Что нас не убивает

Глава 3

Разумеется, я знал, что никакая она не дриада.

Разумеется, она знала, что я давно уже не преподаватель физкультуры. Но здесь и сейчас это не имело никакого значения.

После третьего сданного норматива я вытянулся на траве и закурил сигарету.

— Куда пойдешь? — спросила она. — Снова нести возмездие?

— Нет, — сказал я. — Ну, может быть, позже, но это не по работе. Это личное.

— Война?

— Сначала — переговоры, — сказал я. — А дальше уж как получится.

— О, эти легендарные переговоры…

— Нет, без шуток, — сказал я.

Она наткнулась на меня в лесу, когда я долго и мучительно регенерировал. Спросила, не нужна ли мне помощь. Я тогда ответил, что вроде бы неплохо справляюсь и сам, помахал ей обрубком ноги и поинтересовался, кто она такая.

Она представилась дриадой, и черный ворон, сидящий на плече, подтвердил ее слова карканьем. Раз уж она так удачно здесь оказалась, я попросил ее принести воды, и вместо этого она напоила меня вином. Кое-кто более подозрительный и неусыпный, чем я, мог бы заметить, что не слишком благоразумно пить вино из рук странной женщины, встреченной в глухом лесу где-то на задворках игровых миров, но в моем положении привередничать смысла не было. Да и потом, если бы она хотела меня добить, это можно было бы сделать и без яда.

По непонятным мне причинам регенерация шла тяжело и куда медленнее обычного, и она осталась рядом, потому что ей было интересно, чем все это закончится и с чего все это началось.

Делать все равно было нечего, и я рассказал.

И она тоже много чего рассказала. В частности, что любит гулять в этом лесу в промежутках между основными своими обязанностями. Ну чем не дриада?

Разве что дриады не охотятся на оленей, тупо догоняя их на бегу и сворачивая им шеи.

С другой стороны, это же Система, чтоб ее. Как им еще качаться?

— Но война же будет? — спросила она.

— Обязательно будет какая-нибудь война, — согласился я. — Но войны, на которых я дерусь, не похожи на те, к которым ты привыкла. Как правило, на них нет двух армий, честно и без затей пытающихся вырезать друг друга.

— Но ведь это и есть самый честный способ, — сказала она.

— Поэтому мои враги им и не пользуются, — сказал я.

— Жаль, — сказала она. — А то я могла бы к тебе присоединиться. Воодушевить твоих воинов, поселить ужас в сердцах врагов, может быть, добыть пару черепов для коллекции…

— Ты на самом деле коллекционируешь черепа?

Она пожала плечами.

— Только забавные.

С другой стороны, а чего я хотел? Встретить нормальную женщину и обустроить быт? Уходить на работу в девять утра, проламывать черепа до шести вечера, а потом возвращаться домой и рассказывать, как прошел мой день? Она сбежит через неделю. А если не сбежит, то еще через неделю сбегу я сам.

Мирная спокойная жизнь казалась чем-то далеким и почти нереальным. Если уж ты встал на тропу войны и шел по ней довольно долго, черта с два у тебя получится так просто с нее сойти. А потом обязательно найдется кто-нибудь, кто затащит тебя обратно. Новый враг, старый враг, случайное стечение обстоятельств… Какой-нибудь мерзавец влезет в твой дом, угонит твою машину, застрелит твою собаку, и потом тебе придется несколько месяцев топить всех этих ублюдков в крови…

Поэтому, лучше так.

Я докурил сигарету.

— Попробуем улучшить результат?

— Не сегодня, — сказала она, присела на валун и принялась надевать доспехи. — Я уже слышу звук рога.

— Я ничего не слышу.

— Неудивительно, — сказала она. — Призывают-то меня.

— Да и пусть призывают, — сказал я. Меня постоянно кто-то призывает, делов-то…

— Этот народ важен для меня, я должна откликнуться, — сказала она, и в каждой ее руке появилось по тяжелому копью, а ворон вернулся и сел на ее плечо. — Когда закончишь свои дела, возвращайся сюда. Я часто здесь бываю, а если мы не встретимся, то я оставлю для тебя весточку.

— Да, конечно, — сказал я.

— Удачи тебе в твоей мести.

— Удачи тебе в твоей войне.

Она открыла портал (божественный, значит, не врет насчет призыва) и шагнула на поле будущей битвы, чтобы воодушевлять одних воинов и вселять страх в сердца других. И заодно присмотреть пару забавных черепов для своей коллекции.

Такая работа.

Я закурил еще одну сигарету и только сейчаса сообразил, что дворец Кевина закрыт для обычной телепортации, а персональный свиток-приглашение у меня вытащил чертов покойный недомерок. Да и в целом у меня по инвентарю гуляют такие сквозняки, что хомяк с жабой, будь они у меня в принципе, могли бы простудиться и воспаление легких себе заработать.

А для того, чтобы использовать божественные порталы, нужно какое-то обоснование.

Ладно, поищем.

Я открыл вкладу божественных призывов (их было дофигища, как обычно), сгруппировал мольбы по локациям (все равно дофигища) и выбрал Темную Империю, область поближе к столице.

Призывов стало значительно меньше. Либо в империи у Кевина царил порядок, либо его подданные привыкли улаживать такие вопросы в личном, так сказать, порядке, без привлечения стороннего специалиста.

Остается только порадоваться и похвалить их за такую сознательность.

Но заказы, конечно, все равно были, пусть и в куда меньших количествах, чем в целом по Системе. Большая часть, разумеется, призывала меня кроваво отомстить самому Кевину, но это и логично. Если ты стоишь выше всех, большинство шишек валится на твою голову. Тут указ кому-то не понравился, там закон кого-то против шерсти погладил, а здесь, может быть, дочку метили за одного из сыновей выдать, а он, стервец такой, в другую сторону посмотрел… А кто виноват? Разумеется, отец.

Вот это все я, конечно, проигнорировал.

Я всегда такое игнорирую, даже если речь и не о Кевине идет.

Убивать правителей по таким мотивам — занятие довольно бессмысленное и ни к чему не приводящее. Следующий все равно не будет слишком сильно отличаться, и за первые же месяцы правления соберет такое же количество жалоб. Если не большее. Просто потому что при старом-то лучше было…

А, вот это уже любопытно.

Шестнадцать заказов на одного человека. Кто же ты такой, мистер Свенсон? Серийный маньяк, безжалостный ростовщик, главарь местной банды грабителей и убийц, ближайший сподвижник Соломона Рейна, также покойного?

Я ткнул пальцем в личное дело грешника.

Надо же, всего лишь префект Юго-Восточного округа столицы. И что же тебе вменяют, Карл?

Коррупция, злоупотребление служебными полномочиями, коррупция, опять коррупция, вымогательство, террор в отношении малого бизнеса, снос ночлежки для бездомных, снова коррупция…

Не, конечно, в какой-нибудь Северной Корее за такое вообще из минометов расстреливают, но этот тип, как мне кажется, моего визита не заслуживал. Разве что пугнуть его малость, чтоб аккуратнее был, да Кевину потом в разговоре намекнуть, куда стоит посмотреть чуть пристальнее…

Я докурил сигарету, оделся (благо, для этого даже вставать не пришлось) махнул битой и открыл божественный портал, надеясь, что мне повезет и Карл Свенсон живет и работает где-нибудь недалеко от императорского дворца.

***

Волшебный лес — это закрытая локация, в которую нельзя попасть случайно, и даже если ты знаешь о ее существовании, это все равно потребует от тебя определенных усилий. Но если ты тут уже был, то можешь вернуться в любой момент.

Кроме того, меня заверили, что снаружи, что бы ты под этим словом ни подразумевал, совершенно невозможно определить, сколько игроков находится в лесу и есть ли там какой-то конкретный человек, который тебя особенно интересует.

Собственно говоря, поэтому после разборки с Соломоном Рейном я туда и отправился. Ну, и еще потому что надеялся снова повидать Морриган, конечно.

Да, я разобрался с Кристофом, утопив его в вулкане, но Кристоф не был причиной наших проблем. Кристоф был всего лишь одним из симптомов, нанятый сторонним специалистом, пусть и очень высокого класса. И я понимал, что с его смертью ничего не закончилось.

Он был опасным бойцом, рукопашником и ногодрыжником, он умел превращать части своего тела в оружие, но за ракетными ударами и моим разрушенным шале стоял не он, а кто-то другой.

И чтобы не допустить повторения подобных атак на мирные случайные локации, до разрешения этого кризиса я решил проводить все свободное время там, где меня никто не сможет найти.

Правда, я подозревал, что после беседы с остальной частью команды свободного времени у меня уже не останется.

Спасение миров — дело довольно хлопотливое, даже если ты занимаешься этим уже не в первый раз.

***

Мне повезло.

Сначала я даже подумал, что попал в сам императорский дворец, такие вокруг царили роскошь и великолепие, но потом присмотрелся, увидел золотой унитаз, и вспомнил, что Кевин все-таки живет поскромнее.

Ну, и если судить по наличию унитаза, я попал в ванную комнату, в совмещенный, так сказать, санузел, что могло сделать ситуацию весьма щекотливой.

Однако, мне снова повезло. Префект уже помылся и сейчас как раз запахивал роскошный банный халат с золотыми вензелями. Я дал ему довести дело до конца, а потом кашлянул.

Это, знаете ли, одна из особенностей моего божественного билда. Если я пришел по работе, до тех пор, пока я сам не обращу на себя внимание, никто меня не видит.

Только тогда он и рассмотрел в зеркале, кто стоит за его спиной.

Он побледнел, затрясся и концы тяжелого пояса выпали из его внезапно ослабевших пальцев. Я покачал головой.

— Как же так, Карл? — спросил я. — Ты взвешен на весах, и найден слишком жирным.

— Айеееииииуууу, — пропищал он, рванул от меня, попробовал покинуть помещение через окно и застрял. Зато поверх его туши я смог разглядеть стены императорского дворца, возвышавшиеся не так уж и далеко отсюда. — Это не я. Меня оболгали, меня подставили, я не хотел, это вообще все происки мэра, который боится, что я его подсижу!

— Взятки брать нехорошо, Карл, — сказал я.

— Так я не брал! Никогда в жизни!

— Ну да, — сказал я и легонько постучал Клавой по крышке унитаза, случайно оставив на ней вмятину. — А это ты на честную зарплату муниципального служащего себе прикупил.

— Это подарок! — выпалил он, наконец-то освободившись из объятий оконного проема.

— И кто же делает тебе такие подарки, Карл?

— Люди! — сказал он. — Приходят и дарят, и дарят, и дарят, и даже ничего за это не просят, а я ведь этого не хотел! Я просил их остановиться и прекратить, а они все равно приходят и дарят, и дарят, и дарят!

— А особняк в элитном районе сам себя построил? — поинтересовался я.

— Это вообще жены! А поместье на тестя оформлено!

— Так ты голодранец? — уточнил я.

— Да! — согласился он. — Денно и нощно работаю на процветание империи живота своего не жалея…

— Живот у тебя солидный, — сказал я.

— Это потому что еда дешевая и некачественная, — объяснил он. — Нет времени по ресторанам ходить! И денег тоже нет!

— Тяжело тебе, Карл, — сказал я.

— Ой, как тяжело, — сокрушенно согласился он.

— Я расскажу императору о твоих бедах, — пообещал я. — Негоже, чтобы его подданные так страдали.

— А… э… — он побледнел еще сильнее и снова затрясся. — Не надо императору! Я исправлюсь! Я раздам деньги бедным! Я пожертвую унитаз дому для престарелых! Я стану лучше, я вообще уволюсь и уеду жить в поместье, только не надо императору!

Надо же, а Кевина здесь бояться больше, чем меня.

С одной стороны, вроде оно и логично, он тут главный, с другой стороны, я же вроде как бог…

Но я не мог уйти и ничего не сделать, получится же, что я просто так приходил, а это как-то не слишком солидно.

— Накладываю на тебя епитимью, — сказал я — С этого дня ты…

Тут он затрясся еще сильнее, так, что зубы клацали друг о друга, захрипел, посинел, рухнул на пол, забился в конвульсиях, а потом перестал дышать и затих.

Инфаркт, наверное.

Хотя симптомы какие-то странные.

В целом, конечно, получилось неудобно, но он наверняка этого заслуживал. Я перешагнул через большой толстый труп, вышел в окно, пересек дивный сад с райскими птицами, перепрыгнул через забор, натянул на себя ик божественной анонимности и смешался с толпой.

Ну, как с толпой…

На улице были три человека, вот я с ними я и смешался.

***

Для того, чтобы добраться до дворца Кевина, мне требовалось пересечь императорскую торговую площадь, и там мне повезло во второй раз.

Учитывая, что сейчас был разгар торгового дня, и народу на площади было немеряно, и все они куда-то шли, на что-то глазели, переговаривались и отчаянно торговались, выхватить из этого калейдоскопа знакомое лицо было практически невозможно, но удача наконец-то повернулась ко мне лицом, а может быть, рандом Системы в кои-то веки решил подыграть мне, а не моим противникам.

Конечно, я немного помог своей удаче, не отправившись коротким путем, а заложив крюк через оружейный сектор, но все равно шансы встретиться были довольно невелики…

Гарри Борден в темных очках и пустынном камуфляже стоял напротив оружейного прилавка и крутил в руках какую-то навороченную новомодную вариацию арбалета.

— Барахло, — сказал я, останавливаясь рядом. — “Коренной и Рукисила” делают лучшее.

— Не сомневаюсь, — сказал он. — К тому же, у тебя с ними контракт.

— Я не стал бы рекламировать то, в чьем качестве я не уверен, — сказал я.

— Согласен, — Гарри вернул арбалет на витрину. — Рад, что тебе удалось воскреснуть.

— Так уж вышло, — сказал я. — Вы давно здесь?

— Полдня, — сказал Гарри. — Сумкин прислал весточку о твоем официальном возвращении и сказал, что ты объявил сбор у Кевина. Кевин, конечно, возражать не стал, так что мы временно свернули репетицию и примчались сюда.

— А Магистр?

— Он тоже не возражал, но корчил недовольные рожи, — сказал Гарри. — Мне кажется, он тебя за что-то недолюбливает.

— Были и у меня такие подозрения, — сказал я.

— Мне рассказали о страшном убийце, который ворвался во дворец Кевина и чуть там всех не уработал, — сказал Гарри. — Ну, и что тебя тоже он… Ты с ним с тех пор не встречался?

— Встречался, — сказал я. — И больше его никто не встретит.

— Это хорошо, — сказал Гарри, но мне послышались нотки разочарования в его голосе. — Одной проблемой меньше.

— И кстати о проблемах, — сказал я. — Это очень хорошо, что я встретил тебя одного, без свидетелей, потому что мне нужно кое о чем тебя попросить.

Гарри насторожился. Наверное, фраза “без свидетелей” вызывала у него какие-то слишком специфические ассоциации.

— Попробуй, — сказал он.

— Я понимаю, что мы с тобой не настолько хорошо знакомы и все такое, — сказал я. — Но нам нужно стать кровными братьями.

— Э… зачем? — спросил Гарри. — В смысле, я ничего не имею против всех языческих ритуалов, это красиво, символично и распространяет флер средневекового романтизма, но я предпочитаю смотреть на них со стороны, а не принимать участие лично.

— Так нужно, — сказал я.

— Кому?

— Вообще, — сказал я. — Ты мне доверяешь?

— За все время, что мы с тобой знакомы, ты ни разу не давал мне повода в тебе усомниться, — сказал Гарри, и в его устах это, наверное. был наивысший комплимент, который можно заслужить в принципе.

— Я все тебе объясню, но чуть позже, — сказал я. — А скорее всего, ты и сам это поймешь.

— Не стану скрывать, — не стал скрывать Гарри. — Мне не очень нравятся такие расклады. Но если ты говоришь, что так надо, то я готов. Когда?

— Чем плохо прямо сейчас? — спросил я.

В левой руке Гарри появился боевой кинжал Ферберна-Сайкса. Всегда подозревал, что Борден тяготеет к классическим решениям.

— Я правильно понял твою мысль? — спросил Гарри.

— Вполне, — сказал я.

Он резанул кинжалом по правой ладони, щедро, не скупясь, и кровь закапала на брусчатку торговой площади.

Нужно было торопиться, пока Системная регенерация не взяла свое. Он протянул кинжал мне, я резанул свою руку и мы обменялись крепким и долгим рукопожатием.

И разжали ладони уже после того, как раны на них полностью затянулись.