Черная кровь. Пробуждение силы

Глава 5. Дары Рохуса. Лес у деревни Лерхонда Бельфер

Молодая рожь зеленым ковром уходила вдаль, а по кромке поля вилась черная, перерытая копытами животных и колесами телег дорога. Пришлось прижаться к самому лесу и двигаться медленно, чтоб лошадь не переломала себе ноги в этом безумном месиве. В чаще между деревьями то и дело виднелись россыпи камней и отдельные оголенные валуны. Устроить среди них засаду – плевое дело. Адам внимательно всматривался не только под копыта лошади и следы на дороге, но ещё и непрерывно следил за лесом, боясь пропустить там какое-нибудь движение.

Внезапный окрик гнома заставил его вздрогнуть и нахмуриться.

– Диэрр, не лучше ли нам было отправиться пешком? – Сэм ерзал в седле, беспрестанно проклиная клячу, что не могла идти ровно.

– Нет, Сэм.

Свежие следы на размытой грязевой колее отсутствовали. После вчерашнего дождя, да и, скорее всего, за пару дней до него тут точно никто не проезжал. Гном тем временем никак не унимался.

– Думаю, что эти дороги накатали ещё орки, вывозя что-то из леса. Местность тут каменистая, наверняка имеются шахты, из которых они возили уголь и руду. А может быть, где-то недалеко тут есть месторождение яшмы. Нам бы хорошего поисковика или хотя бы рудознатца. В вашем герцогстве, диэрр, добывают яшму?

– Нет, Сэм.

Адам остановился, прислушался. Свежий ветер шуршал прошлогодней листвой. В невысокой траве прожужжал шмель, а далеко за лесом раскатился едва слышимый отголосок грома. Наполненный запахом трав воздух был свеж и не предвещал скорой грозы. Тронулись дальше.

Когда за очередным поворотом, огибающим небольшой каменный выступ, показалась груженая досками и брусом телега, гном даже обрадовался. Но преждевременно.

Следы борьбы и пятна крови кругом указывали на то, что Адам всё-таки был прав в своих размышлениях. Кто-то напал на работников лесопилки и увел или утащил их вместе с лошадьми в лес. Широкий след примятой травы уходил далеко в сторону, теряясь среди деревьев и кустарника.

– Лошадь была мертва, когда ее тащили, – заметил Сэм, спрыгнув со своего коня и присев над глубокими бороздами, тянущимися по земле.

– Ну, значит, нам остается только пройти по следу и разобраться в том, что тут произошло.

Нападавшие не оставили ни тел убитых, ни их оружия. Зато доски, дорогой по местным меркам товар, не тронули. Если бы это были волки или другой хищник, то как минимум инструмент остался бы в телегах.

«Может, и ловушка», – подумал Адам, извлекая клинок.

– Я это… Я туда не пойду, – мгновенно побледнел гном. – Диэрр, давайте вернемся в деревню. Запряжем наших коней и доставим груз в селение, а в лес не пойдем. Пусть хозяйка вызывает аскера из города, и он тут во всем пусть и разбирается. Ей нужны доски? Мы доставим ей доски. А рисковать понапрасну своей бородой я не согласен.

Высоко в небе прокричала птица, и Сэм вздрогнул, вжав голову в плечи.

– Знаешь, мне показалось, что Аделаизе нужен именно Расвин, вздохнул Адам. – Блондин с красивым телом, хозяин лесопилки. Уж больно красочно она расписывала этого плотника и его инструмент. Можешь остаться тут, пока я проверю, куда ведут следы, если не вернусь в течение часа, запрягай коней и дуй в деревню.

Сэм резко обернулся на новый непонятно откуда раздавшийся шорох и быстро понял, что всё же лучше не разделяться, тем более скоро вечер, и с телегой до деревни не успеть.

– Ну что вы, диэрр, я пойду с вами. Прослежу за путями отхода, помогу, если что, – предательски дрогнувшим голосом выпалил он.

– Как знаешь, – усмехнулся Адам, шагая по кровавому следу в лес.

По мере отдаления от дороги лиственные деревья сменились хвойными, кустарник пропал. Многие овраги, давно засыпанные желтой хвоей, оказались частично наполнены водой. След стал менее заметен, вокруг царила тишина и умиротворение. Даже Сэм немного расслабился.

– Орки точно вели тут добычу руды. Смотрите, сколько карьеров.

Гном бегом спустился на дно одного из незатопленных оврагов и разгреб хвою, изучая выработку.

– Скорее всего, искали железо. Точно не яшму, посмотрите на края выступов, их будто плавили с помощью магии, – со знанием дела заявил он, на что Адам лишь махнул рукой. Меньше всего его сейчас заботили вопросы жизни и быта древнего орочьего племени в этих краях.

Гном ещё поковырялся на дне, а когда вылез из карьера, учуял запах дыма. Пришлось насторожиться ещё больше. След терялся на сосновых иголках, словно кто-то специально его засыпал. Если бы в детстве Адам не ходил с отцом на охоту, то, скорее всего, так и не сумел бы добраться до небольшой штольни, из-под свода которой вырывался тот самый дымок, который почуял носатый гном.

Гадать о том, кто прятался в рукотворной пещере, даже не пришлось, прямо у входа в заброшенную шахту сидел старый подслеповатый орк. Сухой и сгорбленный, он был очень занят вырезанием узора на своей деревянной клюке, потому не сразу заметил, что из чащи вышел человек, однако, как только из кустов появился Сэм, старик по-животному втянул воздух волосатыми ноздрями, чихнул и торопливо постучал по камням окованным концом клюки. Стук этот получился неожиданно громким и привлек внимание тех, для кого предназначался.

Из глубины шахты на свет вечернего солнца повылазил десяток злых, оборванных и побитых жизнью мужиков. К удивлению Адама, это были не другие орки, а люди. Они замерли у выхода в молчаливой решимости броситься на визитеров, но выделяющийся на общем фоне главарь шайки придержал остальных людей от необдуманных поступков и сам вышел вперед.

– Мясо пришло, – прохрипел за его спиной подслеповатый дед, указывая на гнома, который уже вооружился двумя топориками и тоже приготовился к бою.

– Зря ты приперся сюда, наёмник. Какого хрена только надо было в нашем лесу? Никак грибы собирал? – оскалился в подобии улыбки главарь банды, выше остальных на голову и раза в два шире в плечах своих товарищей. В одной руке он сжимал ржавый поварской нож, а в другой – чёрную, грубо выкованную поварешку. Видимо, разбойники как раз собирались трапезничать и гостей не ждали.

Заслышав зычный хохот кровожадного головореза, а именно таким показался Сэму этот бугай, с наскального выступа у входа в пещеру взлетел крупный беркут, до того момента сидевший настолько неподвижно, что гном и не замечал его.

– Ах ты ж бестия, – обернулся главарь бандитов на крик птицы. – Олух, брось в него камень, что ли. Совсем ведь достал, никакого житья не дает.

Один из одетых в лохмотья мужчин подобрал гальку и, раскрутив ее в праще, ловко запустил камнем в сторону парящей в небе птицы. Не попал.

– Тут недалеко мы нашли разбитую телегу с грузом. Похоже, на работников лесопилки кто-то напал. Ваших рук дело? – Адам старался выждать время, чтобы все бандиты успели выйти на поверхность, но, похоже, что смельчаков в шахте не осталось, хоть оттуда и доносились какие-то звуки. Главарь поморщился, криво усмехнувшись, поскреб ножом заросшую щетиной щеку.

– Мы не нападали. Это всё волкодлаки, – нехотя посетовал он. И главное, так натурально, что захотелось поверить. – В этом лесу каких только тварей нет. Мы на крики пришли, хотели помочь беднягам. Вышли и увидели, что твари эти коней уже задрали. Лесоруб, про которого ты говоришь, тоже ранен был. Сильно. Едва отбили его у лохматых, верно, парни? – рассказчик обернулся к остальным оборванцам, и те вразнобой закивали. – Волкодлаки они ведь дюже страшные, глаза светятся, клыки торчат. В общем, мы помогли, чем смогли, как говорится. Да ты сам в штрек спустись, там он, лесоруб твой, бедолага, лежит. Ну и коли уж пришел, раздели с нами еду. Шаману вон только слово дай, что не выдашь никому наше место. Мы тогда и отпустим тебя. Даже мелкого твоего не тронем. Нам чужой крови не надо, но и свою больше никому проливать не дадим. Достаточно нам жизни попортили барон Торелли с его прихвостнями, потому и сбежали в лес. Если бы не Рохус, сгинули б уже. А он нам показал эту пещеру. Да пойдем, сам всё увидишь.

Не рассказав, откуда бежали, мужчина развернулся и отправился обратно в шахту. Его подельники так и остались стоять у входа, что-то негромко обсуждая и бросая на незваных гостей странные плотоядные взгляды.

Видимого оружия у людей не было, но расслабляться Адам не спешил.

– Не стойте, входите, – махнул ему седой орк с множеством татуировок на руках, шее и даже на клыкастой морде. Вероятно, это и был шаман, неизвестно как прибившийся к горстке сомнительных батраков. – В моем доме ночевать ты отважился, так и в штрек входи без страха. Зачем только настойки трогал, расскажешь?

«Вот же вляпались», – подумал Адам. Он наконец вспомнил, где слышал имя этого шамана. Ожерелье, которое обещала отдать Аделаиза за выполнение задания, принадлежало Рохусу. Возникал вопрос, знает ли хозяйка деревни про то, где прячется шаман и его лесная банда, или ещё не знает.

Магия орков совершенно другая, нежели у людей. Тут с ходу не разберешь, в ком сила есть, а кто только цену себе набивает. И глаза их золотом не горят, как у остальных рас. Этот дед, видимо, и впрямь что-то умел, иначе не объяснить, как он узнал про ночевку в хижине. Адам понадеялся, что у деда нет другого, запасного ожерелья, а без скольдеров и артефактов даже сильные маги орков не могут похвастаться чем-то особенно выдающимся.

Тяжело вздохнув, Адам попытался сделать шаг вперед, но внезапно зацепился рукавом за гнома.

– Не надо туда ходить. Это ловушка, диэрр, – зашептал Сэм.

– Да я сам вижу, и что теперь? Опять скажешь возвращаться в деревню ни с чем? Видно же, что это беглецы из батраков. Ты батраков что ли испугался? Судя по шаману, они бежали с земель Аделаизы. Если лесоруб здесь и живой, то поможем парню добраться до деревни. Этих, кто не будет сопротивляться, вернем на земли их хозяйки. Думаю, что Аделаиза поблагодарит их за спасение Расвина, может даже наградит, – нарочито громко Адам произнес последние слова, но люди не обратили на это никакого внимания.

Тем хуже для них.

Еще в рыцарской школе не раз учили сражаться в узких дворцовых переходах, а уж сколько чисток пещер и шахт Адам с армией провел за последние годы уже на этой земле, и не сосчитать. Он не боялся, что горстка обычных мужиков, отродясь кроме сохи да сапы ничего не видавших, сможет его одолеть. Опасность могли представлять лишь шаман и главарь банды. Хотя вряд ли последний вышел даже на первую ступень ученичества в пути истинного воина. Без наставника пройти инициализацию невозможно, так что стать настоящим воином батраку не светит.

– Поблагодарит она, как же. Надо было видеть, в каких условиях живут ее работники. Эта Аделаиза скорее удавится, чем кого-то наградит, – поморщившись, прошептал гном, но перечить больше не стал и отпустил рукав диэрра.

Одному ждать снаружи в компании зло щерящихся людей Сэм побоялся.

– Подождите, я иду с вами. Буду прикрывать спину, если что, – решительным голосом заявил он, подбадривая сам себя. И Адам кивнул. Вот такой настрой гнома нравился ему больше.

Едва наёмник и коротышка скрылись в штольне, Рохус пинками загнал туда же тупых батраков, а сам поскорее побежал в тайник за руническими камнями, предвкушая скорую наживу.

***

Наваристый суп булькал в огромном котле. Жирные пузыри лопались, наполняя округу аппетитным ароматом, и Сэм даже сглотнул набежавшую слюну, когда главарь шайки помешал варево поварешкой. Остальные оборванцы тоже спустились в шахту, занявшись привычными делами. Они равномерно распределились вдоль стен, кто сидя, а кто и вовсе лежа на грязных шкурах.

Широкая каменная площадка, на которой люди устроили свое логово, плохо освещалась отблесками костра и светом, проникающим от входа, но было видно, что глубже проход перекрыт. Стена из массивных бревен давала надежду, из темного нутра шахты никто и ничто не проберется наружу. Это чуть-чуть успокаивало.

Ночами у костров солдаты часто рассказывали истории, как из глубоких орочьих шахт выползали страшные монстры, уничтожая половину, а то и всех незадачливых ребят, сунувшихся в такое гиблое место. До появления в Хосдуре орков много веков назад эти земли буквально кишели разными тварями, зеленокожие сумели выбить основную их массу задолго до войны.

Адам ещё раз огляделся, но так и не сумел определить, где находится Расвин и есть ли он тут вообще. Внимание привлек большой черный стяг орочьего племени. Он висел на бревенчатой стене, и всю поверхность ткани покрывали едва различимые рунные знаки. В центре красовалась морда Алояра.

За такой флаг в столице запросто могли казнить всех, кто жил в пещере. Кто притащил стяг и зачем тут висела эта тряпка, было непонятно.

– Ну и где хозяин лесопилки? – спросил Адам, вернувшись к костру.

– Лесоруб-то? Да вон же он, отлеживается у стены. Хворает бедняга.

Разбойник с улыбкой махнул поварешкой куда-то себе за спину, и Адам выругался. В том направлении у стены была навалена груда тряпья и хлама. Именно на нее указал глава банды.

Глаза почти привыкли к полумраку. Как только Адам приблизился к указанной куче, ему удалось разглядеть бледное тело искомого парня. Белобрысый Расвин точно был мертв, губы его посинели, но что-то ещё смущало в его внешнем виде. Адам потянул тело из рухляди и понял, что обе холодные руки у трупа левые.

– Твою мать, Адам, у них в котле чья-то рука, – заорал в этот момент гном, внимательно следивший за обстановкой, и напряженная тишина подземелья взорвалась ревом десятка глоток.

У разбойников будто из ниоткуда появились ножи, топоры на длинных ухватистых рукоятках и даже обыкновенные дубины. Всё это они и прятали под шкурами на полу. Адам успел подумать, что топоры наверняка принадлежали Расвину и его спутникам, ведь сомнительно, что лесоруб отправился доставлять груз в одиночку и без оружия.

Метательный топор гнома просвистел над ухом не вовремя согнувшегося над чаном главаря. Такой бросок запросто мог лишить громилу жизни, но разбойник решил не дергаться, когда началась кутерьма, и именно в этот момент снимал пробу с наваристого бульона. Благодаря везению он прожил чуть дольше.

– Гнома брать живым! – заорал шаман, последним появившийся у входа, и вскинул левую руку в сторону наёмника.

Наученный многолетним опытом, Адам уже сделал рывок за спину предводителя шайки, когда небольшой шар клубящегося черным огня сорвался с костлявых пальцев старика. Главарь банды тем временем развернулся, замахиваясь поварешкой на наёмника, но получил магический снаряд от шамана прямо в спину.

Огненный шар не только прожег большую дыру в плохоньком нагруднике повара-каннибала, но и придал его телу серьезное ускорение. Бандит непроизвольно полетел вперед, практически сам насадился на удачно подставленный Адамом клинок, удивленно вытаращив глаза. Довернув оружие в брюшине врага, диэрр дополнительно всадил кинжал ему под подбородок, чем закончил внезапные мучения бугая.

Этот урод был единственным опытным и ловким бойцом в шайке, поэтому дальнейшую мясорубку иначе как избиением младенцев не назвать. Адам постоянно ждал новой внезапной атаки от сумасшедшего подслеповатого шамана, но дед так и стоял у самого выхода, бестолково вертя головой и размахивая руками. Он бормотал что-то под нос и ещё лишь раз швырнул рунные камни вниз, ни в кого больше не попав. От отчаяния он и вовсе выскочил наверх, спрятавшись где-то снаружи.

– Стоять, – внезапно раздался окрик одного из разбойников.

К этому моменту на ногах их осталось всего двое, и Адам как раз собирался снести голову ближайшему противнику, но пришлось остановиться, послушавшись писклявого голоса разбойника. Этот гад удачно подгадал момент, когда топор гнома застрял в одном из врагов, и тощий перепуганный батрак буквально сгреб Сэма в охапку, приставив к его горлу ржавый, слившийся по цвету с крашеной бородой коротышки нож.

– Бросай свое оружие, или недомерок умрет, – снова дал петуха мужик, когда Адам, взвесив все за и против, всё же закончил дело коротким росчерком клинка. Тело предпоследнего людоеда упало на землю с перерезанным горлом. Остался последний, если не считать где-то спрятавшегося шамана, но тот, видимо, истратил все припасенные сюрпризы и в подземелье нос не совал.

– Вот дерьмо, не привык я ещё к такому легкому оружию, – вздохнул Адам, осмотрев лезвие клинка, густо покрытое кровью, и сделал шаг вперёд.

– Ты, тупой ублюдок, ты не понял? Стой на месте, или я убью твоего приятеля, ты не понимаешь, что ли? – парень попятился, нервничая всё больше. Скоро он уперся спиной в стену как раз там, где висел орочий стяг.

– Да убивай. Мы с ним вообще не друзья. Знал бы ты, как он меня достал своей болтовней, – сказал Адам, делая ещё один шаг вперед.

– Нет! Дурак, беги от стены! – заорал вдруг выскочивший из укрытия шаман. Старик судорожно вытянул руки вперед, и произошло нечто невообразимое. У стяга с мордой Алояра выросли руки. Адам дёрнулся, но понял, что опасность грозит не ему и даже не Сэму. Зелёные ручищи обхватили голову парня-людоеда, втянули ее в центр полотна, будто нарисованный Алояр собственноручно пытается сожрать свою жертву, послышался противный хруст. Выпустив гнома, батрак болтался, истошно вереща, до тех пор, пока шейные позвонки его тщедушного тельца не сломались. Крик тут же оборвался.

Шаман не стал дожидаться окончания представления, выскочил из шахты и бросился прочь, а обмякшее безжизненное тело последнего людоеда с грохотом упало на каменный пол. Воцарилась гробовая тишина.

– Что это сейчас было, Сэм? Почему шаман хотел, чтоб тебя брали живым, а потом и вовсе спас? – шокированный Адам озвучил вопрос, который вертелся в голове с первых секунд драки. Он до сих пор не сводил взгляда с помятого орочьего стяга, но тряпка снова стала обычной тряпкой. Гном тем временем обшаривал пол в поисках своего метательного топорика и ответил не сразу.

– Д-да не знаю я. Может, у нас, у г-гномов, мясо вкуснее, и этот псих не хотел ни с кем делиться? Или он спасал не меня, а…

Тут висевший на стене штандарт снова зашевелился, начал втягиваться куда-то вглубь стены.

Адам вскинул клинок, приготовившись к бою, но заметил, что за тканью скрывается решётка из толстых прутьев, а за ней небольшая клетка. Одним движением он подрезал верх полотна, и исписанный рунами стяг влетел в тёмную комнату, накрыв собой находившегося там пленника.

Это был орк. Он вцепился в материю огромными зелёными лапами, послышалось копошение и ругательства на нечеловеческом языке.

– Жёваный крот, – облегчённо выдохнул Сэм, потому что наконец сообразил и нашёл объяснение происходящему вокруг.

Драться с десятком людей – это одно, но, когда началось истинное бесовство, его даже в дрожь бросило. Вначале он предположил, что это шаман применил дикую рунную магию, оживил аватар Алояра, нарисованный на полотне, и сейчас всех завалит, но потом орк-шаман сбежал, а бесовщина продолжилась. Лишь теперь, когда за штандартом обнаружилась клетка наподобие той, что устраивали в тюрьмах Грандиона, всё объяснилось так банально и просто. Сэм даже немного растерялся. Он осознал, что от страха грохнулся на задницу и, судя по тому, как быстро намокли штаны, сел прямо в лужу чьей-то ещё тёплой крови. По крайней мере, переволновавшись, он надеялся, что это кровь.

Обернувшись на него, Адам коротко хохотнул, зрелище оказалось не из привычных. Скорее всего, смех этот был следствием общего нервного перенапряжения, нежели приливом хорошего настроения, но Сэм показал ему кулак.

Вмиг став серьёзным, диэрр отвернулся, шагнул к решётке и замер, всматриваясь в царивший за ней сумрак.

– Эй, кто ты там есть, а ну, подойди сюда.

Сперва из темноты показался обычный человек. Молодой ещё парень держал руки за спиной, рот его был завязан грязной тряпкой, а одежда пленника очень походила на ту, что носил при жизни Расвин, местного кроя.

Выпучив глаза, парень попытался мычать что-то членораздельное, но его оттащили обратно в темноту, и к решётке припал уже орк.

– Человек, впусти. Я Грыгх. Пусти, я не хотеть убивать, хотеть быть свобода, поэтому они поймать меня и запереть. Я не людоесть, – проревел он и потряс решётку внушительными ручищами, та не поддалась.

Пленников оказалось двое. Освобождённый человек представился Лисаром. Он действительно был помощником Расвина до того, как их подвоз попал в засаду. А ехали они втроём, и этот Лисар пострадал при нападении меньше всех. Разбойники решили оставить его на потом.

Обыск в пещере принес немного полезных вещей. Из оружия – это десяток разномастных ножей, три отличных топора на длинных рукоятях и пара изъеденных ржавчиной орочьих секачей. Грыгх сразу же хотел прибрать их себе, но, кроме невзрачной одежды из потертых шкур и трех мешков вяленого конского мяса, Адам не разрешил ему ничего брать.

– Это с меня снять, когда обмануть. А лук сжечь, – вздохнул Грыгх, выгребая из костра целую горсть страшных орочьих наконечников для стрел.

Кошель с десятком золотых монет и россыпью серебра Адам доверил гному, чтобы успокоить его поползновения на огромный металлический котел, в котором ещё плавали недоваренные останки.

– Куда тебе такая тяжесть? Лучше поищи чистое тряпьё, чтоб хоть как-то оттереть грязь и сделать запас перевязочных материалов. Чую, это не последняя наша драка. И штаны смени, их от крови уже не отстирать.

– Отстираю, у меня мыло есть, – буркнул Сэм, пересчитывая монетки.

К моменту выхода на свежий воздух Адама уже мутило от вони, заполнившей подземелье. Устроив небольшой привал перед дальней обратной дорогой, Сэм заварил кашу в своем котелке, но даже найденное в пещере сушеное конское мясо добавлять не стали.

– Живое мясо долго не портится, говорили они. Вот Дамас умер первым. При нападении эти твари пробили ему голову дубиной, а выскочившие из леса волки отгрызли ногу. Шаман после этого волков отогнал. Вчера из Дамаса сварили суп. Сегодня к обеду помер Расвин, и шайка долго спорила, стоит ли добавить в суп его свежего мяса. Для вкуса.

Сэма передернуло от речей Лисара, который охотно рассказал всё, что с ним приключилось.

– Ну, Грыгх, расскажи теперь ты нам, как оказался в клетке? Ты же запросто мог порвать их всех голыми руками, – попросил гном, чтобы сменить тему разговора.

Грыгх наморщил лоб и выпятил нижнюю челюсть, от чего его клыки оголились ещё сильнее.

– Мы жить не тут. На арене в столице. Драться с другими воинами. Прийти люди, и мы уходить. Я и Икар. Искать место. Хотеть добраться до леса, где жить шаманы. Рохус Азог обмануть меня. Он шаман. Уметь морочить голову. Заманить меня клетка и рунный ковер отсекать вход. Ваши люди жрать всех подряд, Грыгх против. Так и сидеть клетка. Человек и гном спасать Грыгх. Моя платить вам. Когда-то. Поздно.

Гном улыбнулся.

– Тяжелый случай, – сказал он. – Ну ничего, Грыгх. Говорить по-людски мы тебя ещё научим. А что ты умеешь делать?

Зеленокожий ещё более хмуро глянул на любопытного Сэма.

– Бить, крушить, ломать. Уметь убивать.

– Ну это уметь все орки. Сэм спрашивает про какие-нибудь особенные навыки. Не пойми меня неправильно, я не привык доверять таким, как ты, – уточнил Адам. – Даже мертвый орк иногда может доставить массу хлопот. Из рабства ты однажды бежал. Мирных навыков не имеешь. Значит, вести тебя в деревню нет смысла. Оставить тут и ждать удара в спину? Нет уж. Нам хватает сбежавшего шамана. Скажи, почему мы должны оставить тебя в живых?

– Подлый Азог бежать? – внезапно вызверился орк, перебив Адама, что тому сильно не понравилось. Что за привычка у этих нелюдей перебивать старшего по званию?

– Моя найти и убить падаль, – продолжал кричать Грыгх. – Где Икар?

Орк подскочил и громко свистнул.

– Вот дубина, – вздохнул Лисар. – Азог шаман, пусть и без энергии, где ты его по лесам искать собрался? Тут надо звать аскера. А без платы аскер не поедет. Тем более не станет помогать тебе. Лучше нам убраться отсюда. Куда-нибудь подальше, например, в соседнее баронство.

– А как же лесопилка? – спросил Сэм.

– А что лесопилка? У Расвина ни семьи, ни детей. На лесопилке мы втроем работали. Кто там дело в свои руки приберет, я не знаю, но и рисковать своей шкурой больше нет желания. Поеду в баронства Горбатого, у него, по слухам, поля лучше, добыча мрамора на высоте, литейная своя, работы много.

Адам с сомнением глянул на Лисара, но, похоже, тот говорил серьезно. Горбатым прозвали одного из семи магистров, которых Мордред выбрал в качестве своих приближенных. Он даровал им обширные земли и графские титулы. А уже семерка подобрала себе баронов. Семерых боялись и переселившиеся из Лиронии баронеты, и простые крестьяне, и нелюди, но меж собой все чаще звали вот таким приставучим прозвищами – Горбатый, Сурок, Белый... Всех их вместе прозвали кровопийцами.

Они не пили кровь в прямом смысле этого слова, но, будучи выпускниками магической академии, владели секретом получения скольда из искусственных камней. Эти камни создавались из крови, которую перерабатывали городские аскеры, используя специальные артефакты. Полученные таким способом камни крови высоко ценились и в Лиронии, а в Хосдуре они стали основным видом налога в последние годы.

Часто с батраков было нечего взять, кроме крови, но в баронствах Горбатого ситуация была еще хуже, так как он был самым жестоким из всех.

– Моя знать, где быть шаман, – Грыгх указал пальцем в небо, переполненный жаждой мести, – тут близко. Икар покажет. Дайте меч.

– Икар – это тот беркут, что ли? – уточнил Лисар.

– Икар – друг. Дайте секач.

– Обойдешься. Я тебя и без клинка боюсь, – поднялся Лисар. – Идем вместе, со слепым стариком, у которого не осталось заготовленных рун и запаса скольда, ты и голыми руками справишься. У меня уже есть нож и тоже имеется должок к этому вашему шаману. Так что помогу, если ты не справишься.

– Дался вам этот шаман. Надо убираться отсюда. Нам за охоту на безумного шамана не платили, мы с диэрром уходим подальше, а вы проваливайте куда хотите. Сами потом, – взвился Сэм, но Адам не дал ему закончить.

– Лисар, топор свой возьми. Мало ли от кого отбиваться придется. В лесу и зверей полно, – сказал он, предполагая, что лесоруб и орк всё-таки решили сбежать, а без оружия им далеко не уйти. – Мы с Сэмом пока вернемся к телегам, разведем костёр. Будем ждать вас до рассвета. Если не явитесь – уедем. Я посоветую местным прочесать лес с собаками, но сомневаюсь, что кто-то из них скоро отважится. Пока приедет аскер, пока найдут это место. И вот ещё что. Расвин мертв, родни у него, как ты говоришь, нет, значит, лесопилка легко может стать твоей. Подумай, стоит ли начинать всё с нуля на другой земле, если тут всё готово и строительный лес пользуется огромным спросом.

Лисар обещал подумать, и парочка бывших пленников ушла.

– Сэм, следи за округой в оба глаза. Если эти двое решат напасть на нас – первым убиваем орка. Уж больно здоровый этот детина, – уточнил Адам, складывая щепки для разведения огня, как только добрались до телеги лесорубов. Ночь намечалась прохладная, не хотелось к утру продрогнуть окончательно.

Как и предположил Адам, ждать до рассвета не пришлось.