Честь Воина [CИ]

Глава 6 Кларед: Странный незнакомец

Кларед проснулся от тошнотворного запаха и не сразу понял, где находится. Воняло горелым, и он рванулся вскочить с кровати, но чуть не свалился с дерева. Ох! Хорошо, что успел схватиться за ветку…

Парень втащил себя обратно в «гнездо» и, пока мир возвращался на место в закружившейся голове, вспомнил, что случилось, и как он сюда попал. В глазах потемнело от горя. Первой мыслью было: зачем он только сбежал? Надо было пойти за дядей и лечь в землю рядом с родными. Или столкнуть с дерева девчонку, и пусть бы его убил шедший за ней амбал. Хотя нет, девчонка не виновата. Да и дяде он поклялся, что не даст себе умереть. Что будет защищать Меч…

Воспоминание о волшебном оружии обожгло изнутри, побежало по венам огнём, который резко вернул Клареда в действительность. Теперь этот Предмет в руках врага. И он должен его забрать! Потому что больше некому…

Глаза предательски защипало, но мальчик изо всех сил стукнул кулаком по грубой коре, сердясь на себя за слабость, и боль от ссадины помогла прийти в себя.

Боги, чем же так воняет? Неужели подожгли замок? Кларед прислушался — с той стороны тишина. А вокруг — обычный предвечерний гомон пичуг и жужжание насекомых. Как будто ничего не случилось. Хотя нет, обычно со двора доносился стук топора, звон кузнечного молота, гогот домашней птицы, голоса слуг. А теперь — совсем тихо. Похоже, он проспал уход нартов!

Мальчишка быстро спустился с дерева и метнулся к потайному лазу в погреб, не забывая оглядываться. Но никаких признаков присутствия людей не было. Выбравшись на ощупь, во дворе он первым делом поспешил к тому месту, где в последний раз видел Меч, но конечно же, того и след простыл! Забрали… Нашли того, кто смог поднять, и увезли.

Клареду стало нехорошо. Ещё и отвратительный запах усилился так, что даже в горле запершило… Он растерянно оглянулся и словно получил невидимый удар под дых. Позади него посреди двора догорал костёр из мебели и брёвен пополам с телами всех, кого он знал. Трупы уже обуглились до неузнаваемости, но некоторых всё равно что-то отличало: гигантская фигура кузнеца, беспалая нога старой кухарки, металлический подтёк на мизинце — след от дядиного оловянного кольца, знака выпускника Ладоней Смерти…

У Клареда подкосились ноги, он упал на колени. Желудок свело и вывернуло. Позывы продолжались, но внутри было пусто. Кашляя и давясь, мальчик пополз прочь от чудовищного кострища, потом поднялся и побежал — за замок, за сорванные с петель ворота… Оглянулся, судорожно хватая ртом воздух — и лучше бы он этого не делал! На высоких кольях у входа во двор торчали отрубленные головы отца, мамы и дяди. Такого он вынести не мог!

Парень рванул подальше от этого зрелища — в поля, но вскоре споткнулся, упал лицом в пожухлую траву, и его прорвало. Осознание масштабов трагедии обрушилось разом, словно в сердце со всего маху воткнули железный кол. Его мир рухнул!

Кларед рыдал, как никогда в жизни, ни до, ни после — взахлёб, воя и крича, молотя по земле руками и ногами, размазывая по лицу слёзы и сопли, сотрясаясь от ярости и ненависти, до икоты и полного изнеможения, пока внутри не осталась лишь звенящая пустота.

Когда дыхание восстановилось, парень перевернулся на спину и бездумно лежал, пялясь в небо невидящим взглядом, пока оно лиловело и одну за другой высвечивало звёзды.

В чувство его привели комары. Они суетливо вились над лицом, норовя залезть в нос или глаз. Сначала Кларед был вынужден фыркать, потом пришлось замахать рукой, и наконец, сесть. Страшно хотелось есть.

Мальчик оглянулся: по лесу шастать уже темно, значит, придётся вернуться в замок и поискать еду там. Сердце болезненно сжалось, но у него больше не было сил страдать. Кларед мысленно вызвал ощущение того лёгкого и твёрдого, что словно передалось ему от дяди, и запер своё сердце в броню. У него есть задача. Задача требует жить. А чтобы жить, надо есть. Чувства же только отвлекают. Всё просто.

Сделав несколько глубоких вдохов и убедившись, что тошнотворный запах горелой плоти значительно ослабел, Кларед встал и неверной поступью пошёл назад, к воротам.

На головы родителей он старался не смотреть, опасаясь, что его снова накроет, но, проходя мимо, задержался с опущенной головой и мысленно поклялся за них отомстить. Смыть оскорбление чести рода кровью. Большим количеством крови! Желательно, десять к одному. Неважно, сколько это займёт.

Очевидно, сначала ему придётся вырасти и стать хорошим бойцом. Но ничего, он положит на это жизнь! А прямо сейчас ему очень надо поесть. Чтобы выжить и отомстить.

В замке было совершенно, непривычно темно. Спотыкаясь о какие-то обломки, паренёк пробрался на кухню, раздул ещё тлеющие в печи угли и при помощи лучины поджёг свечу, благо всё это лежало рядом, на специальной полочке. Огниво он сразу положил за пазуху. Пригодится, чтобы выжить и отомстить.

Представшая взору картина была печальной. На кухне ничего не осталось, кроме битой посуды. Даже кастрюли и сковородки забрали. Кларед в отчаянии полез под столы и отобрал у мыши краюху хлеба. Поползав немного, нашёл ещё недоеденную кем-то гусиную ножку, и ему было уже всё равно, кем. Выжить и отомстить. Мальчишка обглодал всё, включая хрящ, до кости, но этого было слишком мало.

При мысли о погребе, в который надо было идти через двор со страшным пепелищем, Кларед содрогнулся, но голод — не тётка. Выжить и отомстить. Твердя это про себя, как молитву, паренёк пошёл обыскивать закрома.

На костёр старался не смотреть. Тот почти догорел и запах прожарившейся плоти показался неожиданно аппетитным, но эта противоестественная мысль снова вызвала тошноту, а Клареду вовсе не хотелось терять те несчастные крохи, которые ему удалось раздобыть. Выжить и отомстить.

Погреб тоже вымели подчистую, но всё-таки среди обломков полок удалось найти одну подпорченную брюкву, которую Кларед тут же и сгрыз сырой, ногтями соскребая грязноватую шкурку. Началась икота. Пришлось идти к колодцу вокруг тлеющей кошмарной кучи, изо всех сил отводя глаза. Лишь бы выжить и отомстить.

С трудом вытащив ведро, Кларед напился и решил, что до утра продержится. А там можно попробовать поймать что-нибудь в лесу. Все мальчики неоднократно проверяли с егерем силки и, если повезёт, там уже будет добыча. А пока собрать те же орехи, ягоды и грибы, в конце концов. Чтобы выжить и отомстить.

Но сейчас — сейчас для этого надо поспать. Измотанный парнишка поплёлся назад, в замок. В холле не осталось ни мебели, ни зеркал, ни канделябров, ни штор. Только обломки дерева на полу. Кстати, надо подкормить печь, чтобы снова не разжигать её утром — вдруг не выйдет? Насобирал дрова, запихнул в каменное нутро и с тоской подумал, что наверху, наверное, такая же разруха. И пустая спальня, без братьев… Поёжился и полез спать на «тёплую полку» рядом с печью, где обычно держали подходящее тесто и готовый обед, чтоб не остыл.

Кларед думал, что уснёт сразу же, но вспомнил о Мече. Надо же не просто отомстить, а вернуть реликвию рода! Тело напряглось, но тут же обмякло: наверняка, всадников уже не догнать. Тем более, вряд ли кочевники оставили хоть одну лошадь. Стоит, конечно, утром проверить, но на дворе было тихо, как в могиле — даже собак не осталось. Да и если догнал бы, как отобрать волшебный клинок? Разве что выкрасть. Дядя ведь говорил «любой ценой»…

Ну что ж, значит, придётся идти за кочевниками по следам, которых за уймой лошадей должно остаться так много, что и слепой не ошибётся. Чтобы не упустить Меч из вида. А там видно будет. Может, они где-нибудь задержатся на несколько дней, и удастся нагнать.

Но пускаться в дорогу без подготовки негоже. Дядя всегда собирался минимум день перед отъездом. Надо обыскать дом, посмотреть, не осталось ли чего ценного, чтобы купить по пути коня. Оружие для добычи пропитания и для защиты от бродяг. Добротную одежду…

Наметив предварительный план, Кларед немного успокоился и тут же отключился.

Наутро мальчик проснулся с тяжёлой головой. Напился свежей воды из колодца, набрал обломков для подкормки печи, которая почти погасла — еле раздул, и пошёл делать ревизию.

Все хозяйственные постройки опустели: конюшня, коровник, птичник, даже амбар! Как разбойники это всё утащили?

Неожиданно сильно захотелось каши, которой их с братьями пичкали каждое утро. Раньше Кларед кашу ненавидел, но теперь… Теперь всё изменилось. И кашей его дома больше не накормят.

На полу амбара виднелась кучка проса — видимо, просыпалась из порвавшегося мешка. За ночь в нём явно порезвились мыши, но всё же…

Кларед не умел готовить, однако знал, что для каши, кроме зерна, нужны горшок и молоко. Наверное, вода сойдёт, а вот с посудой была проблема: одну забрали, другую разбили. Нашлась только собачья миска. Ну, лучше, чем совсем ничего.

Мальчик наугад залил просо водой, накрыл миску крупным черепком от настоящего семейного горшка и поставил её в печь на верхнюю полку. А сам собрался в лес. Нужна была торба или две — для ягод и грибов. И нож, чтобы срезать добычу.

Старая перемётная сума с дырой в одном боку нашлась в конюшне, а вот весь железный инструмент кочевники выгребли — даже заготовки из кузни.

На всякий случай, Кларед проверил то место, куда свалился убитый им стрелок, но, конечно же, во дворе не было ни лишних тел, ни, тем более, хороших метательных ножей. В конце концов, пошарив как следует в кузне, он нашёл за горном обломок мотыги и решил, что пока сойдёт — очень есть хотелось.

Первым делом мальчик наелся красники с кустов. Черника уже почти отошла. Взобрался на давешнее дерево, нарвал орехов поспелее и пошёл проверять обычные ловушки Сапека, по дороге собирая в целое отделение сумки ягоды и грибы. Погода стояла сухая, но несколько белых, кучку лисичек и россыпь опят мальчик всё-таки нашёл.

На третьей ловушке Клареду повезло, причём по крупному — в петлю попался тупарь! Как только не сорвался? Но Сапек всегда делал крепкие силки. Вот и крыло уже кто-то погрыз, но не смог сорвать тушку.

Мальчик перепилил бечеву и с трудом затолкал добычу в суму. Тяжёлый. Должно хватить на несколько дней. Только приготовить бы ещё, ни с чем не ошибившись.

Пришлось обратно возвращаться через ворота — с такой ношей через погреб лезть было неудобно. И настроение, поднявшееся было в лесу, снова прибило к земле.

С тяжёлым сердцем Кларед подошёл к воротам, постоял с опущенной головой, отдавая дань памяти родным, как вдруг услышал какой-то глухой стук сверху.

Мальчик поднял взгляд. Мамину глазницу клевал ворон. Кларед вспыхнул, сбросил сумку, нашёл камень, запустил в ненавистную птицу. Но та вспорхнула, и камень попал маме в лоб. А ворон сделал круг и снова уселся ей на голову. Сердце заныло. Надо снять оттуда головы родных. И похоронить их. Как бы тошно ни было… Вон у дяди уже оба глаза выклеваны, а вторая птица прилетела и села на голову отцу.

Кларед подбежал к маминому шесту и попытался выдернуть его из земли, но тот не поддавался. Зато ворон вспорхнул и пересел на дядю. А второй принялся клевать глаза отца. Мальчик метнулся туда и затряс папин шест, но птица лишь перепорхнула на маму.

У парнишки на глазах начали закипать слёзы бессильной злости. Как же защитить родных от надругательства? Если бы хоть топор сохранился, чтобы срубить колья! Но эти гады ничего не оставили…

Кларед стал бегать от одного шеста к другому, раскачивая их, и кричал на птиц, что есть мочи. Пробовал свистеть, как показывал Полдор, через два пальца, но выходило слишком слабо. Гармин — вот кто был виртуозным свистуном, выводившим трели одним ртом, только больше нет его…

Мальчик лихорадочно пытался придумать, как ещё отогнать птиц или быстро снять головы, продолжая метаться между шестами, но лишь быстрее выдыхался от отчаяния.

Как вдруг за спиной раздался такой пронзительный свист, что вороны враз вспорхнули и унеслись куда-то в сторону леса.

Кларед с испугом оглянулся, опасаясь, что вернулись кочевники, однако, это был всего лишь очень странный человек. Довольно высокий, с виду крепкий, с проседью в тёмных длинных волосах, перехваченных кожаной лентой на удивительно бледном лбу, и ярко-синим взглядом из-под широких бровей вразлёт. Осанка княжеская, но балахон на плечах какой-то допотопный, потрёпанный и выглядит старше него самого. Только лапти совсем свежие, а вместо онучей — выцветшие тряпки. Оружия не видно, лишь увесистый посох в руках, на который он опирался, словно ветхий старец.

— Что стряслося здесь, отрок? — глухим голосом спросил незнакомец, подходя.

Речь у него была такая же странная, как и он сам. К необычностям добавился ощутимый запах болота. Но глаза — ясные и добрые — вызывали доверие. Хотя после случившегося Кларед не был склонен доверять никому.

— Нападение, — скупо ответил он, хмурясь.

— Кто?

— Кочевники, — ответил мальчик, и уточнил: — Нарты.

Длинные брови незнакомца, нависавшие над глазами, удивлённо взлетели, словно орёл взмахнул крыльями, и сразу же хищно сошлись, как будто царь небес заходил на жертву. Впечатление усиливалось горбинкой на тонком носу, делавшей его чем-то похожим на клюв. На секунду мужчина показался очень грозным, однако, складка на лбу быстро разгладилась, и он лишь сокрушённо покачал головой:

— Опоздал… Твои? — и сочувственно указал на головы.

С каждой фразой голос незнакомца звучал всё уверенней. А у мальчика подкатил к горлу ком. Он кивнул и хрипло попросил:

— Не поможете снять их? Надо бы похоронить…

— Конечно.

Мужчина без промедления подошёл сначала к шесту с матушкой, попробовал его дёрнуть, потом, отложив посох, взялся двумя руками, покрутил, пошатал и выдернул палку из земли. Аккуратно положил головой на траву и проделал то же самое с двумя другими.

Кларед приблизился к страшным трофеям, терзаясь между ужасом и необходимостью их снять, но странный человек жестом остановил его. Он скинул свою хламиду, под которой оказалась такие же ветхие рубаха и штаны, расстелил на земле и сложил головы туда. При этом на среднем пальце его левой руки стало видно серебряное кольцо с крупным синим камнем в цвет глаз, не вязавшееся с нищенской одеждой.

Незнакомец завязал головы в узел, наконец милосердно скрывая от парня душераздирающее зрелище, поднял скорбную ношу на плечо и кивнул на замок:

— Ну что, пойдём?

— Куда?

— Помогу.

Помощь Клареду совсем не помешала бы, но нужна ведь ещё осторожность:

— А вы, простите, кто такой?

— Когда-то я знавал твоего деда, — удивил его мужчина. — Маверика.

— Маверик — мой прадед, — поправил мальчик, и тут сообразил: — Но как вы могли его знать? Он же умер раньше, чем вы родились!

— Я старше, чем кажусь.

Странный человек загадочно улыбнулся, развернулся и пошагал во двор, подхватив по пути свой посох. Почему-то от этой улыбки опасения Клареда улеглись, хотя мужчина никак не мог быть настолько стар, чтобы знать его прадеда. С другой стороны, желай он соврать, мог бы помянуть деда или даже отца. Кто из посторонних нынче помнил имя прадеда, чтобы правильно ему подсказать?

Мальчик подхватил сумку с добычей и поспешил за ним.

— Погодите! Как вас зовут?

Человек остановился и обернулся:

— Зови меня Са… нат, — заминка была почти незаметной, но казалось, тот на лету изменил имя, которое собирался назвать, причём, поменяв ударение.

— Как-как?

— Санамт. А тебя, юноша? — речь его стала уже совершенно нормальной.

— Кларед, — ответил паренёк, поравнявшись с ним. А потом тихо добавил своё новое полное имя: — Кларед Лоринден о Марвин о Этлина ал да Кастердом.

— Рад познакомиться, Кларед, — Санат протянул ему руку, снова поразив.

Дело в том, что показывать открытую ладонь и пожимать её в ответ было чем-то вроде тайного знака их семьи. Отец говорил, что кто-то из предков привёз этот обычай из северных земель. Такое рукопожатие означало договор, основанный на доверии. В первый и последний раз они с отцом обменялись им год назад, когда условились, что, подтверждая распоряжение, сын обязуется его выполнять. И сейчас эта протянутая ладонь показалась внезапно родной утопающему в одиночестве мальчику. Он медленно, словно не веря в происходящее, протянул руку в ответ, и её сжали, как полагалось — не померещилось. Этот человек точно знал их семью.

Кларед поднял глаза, сердце его учащённо забилось. Неужели это какой-то потерянный родственник?

— Нет, я вам не родственник, — он ещё и мысли читает?! — Но ты очень похож на прадеда. Идём.

Они поднялись в замок, и Санат покачал головой, видя разорение. Кларед повёл его на кухню — там, по крайней мере, сохранились столы, сделанные из камня. Мальчик свалил на один из них свою сумку и полез в печку, вспомнив о каше. А мужчина тем временем самостоятельно нашёл холодный подпол и спустил туда головы.

Миска была горячей, а ухваты кочевники тоже забрали. Кларед обжёгся, стал озираться, ища, чем бы достать. На помощь ему снова пришёл Санат, спокойно извлекая посуду голыми руками и ставя её на стол.

Мальчик скинул черепок, служивший крышкой, и заглянул внутрь. Каша выглядела грязноватой, но пахла съедобно, и её оказалось намного больше, чем он положил зерна:

— Будете? — предложил он угощение гостю.

— Не откажусь.

Вот только не было ни стульев, ни ложек. Санат огляделся, поднял с пола черепок, отряхнул его и зачерпнул из миски. Пожевав, скривился:

— Соли бы.

— Всё забрали, — вздохнул мальчик, подбирая такой же «прибор».

Какое-то время они молча уминали пресную и немного суховатую кашу. В другой раз такое залили бы бульоном с требухой и отдали собакам, но сейчас горячая пища сама по себе уже казалась благом. Похоже, мужчина тоже был голоден, потому что поглощал еду, больше не жалуясь.

— Есть ещё тупарь, — мальчик, доев, полез в сумку и вывалил на стол тушку птицы, — но я не знаю, как его готовить. Поможете?

— Конечно, — покладисто отозвался Санат. — Только сперва скажи мне кое-что, Кларед. Тебе что-то известно об… особом предмете, хранившемся под вашим замком?

Сердце парня пропустило удар:

— Вы знаете о Мече? — недоверчиво переспросил он.

— Тсс! — приложил тот палец к губам. — Разве отец тебя не учил?

— Учил, и меня и братьев, — при воспоминании о них Кларед поник, а потом снова встрепенулся с безумной надеждой: — Но он уверял, что об этом не знает никто, кроме мужчин нашей семьи!

— Я знаю лишь потому, что стоял у истоков этой истории. И помогал устраивать тайники. Но скажи мне, где теперь этот Предмет?

Щёки Клареда залила краска стыда:

— Его забрали. Дядя Белтар защищал им семью, потому что пришлось туго. Они пытались удрать из замка, но не вышло. А я проспал уход нартов, и теперь собираюсь за ними. Дядя назначил меня хранителем… Предмета, если с ним самим что-то случится.

Взгляд Саната внимательно упёрся в мальчишку, словно просвечивая его насквозь вершок за вершком. По мере изучения, глаза мужчины открывались всё шире, а брови ползли всё выше. Он недоверчиво покачал головой, потом закивал, улыбнувшись, как старому знакомому, но вслух в итоге спросил лишь:

— Так он тебе покорился?

— Да!

Кларед гордо вскинул голову, вспомнив знаменательный момент. В глазах мальчика сверкнул отблеск волшебства, которым наполнил его тогда Меч, и синий взгляд незнакомца загорелся в ответ чем-то очень похожим. У Клареда от удивления приоткрылся рот: он понял, что Санат тоже держал в руках этот клинок! В голове сразу взвился рой вопросов, но мужчина подтянул к себе тупаря:

— Давай-ка мы с тобой для начала его ощипаем, поставим готовиться, похороним твоих родителей, а потом обсудим, что делать.

И Кларед согласился, потому что не знал, с какого вопроса начать. Особенно, чтобы получить вразумительный ответ, а не как с прадедушкой. Такого быть не могло, как и Меча в чужих руках, но он видел, что было, и… теперь полностью доверял своему странному гостю. Знал, что Меч не потерпит кого попало, как не дал бы его непроверенному человеку и кто-то из предков, даже если тот путает за давностью, кто именно.

— Только у меня нет ножа.

Санат запустил руку под рубаху на боку, и вынул оттуда отличный охотничий нож со странным темноватым отливом на гладком, как новенькое, лезвии и с такой же истёртой кожей на ручке, как и всё его одеяние.

Потрошить птицу пошли на двор. Точнее, Санат потрошил, а Кларед искал, чем бы выкопать яму. Лопаты тоже забрали, но, к счастью, он вспомнил, что натыкался на какой-то черенок в подземном ходе. И действительно, у дальнего конца была то ли припрятана, то ли кем-то забыта вполне сносная мотыга.

Предки мальчика были похоронены в дальнем углу парка на участке без деревьев. Начиная с пра-прадеда, который получил Кастердом от короля за особые заслуги… Да, наверняка, как раз за ту историю в замке Малфир!…И дальше по порядку все члены семьи, которые жили в замке, включая дядей и тёть с супругами и детьми, вплоть до деда с бабкой, накрытых одной каменной плитой.

Обливаясь потом под жарким полуденным солнцем, Кларед выдолбил рядом небольшую яму, рыхля землю мотыгой и выгребая руками. Заработал водянки, которые успели лопнуть и теперь саднили, но мыть руки к колодцу пошёл, чувствуя некоторый прилив уверенности в том, что не пропадёт один. Видимо, потому что сам поставил задачу и сам её выполнил. С небольшой помощью, конечно, но не в пустыне ведь живёт. Главное, пожалуй — решить, что делать.

Жуткого костра с человечиной, который, судя по унявшемуся запаху, потух, Кларед уже привычно избегал взглядом, но теперь задумался: по-хорошему, похоронить бы всех, вот только… На это уйдёт неделя, если не больше, а ему надо нагонять кочевников!

Посмотрев на его руки, Санат усадил мальчика обжигать остатки пуха в тушке тупаря над свечкой, а сам пошёл в лес, прихватив найденный где-то кусок старой попоны. Вернулся через час с большим комком глины, парой веточек сухих медвежьих ягод и травами. Одни велел пожевать и приложить к мозолям, другими принялся растирать тупаря. Выпотрошил внутренности, нашпиговал его грибами да ягодами, обмазал глиной и засунул в раскочегаренный очаг — вертел разбойники тоже забрали.

После этого они вместе пошли на кладбище хоронить родных мальчика. Санат всё сделал сам, велев Клареду не тревожить мозоли. Даже большой камень из другого угла кладбища прикатил, чтобы отметить место; Кларед и не думал, что сдвинуть такой под силу одному человеку. Он просительно подал гостю найденный утром обломок мотыги, и тот добротно выцарапал на камне имена. Буквы были немного странные, на старинный манер, но не так уж сильно отличались от современных.

Постояли немного, помолчали. Мужчина как будто молился, закрыв глаза и уйдя в себя. Кларед тоже обратился к богам с просьбой присмотреть за его родными. Сердце заболело при мысли о том, как рано и жестоко они погибли.

Мальчик стоял, опустив голову, когда на плечо легла сухая тёплая ладонь, вызвав невольный всхлип. В порыве тоски он обхватил руками своего загадочного помощника — не родного, но и не совсем чужого человека. Думал, заплачет, однако, все слёзы, видимо, кончились ещё вчера. Юный сирота лишь тяжело дышал, уткнувшись мужчине в живот. Тот приобнял его за плечи, положив ладонь на макушку, и от тёплых рук по телу заструился покой.

Постояв так немного, Санат потрепал мальчика по голове и, присев, заглянул в глаза:

— С их душами всё будет хорошо, — сказал он совершенно уверенным тоном, словно знал, о чём говорил.

И Кларед ему поверил. Вздохнул с частичным облечением и позволил увести себя назад, в замок.

Санат провёл его в разорённую столовую справа о холла, усадил на широкий подоконник и устроился напротив.

— Ну, рассказывай, что делать надумал, — велел он.

— А разве у меня есть выбор? — вздохнул Кларед.

— Выбор есть всегда.

— Но честь рода и клятва дяде требуют попытаться вернуть… Предмет.

— И как же ты собрался отобрать его у отряда, с которым не справились все взрослые в замке? — Санат насмешливо приподнял бровь.

— Украду, если потребуется, — вспыхнул Кларед.

— А как честь рода сочетается с воровством? — мужчина приподнял другую бровь взамен первой.

И Кларед узнал этот менторский тон, совсем как у мэтра Пойчига. Понял, что не обижаться надо, а рассказывать. Человек бывалый, может, подскажет что-то дельное.

— Дядя сказал, меч надо вернуть любой ценой, кроме собственной жизни.

— А как ты сам-то уцелел?

— Дядя спрятал меня на дереве, за стеной. Я всё видел…

— И тебя потом не нашли?

— Нашла одна их девчонка — мелкая, страшная такая, со шрамом в полщеки, но не выдала почему-то…

— Интересно… — взгляд Саната устремился куда-то вдаль.

— В общем, я понимаю, что слишком мал и ничего пока не умею, но если ждать, пока вырасту и научусь, на мир же могут обрушиться несчастья? Так написано в легендах. Да и где потом искать… Предмет? Что мне ещё остаётся, кроме воровства?

Кларед всмотрелся в бездонно-синие глаза, вновь обратившиеся к нему — с тайной надеждой, что странный друг их семьи не только подскажет, но и поможет. Тот легонько покачал головой, словно в ответ на мысли мальчика, но заговорил лишь о высказанном вслух:

— Ну, во-первых, нартов ты вряд ли догонишь. Дольше, чем на сутки Свора на Охоте не останавливается. Такой у них защитный обычай. Правда, раньше охоты были не такие зверские.

— А как же имущество? — удивился Кларед. — Они вывезли все вещи, увели коров и забрали птиц. Неужели потащат всё это за собой?

— Я провёл много лет в затворничестве, но вряд ли нарты сильно поменяли привычки. Всё лето они кочуют, собирая добычу. Большую часть потребляют в пути, кое-что действительно везут с собой про запас, а лишнее продают. Но Свора при этом не останавливается — просто высылает отряды, которые потом возвращаются дальше по Тропе.

— Так может, и Меч продадут? Ой… — Кларед спохватился, что назвал запретное слово.

— Это вряд ли. У них культ воинских искусств, и хорошее оружие всегда забирают себе. А если твой дядя им бился, они, скорее всего, уже поняли, что клинок необычный, и повезут разбираться своим колдунам… — мужчина нахмурился, и от него снова повеяло угрозой.

— То есть, он попадёт-таки в злые руки?

— Не переживай, — гроза прошла так же внезапно, как собралась, сменившись солнцем улыбки. — Беды, конечно, грозят, но не прямо сейчас и не обязательно на этой земле. Выручать Предмет надо, но несколько лет в запасе точно есть.

— Только как же найти его потом, через несколько лет?

— К осени нарты всегда отправляются в Восточные Горы на зимнее стойбище. И сейчас, скорее всего, движутся уже восвояси. Следуют они, похоже, Тропой Теней, которая издавна пользуется дурной славой. Так что, даже если ты найдёшь быстрого коня и догонишь их, спрятаться тебе будет негде.

— А в этом их стойбище? Вы знаете, где оно?

— Каждый год в разных местах. Там немало плато и долин. Найти-то можно, только проще не станет. У них беспризорников нет. Точнее, они могут привезти с собой и бойких сирот, но ими занимаются отдельные люди, так что все малолетние наперечёт. В общем, затесаться в их стан незаметно не выйдет.

— Тогда что же делать? — отчаялся мальчик.

— Тебе есть, куда податься? Родственники там, может быть, дальние?

— Нет, — парнишка понурился.

— Это плохо, — вздохнул Санат. — Я подумаю, что можно сделать, но все мои знакомые, скорее всего, уже умерли…

— Сколько же вам лет? — задал Кларед зудевший с самого знакомства вопрос о дружбе с прадедом.

— Я давно сбился со счёта, — ответил мужчина отвлечённо, явно думая о другом.

На вид он был ненамного старше отца Клареда: лет сорок — сорок пять. Но сказал, что лет ему больше, чем кажется. Даже если пятьдесят или шестьдесят, это не объясняет ни прадеда, ни умерших знакомых. Чувствовалась в его возрасте какая-то странная тайна. Однако он уже дважды он ушёл от ответа на вопрос, а значит, делиться ею не собирается. Кларед вздохнул.

— А вы сами никак?.. — робко спросил он.

И снова его омыл теплом синий взгляд, но с грустной улыбкой:

— Прости, Кларед, сам не могу. У меня есть другие обязательства. Но я подумаю, куда тебя можно пристроить. Хорошо бы конечно, чтобы тебя обучили биться, да не как-нибудь, а отменно…

— Так ведь отец договаривался, чтобы меня приняли в школу Воинов Смерти, — осенило Клареда.

Ему показалось, что Санат вздрогнул при этом названии. И впился в него напряжённым взглядом:

— Что за Воины Смерти?

— Сколько же вы были отшельником? — не удержался парнишка. Но тут же одёрнул сам себя, зная, что не получит ответа. — Это монашеский орден или вроде того. Я думал, он всегда существовал. Отец говорил, что Воины Смерти — лучшие бойцы во всех окрестных землях. Раньше они помогали приграничным баронам в борьбе с кочевниками, но в последнее время почему-то перестали.

Санат недобро прищурился при этих словах, однако взгляд его требовал рассказывать дальше.

— У них есть школа для детей знати, куда берут в обучение на пять лет. Ладони Смерти называется. Мой дядя её закончил, и он был самым искусным воином из всех, что я видел…

Мальчик загрустил, вспомнив о Белтаре. И о том, как ещё два дня назад предвкушал доблестное будущее. Как радовался, считая, что перед ним открывается Истинный Путь… Санат сжал его плечо. Кларед вскинул глаза и вернулся мыслями к рассказу:

— В общем, меня тоже хотели туда отправить, чтобы я мог защитить… Предмет. Но мне ещё почти год ждать до двенадцати. Если вообще примут. Там же, наверное, надо платить… — он снова поник.

— А знаешь, это мысль, — наоборот, приободрился Санат. — И даже, скорее всего, не случайность, а судьба. Хотя есть у меня на их счёт нехорошие подозрения. Но… Пути Мелина неисповедимы. Думаю, тебе стоит попробовать пробиться туда.

— Что, прямо сейчас? — удивился Кларед.

Выражение про Пути Мелина звучало странно. Мальчик знал только Путь Мелвина, горевший туманной рекой в ясную ночь на небе, но что значила какая-то присказка, когда речь шла о его дальнейшей судьбе? Судьбе. Санат сказал, это судьба. Так может, Истинный Путь вовсе не закрылся перед Кларедом? Просто оказался не таким… блистательным, как он наивно полагал.

— Не вижу к тому препятствий, — ответил мужчина. — Конечно, скорее всего, тебе придётся проявить небывалую настойчивость, но, если это и правда судьба, то всё получится. Только… Насколько ты сам этого хочешь?

Кларед задумался. Но ненадолго. Если не идти сейчас за Мечом, а сначала набраться сил и умений — не только для возвращения реликвии, но и для мести, лучшего места не найти.

— Хочу, — решительно ответил он.

— Значит, справишься, — уверенно сказал Санат. — Ты вообще сразу бросай привычку унывать. Думай не о трудностях, а о том, как их преодолеть. Ибо, если человек что-то твёрдо решит, то обязательно найдёт способ. Так что давай-ка мы с тобой проверим, что осталось наверху. Может, были какие-то тайники, которые не нашли кочевники?

Кларед встрепенулся. У него снова появилась цель и путь к ней. Это воодушевляло и освежало память:

— В подземелье, где хранился Предмет, стоял какой-то сундук. Я не знаю, что в нём, но отец доставал оттуда слиток железа для испытания. Может, и что поценнее найдётся. Только я не знаю, куда делся ключ. Его могли забрать с собой нарты. Или придётся разгребать костёр…

От этой мысли мальчика замутило и недавнее воодушевление тут же начало куда-то стремительно утекать, но Санат поймал его, удержал, подняв голову Клареда за подбородок, и внушительно посмотрел в глаза, вновь разжигая свет в душе своими синими искрами:

— Гномий замомк? Фигурный ключ? — мальчик кивнул. — Нарты такое не забирают. Боятся, что эти ключи прокляты. Когда-то в прошлом их действительно заклинали от воров, чтобы не вынесли и не отняли вне дома. Наверняка, они искали, от чего он, но если не нашли, то просто бросили. Так что ключ где-то в заммке. Будем искать. В первую очередь, проверим само подземелье. Идём.

Они оба соскочили на пол, и пока Кларед, отстав, колебался, стоит ли доверять чужаку настолько, Санат бодро вооружился на кухне зажжённой свечой и направился прямо под лестницу.

Откинул шкуру, присмотрелся к кладке, и обернулся:

— Давай ты сам. Я твоему пра-прадеду только гномов сосватал, но результатов работы не видел.

Кларед очередной раз обалдел: уже не прадед, а пра-прадед, да ещё и гномы? Насколько же древний этот мужик, и как такое возможно? У парня возникло странное чувство, что перед ним оживают легенды, и появилась некая смутная, безумная догадка…

Но Санат смотрел так прямо и открыто, ожидая действий мальчика, что всё это вдруг показалось неважным. Странный незнакомец доказал добрые намерения делом. И знание его тайн вряд ли что-то изменит.

Кроме того, вспомнились слова дяди на одном из уроков: «Не думай, делай. Пока ты думаешь, тебя убьют. Бездействие не приведёт тебя к победе. А колебания могут стоить жизни». И сейчас было яснее ясного, что бездействие вообще никуда не приведёт, а из нынешнего положения выбираться как-то надо… Кларед тряхнул головой, отметая сомнения, и нажал нужный камень.

Они спустились в подземелье, но там не было никаких признаков пребывания чужаков. Значит, надо искать в другом месте.

На второй этаж Кларед поднимался с опаской. Но оказалось, что там чуть поменьше разрушений — просто пусто и мебель как попало. Пока мужчина осматривал углы отцовских покоев, мальчик заглянул в гардеробную и увидел, что одежду забрали не всю: самую поношенную оставили. Санат попросил разрешения взять что-то себе. Кларед сначала инстинктивно воспротивился, но потом вспомнил, что отцу всё это теперь без надобности, и, вздохнул:

— Да, берите. Только там осталось старьё…

— Всё лучше моего рубища, — криво усмехнулся мужчина.

Мальчик прошёл в смежную комнату дяди и обрадовался, найдя «ночного сторожа» Белтара на своём месте — отличный кинжал с острым лезвием остался скрытым в тайнике изголовья кровати, ныне ободранной и стоящей не на месте.

Тем временем Санат переоделся. Вид получился обтрёпанный, но поприличней прежнего. Только его собственный пояс, который раньше был скрыт под нависающей рубахой, оказался достойным зависти. На добротной широкой полосе кожи, стянутой двумя ремнями потоньше, были закреплены ножны для ножа, несколько петель для инструмента, несрезаемый кошель и ещё куча маленьких подсумков. Удобнейшая вещь, должно быть!

После они обыскали мамины комнаты, где всё было так же перевёрнуто — видимо, в поисках тайника. И наконец, перешли в детскую. Кларед собрал кое-какую одежду в узел из побитой молью маминой шали.

— Что на третьем этаже? — спросил Санат.

— Классы, библиотека и отцовский кабинет.

— Отлично, надежда ещё есть, — было ясно, что он имел ввиду ключ от подземелья, который пока не нашёлся.

В кабинете царил хаос из-за разбросанных бумаг и порубленных на куски шкафов и стола. Но ключ валялся сверху, прямо посреди комнаты. Кларед сразу же кинулся к нему и, схватив, прижал к сердцу. Не в предвкушении предполагаемых сокровищ, а потому, что тот олицетворял собой сокровенную тайну их семьи и главное, что доверили ему в жизни отец и дядя.

— Ты не против, если я посмотрю бумаги? — спросил Санат. — Вдруг, в них окажется что-то важное.

— Хорошо, а я пока в библиотеку. Хочу кое-что забрать.

Кларед сначала зашёл в класс, вспомнив, что у Гармина там была заначка. За двойной стенкой нижнего отделения в одном из шкафов и правда нашёлся нетронутый хлощовый мешок с кожаным дном, набитый всякой ерундой. Всё, кроме старой отцовской пряжки и половинки ножниц, мальчик вытряхнул и сложил туда свои пожитки — ему нужна была сумка для путешествия. Осталось место для еды и кое-чего ещё.

Парень с опаской зашёл в библиотеку. Но та была почти цела — не хватало только самых ценных фолиантов и, как назло, именной той книги, которую он хотел забрать на память. Кларед на всякий случай поискал её на других полках, но увы! Даже непонятно, зачем кому-то понадобился популярный роман в далеко не самом дорогом издании.

Те же «Легенды Свободных Княжеств» ещё можно было понять: шёлковая бумага с иллюстрациями, кожаная обложка с золотым тиснением и самоцветами на сгибе, золотой обрез. Даже неграмотному бандиту ясно, что за неё можно выручить кругленькую сумму. А таких книг, как искомая, на полках осталось штук пятьдесят, но пропала только она. Вот как это объяснить?

— Что ты ищешь? — спросил Санат, вошедший в библиотеку с небольшой самодельной тетрадью для записей.

— Любимую книжку хотел взять на память, — раздосадованно ответил Кларед, слезая со шкафа, на который забрался в поисках.

— И что же это за книга, позволь полюбопытствовать?

— «Сага о Замке Малфир», — ответил Кларед, немного смутившись.

По лицу Саната расползлась широкая ухмылка. Он спрятал её в кулак, подставив его под нос, словно тот зачесался. И «чесался» довольно долго, а улыбка выпирала по бокам, не желая скрываться, и в глазах плясали озорные чёртики. Кларед никак не мог понять, что его развеселило.

— Почему вы смеётесь? — спросил он. — Там ведь про этот… Предмет написано, да? Отец нам так сказал.

— Вот потому и смеюсь! — ответил Санат, махнув рукой на попытки скрыть своё веселье. — Она ведь тебе запала в душу ещё до того, как ты узнал тайну?

— Да, — растерянно ответил мальчик, всё ещё не понимая.

— Извини, — выдохнул мужчина, наконец становясь серьёзным. — Не смогу объяснить, что тут смешного, просто это очень предсказуемый знак Пути.

— Истинного Пути? — недоверчиво переспросил Кларед.

— Ну да, его родимого. Однако ты должен знать, что в книге всё описано не совсем так, как было. Художественный вымысел и тому подобное. А ещё пришлось запретить автору кое-что включать, дабы не выдавать важные секреты.

— И вы знаете, что именно? — кивок. — Расскажете?

Санат отрицательно покачал головой. Парень насупился.

— Поверь, тебе от этих подробностей легче не станет. Полезно будет узнать лишь то, что Предмет вам не просто передали на хранение. Его добыл твой пра-прадед, а вовсе не лорд Марлин, и, как ты должен теперь понимать, это значит, что он же поверг князя Кагара. Так что часть доблести приписана другому человеку. Специально, чтобы спутать следы. Потому и оставили Предмет на вашем попечении, да не князь, и даже не король, а кое-кто повыше.

Мужчина показал пальцем в потолок. Кларед поднял голову, пытаясь сообразить, кто же выше короля? Глаза его округлились, он хотел переспросить: «Неужто сами боги?» — но его собеседник приложил палец губам. Мальчик до конца не поверил. Но от осознания того, что его род — не просто хранители, а заслужили это право, его решимость вернуть Меч укрепилась.

А Санат тем временем протянул ему одну из рабочих тетрадей отца, судя по кожаной обложке, прошитой красными шнурами, которые плела мужу из ниток матушка на досуге.

— Вот, возьми с собой лучше другую книгу, более ценную.

Кларед принял тетрадь, открыл и ахнул. Новыми были только обложка и переплёт, а страницы внутри сначала дохнули ветхостью, а потом постепенно «помолодели». И на каждой разными почерками и чернилами значились имена и даты: кто когда родился, умер, женился — от пра-прадеда до него самого. В общем… настоящее сокровище — память его рода!

— Спасибо, — горячо поблагодарил он мужчину.

Тот тепло, но немного грустно улыбнулся в ответ.

— Я надеялся отыскать там других потомков, но похоже, ты и правда последний в роду. Ну что, идём?

— Куда?

— В подземелье, проверить, что оставил там твой отец.

Без особого труда отперев тайное хранилище, Кларед с Санатом заглянули в сундук и обнаружили там пять небольших слитков золота, двенадцать средних серебряных и штук тридцать больших железных, а также мешочек с самоцветами, странную маленькую кирку и старую рукопись в кожаном переплёте.

Санат больше всего заинтересовался киркой, а Кларед — рукописью, которая оказалась «Сагой о Замке Малфир»! Вот только начало не совпадало с тем, что он помнил. Мальчик лихорадочно стал листать книгу в надежде узнать то, чего ему недосказали. Но мужчина словно опять прочитал его мысли:

— Ты не найдёшь там того, что ищешь, — усмехнулся он. — Это, конечно, ранняя копия, но поверь, бумага не видела истины даже в оригинале. Тут просто чуть более достоверно переданы характеры персонажей. Однако сейчас ты вряд ли поймёшь значимость разницы. Советую оставить рукопись здесь, как и основную часть сокровищ. Возьми пять серебряных слитков. Думаю, этого должно хватить на обучение. А остальное оставь здесь до лучших времён. Ты не против, если я заберу кирку?

Вышеозначенный предмет на самом деле уже поселился у него на боку — в одной из петелек чудо-пояса. Кларед заколебался, и Санат пояснил:

— Кирка гномья, ей не место в этом мире. Видно, случайно забыли. Твой предок правильно сделал, что спрятал, но лучше её вовсе вернуть.

— Хотите сказать, что гномы существуют? — удивлённо распахнул глаза мальчик.

— Больше нет — для тебя и всех ныне живущих.

Пояснения Саната порождали лишь больше вопросов, но давал он их так, что уточнять язык не поворачивался. Ощущалось, что будет как с возрастом: вроде и отвечал, и не врал, но не давал прямого ответа, только какие-то невероятные намёки. Боги его знают — то ли немного блаженный, то ли…

В другое время Кларед непременно прицепился бы к Санату, как клещ, пока не понял бы, что это за человек необычный такой. Но сейчас перед мальчиком стояли такие небывалые задачи, что они полностью поглощали его интерес.

Он положил рукопись на место. Затолкал в сумку рекомендованное количество серебра и в последний раз огляделся.

— Думаете, я сюда ещё вернусь?

— Если возникнет нужда, то почему бы нет? Даже если замок кто-то займёт, они могут и не узнать про подземелье. Всё равно ключ только у тебя. Проберёшься как-нибудь и втихомолку заберёшь своё.

— А ключ точно не опасно уносить с собой?

— Точно. Даже если бы на нём была защита, ты — родная кровь и полноправный хозяин. Главное — его не потерять. Если у тебя есть надёжный схрон где-нибудь, допустим… в крепостных стенах, то лучше даже оставить здесь — целее будет.

Кларед задумался, куда бы спрятать столь важный предмет, чтобы его точно не нашли новые хозяева замка, если вдруг такие появятся. Конечно, где-то в глубине души сама мысль об этом его возмущала, но мальчик, видимо, слишком устал, чтобы переживать о том, чего не сможет предотвратить. Главное сейчас выучиться — и тогда он прогонит самозванцев. Но пока… Он вдруг вспомнил:

— У нас с братьями был тайник в лесу. Подойдёт? Мне кажется, так будет надёжнее.

— Хорошо, покажешь, — согласился Санат. — Лишь бы не слишком близко к замку, а то под вырубку и засев может попасть — тогда найдут.

— Нет, это немного дальше, у реки. Вы должны были видеть её, раз набрали глины. Тайник среди камней, оставшихся после селя. Их сдвинуть не так-то просто. Даже сарлуки не справились. Отец с дядей пытались убрать их, мы тогда не знали зачем, а потом он рассказал про подземный ход, который завалило…

— Тот коридор? — мужчина показал на дверь.

— Да.

— Так может, схоронить где-то в нём?

Это была отличная идея! Они углубились в тупиковый проход под замком и нашли глубокую щель между камней. По совету Саната мальчик пометил край тремя зарубками — в память о братьях. Как раз пригодился обломок ножниц, чтобы не тупить дядин нож.

Тем временем на кухне поспел тупарь. Санат принялся потихоньку, рывками выкатывать его из углей — видимо, глиняный комок был горячее миски и всё-таки обжигал голые руки. Глядя на очаг, Кларед невольно вспомнил о кошмарном костре и тихо спросил:

— Почему они всех сожгли?

— Чтобы их души не возродились и не отомстили, — ответил Санат через плечо, а потом, оставив птицу, обернулся и внушительно добавил: — Не вздумай жить мечтой о мести. Она тебя поглотит, а предкам никак не поможет. Ты понял?

Он распрямился, бросив пронзительный синий взгляд в глаза Клареда, но тот лишь молча опустил голову и продолжал упрямо смотреть в пол, пока мужчина прожигал его макушку взглядом. В конце концов, Санат глубоко вздохнул и вернулся к очагу.

В чём-чём, а в этом таинственный гость ему не указ! Мести требует честь. И как бы ни был Санат близок к семье в прошлом, он не родня. Ему не понять. А может, он даже не знатной фамилии, чтобы с ним спорить про честь. Вон, меча не носит, даром, что осанка королевская. Хотя знает неимоверно много…

— А это правда — что, сгорев на костре, они не возродятся?

— Нет, конечно, — фыркнул мужчина. — Эта вера основана на представлениях о жизни эфирного тела, которое сливается со Всеобщей Душой Земли после смерти и потом якобы воплощается вновь. Но душа человека — это кочерыжка кочана, в котором эфирное тело — лишь второй слой листьев снаружи. Так что, по большому счёту, они оказали твоей родне услугу, отпустив их души поскорее на волю. А то после зверских убийств бывает, знаешь ли, некоторые не могут уйти, как положено, и бродят потом привидениями по своим бывшим владениям. Так что пусть верят в это и дальше, с такими-то аппетитами…

Он наконец ухватил тупаря за края и одним махом вытащил, бросив готовое блюдо на каменный стол. От удара глина раскололась, обнажая исходящую паром дичь, и по кухне разнёсся аромат, от которого сразу потекли слюнки и забылись все странные речи о каких-то иных телах.

Оказалось, правда, что сам Санат птицу не ел, и мясо тоже, «по крайней мере, пока», что бы это ни значило. Он умял половину грибов и собранные Кларедом утром орехи. Поэтому мальчику осталось, что взять с собой в дорогу.

Как стемнело, они оба улеглись спать на кухне. Санат взялся проводить его до Мохавена.

— Только пешком туда долго идти. Как бы не неделю, — смущённо предупредил Кларед. — Верхом три дня ехать.

— Ничего, я знаю короткую тропу, — ответил тот. — Спи.

И действительно, выйдя с рассветом, после обеда они уже достигли опушки леса на краю окружающих Мохавен полей. Как такое возможно, Кларед не знал, но в город Санат идти отказался:

— Мне туда пока лучше не соваться, так что дальше ты сам.

Напоследок он долгим взглядом всмотрелся в глаза мальчика, потрепал по голове и легонько подтолкнул к дороге.

— Мы ещё встретимся? — обернулся Кларед спросить, пройдя пару шагов.

Но странного человека уже и след простыл.

Вздохнув, мальчик поправил на плече мешок и побрёл навстречу новой жизни, какой бы она ни была.