Черная кровь. Пробуждение силы

Глава 7. Малые Стосы. Кулачные бои

За пять лет, что люди провели в деревне Малые Стосы, они построили менее десятка домов, которые сильно отличались от лачуг орков. Однако трактир выделялся даже на их фоне и был виден издалека. Норбан приехал на земли Хосдура, пытаясь сбежать от лиронских законов, привел с собой лучших парней своей банды и быстро занял почетное место старосты деревни. Но даже он не стал возводить себе дорогое жильё, предпочитая ночевать на втором этаже трактира. Это было удобно, так как женщин в селении всё ещё немного, а спать в холодной постели или с дикими рабскими орчанками он не хотел. В трактире на этот счёт имелся пусть небольшой, но выбор.

Другой вопрос – финансовая сторона. Весь строевой лес, камень и руду старались отправить на продажу в Крокхард или Гортод. В последние пять лет, когда люди убедились, что пришли сюда надолго, Хосдур буквально накрыла волна строительства, и захваченные города орков пухли на глазах. Они приобретали привычные жителям Лиронии черты, пожирая всё больше и больше стройматериалов, но до идеала им по-прежнему было ой как далеко.

Норбан снес бы к бесам эти города и на их месте начал нормальное строительство, но кто его будет слушать? Зато легко нашелся способ зарабатывать честно. Пусть поток золота и небольшой, как бывало в лучшие годы их бандитской деятельности, но зато стабильный.

Банда Норбана занялась основательной вырубкой векового леса, и с разведения лошадей деревня тоже получала кругленькую сумму. Половину монет Норбан тут же пускал в дело, а вторую откладывал на черный день, надеясь, что день этот больше никогда не настанет.

И всё бы хорошо, вот только с сельским хозяйством шло туго. Крестьян в деревне получилось немного, орки к пшенице непривычны. Им бы в деревню знающего земледельца, да где его взять? Везти из Лиронии слишком дорогая затея, придется отложить её до осени.

Музыка и дешёвая медовуха в единственном на всю округу заведении лились рекой. Норбан поднялся из-за стола и по традиции хотел сказать несколько слов перед тем, как начать веселье, но тяжёлая входная дверь скрипнула, и в трактир завалилась троица приезжих незнакомцев, коих в Малых Стосах видали нечасто. Повисла неловкая пауза. Даже скрипачка-эльфийка прекратила играть.

Дело в том, что достойные люди, приехавшие вместе с Норбаном обживать новые земли, уже привыкли к рабскому положению орков, да и других нелюдей «за людей» не считали. Вот и замерло полтора десятка отчаянных парней, недоумённо глядя на орка, который без капли смущения завалился в трактир, а за ним следом ещё и гном пожаловал.

Первым в себя, как полагается, пришёл Норбан. Он всегда был сообразительным и даже, когда отправился покорять Хосдур, выкупил в Лиронии три десятка батраков. Морское путешествие пережила едва ли половина, но это крепкие парни, что сейчас сидели с ним за одним столом и всегда смотрели в его сторону с почтением.

Если бы не странный наёмник, который пришёл вместе с орком и гномом, этих нелюдей сразу бы согнули в бараний рог. Однако в нынешней ситуации следовало присмотреться к незнакомцу. Наёмник он или, может, маг, а вдруг и вовсе служивый маг, которым дают звание аскера. Никому не улыбалось втюхаться в неприятности в собственном доме.

Решив для начала разрядить обстановку, Норбан швырнул огрызком в эльфийку, прикрикнув, чтобы она продолжала играть, и кивнул трактирщику в сторону гостей. Ушлый парнишка-торговец подобрался, подскочил к вновь прибывшим, чтобы провести их за второй, можно сказать, свободный стол.

– Проходите, будьте любезны. Гости у нас не часто бывают, но у меня для вас свободно самое лучшее место, рядом с музыкой. А ваши… нелюди могут подождать снаружи. Я отправлю к ним раба, чтобы накормил и сделал, что нужно. Желаете остановиться у нас на ночь? Я распоряжусь, им тоже найдут место в одном из рабочих помещений.

Бледное существо, сидящее в одиночестве за длинным столом, на который указал трактирщик, приложило смычок к струнам скрипки, и по заведению разлилась тоскливая мелодия.

– Нет, эти со мной. Мы сядем за стол вместе. А ты пока принеси нам чего-нибудь поесть и вели, чтоб согрели воды для мытья, – распорядился Адам.

– Хорошо, как вам будет угодно, но я вас предупредил.

Даже после того, как Адам и его компания расселись на широкую дубовую лавку, напряжение, повисшее в зале, не исчезло.

– Деревенщины. Они так и не привыкли к тому, что даже орки иногда могут заработать себе свободу. Сэм, а это что за зверушка? – спросил негромко Адам, кивнув на тощую скрипачку, которая сидела во главе теперь уже их стола. Молодая девушка молча смотрела на них испуганными глазами, продолжая играть. Тощую лодыжку её обвивала цепочка, другим концом прибитая к полу. Сэм окинул её коротким взглядом и вынес вердикт:

– Я думаю, что это эльфийка, диэрр. Рабыня из Вечнозеленого леса.

– Шутишь? Я знаю эльфов. Они в основном рыжие и жадные до денег. Есть еще высшие – сребровласые и спесивые, а эта никак не похожа ни на тех, ни на других. Кажется, что она больше в родстве с тобой, чем с хранителями леса.

– О, диэрр, эта из эльвов. Одна из самых низших каст эльфов. Они обычно не выходят к людям, прячутся в лесу и занимаются земледелием. Вы, судя по всему, знакомы лишь с сидами. Те считаются городскими эльфами, хотя в современном мире уже всё перемешалось. Но по их легендам, рыжие произошли от лис, а эти – от полевых мышей, вкусивших крови богини.

Вскоре трактирщик принес небольшой котелок с супом, три миски, приборы и поспешно удалился. Грыгх разлил варево по тарелкам, недовольно принюхался. Адам даже заподозрил трактирщика в очередной попытке отравления, но нет, орк высыпал в тарелки по пригоршне сушеного мяса и только после этого приступил к еде.

Эльва продолжала играть. Мелодия становилась всё тревожней и в какой-то момент на самой душераздирающей ноте просто оборвалась. Скрипачка уронила голову на грудь, отложила инструмент в сторону.

– А зачем мы вообще едем в Гортод? – воспользовался моментом гном. – Я слышал, что там неспокойно. Эльфы опять что-то замышляют.

– Верно слышал. Сейчас везде неспокойно, Сэм. А эльфы всегда что-то замышляют. В Гортоде у меня есть дела. Но, как уже сто раз говорил, вам лучше не идти со мной. Оставайтесь тут, вон какие гостеприимные хозяева в округе.

За соседним длинным столом опять зашумели, и в эльфийку полетел очередной огрызок яблока.

– Играй, уродина. Совсем что ли уснула?!

Огрызок угодил в лежавшую на столе потертую скрипку, здорово отскочил и попал прямо в тарелку перед Адамом. Крупные брызги красного супа полетели на его уже и без того грязную куртку. Народ заржал, поздравляя Норбана с удачным броском.

Клинок сам собой выскочил из ножен. Сэм, не успевший даже сообразить, что произошло, удивлённо икнул, а вот Грыгх поднялся, оказавшись плечом к плечу с диэрром. Селяне тоже повскакивали.

– Стойте! – раздался крик перепуганного трактирщика. – Не нужно кровопролития.

Последним из-за соседнего стола поднялся крепкий коренастый человек, которого все звали Норбаном.

– Отличная идея. Давай решим всё как мужики, на кулаках. У нас вон и ринг есть, – указал он на широкую пустую площадку у стены перед камином. – Иначе придется убить нас всех, а это очень не понравится барону Торелли.

***

В последний раз Адам дрался на кулаках, когда ещё был учеником начальной ступени в рыцарской школе герцогства Буриоззи. Тогда первоклассные преподаватели посвятили небольшой спецкурс рукопашному бою, который дети богатых семей посещали редко и неохотно. Негоже баронетам и прочим аристократам драться, как батраки, но Адам считал, что, если ввели такой курс, значит, на то есть причины. Он всегда присутствовал на занятиях, вот только минуло с тех пор уж очень много лет, и первый удар он всё-таки пропустил.

Да и кто мог ожидать от деревенского увальня, пусть и старосты, столько прыти. Неповоротливый вначале мужик резко преобразился и стремительной атакой обошел оборону диэрра. Хорошо ещё, что чуть смазанный хлёсткий удар пришелся в челюсть, а не по больной стороне груди.

Искорки на мгновение сверкнули в глазах, и тренированное тело сработало уже на инстинктах, уходя от следующего удара.

Адам быстро разобрался в топорной тактике противника, и менее чем за минуту деревенский староста Норбан рухнул на грязный пол, с воем зажимая расквашенный одним точным ударом нос.

Селяне разом стихли.

– Это что же, какой-то наёмник тут свои порядки учинил, а мы отпустим его? Ну, навались, братцы! – раздался чей-то голос, и люди, окружившие место драки, качнулись вперёд.

Адаму показалось, что кричал сам трактирщик, да кто теперь разберёт. Мужики бросились на приезжего гостя с явным намерением разорвать того на куски, однако первым в центр полукруга неожиданно выскочил Грыгх. Он прикрыл своей спиной диэрра, а у селян от такой его выходки напрочь сорвало крышу. Началась настоящая свалка.

– Стойте! Стойте! Эльфийка сбежала, – спустя пару минут от дверей крикнул Сэм, и расслышал его лишь хозяин заведения, помогавший старосте прийти в себя поодаль от драки.

– Эльфийка? – удивлённо вскинул он брови. Сообразив, о чём пытался донести гном, трактирщик заорал, перекрывая общий гвалт: – Хватит! Анариэль сбежала. Нужно вернуть её, быстро! Никуда эти ублюдки от нас теперь не денутся.

Трактирщик первым выскочил за дверь.

Не до всех сразу, но постепенно до людей дошли его слова. Парочка особо рьяных деревенщин ещё пыталась доказать Адаму, что он неправ, однако, получив несколько увесистых оплеух, и эти бросились догонять скрипачку. Сэм охотно указывал направление, в котором скрылась эльфийка, а когда все, кроме старосты, выбежали на улицу, помог диэрру нацепить ножны. Адреналин переполнял Адама. Руки тряслись, и яростно хотелось продолжить драку. Глаза вновь налились тьмой. Он даже попытался достать клинок, чтоб прикончить старосту, но гном буквально повис на рукаве.

– Диэрр, диэрр, придите в себя. Нужно уходить отсюда, – причитал Сэм, заглядывая в безумные, налитые чернотой глаза.

– Что? А, да, Сэм, уходим, – закашлялся с кровью Адам, и внезапная ярость его отступила.

Второй выход из трактира вёл сразу в конюшню, где нашлась пара запряженных лошадей.

– Этих взять. В загоне Грыгх слезть. Другую подмять. Я скакать легко без седла, – доложился орк, под глазом которого наливался синяк. Грыгх подтянул лошадям подпруги, после чего помог Адаму взгромоздиться в седло. Сам же сел вместе с гномом, и их крепкий конь на подгибающихся ногах первым вышел во двор. Грыгх взглянул на спины удаляющихся людей, но никто не обратил внимания на всадников, и он направил животину в противоположную сторону. Вес орка и гнома оказался чрезмерным даже для отличного орлиманского коня, поэтому Адам быстро вырвался вперёд. С удивлением дальше по улице он заметил бегущую эльфийку. Она спотыкалась, очень спешила, но так и не выпустила скрипку из рук.

– Диэрр, – крикнул гном, который обманул всех селян, – думаю, нам стоит помочь бедолаге. Иначе её могут забить до смерти после поимки.

– Её нам ещё не хватало, – зло бросил Адам, но, проезжая мимо уставшей, едва переставляющей ноги эльфийки, всё-таки подхватил её стройное тельце, уложив к себе поперёк коня. Скрипачка заверещала, однако после короткой отповеди по ягодицам умолкла.

Как и обещал, на выезде из деревни Грыгх спрыгнул, обрушил ограждение загона и легко вскочил на самую крупную лошадь в потоке разбегающихся животных.

***

Обработанные поля быстро сменились густым темным лесом, и начался противный моросящий дождь. Удостоверившись, что близкой погони нет, Адам решил сделать короткий привал, чтобы ссадить эльфийку, а также переложить некоторые вещи.

– Анариэль, ты как вообще освободилась? – спросил он, помогая притихшей девушке спуститься с лошади.

– Сэм отцепил меня и сказал бежать по улице. Он обещал, что вы не бросите, вы же диэрр.

Адам выругался:

– Так и знал, что ты опять что-нибудь учудишь. Сэм, нельзя освобождать рабов направо и налево. Мне и самому это противно, но они собственность трактирщика. Как и лошади. Деревенские мужики наверняка слышали, что мы собираемся в Гортод, а значит, не будут долго думать, где искать, и быстро догонят нас.

– Но они вас едва до смерти не забили, диэрр. Я вообще-то спас обе ваши шкуры, – возмутился гном, искоса глядя на помятое лицо Адама.

– Нас не забить. Грыгх сильный. Диэрр ловкий. Надо ждать. Человеки приедут сами. Поймать и убить их. Дальше уже ехать спокойно можно.

– Нельзя их убивать, – вмешалась Анариэль, от страха расширив и без того крупные глаза. В принципе, её личико можно было бы считать красивым, если бы не чрезмерная худоба и серый цвет кожи. – Трактирщик сообщит барону Торелли, и тогда нас будут искать уже с магами по всему Хосдуру. Лучше оставить коней здесь, а по лесу уйти в соседнее баронство Арпади. Там дальше по дороге как раз уже деревня Хайкхур. Люди Норбана найдут лошадей и прекратят преследование. Они не сунутся без нужды в соседнее баронство, тем более в деревню к оркам.

Адам вздохнул. Ему не хотелось снова тащиться пешком в дремучий лес, где можно нарваться на опасную живность. Но в словах эльфийки была огромная такая капля здравого смысла.

– Мы в этих дебрях точно заблудимся. Или опять наткнемся на логово какого-нибудь орочьего шамана. Спасибо, конечно, но копал я эту вскрышку. Сама иди ты лесом, – пробурчал Сэм, ковыряясь в своем мешке.

– Опять? – удивилась Анариэль.

– Да, было дело, – кивнул Адам. – Сэм, кончай трепать языком. Эльфийка на тебе. Хочешь, посади её к себе на лошадь, хочешь, тут брось. Она же предложила идти без лошадей, вот пусть и шагает. Доберемся до ближайшей деревни, продадим живность. Дальше придется идти пешком. Таких красавцев, – Адам потрепал по загривку коня, – нам все равно не прокормить. И хорошо бы после этого идти не через лес, а то я сотру ноги до колен проклятыми сапогами.

– Если пойдем через лес, я смогу найти лечебных трав. Они хорошо помогают от мозолей и натоптышей, – робко сообщила эльфийка, пытаясь мягко настоять на своем.

– Вот настырная. Обычно мужики заманивают беззащитных девушек в лес. Ты точно эльф, а не лешачиха какая? – комично взъерепенился Сэм. Адам уже начал различать его нормальный разговор от манеры, с которой гном пытается лебезить. – Не спорь с диэрром и залезай на коня. Хотя… Может, и правда оставим её тут, диэрр? Уж больно складно поёт. Люди, получив её, могут и отстать от нас.

– Делай как знаешь, Сэм. Это ты её украл, – пожал плечами Адам и не стал вслушиваться в дальнейшие препирательства гнома с эльфийки.

Диэрр первым вскочил в седло и рысью отправился по дороге в Хайкхур.

***

Кони нещадно устали, но всё-таки сумели вырваться из лесного плена. Дальше по обе стороны от дороги потянулись полузаброшенные поля. Когда-то здесь, наверное, кипела жизнь. Вместо редких ростков ржи, которые сейчас выглядели так, будто росли самосевом, орки могли выращивать богатый по их меркам урожай корнеплодов. Но потом пришла война и смела всё на своём пути.

По следам распашки Адам понял, что спустя годы переселенцы пытались возделывать малоплодородную почву и здесь, но место не оправдало их ожиданий, и люди ушли, продолжив поиски лучшей жизни.

Он уже видел нечто подобное в детстве, когда жил в имении своего отца. Земля там становилась всё хуже с каждым годом, и людям вокруг приходилось брать кредиты в эльфийских банках, чтобы купить эльфийские же зелья или гномьи порошки, повышающие урожайность. Некоторые пытались идти другим путём: увеличивать площади своей земли за счёт скупки владений разорившихся соседей или тихого прямого захвата разорившихся. Однако такой выход помогал ненадолго, так как чем больше площадь земли, тем больше налоги. А ещё нужны работники, скот, инструменты и время для обработки захваченных территорий.

Чтобы выплачивать проценты по кредитам, требовалось зарабатывать всё больше и влезать в новые долги. Это замкнутый круг, из которого отец Адама не смог выбраться. Возможно, именно поэтому его убили.

Но даже там земля была жирней и гораздо богаче, чем эти заброшенные поля. Здесь и обычная трава, которая в весеннюю дождливую пору зеленела кругом, выглядела увядшей, едва живой.

В саму деревушку с названием Северный Хайкхур въехали под вечер, и к этому времени мрачное настроение охватило уже всех путников. Даже Сэм с Анариэль перестали препираться и ссориться, сидя на одной лошади.

Некогда богатое орочье село теперь практически пустовало. Отголоски давней войны были видны повсюду. Армия Мордреда прошла здесь огненным катком, оставив после себя пепелище. Но, как известно, камень горит не очень хорошо, и поэтому печальные остовы богатых домов остались напоминанием о трагичной судьбе этих мест.

Адам не знал, почему аскеры так яростно жгли именно тут. Раньше ему не доводилось видеть, чтоб целые десятки домов имели оплавленные стены. Возможно, орки зачем-то пытались удержать Северный Хайкхур во что бы то ни стало, но не смогли. Может быть, из-за невероятных размеров пожара земля теперь и не родит как следует?

За десять лет опустения не до конца уничтоженные дома не раз подвергались грабежам, остатки крыш в большинстве из них обвалились. Только в самом центре виднелась заселённая улица. Дома кое-как отстроили в прежнем орочьем стиле, но даже они выглядели мрачно и безнадёжно. Хотя, может, такой архитектура селения была и до войны.

– Сомневаюсь, что мы сможем тут что-то продать, диэрр. Тут же одни орки, – лошадь Сэма поравнялась с замедлившимся скакуном Адама. – И богатыми они не выглядят. Я вообще не знал, что в Хосдуре остались полностью орочьи селенья. Должно быть, это единственное.

– Есть и другие, – ответил Адам, но развивать мысль не стал. У одного из обжитых домов показался пожилой орк. С двумя большими ведрами он вышел на двор и тут заметил приближающихся всадников. Морщинистая темно-зелёная кожа, почти беззубый рот и вселенская усталость в глазах. Ничем орк не выдал удивления или заинтересованности.

– Уважаемый, где у вас можно остановиться на ночь? – спросил Адам, придержав коня.

Селянин ещё раз окинул незваных гостей беглым безразличным взглядом, на секунду задержался, всматриваясь в лицо Грыгха. Не опознав в нём знакомого, старик отвернулся, но всё же ответил:

– У нас остановитесь. Дом большой. Ужин скоро. Воды с колодца только принесите.

Орк поставил ведра на скамью у стены и отправился обратно в дом.

***

Капитальное строение из каменных блоков внутри оказалось не менее просторным, чем снаружи. Хозяин дома представился Харгом. Он уже тридцать лет выполнял в деревне роль старосты, а последние пять ещё и налоги собирал для барона Арпади. Никто из людей не хотел селиться в этих местах, потому что земля давала плохой урожай, полезных месторождений давно не осталось, а в лесу вокруг водились такие твари, что отбивали всякую охоту сходить на охоту. Выжить в таких условиях могли только орки.

Низенький стол ожидаемо был почти пуст, и Грыгху пришлось доставать мясо. Старик такому угощению обрадовался.

– Который год урожай у нас всё хуже и хуже. Великое проклятие прежнего господина вытягивает самую жизнь из всего вокруг. Женщины не рожают, лошади быстро чахнут и мрут. Зерно вот не растёт. Да и мы скоро помрём все. Нас уж меньше сорока осталось, так что не смогу купить коней. Вот в соседней Пади можно поторговать. Там да, и земли лучше, и лес светлый. Полдня пешего хода к ним. Завтра могу сопроводить, мне всё равно туда надо наведаться.

Старый орк разлил по кружкам горячий травяной чай.

– А что это за прежний господин, который проклял вашу землю? – не удержался от вопроса Сэм.

– Гул’Драк-Тул, так его звали. Один из первой сотни орды. От горизонта до горизонта раскидывались его земли и стойбища. Да, до войны вот тут и был его город, и дом его высился там, над лесом, – старик швыркнул чаем и блаженно заулыбался. Мясо пошло ему впрок. – Сильным был шаман. Искренне почитал Малаката изначального, отца и создателя всех орков. В годы войны людские аскеры три дня жгли округу магическим огнем, пока мы по лесам прятались. Сам Мордред, проходя мимо, обрушил дом Гул’Драка ударом небес. Как кулачищем большим снес. Страшный человек этот ваш Мордред. Великого Гул’Драк-Тула погребли стены собственного дома, но даже спустя десять лет от тех развалин распространяется сила его посмертного проклятья. Я ещё помню, как хорошо мы жили под его властью, и вы сами видите, как скверно стало жить теперь.

– Почему вы не уходите отсюда?

– Уйти? – старый орк с ухмылкой глянул на глупого коротышку. – А куда? В твоем Грандионе нам разве будут рады? Или, может быть, в эльфятниках да лесах Эмиральдии?

– В Гундарбаде, – пожав плечами, негромко произнес Грыгх, и все уставились на него.

– В проклятом лесу, брат, нет больше жизни, – вкрадчиво произнес старик. – Те сказки об остатках орды, спрятавшихся там, всего лишь сказки. Шаманы давно мертвы, их пожрали исчадия тьмы, призванные ими же для охраны леса. Туда даже Мордред не суется, куда нам-то лезть? Нет, мы никуда не пойдем. Тут наш дом. Тут мы родились, жили и умрем. А прислуживать кому-то из людей – это не по мне.

– Но налог-то вы платите? – уточнил Адам.

– Конечно. Малый в последние годы, но платим. Молодежь вот отправилась отрабатывать повинность на полях Арпади. Тут теперь его баронство. Земли он взял себе самые лучшие, ну а нам уж то, что осталось. Хватит вопросов. Куда направляется ваша компания? Грыгх, ты же совсем не тутошний?

– Аыргхон туры хорудон.

– Ыардон крын норх?

– Грыгх, – Адам нахмурился, глядя то на одного, то на другого орка.

– Да, дружище, говорите по-человечески, иначе складывается впечатление, что вы что-то задумали, – поддержал диэрра Сэм.

– Я просто хотел попросить вашего друга о помощи, – оправдался старик, а Сэм сразу же оживился.

– Чем мы сможем помочь и чем ты заплатишь?

Харг пожевал губами, подумал и нехотя ответил.

– Зубов у меня почти не осталось, да и вряд ли вы понимаете их ценность. Тридцать лунных коготков дам. Но если мое предположение верно, в подземельях дома Гул’Драка вы найдете кучу всего ценного. А я прошу лишь напоить старый алтарь кровью, ну или уничтожить его.

– Алтарь шамана? – уточнил Адам, и дед кивнул.

– Это того не стоит, – заключил Сэм. – Ваши орочьи коготки и на монеты-то не похожи. Серебро в них с примесями всего, что только можно найти в шахтах, а соваться в капкан ради призрачного шанса найти там что-то ценное – идея вовсе глупая.

– Грыгх помогать. Орки умирать без помогать. Грыгх идти искать алтарь. Под землю идти…

– Постой, Грыгх. Сперва надо всё хорошо обдумать и выспаться. Куда ты пойдешь на ночь глядя? Во тьме всё равно ничего не найти.

Адам поморщился от ноющей боли в груди и посмотрел на эльфийку.

– Ты как думаешь, стоит сходить?

Анариэль пожала плечами.

– Магия орков не такая, как наша. Я верю, что алтарь в руинах может вытягивать силу из всего живого вокруг, и если его разрушить, то земля со временем вновь станет плодородной, но Харг сказал вам не всё.

– Что ещё? – и без того разочарованный гном вскинул бровь, с подозрением взглянул на старого орка, но тот молчал.

– Если мы погибнем в подземелье, не выполнив задание, – начала за него Анариэль, – алтарь примет это как жертву. Он на какое-то время насытится, и поля вновь зазеленеют, причем сразу, а не к концу лета. Харга устроит и этот вариант. Может быть, что такой исход даже более предпочтителен, верно, старик?

– Как можно! – искренне возмутился Харг. – Я пустил вас в дом. Разделил с вами ужин. Ай, да кому я это говорю. Эльфы всегда были заносчивы. Думайте, я вернусь за ответом утром. Комнаты свободны – выбирайте любые, а я переночую у брата.

Старый орк собрал себе небольшую корзину съестного, принял пару горстей вяленого мяса от Грыгха и вышел на улицу, где вновь принялся накрапывать дождь.

Пригревшись у очага, Адам с улыбкой наблюдал, как Сэм и Грыгх спорят о том, стоит ли откликнуться на просьбу о помощи. На все витиеватые доводы гнома орк отвечал скупо, но очень весомо. Долг, честь и добро. Вот на что давил Грыгх. Особенно про добро слышать от взвинченного орка было забавно. В конце концов, он ультимативно заявил:

– Если никто не идти, то я сам спуститься в подвалы старого шамана и уничтожить алтарь. Или напоить его моя кровь.

После недолгого молчания разговор продолжился, но уже Анариэль расспрашивала Адама о жизни в герцогстве, проявляя при этом какой-то нездоровый интерес. Он всячески стращал слушательницу суровыми природными условиями, истощённой землёй и непомерными налогами, но идея поездки за море, подсказанная, конечно же, Сэмом, ей понравилась. Причём настолько, что она даже проговорилась, будто если им удастся заполучить один из заполненных силой скольдеров, то она сможет попытаться сварить эликсир плодородия. При этих словах Адам мысленно поблагодарил судьбу за то, что не нацепил ожерелье шамана себе на шею, хотя очень хотел это сделать.

– Не заметил, чтоб твои глаза сияли золотом, – подловил он Анариэль, ведь попутчики, особенно такие, ему были даром не нужны. Эльфийка лишь смешно наморщила нос, фыркнув, словно лесной зверёк.

– Варить эликсиры может любой, главное – знать, что и в какой последовательности добавлять в котёл. А ещё нужна энергия и… кое-какие секреты.

– Так, может, не пойдём в подземелье? – опять начал Сэм. – Чую, что там нет несметных богатств. Давайте для виду покопаем на руинах, а потом Анариэль сварит зелье и на время улучшит плодородие. Харгу скажем, что всё получилось. Он заплатит свои тридцать коготков, и свалим в туман.

– Тридцать коготков? – Адам вздохнул. – Эльфы брали почти сотню драконов за такое зелье у меня на родине. Сколько энергии надо для него?

Эльфийка задумалась. Раньше она только помогала матери готовить ингредиенты, но никогда ей не позволяли самостоятельно проводить ритуал.

– Не знаю, трудно сказать.

– У нас же есть ожерелье, – похвастался Сэм, и Адам едва не влепил ему затрещину. Гном вечно болтал лишнее.

– Этого хватит? – спросил Адам, с трудом сдержав себя от смертоубийства. Он выложил на стол резную шкатулку. У Анариэль на мгновение сверкнули глаза, но лишь до того момента, как она её открыла.

– Ожерелье пустое. Но если мы будем рядом с алтарем и как-то наполним его, то запаса в камнях должно хватить. Знать бы ещё, как работают эти орочьи алтари.

– Жертва, – рыкнул Грыгх.

– Отлично. Вы собираетесь спуститься в подземелье могущественного шамана, в котором его, между прочим, живым погребли примерно десять лет назад. Хотите найти там алтарь – источник извращённой магии орков, и принести ему жертву? Это крайне продуманный план, надёжный как… как… как горная вершина, но в таком безумии я отказываюсь участвовать. Не хватало ещё воскресить фанатичного орочьего шамана и стать его марионетками. Делайте что хотите, а я лучше съезжу в соседнюю деревушку и продам там лошадей.

– Я с Сэмом. Один он не управится, да и в подвалах от меня нет проку, – поставила точку в ночном разговоре Анариэль, которая, как и все эльфы, терпеть не могла подземелий.