый рунический символ на одной из плиток. Едва он коснулся этого знака рукой, кожу на пальцах обожгло до крови, капли, выступившие через мелкие порезы, мгновенно напитали гравировку силой. Знак вспыхнул, что-то зашипело, щелкнуло, в стене открылась небольшая ниша. Пораженный увиденным диэрр замер.

Кроме горсти черных колец в углублении стояло три серебряных кубка, огромная бутыль вина, напомнившая Адаму о доме, и в самом дальнем углу лежал неприметный кожаный мешочек.

– Вот и всё, что осталось от моей сокровищницы, гризль. Тащи сюда эти богатства. Посидим, поговорим. Помянем былое, да пойду я. Нет больше алтаря, на который Мордред свое проклятье привязал. Нет больше силы, удерживающей меня в заточении.

– А Грыгх? С ним всё нормально будет? – уточнил Адам.

– О рабе беспокоишься? Это ты молодец. Давай садись рядом, рассказывай, как там наверху, да чего вы ко мне приперлись. Ну, и я тебе расскажу. Может, что-то полезное узнаешь.

Адам взял вино, пару кубков и подошел к столу.

– Да что ты вертишься, на пол садись. Разговор у нас часов на пять. А там, перед уходом, я вам выход наружу сам пробью. Пусть эти предатели пока покряхтят, побольше камней перетаскают. Всё им уроком будет. Нельзя нарушать договоры, иначе чем мы, орки, лучше мерзких гризлей?

Адам ещё раз огляделся по сторонам, но, так и не найдя, на что ещё можно сесть, чтобы не испачкать одежду, сказал, что лучше постоит. Грыгх ухмыльнулся.

– Как знаешь, гризль. Прошлый мой гость, которого местные в жертву принесли, был менее… раолстр. Не знаю, как по-вашему. А твой раб вообще знает не так чтобы много человеческих слов. Как вы только с ним общались?

Одержимый шаманом Грыгх ногтем откупорил бутылку и налил вина. Свой кубок он наполнил до краев, Адаму лишь наполовину.

– Ах ты ж, глэйд. Шайр михар. Пыль надо смыть. Было. Ладно, выпьем так. Чего доброму напитку пропадать? Будем знакомы, диэрр Адам, я Гул’Драк-Тул, – шаман поднял кубок и опрокинул вино в пасть.

Адам последовал примеру, да и дальше в основном слушал и пил. Удивлялся тому, что рассказывал мёртвый шаман, и снова пил. Пришлось всё-таки присесть на грязный, заметно качающийся пол. На закуску Грыгх-шаман поджарил кусок свинины, всего лишь начертив на ней руну огненного вихря, от чего Адам окончательно обалдел, ведь сам Грыгх магией не занимался. Отличное вино закончилось слишком быстро, в бокалы полился орочий аркн. Вначале он сильно обжигал, но к концу третьей бутылки удалось распробовать послевкусие чрезвычайно крепкого пойла, которое добавляло постному мясу остроты.

– А ты говоришь, что это мы дикар-ик, – Грыгх закусил и попытался подняться на ноги, но не сумел. Шаман рассказал, как хорошо они жили до войны, как его уважали другие орки и что никто не собирался захватывать эльфов или гномов. Набеги не в счет, это давняя традиция посвящения молодняка в ряды воинов. А потом пришли люди. Гул’Драк-Тул сам пытался защищать свой народ, и никто не мог совладать с ним. Лучшие аскеры не могли справиться с ним, пока не призвали Мордреда, который нашел выход. Замок устоял, но хитрый и бесчестный архимаг наложил заклятие, которое связало душу шамана с источником. Он оказался заперт внутри собственного замка, и в попытках вырваться Гул’Драк-Тул обрушил стены, так и не сумев покинуть своего узилища.

– А сломать алтарь? Сломать его ты пробовал? – заплетающимся языком поинтересовался Адам. Вообще, уроженца герцогства Буриоззи трудно напоить, лишь чрезмерно крепкий аркн справился с этой задачей.

– Я же, глэйд, не гризль, чтоб такое ломать. Да и связал он мою душу с алтарем, понимаешь? – прорычал Грыгх, но безнадежно махнул рукой. – Ничего ты не понимаешь, жалкий гризль. Ох, глэйд. Чувствую, пора мне. Забирай всё. Книгу не читай. Там много такого, что без способностей в… глэйд, в магии знать опасно. Теперь ты её хранитель. Отдай только кому-нибудь знающему, желательно орку, глэйд. А перстни сразу надень, это тебе подарок. Они тебе помогут...

Грыгх не сумел договорить, пьяно икнул и обмяк, свалившись лицом на недоеденный кусок свинины. Дух шамана вылетел из его спины расплывчатым облаком, устремился по витой лестнице вверх, и спустя мгновение раздался громкий хлопок, словно кто-то ударил Адама по ушам. Подземелье заволокло пылью, и он закашлялся, вытирая лицо рукавом куртки. Ноги отказывались слушаться, но следовало выбираться.

Адам до последнего не верил в происходящее. Души всегда уходят на перерождение, даже если это душа проклятого шамана. С трудом добравшись до ниши в стене, он понял, что встреча и разговор не привиделись. Легко нашарил рукой крупные для человеческих рук черные кольца, начал надевать их на пальцы одно за другим, как советовал Гул’Драк-Тул, и внезапно ожерелье шамана на шее вспыхнуло, после чего погас первый камень. Хмель выветрился мгновенно, сознание резко прояснилось, и тогда Адам понял, какую глупость совершил.

Загрузка...