Чужой. Сердитый. Горячий

Часть 6. Банкет и последствия

К шести вечера я едва могу самостоятельно передвигаться и даже усидеть на пуфе перед зеркалом от усталости и слабости. Стилисты обреченно качают головой, пытаясь замаскировать мою бледность, а я несколько раз бегаю в ванную комнату, так как меня выворачивает наизнанку возле унитаза. Проклиная все вокруг, я каждый раз умываюсь холодной водой, чищу зубы и около пятнадцати минут сижу на бортике ванны, пытаясь унять колотящееся сердце и спазмы в пустом желудке.

Две девушки едва не завыли избитым волком, когда я в третий раз ринулась в ванную комнату и облегчённо выдохнули, когда я вышла без изменений. Спазмы есть, но мой желудок окончательно опустел и даже стало легче дышать.

Но, как оказалось, токсикоз — это еще верхушка айсберга.

Ноги на довольно шаткой шпильке беспричинно болезненно ноют, словно я бегала марафон несколько часов подряд. Голова безумно болит еще с полудня и стреляет по вискам острой болью при громких звуках, поэтому я старалась сосредоточиться на себе и призвать все свои последние силы на этот вечер.

Разнервничавшись перед выходом, я выпиваю несколько таблеток успокоительных прежде, чем спуститься в холл к мужу, так как внимательный Эльдар предупреждает о незваном госте перед моим выходом. Этот вечер сгущает самые неприятные краски…

Крепко вцепившись в перила, я смотрю себе под ноги, остерегаясь оступиться. Еще не спустившись, я слышу голоса Виктора и Максима, спорящих грубым полушепотом. Они выжидали меня прямо у последних ступенек, поэтому мое появление заметили сразу, при этом обмениваясь между собой яростными взглядами.

Отец Максима изучающе осмотрел меня пренебрежительным взглядом, выцепляя каждую деталь моего образа. Платье я выбрала максимально строгое и закрытое, но кричаще-красное, отчего Максим в восторге, а его отец недовольно хмурится. Голубые глаза Виктора зажглись бликами, словно ошпаренные холодным льдом, от этого по моей коже прошлись мурашки. Его крайняя заинтересованность и плотоядный взгляд заставили меня моментально вздрогнуть.

Максим поддает мне руку, помогая спуститься с последних ступенек, и вскинув подбородок, поздороваться с не самым приятным гостем.

— Добрый вечер, Виктор. Где ваша дорогая супруга? — я вежливо интересуюсь за отсутствующую Маргариту, удивляясь, как еще с такой головной болью можно о чем-то думать и анализировать.

Мужчина, если это вообще возможно, еще больше выпрямил плечи, недовольно, но очень тихо, фыркнув.

— Моя жена следит за началом банкета, я дал ей возможность похозяйничать и приветствовать гостей, — Виктор, медленно опустив взгляд вниз по моей фигуре, не спеша поднимая его обратно к лицу, явно чем-то недоволен. — Ярослава, что с твоим лицом?

— Я не понимаю, — покачала я головой, нахмурившись.

— Бледная, — кратко объяснил мужчина, опуская взгляд на мои алые губы, которые нервно поджались.

— Я немного взволнована, такое мероприятие бывает не каждый день, — каюсь я в своих чувствах.

Виктор кивнул, сощурено наблюдая за мной и Максимом, несколько недоверчиво, даже пытливо. Этот змей явно что-то задумал, но узнать, что именно — невозможно. В любом случае я планирую держаться от этого человека как можно дальше, особенно после правды, которую случайно выпалил Эльдар.

Эта тема интересовала меня только потому, что я могла повторить судьбу Ирины — жены Гордеева, но спрашивать об этом самого Максима — настоящая провокация, которая точно ничем хорошим не закончится.

— Ничего, выпьешь вина, и приятный румянец скрасит твои милые щечки, — влезает в разговор Максим, прерывая мой разговор с его отцом. Муж накидывает на мои плечи тоненькое пальто, поцеловав в висок. — Еще немного и мы опоздаем. Нужно выезжать, — Максим предлагает свой локоть и выводит из дома, усаживая в машину. Я поморщилась, ощутив запах моющих средств. Если я сейчас выдержу двадцати минутную поездку, значит смогу больше выдержать, чем думаю.

Мы добирались на разных машинах, и я даже мысленно возликовала, так как почти всю дорогу меня не донимал Виктор странными взглядами и подстрекательствами.

— Ты сегодня выглядишь запредельно роскошно. Все как я люблю, — подарил комплимент мой муж.

— Спасибо, — кивнула я, принимая комплимент. — Знаешь, мне немного волнительно… — муж снисходительно улыбнулся и поцеловал мою руку, переплетая наши пальцы, не отрывая внимательного взгляда от дороги.

— Я всегда буду рядом с тобой, — говорит муж, и от его вполне привычных слов, по моей коже бегут мурашки. Сегодня такой решающий день, и слышать вот такие слова запредельно страшно.

Несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, привлекая внимание Максима, который утешительно улыбнулся на мои действия.

Я кутаюсь в пальто, кидая недовольные взгляды на образовавшиеся свободные складочки ткани на впалом животе. Платье не обтягивало мою фигуру, оно висело, что меня значительно огорчило. Оказалось, что за последнюю неделю я избавилась от нескольких килограмм. Конечно, это не стало так заметно, чтобы мой муж обратил на это внимание, но мне стало страшно, что такой безответственностью что-то может случиться с ребенком.

— Ярослава, ты же помнишь, что все должно пройти без неприятностей? — сдержано поинтересовался муж. Я опустила руку на его ногу, ближе к бедру, поглаживая, вселяя в него спокойствие и полное доверие к своей, на его удивление, покладистой жене.

— Нам нужно учиться доверять друг другу, мы на верном пути, Максим, — расслабленно говорю я, обессиленно прикрыв глаза. — Только постарайся беспокоить меня как можно меньше, у меня невыносимо сильно болит голова, — попросила я.

— Ты принимала лекарство? — насторожился муж. — Банкет будет по меньшей мере три часа.

— Да, конечно, но лучше не стало, — киваю я, не уверенна, нужно ли пить в таких количествах сильнодействующие лекарства. Мне не стало легче, но и не хуже, пока что.

В любом случае у меня нет выхода. Либо головная боль сразила бы меня до постельного режима, либо сегодня я возьму всю волю в кулак и смогу сбежать от Гордеева, и спасу не только себя…

— Не беспокойся, просто день тяжелый и немного волнительный. Я выдержу, — беззаботно пожимаю я плечами.

— Ты же помнишь, что тебе нельзя волноваться, — обреченно выдохнул Максим. — Малышка, постарайся не напрягаться. Это обычный вечер, представь, будто мы пошли в ресторан познакомиться с нашими коллегами. А если тебе станет плохо — сразу сообщи мне. И еще…

Я перевела взгляд на Максима.

— Держись от моего отца подальше, Ярослава, — низким баритоном проговорил Гордеев. — Все, что тебе нужно — это быть рядом со мной весь вечер. Захочешь отойти — я должен знать твое местоположение. Охрана не будет за тобой петлять по холлу и дамской комнате, но будет охранять периметр… Настоятельно прошу — без глупостей, чтобы ты не задумала, не смей идти против меня, особенно сегодня.

Я сильнее сжала ладонь на бедре Максима, туша в нем пожар чувств беспокойства и растерянности, но мое сердце готово выскочить из груди.

— Все пройдет хорошо, тебе не о чем волноваться.

Банкет оказался по-настоящему с Гордеевским размахом. Приглашенных гостей так много, что кружится голова от духоты и нервирует. Бесконечные знакомства, комплименты, взгляды, испепеляющие мне спину… Мое смирение и молчание, выдержанная вежливая улыбка при замечаниях и ненужные грубые вопросы…

Напряжение, едва не искрилось в воздухе, но муж достойно выдержал эту пытку вместе со мной и помог мне удержаться на плаву.

Несколько часов пустой болтовни с незнакомыми людьми дали о себе знать необъятной усталостью, которая валит с ног и кружит голову до темных пятен перед глазами. Мои ноги напрочь отказались двигаться, а голова готова лопнуть от переизбытка информации и терзающих мыслей.

Гордеев, ощутив мою слабость, отвел меня к нашему семейному столику. Я едва не закатила глаза от удовольствия, и очень была огорчена тому, что скатерти здесь не такие длинные, чтобы спрятать от чужих взглядов туфли, от которых хотелось моментально избавиться.

— Ты можешь расслабиться, от бокала вина тебе не станет хуже, — сказал Максим, когда я поставила на стол полный стакан шампанского, которое я пригубила, но не сделала ни глоточка.

Для него это подозрительно странно, ведь раньше я хлестала вино каждый день или через день. Но теперь с осознанием того, для кого я могла нанести непоправимый вред — отрезвил напрочь. Никакого алкоголя!

— Думаю, что меня сильно разморит. Не хочу оказаться пьяной в самый ответственный момент, — я накрываю руку Гордеева, который, к слову, приятно удивился моему порыву. — Спасибо за заботу.

— Ты мое чудо, Ярослава. Давай сделаем следующим образом… — прошептал Макс, оставив легкий поцелуй на моих пальчиках. И Гордеев в следующие секунды меняется в лице, когда его взгляд устремляется в зал и он задумчиво поджимает губы. — Ты пока отдохни, а мне нужно поговорить с некоторыми людьми по работе, — он еще раз целует мою руку и оставляет меня в полном одиночестве.

И я шокировано округлила глаза, не сдержав эмоций, когда вижу вошедших через главный вход трех мужчин в полицейской форме. Но прежде чем Максим подходит к мужчинам, он одергивает ближайшего официанта, их взгляд стремительно падает в мою сторону и через несколько минут мне подают изысканные закуски и несколько видов десерта.

Ой. Кажется, меня сейчас вырвет от одного вида морепродуктов.

Перебиваясь кубиками сыра, прошу официанта заменить мне шампанское на лимонад, чтобы не вызывать у Гордеева и гостей каких-либо ненужных подозрений, и наблюдаю, как Макс аккуратно уводит полицейских на улицу. За ними поторопился сам Виктор, и прежде, чем уйти, отправляет в мою сторону полыхающий недовольством взгляд, и останавливается. Видимо, не решаясь оставить меня без присмотра, решает остаться в холле и отправляется к гостям.

Сосредоточившись на легком мороженом десерте, мне даже показалось, что стало легче дышать. Я нахмурилась лишь тому, когда кто-то без приветствия и разрешения садится рядом, на место моего мужа. Повернув голову, я несколько раз удивленно моргаю, и вежливо растягиваю губы в улыбке неожиданному гостю, неуверенно обводя взглядом весь холл.

— Чудесный вечер, не так ли, Госпожа Гордеева? — интересуется Вадим, скривив уголки губ. Он поддается вперед, к столу, укладывает локти на белоснежную скатерть и беспардонно забирает чашку чая из-под моего носа, начав громко колотить чайной ложкой… Неизвестно что.

Наблюдая за этим странным действием, я полностью сосредотачиваю внимание на чашке.

— К чему прикасается рука моего мужа — все приобретает ценность, — вежливо отвечаю я, так как совершенно не уверенна в том, что нас не подслушивают посторонние люди.

Ехидное хмыканье Вадима вновь завладело моим вниманием. Он ведет себя, как неотесанный и неуклюжий медведь, привлекая к нам внимание посторонних взглядом с разных концов просторного холла. Поймав мой гневный взгляд, улыбка подлеца становится только шире.

Пытаясь отвлечься от насмешки Волкова, я опускаю взгляд на его абсолютно идеальный смокинг синего оттенка. Он выглядит взрослым и уверенным в себе молодым человеком… И как же чертовски сильно он меня раздражает! Что за ребячество?

Вадим морщится, когда пробует горячий зеленый чай, и беспардонно хватает бокал моего мужа, выхлестав шампанское до самого дня. Приоткрыв рот от удивления, я расширила глаза, не находя никаких слов. Он с цоканьем стекла возвращает на стол бокал, и в следующее мгновение отправляет меня в нокаут, захлопнув мой рот одним слишком вульгарным жестом своего пальца.

Я недовольно сощурилась, удивившись и даже обозлившись на это шоу.

— Ты привлекаешь лишнее внимание, — прошипела я. — Убирайся, пока Гордеев нас по кусочкам не разложил, — еще тише добавила я, но для пущего эффекта пнула ногой этого невежду.

Вадим продолжил сидеть. Нет, не так. Точнее быть он нахально откинулся на спинку стула, почти развалившись, давая понять, что так просто не уйдет.

Его рука упала на мою ногу, отчего я вздрогнула, расширив глаза от ужаса, что это кто-то может увидеть. Во благо Гордеев настойчиво вбил мне в голову держать свое лицо при любых обстоятельствах и знатно натренировал, это помогло мне довольно быстро обрести бесстрастие, только скрипнув зубами от злости.

— Вы прогоняете меня, Госпожа Гордеева? — с излишним придыханием прошептал парень на миг, приблизившись к моему уху, отчего я почти в бешенстве смотрю на него. Какого черта этот идиот вытворяет? Он сжимает мою ногу, я опускаю взгляд, и снова смотрю на него. — Я бы не торопился этого делать. Вам же необходимо знать нюансы побега?

Он полный кретин.

Скинув руку Вадима со своей ноги, оглядываясь по сторонам, я облегченно выдыхаю. Осматриваю банкетный холл на наличие потенциальной опасности — Гордеевых, но каждый из них занят, увлеченно беседуют, а позади нашего стола стена — жест Волкова продуманный и служит только для того, чтобы меня лишний раз позлить, в этом я уверенна.

— Не прикасайся ко мне, — рявкнула я угрожающим шепотом, позже заглядывая в его лукавые глаза, налитые металлическим холодом. — Обсуждать это здесь… Вадим, скорее говори, зачем пришел и уходи.

— Знаешь, а я успел заскучать по твоему ненавистному взгляду из-под ресниц, — как-то слишком серьезно произнес Вадим, и мне пришлось сосредоточить все свое внимание на бокале своего шампанского, в котором лимонад. Если бы не мое такое сложное положение этим вечером, я с удовольствием выпила несколько бутылок вина и однозначно выплеснула один из бокалов прямо в лицо самодовольного следователя. — В двадцать один ноль семь начнется аукцион. Ровно через сорок минут будут самые жаркие события этого вечера. Тебе нужно уйти через черный выход, он расположен слева от барной стойки прямо по коридору. Виктора уже заметил мой к тебе интерес, я отвлеку его внимание, как и его сына. Выйдешь на парковку, третий ряд справа, в машине будет Розумовский, он посветит фарами. Я тебя подстрахую, не оборачивайся и не останавливайся, чтобы не произошло. Все ясно?

— Ты думаешь, что, если бы все было так просто, у меня самой не вышло провернуть нечто подобное? — перебила я парня, который сразу заткнулся и насупился. — Сегодня весь периметр охраняется, Виктор с Максимом почти не сводят с меня глаз, это большая глупость — твой дурацкий план, — запротестовала я.

— Кажется, я не спрашивал твоего мнения. Ты будешь делать то, что я тебе говорю. Или тебе понравилось быть избитой и трахнутой женой Гордеева? — насмехается парень, заставив меня обозлиться. — Заруби себе на носу, Соколовская — твою задницу я не буду прикрывать, а если будешь мешать мне в выполнении операции, я помогу Гордееву устроить шоу за твое отвратное поведение. Твоего братца я вышвырну из отдела с гнусным разжалованием на четыре стороны, и приложу руку, чтобы ему составили в придачу волчий билет за вранье о том, как издеваются над его маленькой сестричкой. Так издеваются, что она даже не хочет поднимать свою тощую задницу и подчиняться. Хочешь что-то еще оспорить? Ты будешь следовать моим правилам, если ты этого еще не поняла, — тихо и предельно горячо высказался Вадим, отчего я едва не побледнела.

— Не облажайся, — Вадим поднимается на ноги, и сразу же почти горланит следующее, очередной раз меня обескуражив. — Это по-настоящему здорово, Госпожа Гордеева, просто замечательно! Всегда знал, что супружеская чета Гордеевых не только богата, но и блещет талантами в бизнесе, — громче произнес он, и его рука легла мне на предплечье в мимолетном касании.

Вадим уходит, а я поворачиваюсь ему вслед, и сразу же встречаю Гордеева, который ближе, чем казался ранее. Он приближается хищной походкой, презрительно окидывает полыхающим взглядом Вадима, который ведет себя, как нашкодивший кот, улизнув вправо, в толпу.

Этот парень сведет меня с ума!

— Я вижу тебе уже значительно лучше, — Максим поставил две руки на спинку моего стула.

— Я бы так не сказала, мои ноги невероятно болят, — почти прохныкала я, взглянув на наручные часы Максима, отследив отсчет времени.

— Зато язык подвижен, как никогда прежде, — язвительно замечает Максим. Его колкость отвлекает от переизбытка эмоций, и кажется, что мне откатом возвращается и головная боль, и тошнота.

— Вадим похвалил меня за работу, которую я сделала вчера для ваших партнеров. Почему меня твои сотрудники хвалят больше чем ты сам? — вопрос провокационный, и именно такой заставляет изменить злость Гордеева на недоумение и растерянность.

Мужчина садится рядом, берет мою ладонь в свою и проникновенно смотрит прямо в глаза.

— Я ценю не твою работу, а тебя всецело, дорогая, — он перебирает мои пальцы. — И ты важна для меня больше, чем, можешь представить. Ты как воздух. Без тебя трудно дышать. Ты как солнце, без которого холодно. И ты моя жена, без которой я не представляю своего существования, — он не говорил это тихо.

Соседние столики точно расслышали этот фальшивый сценарий в признании любви. И хоть Гордеев был откровенен, он расчетливо просчитал время и место подобной речи, в этот момент даже музыка остановилась! Выкрутился, засранец, к тому же еще и в преимуществе остался. Просто верх эгоизма и находчивости.

— Это так трогательно, Максим, — я накрыла его ладонь своей второй рукой.

— Поднимайся, пойдем потанцуем, — говорит так, чтобы у меня не вышло отказаться.

— Давай немного позже, я еще не до конца пришла в себя и хочу припудрить носик, — улизнула я от ужасно сложных танцев, от которых меня может вырвать прямо на публике.

— Тебя проводить?

— Нет, что ты. Я же не совсем беспомощная. Кажется, с тобой хотят поговорить твои коллеги, — указала я на вовремя идущих к нашему столу мужчину со своей женой.

С большой неохотой, Гордеев все-таки меня отпускает.