Честь и Долг

39. Петроград, февраль 1917 года

Лорд Мильнер готовился отбыть из Петрограда в порт Романов на Мурмане, чтобы на британском крейсере вернуться в Англию. Он уже указал Бьюкенену, что и как писать в Форин офис о скромных итогах союзнической конференции. Рекомендовал членам делегации проявить в отчетах ограниченный оптимизм в связи с положением в России, но ни в коем случае не упоминать в документах о том, что англичанам известно о заговоре против самодержца всероссийского и о сроках его осуществления. Оставалось несделанным лишь одно важное дело вербовка или склонение к доверительному сотрудничеству генерала Соколова. Люди полковника Нокса оказались слабоваты для этой цели. Они были значительно ниже морального и интеллектуального уровня Соколова, в том числе и такие крупные разведчики, как Хор и Нокс, думал сэр Альфред.

Напоследок он решил сам поговорить с «его превосходительством господином генералом Соколовым». Подкупить его лестью, нарисовать радужные перспективы дружбы с одним из влиятельнейших деятелей такой могущественной империи, как Британская. После прощального обеда у посла он пригласил «поболтать» к себе в «Европейскую» сопровождающего делегацию генерала. На всякий случай лорд попросил полковника Нокса быть в соседней комнате.

Соколова провели в маленький салон, уставленный изящной и хрупкой мебелью. Лорд Мильнер немедленно вышел к нему, пригласил устроиться поудобнее. Обратил внимание, как непринужденно сел в легкое кресло генерал. С детства сэр Альфред завидовал тем, кого природа наградила здоровым телом и ловкостью. Но даже это сейчас не поколебало его симпатии к собеседнику. Он понимал, что Соколова можно «взять» только на доброжелательность, открытость, дружбу.

Алексей уже давно чувствовал, что лорду Мильнеру от него что-то нужно.

— Я очень доволен своей поездкой в Россию, — начал лорд. — Благодарен судьбе, что она свела меня с таким человеком, как вы, — подпустил он лести. — Я знаю ваши великолепные подвиги против центральных держав и намерен исхлопотать у его величества короля Георга для вас орден Подвязки…

— Благодарю за заботу, милорд! — улыбнулся Соколов. — Но это была бы слишком щедрая награда за события, которые происходили два года тому назад.

— Но вы заслуживаете ее, — продолжал сэр Альфред будто бы и вовсе без намека, — и можете быть достойны всех самых высоких наград и поощрений Британской империи. Не только за храбрость, но за ум и знания…

«Что-то он темнит», — решил Соколов, но так же простодушно и открыто улыбался господину министру.

Милорд между тем решил перейти поближе к делу.

— Ваше превосходительство, не скрою, что моя страна и в нынешние трудные времена совместной борьбы с гуннами, и в радостные дни мира нуждается в таких мудрых и смелых друзьях, как вы…

«Ах вот он куда выводит! — догадался Алексей. — Хочет купить меня орденами и сокровищами империи… Интересно, что же ему все-таки от меня требуется?»

Но вслух он почти по-солдатски ответил главе британской делегации, что честно исполняет свой воинский долг. В этих словах крылось и предупреждение о том, что нарушать присягу он ни в коем случае не намерен. Но Мильнер понял его так, что разговор можно и продолжить.

— Не хотели бы вы приехать к нам во главе постоянной военной миссии, с семьей, разумеется?.. — задал вопрос милорд. — Мы легко могли бы это устроить. Тем более что на русском фронте воюют очень бестолково, лавры здесь не заслужишь, в историю не войдешь. А во Франции ожидаются большие события. С вашим опытом вы могли бы принять участие в них, занять видное положение среди военачальников Антанты…

— Сэр, мое место в России, — твердо ответил Соколов.

— Это прекрасно, но вы можете оказать нам помощь и в вашей стране… вкрадчиво и очень любезно продолжал настаивать на своем лорд.

Нокс за неплотно прикрытой дверью с интересом ждал, что будет дальше. Как сумеет Мильнер высказать основное: чтобы Соколов передал всю чешскую и словацкую группы патриотов под покровительство Великобритании? Но милорд, видимо от волнения, заговорил так тихо, что полковник при всем старании не мог ничего расслышать. Зато явственно прозвучал голос Соколова:

— Моя честь и долг перед моей страной не позволяют принять ваше предложение, сэр!

Затем послышался звук отодвигаемого кресла. В голосе Соколова Нокс не услышал агрессивности, но в ответе его он почувствовал такое презрение, что полковника тряхнуло словно электрическим разрядом. Он приник глазом к щели. Мильнер был бледен, но старался выглядеть величественно.

— Мой дорогой генерал! — пытался он напутствовать Соколова. — Россия обречена. Не сегодня завтра она рухнет. Наступит чудовищная анархия, и польются потоки крови… Не знаю, как без союзников можно будет остановить развал империи, государственности, армии… С кем окажетесь вы, когда императорская армия перестанет существовать вместе с государством Российским?.. Я говорю это вам с глазу на глаз и не хочу быть пророком, но скоро грядет великое потрясение!..

— Я буду со своим народом, сэр! — резко произнес Соколов.

— Вы пожалеете, но будет уже поздно что-либо сделать для вас, — не сдавался и Мильнер.

Омерзение поднялось в душе Алексея, но он был сейчас военным дипломатом и постарался, чтобы оно не отразилось на его лице.

— Имею честь откланяться! — посмотрел он прямо в глаза лорда Мильнера. Алексей сознательно не употребил протокольных выражений о почтении и прочем, а ударением выделил слова «имею честь!».

Мильнер понял и сухо поклонился.

— Надеюсь, вы по-прежнему будете нас сопровождать до Мурмана?

— Разумеется, сэр! Я выполню свои обязанности до конца! — спокойно сообщил Алексей.

— Я рад! — буркнул милорд.

Едва за Соколовым закрылась дверь, Нокс вошел в салон. Мильнер в изнеможении отвалился на спинку дивана. Он злобно посмотрел на полковника и не пожелал вести никаких обсуждений.

— Если вам не удастся скомпрометировать Соколова и на этом завербовать — его следует устранить! — устало сказал он.