Черная кровь. Пробуждение силы

Глава 19. Где-то на границе земель Торелли. Поседей на дорожку

Лютер привстал в стременах, пропуская по телу малое плетение восстановления. В отличие от большого полноценного заклинания восстановления, выполнить которое ему пока было не под силу, это плетение не лечило, но усталость снимало хорошо и сейчас было очень кстати. Все косточки уже болели от верховой езды, а прошло всего каких-то три часа с момента, как они с Эларой покинули деревню.

– Ну что, сделаем привал? – с ехидной улыбкой поинтересовалась травница, глядя на муки аскера, и притормозила своего броиля. Выносливые монстры, внешне напоминающие буйволов, двигались чуть медленнее лошадей, скорее всего, из-за своей огромной массы, но могли везти гораздо более тяжелый груз.

– Да, пожалуй, – Лютер с радостью свернул с дороги к чахлой рощице, на краю которой виднелось старое костровище. – И кто бы мог подумать, что ваши броили совсем не боятся магов. Нужно рассказать об этом мастеру Ксандерсу, и не придётся больше ходить пешком.

Измученный аскер был доволен новым открытием, на что Элара лишь улыбнулась, похлопав своего броиля по мощной шее.

– Главное – не забывать кормить их. Они как настоящие орки, сильные, могучие и никого не боятся.

– Ну да, – Лютер тоже улыбнулся, что тут же заметила травница.

– Чего это ты лыбишься, хочешь сказать что-то против?

– Почему? Всё так, – он попытался отмахнуться, но Элара не унималась.

– Нет, ты скажи. Что, по-твоему, орки трусливы? Думаешь, орки боятся ваших аскеров?

– Нет, конечно. Да и где им успеть испугаться при встрече с настоящим боевым аскером...

– То есть, по-твоему, мы тупые? – орчанка подбоченилась и, оскалив клыки, неотрывно глядела Лютеру в глаза.

– Просто настоящие опытные аскеры действуют настолько быстро, что… что никто не успел бы испугаться, – попытался примириться он, в очередной раз убеждаясь, насколько орки вспыльчивы. Они могут затеять спор на ровном месте.

– Да ладно, брось болтать о том, во что сам не веришь. У наших шаманов есть техники, которые срабатывают мгновенно. И артефакты наши в разы быстрее, чем все эти штучки. Пока аскер машет руками, чтобы сделать хоть что-то, шаман разорвет его на куски.

– Аскеры не машут руками, – Лютер разжевал кусок вяленого мяса и запил его водой из фляжки. Вкус был так себе, но утолить голод соленые кусочки помогали хорошо. Скидав в костёр ветки, он подпалил их магическим огоньком и присел на траву. Элара не унималась.

– Ну а вот так они делают, это что? – она смешно взмахнула руками и неожиданно исполнила плетение огненного шторма, кажется, второй ступени. Может, в нём и были неточности, Лютер и сам в свое время не успел отточить применение этого навыка до автоматизма, потому что собственной энергии на использование всё равно не хватало. Но это точно было то самое плетение. Да и отследить все движения орчанки он не смог, потому что был не готов. Просто не ожидал такого от деревенской травницы. Хорошо ещё, что её источник абсолютно закрыт, как у любого обычного человека, не обладающего даром, иначе вместо рощицы среди полей ржи вокруг в момент осталось бы только пепелище. И от самого Лютера тоже.

– Это что сейчас ты сделала? – вскочил он на ноги.

Элара пожала плечами, словно не произошло ничего интересного.

– Так ваши аскеры делают, – она тоже разжевала горстку мяса и продолжила, – нашим шаманам не требуется столько движений, они используют заранее приготовленные руны и атакуют почти мгновенно.

Орчанка вскинула руку, будто желает снести голову Лютера, и парень отшатнулся. Теперь он ожидал от травницы чего угодно, но ничего не произошло.

– Дурацкая шутка. Где ты выучила плетение шторма? Не заговаривай мне зубы.

Ситуация выходила из-под контроля. Лютер с самого начала удивился, что деревенская целительница смогла помочь человеку с разрезанным брюхом, а потом решила ехать с незнакомым аскером в смертельно опасное место. Это было странно и подозрительно, но вот её прокол со знанием магических плетений и вовсе в историю простой травницы не укладывался.

– Да видела однажды, как боевой аскер выжег целую деревню. Он как раз вот так и махал руками, пока не лишился сил.

– Однажды? Ты врешь! Этому плетению учат на третьем курсе академии. Оно одно из самых мощных из огненной стихии, и просто так его не запомнить. Ну-ка, повтори его ещё раз.

Элара хмыкнула и ещё раз без запинки начертила в воздухе сложное плетение. Теперь Лютер заметил три небольших огреха в её исполнении, но даже самый отстающий выпускник академии легко узнал бы в её излишне дерганных взмахах призыв огненного шторма.

– Говоришь, что видела его единожды?

– Да почему же? – Элара и впрямь начинала заводиться. – Тот аскер успел раз десять изобразить вздымающиеся волны, бьющиеся о скалы, прежде чем прошел от южного края Хайкхура до северного. Всю нашу деревню сжег.

– Раз десять? Это был сильный аскер, мало кто смог бы столько раз использовать плетение второй ступени даже со скольдерами. Вообще-то лично мне понадобилось больше двух недель тренировок, чтобы единственный раз повторить плетение верно. А ты запомнила практически точно, лишь десять раз увидев его издали? А вот такое сможешь повторить?

Лютер зацепил энергию из источника и потянул её, сплетая легкий ажурный узор восстановления, применив магию на себя. Боль в пояснице и ниже тут же отступила.

– А я всё думала, чего это ты блох ловишь, да ещё так странно, от груди к плечу, а потом вот так дальше. Это, оказывается, тоже ваш шаманизм был?

– Шаманизм, шаманизм. Повторить сможешь?

Элара взмахнула руками и опять дёргаными, чуть более резкими, чем того требует академия, движениями повторила малое плетение восстановления сил. Лютер выругался из-за своей тупости.

Надо же было полагать, что если Элара знает боевое заклинание второй ступени, то и начальное восстановление ей известно. Так и не поймёшь, знала она его заранее или повторила, увидев сейчас впервые. Мог ведь спросить что-то такое, чтобы точно определить, у нее отличная память или орчанка скрывает больше, чем говорит.

Лютер ещё раз взглянул на внутренний мир травницы. Источник продолжал мерцать, разгоняя крупицы скольда в кровь, а широкие меридианы купировались, не доходя до него нескольких сантиметров.

– Невероятно. Такое сможешь повторить?

Он намеренно выбрал очередное простое плетение, которое ученики первого курса учат одним из первых, – абсолютная защита от комаров. Но добавил в него пару сложных штрихов подчинения. При таком исполнении комары, наоборот, должны были бы слететься со всей округи на того, кто плетение применит.

Элара с легкостью повторила и эту смесь двух техник, даже не запнувшись.

– Ну хорошо, всё понятно, – на самом деле Лютер ничего не понимал, но придумать более надежный способ проверки не смог. Всё действительно выглядело так, будто Элара легко запоминает плетения буквально с первого взгляда на их исполнение. Про таких уникумов даже в учебниках не писали.

– Так вот, нашим шаманам это всё не требуется. Они пишут руны, наполняют их силой и потом активируют в нужный момент. Это в разы быстрей.

– Сильным аскерам тоже не нужно изображать плетение, достаточно мысленно его визуализировать.

– И много у вас таких аскеров?

– Не много. Вот я сказал «визуализировать», а ты даже не переспросила, что значит это слово. Откуда травнице из Хосдура знать его? Ты не хочешь рассказать мне, кто ты на самом деле и зачем отправилась со мной в опасную дорогу?

Лютер зачерпнул немного силы из кольца, попытался ментально воздействовать на Элару, чтоб ей захотелось во всем сознаться.

– Я травница, но не тупица. Ты же сказал мысленно, а значит, это быстро. Наверно, достаточно представить, что машешь руками. Визализировать или нет – это не важно. Ты всегда такой подозрительный?

– Вовсе нет, – Лютер смутился. Плетение откровения, как обычно, не сработало, попусту истратив скольд, но попытаться стоило. – Так-то я вообще просто душка, но ты… Ты действительно странная. Если бы в прошлой жизни ты меньше грешила, то, скорее всего, была бы сейчас человеком. Я уверен, что у тебя были бы невероятные магические способности.

Элара нагло рассмеялась.

– Ох, какая досада, – она притворно всплеснула руками и шлепнула себя по бедрам. – Думаешь, все хотят быть людьми? Это бред! Вы слабые неженки, вы не можете постоять за себя. Вы не умеете выживать. Только плодитесь, как торжикские тараканы, и постоянно думаете об этом. Да не глазей так. Думаешь, я не вижу, как ты и другие мужики пялитесь даже на меня? На особь другого рода. Вы, как шакалы, пришли в Хосдур, когда мы его почти покорили. Заняли наши земли, убили много мужчин, а теперь пользуетесь нами. Но мы не скот. Мы…

– Согласен, – перебил распалившуюся орчанку Лютер. – Странно, что при таких речах на тебе до сих пор нет рабского ошейника.

Он присел обратно и подбросил в костёр пару веток. Клинок при этом положил рядом. На всякий случай.

– Это тоже из-за вашей слабости. Вы вечно ломаетесь, ранитесь или болеете. – Элара присела рядом. – Я нужна Норбану, так как ваши лекари стоят слишком дорого и селятся только в городах.

– Я поговорю с ним. Возможно, с твоими способностями к запоминанию плетений в другом деле ты сможешь принести больше пользы, чем залечивая батраков в захудалой деревне, – Лютер вернулся к еде, и Элара замолчала.

Так же молча они закончили с привалом и, взобравшись на броилей, продолжили свой путь.

Первого мертвяка Лютер заметил спустя полтора часа, вышло это совершенно случайно. Он в очередной раз решил свериться со следом некроманта, активировал взор и заметил, как в чаще мелькнул яркий силуэт. Оживший мертвец так же, как и прошлый, сиял от переполнявшей его тело энергии.

– Стой. Похоже, мы нашли одного.

Лютер спрыгнул с броиля раньше, чем животное смогло затормозить, и, не оборачиваясь на орчанку, лёгким бегом направился в чащу. Он боялся, что восставший уйдет, но напрасно.

Согнувшись над телом крупного кабана, мертвец чавкал, пожирая сырое мясо. Этот оживший труп раньше принадлежал взрослому орку, и удивительно, как такая медленная, относительно слабая тварь смогла завалить матёрого кабана. Лишь когда удалось разглядеть предмет трапезы получше, Лютера замутило и в конце концов вывернуло содержимое его желудка наизнанку.

Смрад, который расползался по округе, источал не сам поднятый мертвец, а именно кабан. Хотя от умертвия наверняка тоже воняло, но не так сильно, как от гнилого мяса полуразложившегося животного. Кабан явно умер давно и долго лежал в тени, прежде чем попался под ноги воскресшему орку.

– Глэйд, мы опоздали, – Элара почти беззвучно подкралась к Лютеру и старалась шептать очень тихо, но маг вздрогнул.

– Напугала! – зашипел он. – Куда опоздали? Трапеза в самом разгаре. Если бы он загрыз кого-то из людей или хотя бы орка, то да, могла бы сожалеть, а так…

– Этот мертвец и есть Харг. Староста Северного Хайкхура. Думаю, что если даже он мертв, то остальные и подавно. Этот гад был при жизни таким хитрым, что наверняка умер последним. Из любой тяготы выворачивался, как скользкий гном.

– Технически, он скорее жив, чем мертв, – заметил Лютер, неотрывно глядя на зарево, которым светился Харг. – Но ты права. Нам придется упокоить его одним из первых, если ты не против. Только не спеши.

Лютер с тихим шорохом вынул меч из ножен.

– Я согласна. Он уже точно не тот, что был прежде. Хотя и прежде мне не нравился. Мёртвые должны быть мертвы и преданы богам через сожжение. Сможешь издалека его сжечь? Я видела, как ты подпалил костёр.

Лютер отрицательно покачал головой. Сжечь-то он мог попытаться, но тогда останется без запаса скольда, которого за время путешествия накопил уже несколько йот. К тому же энергия, что переполняет мертвеца, просто уйдет впустую.

– Фу, мерзость. Ты что, извращенец?

– Дура? Иначе никак не собрать весь скольд. Пошли!

Лютер старался не шуметь. Он обошел занятого делом мертвеца, оказавшись вне зоны видимости, и начал плести щит вокруг орчанки.

– Эй, Харг, приятель. Что ты тут делаешь?

Элара крикнула раньше, чем Лютер успел подготовиться. Защитный кокон на бесстрашную травницу пришлось бросить уже на бегу. Энергия из кольца перетекла в плетение легко, и Лютеру показалось, что его меридианы стали чуть шире за последние дни.

Мертвец дёрнулся, вскинул голову на крик орчанки, после чего, утробно зарычав, двинулся на свою давнюю знакомую, будто тоже узнал её и хочет обнять. Наверное, свежее мясо ему было больше по вкусу, чем гнилая тухлятина.

– Только не убивай его, – ещё раз предупредил Лютер.

Мертвецу оставалось пройти пару шагов до девушки, когда молодой аскер всё-таки догнал и обхватил его холодную шею руками. Харг чуть замедлился, но продолжал идти, а Элара попятилась.

– Лютер, сделай что-нибудь! – тревожным голосом попросила она.

– Я пытаюсь.

Энергия вновь заполнила скольдер в кольце, полилась в клинок, но слишком медленно. Пришлось перенаправить часть на щит. Аккуратно, чтобы не получилось как в прошлый раз. Под кожей начало жечь, меридианы грелись от такого потока, но и свечение, которым мертвец озарял округу, померкло. Недостаточно для того, чтобы восставший после смерти орк успокоился.

Лютер не ощущал опасности, он ликовал. Столько энергии, столько возможностей, за которые никого не надо убивать или превращать в раба. А главное, его меридианы точно получат отличную встряску. Энергия сама перетекает в плетения, усиливая их и выводя на новую ступень.

– Руби ему ноги! – улыбаясь как ненормальный, скомандовал Лютер, оторвавшись от шеи мертвеца, и первым ударил клинком в бедро орка.

Не так-то просто оказалось перерубить толстые кости. У травницы дело шло лучше. Уже с третьего удара она отсекла левую ногу мертвеца в суставе, и бывший староста завалился на бок, безнадёжно пытаясь встать.

– Глэйд, Лютер! Почему мы просто не прикончим тварь? Ты же можешь забрать всю энергию, и он перестанет мучиться. Или давай я отрублю ему голову, это должно помочь.

– Думаешь, он единственный? Сдаётся мне, мы ещё встретим много таких тварей. Нужно узнать о противнике как можно больше, пока есть возможность.

– Да что ты хочешь узнать? – орчанка сорвалась, с ненавистью пнула умертвие по спине. Харг извернулся, попытался схватить её за ногу, и пришлось отскочить.

Лютер зажег на ладони большой огненный шар, сунул его под нос мертвецу, от чего Харг зашипел, отшатнулся и попытался ползти в другую сторону, позабыв про возможную добычу.

– Например, вот это. Они боятся огня, как все хоть немного разумные существа. Значит, толика разума или инстинкт самосохранения в них есть.

Лютер встал и со всей силы рубанул по болтающейся ноге монстра. Она окончательно отделилась, оставшись на месте, а мертвец пополз дальше, даже чуточку ускорившись.

– А боли они, видимо, не чувствуют совсем, – закончил умозаключение аскер.

– Мне больше интересно, как передаётся эта зараза, – всё сильнее нервничала Элара. – Вот, например, кабан, которого Харг погрыз, он теперь тоже оживёт? Я слышала легенды, что в те дни, когда орки впервые появились в Хосдуре, повсюду тут бродили не только страшные монстры, но и такие вот умертвия животных. Стоило попасть к ним в лапы, и ты тоже становился ожившим трупом. От укуса, рваной раны или просто съев их отравленное мясо, можно было умереть и восстать уже иным.

В душе Лютера наконец-то шевельнулся страх. Жажда скольда улетучилась, и он резко обернулся, активируя плетение магического взора, но кабан лежал недвижим. Ни капли энергии в его мёртвом протухшем теле не осталось.

– Сейчас кабан полностью мёртв. Давай заночуем тут и подождём. Только завернём Харга в тряпку и свяжем ремнями, чтоб не уполз никуда. И да, жрать его мясо я не буду, даже чтоб проверить твою странную теорию. Если хочешь, сама займись этим.

Аскер снял со своей сумки свёрток ткани, покрытый орочьими рунами, что нашёл в пещере, развернул его, и Элара выругалась.

– Глэйд, Лютер! Откуда у тебя это? – Орчанка пропустила подначку про каннибализм мимо ушей. – Что ты ещё скрываешь от меня, аскер? Может, у тебя есть и другие артефакты моего народа? Бездонный бочонок, например, или амулет искажённого восприятия?

– Нет. А ты знаешь, что это был за артефакт? – заинтересовался Лютер, глядя на ткань. Закончить бы рунический рисунок и как-то использовать его, но пока не до того.

– Могу только предположить. Это что-то очень древнее и теперь нерабочее, но если сделать из этого плащ, а потом попросить какого-нибудь шамана восстановить руны…

– Ну отлично. Шамана с нами в этот раз нет, так что давай тогда завернём в этот будущий плащ твоего приятеля и начнём обустраивать место для ночлега. Мне ещё нужно установить защитный периметр, а это небыстро. Благо что энергии теперь достаточно. Восстановлением артефакта займёмся в следующий раз.

– Броилей тогда нужно расседлать, – согласилась Элара и ещё раз пнула Харга, который опять к ней подполз. Лютер накинул тряпку на тело мертвеца, от чего тот начал извиваться ещё сильнее. Пришлось хорошо постараться, чтобы вдвоём связать его, но в конце концов всё получилось.

***

Вечерний лес шелестел на ветру молодой листвой, и безоблачное небо обещало, что ночь пройдет без дождя. Зато стало холодать. Лютер вспомнил плетение сигнальной нити, которое изучали на втором курсе в академии, и решил, что сейчас оно будет очень кстати. Таким пользуются аскеры в реальных боевых условиях, так что оно входит в обязательный курс, хоть и требует достаточно много сил для своего поддержания.

Он подошел к одной из берёз, направил на ствол тончайшее плетение, чтобы закрепиться. Вензель с красивой буквой «Л» вспыхнул, ударившись о кору, и оставил видимый не только в магическом зрении отпечаток-клеймо. Именно от него Лютер потянул золотистую нить, сплетая энергию в сигнальный шнур. Тут узость его меридиан была даже преимуществом, ведь сигнальная нить всегда получалась тоньше, чем у других, а значит, её сложнее заметить. Зато напитать скольдом маяки, которые приходится оставлять каждые десять метров для закрепления, Лютеру никогда не удавалось в полной мере. Сделанный с помощью внутреннего запаса магических сил периметр обычно требовал у него подпитки каждые полчаса. Если ты несёшь караул в армии и тебя через какое-то время сменит другой аскер, то это, наверно, даже нормально, но если других магов поблизости нет, и ты один в отряде способен выставить охранный периметр? Аскерам иногда тоже хочется выспаться и отдохнуть.

Сейчас Лютер не экономил энергию. Он зачерпнул её из скольдера в клинке и щедро напитал отметины на берёзах. Теперь, если хоть одно живое существо сунется на поляну, он узнает место прорыва периметра и успеет подготовиться к нападению. На мертвецов тоже, по идее, должно сработать, Лютер надеялся на это.

Как только закончил запитывать систему и исполнил финальное плетение, за спиной, уже внутри охранного периметра, послышался шорох. Хорошо, что клинок был как раз в руках, Лютер поспешно развернулся и встретился взглядом с орчанкой. В густом полумраке её оскал выглядел устрашающе. Двигалась травница так тихо, что это опять же не вязалось с её крупной фигурой и огородиком возле дома. С такими умениями ходить по лесу для нее должно быть детской забавой. Зачем тогда выращивать травы у дома?

– Ты чего тут делаешь? – недовольно спросил Лютер, продолжая держать в руке меч.

– Пришла проверить, не случилось ли с тобой чего. Ты почему так долго?

– Решил сделать всё как полагается. Двойной контур с питанием на восемь часов. Узловые точки каждые десять метров. Думаешь, это быстро? А, бесы, ты же понятия не имеешь, что это вообще такое. Ведь так?

Элара неопределенно пожала плечами, махнув рукой в сторону костра.

– Ваши аскеры все медленные, я же говорила. Идем к огню, ужин готов.

Элара старалась. Она так сильно сдобрила кашу соленым мясом, что казалось, будто бы крупинки соли скрипели на зубах.

– Не пей так много воды, – нахмурившись, прорычала орчанка, – до деревни ещё далеко, а найти в этих землях чистый источник теперь задача непосильная. Разве что ты применишь свою магию.

– Я могу очистить воду, – согласно кивнул Лютер, – но твоё варево без воды невозможно есть, уж прости.

– Тогда утром готовишь ты, – Элара, кажется, обиделась. – До того, как отправимся в Хайкхур, заедем на источник, и ты его почистишь. После вторжения там всё заросло, посмотрим, как тебе это понравится.

Лютер согласно кивнул и зачерпнул остатки каши, бросив её рядом с мордой мертвеца. Тварь, в которую превратился староста деревни Харг, принюхалась, ткнулась в субстанцию мордой, выуживая мясо, но, резко зарычав, отвернулась.

– Хочешь сказать, что даже этот монстр не хочет есть мою кашу? – окончательно разозлилась Элара.

– Вовсе нет. Мне надо было проверить, едят ли они вообще нормальную человеческую пищу. Запас энергии в его внутреннем источнике не вырос с тех пор, как я забрал её часть. Значит, сама по себе энергия либо не восстанавливается, либо делает это слишком медленно. Мне бы хотелось, чтоб он восстановился быстрее. Может, ему, как и людям, надо хорошо питаться для этого?

– Не знаю. Мясо в подполе стражник жрал за милую душу. Да и Харг вот кабаном не брезговал.

– Что касается души, тут вопрос тоже открытый, – Лютер опять задумался и озвучил предположения. – После смерти явно прошло несколько дней, и душа уже должна была отправиться на суд к Астрелии, а может быть, даже на перерождение. Сомневаюсь, что некромант смог вернуть душу в это тело. Да и зачем ему это? Но ты права, дай ему кусок мяса без каши. Может, это сработает.

Брошенный прямо в морду твари тонкий ломтик соленого конского мяса прилип к загнивающей, покрытой язвами щеке и внезапно зашипел. Тварь усиленно дергалась, хотя раньше боли вроде бы и не чувствовала. Лютер решил помочь Харгу сбросить прилипшее мясо. Он взял длинную ветку и попробовал смахнуть солонину, но не тут-то было. Кусок словно пригорел ко дну стальной сковороды и оторвался в конце концов только вместе с кожей. Что странно, тварь сразу же затихла.

– Что за бесовщина? – Лютер вытер испарину со лба.

– Кажется, это соль так действует на него. – Элара пошарила в мешке, где хранилось мясо, со дна наскребла щепотку соли и посыпала прямо на лицо Харга, туда, где кожа ещё была цела. Реакция получилась быстротечной, и вскоре вздувшиеся волдыри начали лопаться, расплёскивая вокруг белёсую жижу, а сам мертвец вновь задёргался.

«А вдруг он и правда с душой и почувствовал боль?» – мелькнула мысль, после которой Лютер плеснул остатками воды на место раны. Шипение медленно угасло.

– Мерзость. Давай убьем его, – предложила Элара, но Лютер отверг эту идею.

– Нет. Утром убьем, если ничего не изменится. Сейчас я заберу у него энергию, почти всю. Если утром он ничуть не заполнит источник, тогда я сам его прикончу. Ты слышал, Харг? Постарайся уж не подвести меня.

Лютер посмотрел в пустые, едва светящиеся глаза живого мертвеца, но тот даже не моргнул.