Черные пески (СИ)

Глава 3

Полуденное солнце разогнало мелкое зверье по норам. В поисках надежного укрытия от жары и пыльного сухого ветра мы блуждали по полузасыпанным руинам, бегло исследуя местность глазами. Двигались от одного дерева до другого, укрываясь от палящего зноя. Из крупногабаритной флоры встречались кипарисы, сосны, акации, туя, драцены, пальмы — растения я определял приблизительно, выуживая из памяти о земной жизни подходящие образы. Обросшие юбками из сухих ветвей пальмы плодоносили гроздями мелких фиников. С ветвей акаций свисали огромные черные стручки, а невысокие колючие кусты соблазняли гроздьями красных ягод, но, честно говоря, нам не было дела до дикоросов. Растительный мир оказался не так скуден, как показалось на первый взгляд. Даже наоборот, сошлись с Дарьей во мнении, что это цветущий в прошлом город-сад постепенно превращается в пустыню. А все потому, что среди песчаных наносов хватало мертвых, оголенных стволов…

Старые деревья с раскидистыми кронами встречались все чаще и чаще, словно мы вошли на территорию бывшего городского парка. И я уже собирался объявить привал под одним из зеленеющих гигантов, но тут Дарья заметила высокое круглое здание, окруженное двумя рядами круглых колонн. Спутница назвала свою находку храмом, поскольку больше всего строение походило на культовое сооружение. Крыша сохранилась плохо, но крепкие на вид каменные стены обещали нам долгожданное убежище.

Понаблюдали за входом с безопасного расстояния. Осторожность оказалась излишней, никто из местных тварей не облюбовал огромную постройку под логово. Зверье обходило ее по дуге. По отсутствию следов на заметенных песком ступенях, можно было предположить, что никто не входил и не выходил внутрь довольно давно. Дашино чутье на паранормальную опасность промолчало.

— Есть кто дома? — сжимая дротик в руке, поднялся по старым, выветренным ступеням.

Правилами хорошего тона пришлось пренебречь: вошел в помещение первым, хорошенько осмотрелся, а уже потом пригласил девушку.

— Выбирай местечко поуютнее, располагайся, — перенес наш багаж внутрь и смахнул со лба пот.

Сразу отметил, толстые каменные стены отлично противостояли палящему солнцу и жаркой духоте. Несмотря на узкие окна-бойницы и проломленную крышу, внутри ощутимо легче дышалось.

— Дом, милый дом, — проходя в циклопическую арку входа, объявила Даша. Тем самым подведя итог поисков приюта для двух скитальцев. Широкий проход сужало грубое нагромождение камней с обеих сторон. Рядом на куче наметенного песка стояла прислоненная к стене решетка из трех толстых бамбуковых бревен и множества палок потоньше. Вот такая затейливая замена ворот!

С первых же шагов по огромному залу стало понятно — здесь уже неоднократно останавливались до нас: тяжелую каменную чашу-жаровню приспособили под очаг. На треноге из палок даже висел мятый закопченный медный котелок литра на три. Дым уходил в огромную дыру в потолке, о чем говорили закопченные кирпичи вокруг нее. Я положил рядом вязанку дров, дальновидно собранных в пути.

Вдоль стен с осыпавшейся штукатуркой выстроились каркасы шалашей и навесов с лежанками из травы и веток. Кто-то не поленился и даже выгородил себе отдельную комнату, сложив на сухую из тесаных камней невысокую стенку напротив несущей. И накрыл это дело добротной крышей из палок, плоских камней и кусков черепицы. В таких «апартаментах», наверное, в самую жару комфортно. Тем более, проникающие сквозь дыру в куполе солнечные лучи нагревали в основном стены, добираясь до пола только в полдень. У противоположной от входа стены разместилась прямоугольная деревянная клетка из толстых пожелтевших стволов бамбука, перевязанных кожаными ремнями и толстыми веревками. С боков клетку подпирали тяжелые каменные блоки. Конструкция предназначалась точно не для содержания животных, а напоминала орудие пытки для преступников или рабов. Стоять в полный рост в ней совершенно невозможно, только сидеть. Зачем она здесь?

Но самый интересный объект находился по центру помещения — трехгранный молочно-белый обелиск вдвое выше человеческого роста. С каждой стороны монолита на нас смотрела вырезанная в камне театральная маска античных времен.

— Первый раз за весь день чувствую себя в безопасности. — Даша уложила полупустую флягу в свою торбу и подошла к обелиску. Место действительно умиротворяло. Наконец-то исчезло ощущение чужого недоброго взгляда в спину, преследовавшее меня пару часов.

Здесь не валялись растасканные животными человеческие кости, обошлось даже без бытового мусора и нечистот. Если бы не вездесущий песок и беспорядочно разбросанные вещи, можно было бы принять за чье-то временное жилище. Прежние постояльцы покинули стоянку в спешке и налегке, оставив различное ненужное имущество: керамическую и бамбуковую посуду, плетеную корзину, ношенную одежду, пустые мешки, старые циновки и дрова. Кое-что из этого нам обязательно пригодится уже этой ночью. Стряхнул пыль с подобранной безрукавки, осмотрел и понюхал самодельный наряд из плотной ткани вроде парусины. Признав его достойным, сменил свое убогое пончо. На голое тело, конечно, натрет обожжённую кожу, но что поделать, если магазинов тут не предвидится?

Ровная поверхность обелиска отреагировала на приближение девушки ровными строчками светящихся символов, похожих на изящную письменность. Прежде, чем я успел предостеречь Дашу, та прикоснулась ладонью к необычному камню и замерла на несколько секунд с широко распахнутыми глазами. Свет от надписи собрался в крошечную золотую искорку, которая погрузилась в ее лоб. Даша испуганно вскрикнула, отдернув руку.

— Ты как?

Спутница потерла виски и, встряхнув прилипшую на мгновенье к таинственному камню ладонь, убедилась, что та никак не пострадала.

— Вау! Я понимаю, что здесь написано! — она показала пальцем на светящиеся символы на монументе, продолжая восторгаться собой, — Ну мать, ты даешь! Научилась читать на здешнем, прикинь!

Немедленно поинтересовался, что же нам пишут древние цивилизации?

— Это религиозный текст: узрите дела его! Услышьте слово его! Примите благодать его! Пригубите из источника мудрости Тысячеликого бога! — всю фразу Дарья озвучила, словно впавшая в экстаз телевизионная проповедница.

— Круто тебя забрало! У тебя во фляге точно водичка?

Долг платежом красен.

— Просто в школе пятерка по выразительному чтению всегда была. Хотя-я, ты, пожалуй, прав. Торкнуло меня.

Даша отступила от обелиска, сняла плетеную шапку, обхватила голову ладонями и взъерошила рыжие волосы.

— Сама как? Волнуюсь за тебя. А ну как решишь меня в жертву этому камнелицему принести?

Пустые глазницы «масок» с обелиска словно следили за нами. Ответ прозвучал даже слишком серьезно:

— Многоликому богу людей в жертву не приносят. Он последняя надежда мира.

— Даша, посмотри на меня! — перехватил ее осмысленный взгляд, — Это камень тебе сейчас подсказывает?

— Можно и так сказать, — ее указательный палец прочертил воздух слева направо напротив соседней грани, — Вот, здесь написано: Тысячеликий — последняя надежда мира людей.

Меня напугала идея интерактивного алтаря неизвестного божества. Новые знания — это, конечно, полезно, но есть опасность оказаться под влиянием могущественной сущности, для которой жизни пришельцев с Земли ничего не значат.

— Так, отойди от этой штуковины подальше.

— Да, пожалуйста! — отмахнулась девушка, зевая, — Я бы поела и прилегла. Просто дикая пустота внутри. Отдала свою энергию в оплату за знания, похоже.

Дарья выбрала наименее пыльный лежак под уцелевшим навесом и принялась обустраивать себе место для отдыха. Стряхнула песок с циновки, положила еще одну, подстелила свою накидку. Села по-турецки и жадно набросилась на лепешку, запивая водой из фляги. Мой желудок настойчиво напомнил о себе, пришлось придавить чувство голода усилием воли.

Пожелав девушке приятного аппетита, выбрался наружу отлить. Не забыл перекрыть за собой вход тяжелой решеткой и предварительно осмотреть окрестности, укрывшись за резной колонной.

На обратной дороге прихватил топлива. Длинные голые стволы прошлогоднего бурьяна и несколько засохших лиан. Ночь длинная и, подозреваю, холодная. Разделил их на удобные в переноске куски ударами острой грани каменного обломка. Трофейный нож, ржавый кусок железа, небрежно сработанный криворуким кузнецом, с заготовкой этого топлива бы не справился. А вот нарезать сухой травы для подстилки с его помощью получилось вполне. Нагруженный двумя вязанками, вернулся в наше убежище.

Во время «лесозаготовок» снова ощутил чужое внимание. Какая-то местная тварь присматривалась ко мне издалека с плотоядными намерениями. Поэтому по возвращении более тщательно забаррикадировал вход. Каменная кладка внутренней арки имела ступень на высоте груди. На нее и опиралось массивное бревно, державшее на себе всю конструкцию «ворот». Подпер края бревна увесистыми каменными блоками, а саму решетку палками и другими камнями, сложенными кучкой внутри как раз для этой цели. Вломиться к нам теперь будет непросто.

Перекусил вяленой рыбой и хлебом. Напрасно ожидал непривычного вкуса пищи, рецепторы не возмутились. Другой мир не подарил гастрономических открытий, увы. Зато наелся совсем скромным количеством пищи. И это было странно. Обычно стресс пробуждал во мне сильный голод, которому приходилось приносить обильные жертвы. Муки голода подзуживали сожрать буквально все, что есть с собой, но злокозненные чары развеяла жалкая рыбешка и лепешка!

За едой посматривал на белый монолит, раздумывая, зачем мне умение читать в разрушенном городе. Время и поколения вандалов не пощадили ни вывесок, ни указателей, а газетных киосков, где можно было бы отыскать туристический путеводитель, здесь отродясь не имелось. Не тот уровень развития. Сохранились разве что нацарапанные на стенах неприличные надписи, да имена героев на пьедесталах памятников, но и те давно занесло песком вместе с первыми этажами зданий.

Переключился на размышления насчет ситуации в целом. Первый шок остался далеко позади, настала пора трезво обдумать, как нам быть и что делать. Декорации и недавние события четко давали понять — это не Земля, а другой мир с непонятной магией, каннибалами, своей флорой и фауной. Здесь нам предстоит жить дальше, точнее — выживать. Лучше, конечно, найти мирных людей, которые помогут или хотя бы дадут расклад по местным реалиям. Но пока мы на пару неплохо справляемся.

Выложил на плоский камень все железки, добытые у местных. И рассмотрев внимательнее, всерьез задумался, куда же нас занесло. Среди медных монет не нашлось ни одной полной копии, каждая рознилась в деталях. Выглядевшие новее остальных, имели ровный гладкий гурт и могли похвастаться прекрасным качеством чеканки. Еще эти отверстия внутри! Неужели их гирляндами на шнурках носят? Гвозди и пластины явно кованные, причем их покрывал слой ржавчины, словно сработаны из плохого железа или побывали в пожаре. Браслет из медной проволоки и кольцо. Литая пряжка из неизвестного сплава. Кусок стального лезвия. Ни одну из найденных сегодня вещей нельзя было отнести к фабричному производству. Мешки, фляги, шорты — да, все однотипное, но сделано вручную.

Белый, подозрительно чистый — ни пылинки — монолит с масками манил, обещая ответы на переполнявшие меня вопросы. Или их часть. Оттягивая неизбежный контакт с божественным артефактом, на плоском камне очистил от ржавчины и заточил нож — свое основное оружие и рабочий инструмент. Даже отошел подальше, чтобы не разбудить спутницу шорохом металла.

Обошел по кругу помещение, собирая разбросанные вещи: одежду, упавшие с навесов вязанки тростника, бамбуковый коврик, деревянные сандалии, глиняную посуду и тому подобное. Сплошные народные промыслы, но не для туристов делано, а для повседневного обихода. Потенциально полезные вещи сложил под ближайшим навесом. Посуду составил на плоский камень у очага. Самой ценной находкой оказался кожаный кошель с огнивом, осколком кремня и пучком сухих распушенных нитей. Я уж думал, что замучаюсь добывать огонь трением…

Для предстоящей ночевки выбрал каменную постройку, как самое защищенное от насекомых место. Перекладывая покрывающую пол соломенную подстилку, нашел приземистую керамическую бутылку, заткнутую деревянной пробкой. Подняв за круглую ручку, потряс сосуд над ухом. Оказалось, что внутри не жидкость, а перекатывается мелкий камешек. Выдернул пробку и за привязанную к ней нитку вытащил свернутый рулончиком кусок тонкой кожи. Чуть глаза не выпали! У меня в руках оказалась грубо исполненная карта местности с пометками на русском языке! На лоскуте размером в полторы ладони неизвестный картограф сначала нарисовал, а затем процарапал острым инструментом и втер в бороздки краску на основе известки. Наше убежище значилось как Храм и являлось основным понятным мне ориентиром, находясь в центре известного пространства, названного Черными Песками. Дополнительными указателями выступали Сад, через который, вероятно, мы прошли, и россыпь «стартовых» плит, где начались наши приключения. Кроме Храма насчитал еще два десятка мест, подписанных как Роща, Раскопки, Логово, Башня. Некоторые повторялись по два-три раза. Пометки Источник, Колодец и Оазис внушали оптимизм: от жажды не умрем. Рисунок плотно покрывали значки опасности, символизирующие, по всей видимости, нежить — черепа. Это и так понятно, не в сказку попал. Попали, то есть. Вниз, в сторону юга вела стрелка, лаконично подписанная словом «Спасение — 1 д. п.».

Назвав это поделие картой, я немного польстил творцу. Скорее, это неполное собрание местных ориентиров. Да, стороны света обозначены, «как у взрослых». Заменой масштаба служили обозначения в днях пути. От плит до Храма значилось ⅓ д. п., что соответствовало действительности. Что ж, спасибо тебе, добрый человек, кто бы ты ни был, но изучение местности пока отложим.

Обелиск Тысячеликого наделил меня способностью к Очистительной медитации. Как начинающий маг, понял суть произошедшего: то, что я ощущал как периодическую щекотку под ребрами, по началу списывая эффект на нервы, действительно оказалось внутренним резервом магической энергии. Львиную долю своего запаса только что пожертвовал местному божеству в обмен на специфическую практику для борьбы со скверной. Той самой загадочной хренью, напавшей на мой организм роем черных частиц. Незримо присутствующей в виде миазмов во многих местах, где мы старались не задерживаться. Однако, скверна прилипчива. Способна накапливаться и со временем превратить меня в одержимого зловредными духами безумца. А только что усвоенная медитация поможет понизить «уровень заражения» и держать коварную напасть под контролем. Этот дар обелиска гораздо полезней, чем Дарьино чтение древних религиозных текстов. К слову, на обнаруженной мной карте хватало мест с надписью «Скверна».

Никакой слабости и желания отдохнуть я не ощутил. Наоборот, меня переполняла жажда деятельности. Девушка рывком села на своей стопке циновок.

— Ого! Ты видишь, тоже, что и я? — поинтересовалась Дарья, поднимаясь на ноги.

С вершины трехгранника улетали ввысь крошечные золотые искорки.

— Красиво. Мана.

— Орфир. Златосвет. Божественное дыхание, — поправила меня «начитанная» и сообразительная девушка. — Что получил хоть?

Рассказал во всех подробностях. Она прислушалась к своим ощущениям и резюмировала:

— Думаю, к утру накоплю еще на одну покупку. Хорошо бы эту самую медитацию получить…

Верное решение. Скверна разлита в этих местах повсюду. Слепая стихия непрерывно ищет себе сосуды в виде беспечных людишек. Незаметно разъедает душу, ослабляет и туманит сознание, снимая барьер для враждебных сущностей из Бездны. А уж те веселятся по полной, окончательно выжигая разум и душу, переделывая твое тело в кровожадного монстра. Врагу не пожелаешь этот гибрид мутагена с безумием.

— Опаньки. А ты уверена, что можно второй подход сделать? — спросил и сам понял, что буду дураком, если завтра не потрогаю обелиск снова. Попытка ведь не пытка.

— Стела не выглядит одноразовой. Мы тут не первые, значит, есть постоянный спрос. А учить нас нужно многому. Иначе, какой смысл?

— Верно. Похоже, мы тут задержимся, — передал девушке найденную карту, — Вот еще причина.

— А мы не первые русские тут, да? — в ее словах мне послышалась надежда.

— То, что не первые попаданцы — это факт, — повторил вслух очевидную мысль, — Надо искать других людей. Нормальных людей, а не этих выродков.

— Ого, сколько тут всего! А с виду настоящее захолустье! — Дарья разглядывала карту, читая пометки вслух, — Надо проверить Источник, у нас мало воды. Вот и планы на завтра появились.

В целом, Дарья оказалась толковой спутницей и даже слишком рациональной для женщины, оказавшейся черти где, пусть и в компании с надежным, как советский железобетон Борисом. Днем она внимательно смотрела по сторонам, не кричала из-за каждой змеи или жучка-паучка, не лезла в неприятности и говорила строго по делу. Понимала меня с полуслова и подмечала многие вещи первой. Удивительная девушка.

— Ох, Дарья, нелегко тебе в жизни, наверное. И умная, и красивая.

— И не говори, — согласилась она с моим комплиментом, — Но ты можешь мою нелегкую ношу облегчить. Умной и красивой приспичило в кустики. Посторожишь?

На роль «кустиков» отлично подошли колонны с правой стороны храма. Близился вечер, и чем быстрее спадала жара, тем больше руины наполнялись звуками жизни. Непривычными и пугающими. Следившая за нами из развалин стая четвероногих хищников, перекрикивалась, перемещалась, но напасть так не решилась. Вряд ли тому причиной служил мой устрашающий вид. Возможно, обелиск Тысячеликого создавал безопасное пространство, непреодолимое для местной фауны.

Первым делом снова забаррикадировал вход. Затем занялся оружием — переставил железный наконечник с дротика на более длинное древко. На удивление выбор прямых крепких палок нужной длины оказался неплохой. Разобрал самый красивый навес и вот, пожалуйста. Хвостовик наконечника загнал в толстую, ударную часть древка. Прочной веревкой примотал два самых крупных из найденных в мешках гвоздей. Получилась своего рода пародия на годендаг и клевец. Теперь у меня появилось более надежное оружие для ближних дистанций, превосходящее по длине дубинки одержимых дикарей.

Мысль остаться в полной темноте внутри древнего культового сооружения меня здорово напугала. Костер в каменной чаше не даст необходимого освещения. Сделал пару факелов. Остаток светлого времени мы с Дашей потратили на шитье. В ход пошли тряпки, найденные здесь, в храме, и лоскуты, отобранные у врагов и подобранные по дороге. К слову, вокруг здания из песка торчало немало разного тряпья. И во время вылазок не раз замечал застрявшие в кустах обрывки буквально по всей округе.

Распустили грубую холстину на нитки. Ткань пробивали заранее срезанными древесными колючками, проталкивали обратной стороной «иголок» в отверстия толстую нитку, связывали концы нити узлом. Не работа, а сущее мучение. Результат на вид получился ужасней, чем моя учеба в школе. Дарья с меньшим расходом сил и крепких выражений изготовила себе длинную юбку. Я же кое-как сконструировал короткую накидку-одеяло. На первое время сойдет, а там найду, кого раздеть. Из найденного мешка выкроил капюшон. Примерил и нашел, что ткань слишком грубая, закрывать ей лицо от пыли и царивших здесь запахов некомфортно. Пока сойдет, но лучше найти отрез ткани помягче для шейного платка.

С розжигом костра при помощи огнива провозился меньше, чем предполагал. Сухая как порох трава занялась с третьей искры. Наблюдая за пляской язычков пламени, произвольно погрузился в медитативное состояние. Новое знание руководило мной. Полностью расслабившись, достиг отрешенности. Постепенно все объекты реального мира потеряли четкость, зато проступил серебристый кокон из потоков тонких энергий, окружающий физическое тело. Участок ауры напротив правой руки покрывала россыпь красно-черных пятен мерзости, словно колонии паразитов, присосались к моему эфирному телу. Когда только успел нацеплять столько?

Хуже всего было то, что мельчайшие частицы черноты циркулировали во мне по кровотоку. Осознание это факта едва не разрушило безмятежное состояние.

Повинуясь пришедшему на помощь знанию, силой воли направил ману из внутреннего резерва в защитный кокон. Нематериальная серебристая «ткань» уплотнилась, а под грязными пятнами начала излучать свет. Некоторое время ничего не менялось, затем область поражения скверной начала медленно сокращаться.

Огонь и вода — две стихии, союзные человеку в борьбе со скверной. Воду следовало экономить, поэтому мне помог огонь. Запустив процесс гигиены эфирного тела, протянул ладони к пламени костра. На подушечках пальцев выступил темный липкий пот. Трением их друг о друга превратил выделения организма в катышки, которые бросил в костер. Повторил процедуру трижды.

— Борь, что это было? — возглас Даши вернул меня в реальность. — Сначала ты слегка засветился изнутри. А потом кидал в костер грязь, которая чадила. Жуть!

Поделился всем, что смог для себя сформулировать на понятном языке. После рассказа о скверне, Дарья приуныла. Каннибалы, дикое зверье, угроза жажды, а теперь еще это.

— В общем, ритуал тебе тоже необходим.

— Прорвемся, Борь! — больше для себя заявила спутница.

Ночью нас спасли дрова и брошенные прежними обитателями тряпки. Вот ни разу не пожалел, что насобирал хвороста и соломы. С приходом темноты, окружающая температура постепенно упала и раскаленные днем камни — остыли.

На ночевку устроились в построенной внутри храма хижине, куда перетащили все циновки, уложив их поверх слоя сена. Все-таки привычка вторая натура. Для спокойного сна мне просто необходимо ограниченное пространство, потолок и стены пусть даже из палаточной ткани. И не только мне одному. Это строение внутри храма еще одно доказательство присутствия здесь землян.

Внутри домика соорудил небольшой каменный очаг, который очень выручил под утро. Когда я, в очередной раз разбуженный воплями хищников, не смог больше заснуть от холода.

Засыпали спина к спине, без всяких «передних» мыслей. Да, мне хотелось женского тела. С одной стороны обстановка не располагала, а с другой пережитый стресс требовал выхода. Но Дарья еще на стадии обустройства лежанок твердо дала понять, чтобы на секс не рассчитывал. Я ее спас, напоил-накормил-спать уложил. Но это же главная обязанность любого порядочного мужика, разве нет? Выгнать эгоистичную бабу из укрытия рука не поднялась. Сейчас важнее выжить, а для этого мне необходима союзница, вторая пара глаз и рук. А чтобы мы не сильно скучали от отсутствия половой жизни, местная фауна устроила «веселую» ночку.

Насекомые дождались вечера и объявились во множестве — мотыльки, мухи, кровососы и прочая дрянь слеталась на запахи тел, свет и тепло. Садились на кожу, лезли в лицо, больно кусались, непрерывно жужжали над ухом. Пришлось зарыться с головой в грязные тряпки. Чертовы насекомые убрались обратно в ад только с приходом сильной прохлады.

Всю ночь под стенами Храма выли, орали, лаяли с десяток звериных глоток. А ближе к утру кого-то порвали с дикими визгами. Никогда бы не подумал, что буду вспоминать с ностальгией полуночные гонки московских «стритвысеров» под лезгинку из динамиков… Без преувеличения, это была худшая ночь в моей жизни.