Чужой. Сердитый. Горячий

Часть 14. Только он

Три недели спустя…

Сегодня я ощущаю бешеный прилив сил и игривый азарт. Иначе перегнать Вадима Волкова на утренней пробежке невозможно… Он просто не услышал моего приближения из-за наушников, зато его лицо очень смешно вытянулось в неподдельном удивлении, когда, перегоняя парня, я показываю ему язык.

— Умница. У тебя хорошая физическая выдержка, — сегодня Вадим крайне щедр на похвалы, а ведь в тренировках он настоящий тиран с неиссякаемой энергией.

Конечно, если тренироваться каждый день результат заметен мгновенно, к тому же есть с чем сравнить. Например, первый день и адские три километра, которые я даже не смогла добежать, а медленно сдыхая, повалилась на обочину, в снег.

Вадим был недоволен, мягко говоря. К пробежкам быстро прибавились дополнительные физические упражнения…

А вообще, всё дело в том, что Волков вбил себе в голову собственную идею-фикс, и стал изнурять меня разными… Играми. Так он их называет, подходя ко мне с хитрым волчьим оскалом, спрашивая: «новая игра и новые правила, готова?».

Когда он это сделал впервые, я была измучена мыслями о брате. Я говорила с ним всего три раза и каждый разговор заканчивался громким скандалом. На четвёртый раз позвонил отец. Это стало для меня эмоциональным надрывом, из-за чего я пролежала целый день в слезах, пробуя разобраться в своих решениях и поступках.

Моя семья требовала выйти из тени и вернутся домой, а у меня не было ни сил, ни желания покидать это место. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, и Вадим помогает мне в этом лучше, чем кто-либо.

Несколько раз я брала телефон, но боялась позвонить Андрею, и это отравляло меня морально. И как только в моей голове начинали крутиться сложные, запутанные и негативные мысли, они сразу же меркли, когда рядом появлялся Вадим с новым интересным развлечением в запасе.

— Выпусти пар. Силой. Покажи мне, на что ты можешь быть способна, — заявил он, удивляя меня таким требованием. Вадим тогда вырвал из моих рук телефон, поднял на ноги и привёл в центр гостиной комнаты. — Давай!

Я уже давно поняла: чтобы не делал Вадим, всё это имело смысл, поэтому пыталась с ним не спорить.

— Как я должна это сделать? — на языке уже млела мольба о пощаде и возможности вернуться в уютную постель, продолжая унывать и пытаться подавить собственную жалость к самой себе.

— Твой брат должен был научить тебя защите. Покажи мне, как ты можешь себя защитить в случае нападения. Просто бей меня, — конкретно ответил Вадим.

— Я не буду тебя бить, — закатила я глаза, не понимая, какая муха смогла укусить Вадима такой холодной зимой.

От какого-либо насилия хотелось держаться дальше, даже если всё это оговорено заранее и не несёт настоящего вреда. Это выше меня.

— Тогда я буду очень настойчиво к тебе приставать, — лукаво заметил парень, потирая свой подбородок, явно в этот момент представляя описанные сцены с нашим участием. — Здесь холодно, и нам нужно согреться. Выбор за тобой какими именно будут наши упражнения, — заговорщицки улыбнулся Вадим и потёр ладони.

— Хочешь остаться с разбитым носом? Начинай! — конечно, я осведомлена о профессиональной подготовке парня, но его самоуверенность подначивала мою решимость.

Я скинула тёплый жилет, позволяя себе свободно двигаться и заплела высокий хвост, настроившись на несколько хороших приёмов, которым была обучена с пятнадцати лет. Слишком давно я не давала силовой отпор, и, наверное, уже привыкла считать себя связанной и обездвиженной жертвой.

Мой порыв разукрасить Вадима кончился тем, что я десяток раз приземлилась на мою тощую задницу. Несколько раз я оказалась лежащая «звёздочкой» у ног самодовольного Волкова, который медленно стал читать мне лекцию. Он явственно показал мне, насколько я слаба, когда, вспыхнув от злости, утомляла себя барахтаньем и совсем бессмысленными бросками в его сторону.

Вадим не прекращал болтать о технике и нюансах защиты, даже когда я замахивалась кулаком в его нос, а он перехватывает мою руку, толкая и ставя подножку. Раз за разом я падала, закипая от ярости, а он подавал руку, заставляя продолжать.

Едва только закончив свою лекцию, он устроил мне несколько часов каторги, заставив отработать не один коварный боевой трюк.

«В тебе много упорства, но дав слабину даже мысленно, ты уже обрекаешь себя на проигрыш. Вставай. Бей. Убегай. Отбивайся. Прячься. Но никогда не сдавайся» — сказал он по окончании тренировки, когда я жадно прилипла к горлышку бутылки с водой.

Его слова имели смысл, и я поняла, что никто меня не защитит больше, чем смогу я сама. Надеяться можно только на свои силы… Но обрести уверенность в себе так быстро было просто невозможно, поэтому Вадим учил меня сначала подниматься с колен и быть уверенной именно в моих силах.

Наутро все мои желания были о кровати, чтобы лежать на ней не двигаясь, пожалеть себя и злиться на изморившего меня Волкова. Ха! Не тут-то было. Как только Волков вернулся со своей утренней пробежки, только чудом оставив меня этим утром в покое, заставил одеться и плестись за ним в рощу зимнего леса.

Физическая нагрузка сморила меня ещё в самом начале пути, но было слишком интересно, что такого задумал Вадим в очередной раз, из-за чего его глаза так азартно светились, а с губ не исчезала озорная улыбка.

Оказалось, что Волков решил возобновить мои знания о стрельбе и подготовил мишени для отработки техники. Так, по крайней мере, он сказал вначале, а после начал свою очередную нудную лекцию, от которой хотелось закрыть уши. Слушала его мимолётно, осматривая местность, расстояние мишеней, и даже посчитала количество банок, едва не зевая от скучных, будто заученных назубок правил.

Он прекрасно знает, что я умею держать оружие в руках. Раздражённо передёрнув плечами, я перебила Вадима, взяла пистолет и выбила тринадцать банок из двадцати.

Неплохо для начала.

— Отвратительно! Научись сначала слушать, а потом только делать, — фыркнул Вадим на мой результат, заставив зардеться от новой волны раздражения.

— Если такой профессионал, то покажи на что способен сам!

Вадим беззаботно согласился, давая мне возможность расставить банки в таком положении, как мне удобно, пока сам показательно отвернулся. Конечно, я не упустила шанса напакостить и расставлять эти банки в самых разных местах, а не на специальном деревянном возвышении.

Он поворачивается и всего пару секунд осматривает мишени… А после выбивает все банки без единого промаха. Я закрыла рот, увидев его профессионализм воочию.

Гордееву чертовски повезло. С такой меткостью, как у Вадима, просто какое-то чудовищное чудо, что мой муж выжил.

Позже я стала слушать Вадима внимательно, буквально забрасывая его вопросами и оспаривая некоторые факты. Он очень хороший тренер, к тому же мне давно следовало выпустить пар не слезами, а подобным физическим напряжением и силой.

А ещё в один спокойный день, парень ставит меня перед фактом, что мы должны сыграть в прятки. В ответ на его заявление он услышал только мой искренний смех. Мы что, дети, чтобы играть в такие игры? Но он предлагал сыграть с таким серьёзным выражением лица, будто предлагал мне нечто высокоинтеллектуальное, подразумевая большее, чем обычную детскую игру.

Это было интересно, поэтому я легко согласилась. Но на четвёртый раз, когда у Вадима уходит меньше минуты на мои поиски в огромнейшем доме, эта игра стала неинтересной. Тогда он предложил мне найти его, поспорив, что у меня не выйдет его отыскать.

Я искала его по всему дому больше часа. Оказалось, что у него даже на эту игру нашлась своя техника, и Вадим не сидел мышей в шкафу как я, а медленно и верно двигался за моей спиной, вставая в уже проверенные мной места, и с ликованием дожидался моего «сдаюсь».

Какое же было моё удивление, когда, проверив всю комнату, я упала на диван простонав от проигрыша, а он вышел из-за гардины, которую я буквально пару минут назад одёргивала в поисках парня.

— Суть не в том, чтобы сидеть и ждать своего проигрыша, а в том, чтобы тебя не нашли. Правила игры тебя ни в чём не ограничивают кроме условленного пространства. Это просто. К тому же прятаться под кроватью и в шкафу — удел малявок. Мысли шире, глубже, смелее. Попробуем ещё раз?

В его словах я разбираю глубокие познания в простых вещах, и не только в игре, но и жизни. В этот день Вадим научил меня, как обхитрить преследователя, путать следы, быть аккуратной и наблюдательной к мелочам… Он заставил меня выиграть только через три с половиной часа, ведь раньше я попадалась на каждом шаге, сдержанно выслушивая свои ошибки. Он учил меня слушать.

Я забыла обо всём, занимаясь с парнем играми, и с каждым разом понимала, что это всё не просто так. Таким способом он даёт мне возможность научиться спасти себя в случае опасности, выжить или сбежать в очень суровых условиях… И этот факт никак не утешал!

За три прошедшие недели мы научились понимать друг друга с полуслова, полувзгляда. Рядом со мной оказался человек, который помогает твёрдо стоять на ногах и смело смотреть в лицо опасности. Я ему за это безмерно благодарна.

На вечер я попросила Вадима взять меня с собой на пробежку, хотя раньше я воздерживалась от вечерних тренировок. Мне с головой хватало целого дня, чтобы быть утомлённой, желая поскорее поесть и лечь спать. После небольшого отдыха у нас хватило сил побегать друг за другом со снежками в руках. Вернулись уставшие, но до чего довольные и голодные!

Ужин готовили вместе, как и всегда, но в тишине, которая стала уютной и неотъемлемой. Это самые безмятежные и счастливые дни, о которых можно было только мечтать.

Уже не первый вечер мы ужинаем в спальне, греясь в постели, кушая с деревянных столиков-подносов при тусклом свете прикроватных ламп. За парой бокалов вина обсуждаем завтрашние планы, а они у Вадима по-настоящему грандиозные.

Волков хочет проверить технику моей самозащиты и сходить в лес пострелять по мишеням. В общем, буду я сдавать экзамен и закреплять результат. Он думал, что напугает меня, а я уже не могу дождаться завтрашнего дня!

От вина становится немного жарко, в теле появляется приятная нега, а после физической нагрузки меня и вовсе откинуло на мягкие подушки, когда я смеюсь над очередной историей Вадима на службе.

Ближе к полуночи мы убираем подносы, и мы ложимся спать. Темнота вокруг густая, непроглядная, и немного наводящая тревогу, из-за чего я уже привычно подвигаюсь ближе к парню, прижимаясь щекой к его плечу, прикрывая глаза от умиротворения.

— Кто для тебя Артём Морозов? — неожиданно спрашивает Вадим.

Я резко открыла глаза, насторожившись спонтанному вопросу и не сразу сообразила ответ.

Морозов долгое время был для меня другом, опорой, поддержкой, а также я без совести могла пользоваться его добротой и радушием. Я ему легко лгала, использовала в личных целях, и разбавляла скучные будни походом в кинотеатр или в клуб. Мне нужна была забота, тепло и ласка — и Морозов дал мне это в силу своих возможностей и любви ко мне.

Сейчас я точно знаю, что при встрече с ним я смогу только попросить прощения. Я вела себя лицемерно и отвратительно. Теперь я провела работу над ошибками. Я хочу быть такой, чтобы меня пробирала гордость за мои поступки.

Внутри себя я уже начала выкладывать совершенно новый фундамент, пробуя выбраться из хлама и разрухи. Кажется, у меня это хорошо получается, раз я могу признать свою вину и паршивое поведение.

— Он мне друг, — определила я значение Артёма Морозова в моей жизни.

— У тебя хороший друг, — говорит Вадим с какой-то особой осведомлённостью.

— У нас ничего не было, — неожиданно для себя я оправдываюсь, поздно осознавая подобный факт.

— Я уже догадался, Яра, — с насмешкой произносит Вадим.

Я приподнимаюсь на локоть.

— Зачем тогда спрашиваешь, если догадался? — только благодаря густой темноте Волков не видит моих полыхающих щёк, неоднозначной реакции и захваченную зубами нижнюю губу.

— Хочу убедиться, что тебя ничего не сдерживает, — меня немного колыхнуло на мягком матрасе, когда парень привстал и склонился надо мной.

— Ничего… — не успеваю уточнить, как он перехватывает мой подбородок, а бархатные губы опускаются на мои неожиданным поцелуем.

Первые секунды я даже не дышу от очевидного шока и смятения, а Вадим напирает на меня, уложив на подушки, прижимаясь ко мне своей обнажённой грудью, едва ощутимо прижимая к матрасу.

Поцелуй стал обжигающими, глубокими… И взаимным. Вадим непросто наслаждается моей отдачей, а со всей страстью пьёт этот поцелуй. Он опускает руку на мою талию, ещё плотнее прижимая меня к своему обнажённому телу.

Я будто начала плавиться от жара и ласки. Мои дрожащие ладони опускаются на напряжённую мускулистую спину Вадима, впившись в неё ногтями. Меня впервые накрывают такие сильные эмоции, что я сама не до конца понимаю, что мне хочется больше — разрыдаться от переполняющих чувств, или позволить себе насладиться близостью и… И по-настоящему вспомнить, как бывает это по своей воле, без принуждения, угроз и уничтожающей боли в теле.

— Вадим, подожди… — хрипло слетает прямо в его губы, когда он ставит колено между моих ног. С ним слишком много ощущений и эмоций, которые мне всё ещё недоступны.

— Яр-р-ра, — мягко рычит он, опускаясь поцелуями на скулы, подбородок и шею, заставляя меня выгнуться, запустить пальцы в густые и влажные после душа, волосы…

Внутри меня что-то загорелось, стало душить от жара и его горячего тела, а снаружи меня пробрал озноб, вызывая дрожь. Его губы натягивают кожу на шее, аккуратно цепляя нежные участки зубами, словно подразнивая, а одну из моих рук он прижимает к своей груди, заставив полностью приложить ладошку к разгорячённому телу.

Сердце Вадима ошеломило меня своими интенсивными ударами в ответ, и я всё поняла без слов.

— Вот что ты делаешь со мной… — с надрывом в голосе шепчет он мне в губы. — С этим невозможно бороться. Ты как наваждение, как нечто запретное… Но такая манящая и желанная… Ярослава, — обращается он ко мне, касаясь своим носом моего виска, вдыхая мой запах.

А я не могу себя контролировать, глаза щипают удушливые слёзы, которые неконтролируемо потекли по щекам, и я почти не дышу, сдерживая жалостливый всхлип, который окутал моё горло стальными тисками. Когда Вадим прикоснулся губами к моим щекам, точно ощутив соленую влагу, напряжённо замерев, я не больше не смогла сдержать удушающий всхлип.

— Я не хочу, чтобы ты это чувствовала, — он очерчивает пальцами мои щёки, стирая слёзы, — я хочу быть рядом, пока есть возможность, — выдохнул он, а я не могу ничего ответить, вздрагивая от его нежных прикосновений. — Прости, я не хотел, тебя напугать… Господи, Яра, прекрати так делать… Я сейчас уйду и не буду к тебе прикасаться. Яра, не плачь, я бы никогда… — он ощущает, как меня трусит, но как только Вадим отстраняется от меня, я жалостливо взвываю, потянувшись вслед за ним.

Я хватаю руками невесомую темноту, в которую он беспрепятственно ускользнул.

— Вадим! — я даже не предполагала, что могу выть так громко и болезненно, захлёбываясь слезами. — Не уходи! Пожалуйста… — сильные руки мгновенно обхватывают мои плечи, а я утыкаюсь в его грудь, тяжело дыша, не в силах одолеть свою панику самостоятельно.

— Мне сложно… Принять это… Но не надо, не уходи… Вадим, пожалуйста, не оставляй меня одну…

— Тш-ш-ш. Я не уйду. Буду рядом, — он держит меня в своих руках аккуратно, но достаточно крепко. Меня утешают его нашёптывания на ухо, поцелуи, обрушившиеся налицо, и нежные руки в моих волосах, перебирающие пряди.

Вадим опирается на спинку кровати, укладывая меня частично на свою грудь, придерживая руками спину, убаюкивая утешениями и едва заметными колыханиями.

Я почувствовала себя в полной безопасности, находясь в руках… Мужчины, которому принадлежали мои искренние эмоции, слёзы и первые улыбки после Господина Гордеева.

Вадим ни разу не сделал того, что навредило бы мне, поэтому я ему доверила саму себя. Он говорил не плакать, и мои слёзы высыхали. Он говорил не грустить, и заставлял смеяться как можно громче. Он говорил, чтобы я не боялась, и рядом с ним любой океан был по колено…

Но что будет, если Вадим уйдёт из моей жизни так же внезапно, как и появился?