Чёрный хребет. Книга 3

Глава 10

Долгий горный переход.

Во время пути к Гуменду я делаю лишь короткие остановки, чтобы скормить Хуме найденных жуков. Сам я не ел уже очень давно, однако в груди висит такая тяжесть, что не могу заставить себя проглотить хотя бы кусочек сушёного мяса.

Как я уже говорил – я романтик до глубины души.

Я люблю стихи, я люблю лежать под ночным небом, смотреть на звёзды, разглядывать цветы и наслаждаться их ароматом. И я всегда быстро влюблялся. Достаточно одного взгляда, чтобы я пропитался самыми нежными чувствами к человеку и сильно к нему привязался.

Так было было в моём мире и так осталось в этом. Я был с Эндарс и трудно воспринял расставание с ней, но с Майрой всё обстоит ещё тяжелее: постоянно о ней думаю, она глубоко засела в моей голове. Если с ней что-то случится, никогда себя не прощу.

– Гарн, это ты? – произносит Хума голосом Хоба.

Каждый раз, когда летучая мышь издаёт какие-то звуки, я на короткий миг теряюсь и начинаю осматриваться по сторонам в поисках человека, который это сказал. И только затем понимаю, что слова идут от летучей мыши.

Хума сидит у меня на плече и машет крыльями, задевая её концами моё ухо. Спрыгивает вниз и пролетает метра три, прежде чем забуриться в землю. Поднимаю, сажу её на плечо, она вновь расправляет крылья и пытается взлететь, но вновь получается лишь спланировать и удариться о песок.

К счастью, наше передвижение это нисколько не замедляет и она может повторять сколько захочет.

– Маши крыльями усерднее, – говорю.

Совет совсем глупый: Хума принадлежит к летающему виду млекопитающих и с рождения знает, как нужно летать. Единственное, чего ей не хватает – силы, поскольку она всё ещё птенец и её мышцы не набрали достаточной крепости.

Зато голоса уже повторяет превосходно.

– Блядь, – шепчет Хума моим голосом и слетает с плеча.

– О, нет-нет-нет, – говорю. – Ты никогда не будешь произносить это слово.

– Блядь, – повторяет летучая мышь.

– Это плохое слово. Не надо его использовать.

Чувствую себя родителем, который случайно ругнулся при ребёнке и теперь очень боится, как бы оно не вошло в его обиход. Хорошо хоть, летучая мышь не отправится в детский сад разносить мою секундную слабость среди других детей. И мне не будут звонить разгневанные мамаши с вопросом, откуда их дети набрались подобных грубостей.

– Хума, – говорю. – Ты видишь следы?

Сначала мы видели на песке отпечатки ног двойника, а затем потеряли. Можно было бы решить, что он идёт вовсе не к Гуменду, но скорее всего он просто выбрал другую дорогу. Надеюсь, что она будет гораздо длиннее, чем та, по которой двигаемся мы.

Иду дальше, погрузившись в размышления, когда замечаю впереди нечто странное.

Девушка с чёрными волосами, именно её я видел в доме старика, прежде чем она испарилась. Стоит на моём пути, облокотившись на камень. Картина выглядит настолько противоестественно, будто её вырезали с роскошного костюмированного бала и прифотошопили к окружающему пейзажу. Красивое, дорогое платье, изящные туфли, макияж. До сего момента я думал, что в этом мире вообще не существует макияжа. Она настолько плохо сочетается природой вокруг, что я несколько раз моргаю, чтобы прогнать мираж.

Завидев меня, она отходит от камня и ждёт, скрестив руки на груди. Я крепче сжимаю молоток в правой руке и рукоять ножа на поясе.

Я не знаю, кто она, и чего от неё ожидать. Поэтому сразу нужно относиться к ней, как к угрозе.

– Какой же молодой, – произносит девушка, когда я оказываюсь достаточно близко. – Каждый раз удивляюсь. И животинка с тобой.

Она протягивает руку, Хума тут же принимается её обнюхивать. Отхожу на шаг, чтобы не дать незнакомке прикоснуться к летучей мыши.

– Мы знакомы? – спрашиваю.

– Нет.

– Тогда что тебе от меня надо?

– Вопрос не в том, что тебе нужно, – говорит. – А что ты хочешь. Или точнее, чего захочешь.

Никогда не любил людей, которые говорят загадками. Если хочешь донести какую-то мысль, расскажи её так, чтобы собеседник понял. Иначе не он тупой, а ты.

– Говори нормально, – отвечаю. – Не надо мне здесь пространных философских рассуждений.

Девушка подходит ближе, но я выставляю перед собой нож, остриё которого касается её платья. Она разглядывает моё лицо и слегка улыбается. У меня странное ощущение, будто она меня не просто знает, а очень хорошо знает.

– Я знаю, куда ты идёшь, – говорит.

– Да? Может поделишься?

– Ты идёшь вершить месть, но ты кое-что должен знать. Когда ты занесёшь руку и готов будешь ударить, вспомни мои слова.

Она подходит ближе, из-за чего мне приходится отодвинуть руку с ножом. Она глубоко вдыхает, а затем начинает говорить с таким видом, будто читает заклинание:

– Иногда усилий человека бывает недостаточно, каким бы сильным он ни был.

Стою и жду продолжения, однако его, очевидно, не будет.

– Это всё? – спрашиваю.

– Всё, что тебе стоит знать.

Бессмыслица какая-то. Очевидно, что человек не сможет поднять десятитонный валун, сколько бы протеина он ни ел, и как бы сильно ни занимался в зале. Не нужно быть гением, чтобы понять, на что человек способен, а на что – нет.

Девушка обходит меня с левой стороны, будто собирается обойти вокруг. Поворачиваюсь, чтобы встретить её с правой, однако её рядом уже нет: лишь веер из чёрных лепестков опадает на землю. В прошлый раз я не придал особое значение её исчезновению, поскольку вокруг было слишком много странных вещей, но теперь я понимаю, что у неё наверняка Дар. И не самый простой.

Иду дальше и пытаюсь понять, зачем она появилась. Зачем сказала нелепицу, которую даже произносить не имеет смысла.

Ответа нет.

Чёрт с ней.

Весь оставшийся путь до Гуменда мы с Хумой преодолеваем за один переход без единого привала.

Солнце отчаянно старалось нанести мне солнечный удар и одновременно оставить ожоги на неприкрытых участках тела. Путешествовать в полдень – верный признак идиота, который не дружит с собственной жизнью. Однако у меня были веские причины продолжать идти вперёд. Пот течёт градом собственные волосы кажутся ужасающе горячими, но я иду и не собираюсь останавливаться.

Лишь у Гуменда я позволяю себе минутную передышку.

Уже вечер и солнце клонится к горизонту.

– Кто идёт? – кричит человек, выглядывая над вратами.

Я узнаю рыжую голову мужчины, имени которого не запомнил. Он участвовал в турнире по шашкам и выбыл в первом раунде. Он же первым получил ранение, когда началась потасовка.

Приближаюсь в молчании, с поднятыми над головой руками.

– Гарн? – удивлённо спрашивает мужчина.

Хорошо, хоть не орёт на всю деревню.

– Я пришёл к Майре, – говорю.

– Но ты же совсем недавно уже входил...

Гадство, значит двойник уже тут. Как бы я ни желал его обогнать по пути в Гуменд – у него была слишком большая фора. Надеюсь, Майра ещё жива.

– Теперь вхожу снова, – говорю.

Пришлось выдумывать нелепую историю, как я вышел через другие врата и обошёл деревню по кругу. Выполнял поручение старосты по проверке безопасности периметра.

Мужчина пускает меня внутрь и я тут же иду к дому Майры, обходя его со стороны, чтобы никто, находящийся внутри, не заметил моё приближение. Внутри пульсирует ощущение чего-то нехорошего. И нехорошее действительно происходит: мой двойник и Майра сидят на пороге дома, прислонившись друг к другу плечами. Кажется, я успел вовремя.

– Я так рада, что ты пришёл, – произносит девушка и легонько толкает лжеменя.

Очень добрый, дружеский жест, от которого у меня внутри всё закипает. Этот человек пришёл убить её, а она даже не подозревает об этом. Урод решил не трогать никого из нашей деревни, а вместо этого лишить жизни девушку... она ведь не из «наших».

– И я рад, – отвечает двойник. – Я тщательно обдумал твоё предложение и решил согласиться.

– Какое именно?

– Ты сама знаешь.

– Нет, ты скажи, – игриво произносит Майра.

– Ты предлагала мне прийти к тебе в деревню и остаться здесь с тобой навсегда. Не представляю, чтобы человек в здравом уме отказался от жизни с такой обаятельной девушкой как ты.

В порыве радости и воодушевления Майра бросается обнимать моего двойника и целует его в уши, в щёку, в волосы. Никогда не видел девушку настолько счастливой. Легко обещать вещи человеку, которого собираешься убить. Можно врать с три короба и никто не уличит тебя во лжи.

– Построим домик побольше, организуем тут всё. Мы станем самыми счастливыми людьми в округе!

Двойник уже видит Майру покойницей.

Даже если мне удастся каким-то образом спасти девушку, я всё равно расстрою её тем, что не собираюсь переезжать к ней в деревню. Оттого вдвойне горько смотреть на её радость.

– Не думала, что ты согласишься, – отвечает Майра.

Она раскраснелась, улыбается от уха до уха, а её руки так и бегают по двойнику. Не знает, как ещё выразить свой восторг.

– Это было не трудное решение. Ты – самая прекрасная, умная и добрая девушка из всех, что я знал.

С каждым словом двойника лицо Майры становится всё счастливее. Доходит до того, что она отворачивается и утирает слёзы рукавом. Каждое слово этого выродка – правда, и он ещё не упомянул ехидное чувство юмора, которое мне в ней настолько нравится. Но чем больше он осыпает её комплиментами, тем больше она расстроится потом.

Коракс Майры срывается с крыши и пролетает над домом. Кажется, девушка хочет глазами птицы посмотреть на саму себя с двойником со стороны, запечатлеть приятный момент с высоты птичьего полёта. Прячусь за кустом без движения – она не должна заметить меня. Если выдам моё присутствие – двойник убьёт девушку в это же мгновение.

Покрепче сжимаю столовый нож на поясе и молоток в руке.

Девушка с двойником принимаются целоваться, страстно и отчаянно, а я перебегаю от куста подальше, чтобы птица меня не увидела раньше, чем нужно. Прячусь в соседнем дворе и вижу, как мой двойник поднимает Майру на руки и заносит в дом.

Приближается что-то совсем плохое, однако показываться раньше времени нельзя. Сейчас нужно действовать как никогда осторожно. От любого моего действия зависит жизнь Майры. Одна малюсенькая ошибка и один из метательных ножей двойника окажется у неё в горле. Она будет истекать кровью, а я – стоять рядом и бранить себя самыми последними словами.

– Аккуратно, – шепчу. – Без ошибок. Не торопись.

Птица Майры всё ещё кружит в небе. Покажусь – это будет означать смерть девушки. Так и вижу, как они сидят в доме с двойником. А затем Майра внезапно посмотрит на стену с удивлённым выражением.

«Ничего себе, – произнесёт она. – Там на улице человек, который выглядит в точности как ты».

Она обязательно это скажет. Майра не подозревает, что находится рядом с хладнокровным убийцей. А двойник, проследив за её взглядом, ругнётся и достанет своё оружие.

Я не успею даже подойти к дому, как всё будет кончено.

Приходится ждать.

Наконец, птица улетает прочь – поохотиться, наверное. А я выхожу из укрытия и крадусь к дому Майры. На этот раз у меня ощущение, будто происходит нечто невероятно плохое. Преступление против всех принципов морали, которые только могут существовать.

– Гарн, я так рада тебя видеть, – стонет девушка.

Майра и мой двойник лежат на кровати, обнимаются и целуются. Их голые тела прижимаются друг к другу, а я стою за окном, смотрю за происходящим и не знаю, как мне поступить. На моих глазах происходит мерзкое преступление, которое нужно прервать любыми средствами.

Однако девушка всё ещё жива, хоть это радует. Похоже, двойник собирается воспользоваться ей в последний раз, а затем убьёт, в самом конце процесса.

Какой же ублюдок.

Покрепче сжимаю молоток.

Каковы мои шансы, если я прямо сейчас вбегу в комнату и постараюсь опустить оружие на голову моего врага? Услышит ли он приближающиеся шаги и успеет ли замедлить время. И вообще, при нём ли сейчас жёлтая жемчужина? Двойник голый, одежда валяется на полу. Но он может сжимать жемчужину в руке... Как же трудно планировать убийство, когда секунда промедления превратит тебя самого в мертвеца.

– Чтобы ни звука, поняла? – шепчу летучей мыши.

Хума смотрит на меня, не поняв ни слова.

Перекидываю одну ногу через оконную раму. Опасно, очень опасно, но стоять в стороне я не могу. Уже представляю, с каким звуком погрузится моё оружие в голову двойника, какой формы станет его череп, когда я закончу свою работу...

Движение впереди замирает и я прячусь за домом.

– Подожди, – шепчет двойник.

Слышится лёгкая возня, а затем враг встаёт с кровати.

– Будь здесь, – говорит. – Сейчас вернусь. Ох, мне ногу свело в судороге!

С прихрамыванием двойник выходит из дома, а я заглядываю в окно и вижу голую девушку, лежащую на кровати.

– Майра! – шепчу. – Майра!

С удивлением девушка поднимает голову, смотрит на меня, затем переводит взгляд на дверь, в которой только что скрылся мой двойник. Её брови хмурятся. Это выражение лица я слишком часто встречал за последние дни.

– Майра, – говорю. – Иди сюда. Быстрее!

Девушка встаёт с кровати, прикрываясь тонким одеялом.

– Гарн? – спрашивает. – Как ты так быстро оделся?

– Майра, – говорю. – Слушай меня очень внимательно. Тот человек, что только что вышел из твоей комнаты – это не я, а моя точная копия. Это всё из-за бордовой жемчужины. Нас теперь двое таких, но лишь один настоящий. Я – тот человек, которого ты знала всё это время. А тот другой – лишь притворяется мной.

– Что? – только и может произнести девушка.

Вываливая подобную информацию на человека – не нужно удивляться, что он не сможет мгновенно её воспринять. Я бы сильно удивился, если бы Майра ответила «ладно, я тебя поняла». Ей нужно время, чтобы усвоить сказанное.

– Сейчас тебе нужно знать только одно, – говорю. – Мой двойник постарается убить тебя сегодня. Это ужасный, ужасный человек. Убедись, что у него нет при себе жёлтой жемчужины, и тогда мы вдвоём его скрутим. А пока сделай вид, что не видела меня.

В коридоре соседней комнаты слышатся шаги, значит двойник возвращается. Мгновенно падаю на землю, чтобы он меня не увидел.

– А вот и я, – произносит он моим голосом. – Эй, я же сказал тебе никуда не уходить.

– Да я так, – отвечает Майра. – Воздухом подышать.

– Иди сюда.

Пара приближается друг к другу и я слышу звуки поцелуев. Чем дольше я нахожусь рядом с двойником, тем сильнее хочу его прикончить. Этот мерзавец пользуется тем, что девушка принимает его за меня. Надо дать ей немного времени, чтобы переварить мои слова. Майра умная, она всё сделает правильно.

– Идём в кровать, – говорит двойник.

Они опускаются на матрас, а я перехожу к другому окну, чтобы Майра могла меня увидеть, а двойник – нет. По звукам слышу, что они лежат очень близко и обнимаются. Заглядываю в комнату и смотрю на два голых тела, но уже без былой страсти. Майра переводит взгляд с моей головы в окне, на человека перед ней.

Надеюсь, она понимает, в какой опасности находится. Инстинктивно она прижимает к себе одеяло, стыдясь показывать наготу перед двоими людьми. Однако продолжает играть свою роль, пусть и не до конца понимает, в чём она заключается.

«Молодец, девочка», – думаю.

Как бы паскудно это ни звучало, но ей нужно продолжать целовать моего двойника ради спасения собственной жизни. И где-то в этот момент проверить его руки, нет ли там жёлтой жемчужины.

Очень медленно, очень аккуратно перекидываю ногу через окно и залажу в комнату. Двойник лежит на боку спиной ко мне, Майра следит за моими движениями и никак не показывает, что в комнате стало на одного человека больше. Пригибаюсь к штанам двойника и ощупываю их в поисках мешочка с жемчужинами.

– Ты такая красивая, – произносит двойник.

Я замираю с поднятым молотком, готовый в любой момент прыгнуть вперёд.

– Ты тоже ничего, – отвечает девушка с улыбкой, за которой прячется беспокойство.

Майра до сих пор не понимает, как ей поступить. Я смотрю ей в глаза и вижу замешательство: внезапно рядом с ней оказался не один человек, которого она любит, а целых два. И один из них утверждает, что другой собирается её убить. Кому из нас верить? И стоит ли верить хоть одному? Но пока она отвлекает двойника – всё идёт как надо.

Вскоре я замечаю лёгкий бугорок под рубашкой, лежащей на деревянном полу... Я ступаю очень тихо, но в какой-то момент двойник поворачивается и мы встречаемся с ним взглядами.

В нём всё: удивление, ужас, смятение, паника. В последнюю нашу встречу я лежал на деревянном полу в Гуменде и истекал кровью, а он отплясывал над моим телом. Затем я отправился в царство мёртвых, а он снял с меня броню, чтобы легче было тащить тело, выволок за пределы Гуменда, выкопал яму и скинул в неё мой труп. На этом история должна была закончиться, но она по какой-то причине продолжается.

Все виды эмоций проносятся на его лице за секунду. Двойник пытается понять, каким образом мне удалось выкопаться и прийти сюда.

– Красная жемчужина, ублюдок, – говорю.

Мы оба смотрим на рубашку, лежащую на полу. Оба одновременно бросаемся к ней. Какой смысл от молотков и ножей? Тот, кто владеет жёлтой жемчужиной – владеет ситуацией. В этот момент раздаётся оглушительный взрыв и мир вокруг переворачивается.