Цветок из Кирены

ПРЕДАНИЯ И ИСТОРИЯ

Отсюда мы вместе пошли дальше, мимо римских бань времен императора Траяна к устремленным в голубое небо дорическим колоннам древнего храма Аполлона. Надпись на маленькой дощечке сообщала, что храм построен в седьмом веке до нашей эры.

Мы с Луллу тотчас сверили эти данные с теми следами, которые оставили в нашей памяти сочинения Геродота. После Основания Кирены в 631 году Батт I правил сорок лет, то есть до 591 года до нашей эры. Затем престол занял его сын Аркесилай I; он, как сообщает Геродот, правил шестнадцать лет, до 575 года до нашей эры.

После смерти Аркесилая царем стал его сын, Батт II, по прозвищу «счастливый». У Геродота не сказано, сколько лет он царствовал, но из других источников следует, что уже знакомый нам Аркесилай II был царем с 560 по 550 год до нашей эры; выходит, что счастье Батта II длилось пятнадцать лет.

Читая Геродота, можно судить о слагаемых этого счастья. При первых двух правителях, пишет он, население колонии оставалось таким же, каким было первоначально. И Геродот продолжает: При третьем правителе колонии, Батте Счастливом, пифия сумела побудить своим изречением все эллинские племена отправить колонистов в Ливию, чтобы они селились там вместе с киренянами. Дело в том, что киреняне приглашали эллинов участвовать в разделе земель. На это последовало такое изречение оракула:

Тогда в Кирене собралось много людей. Теснимые ими окрестные ливийцы и их царь Адикран теряли земли. Из-за этого и по причине обид со стороны киренян, они обратились через послов в Египет и предложили египетскому царю Априю принять власть над ними. Царь тот собрал большую египетскую рать и отправил ее против Кирены. Киреняне же выступили к Ирасе, сразились у источника Фесты с египтянами и одержали над ними победу. Египтяне прежде не пробовали своих сил в борьбе с эллинами и пренебрежительно относились к ним, а теперь понесли такое поражение, что только немногие из них вернулись живыми в Египет.

Итак, счастливого Батта сменил Аркесилай II, у которого хватало хлопот помимо надзора за сильфием. Геродот рассказывает о нем, что он, заняв престол, не поладил с братьями. Они покинули его и ушли в другую часть Лийии, где сами основали город, который теперь, как и тогда, называется Барка. Одновременно они побудили тамошних ливийцев порвать с Киреной. После этого Аркесилай пошел войной на этих ливийцев, которые приняли его братьев и восстали против него. Ливийцы из страха перед ним бежали к восточным ливийцам. Аркесилай преследовал бегущих до Левкона в Ливии, там ливийцы решили дать ему бой. И они разбили киренян так основательно, что на поле боя осталось лежать семь тысяч гоплитов. После этого поражения Аркесилай заболел. Однажды он был задушен своим братом Леархом.

По чести говоря, нас с Луллу гораздо больше занимало, чем болел Аркесилай и какое лекарство принимал, нежели сколько гоплитов осталось лежать на поле боя. Определить болезнь мы, естественно, никак не могли, что же до лекарства, то мы единодушно заключили, что речь шла о всеисцеляющем сильфии.

Итак, мы дошли до 550 года и царя Батта III пс прозвищу «хромой». Дальше Геродот отвлекается на кучу ненужных нам подробностей, после чего сообщает, что третьего Батта сменил его сын Аркесилай — тоже третий, по нашим расчетам.

Видимо, Батт III был слабым правителем, ибо наводить порядок в стране взялась его энергичная мать Феретима, сам же он бежал на Кипр, а оттуда на Самос. С Самоса он отправился за советом в Дельфы, и пифия ответила ему:

«Четырем Баттам и четырем Аркесилаям — на время восьми поколений — дарует Локсия власть над Кире-ною; дальше царствовать лучше и не пытаться. Так что ты возвращайся домой и сиди спокойно».

Здесь то ли оракул, то ли пифия, то ли Геродот, то ли Клас Линдскуг, переведший Геродота на шведский язык, немного обсчитались. Ибо оракул говорит о четырех Баттах и четырех Аркесилаях, а в шведском переводе, если я не ошибаюсь, тех и других только по трое.

Аркесилай III вернулся в Кирену, но здесь дела его обернулись совсем плохо, и ему пришлось бежать к своему родственнику в Барку, где его убили на площади.

Тем временем, сообщает Геродот, мать правила в Кирене за сына и заседала в совете. Узнав о гибели Аркесилая в Барке, она бежала в Египет, где могла рассчитывать на поддержку персидского царя Камбиза, которому Аркесилай успел подарить Кирену. Теперь она обратилась за помощью к завоевателю Египта, и он повелел своему наместнику предоставить в ее распоряжение все египетское войско — как сухопутную рать, так и корабли. В итоге Египет подчинил себе всю Ливию.

По нашим с Луллу расчетам, это произошло около 520 года до нашей эры. Здесь кончается историческое повествование Геродота о Кирене.

Стоя перед живописными развалинами храма Аполлона, сооруженного, если верить надписи на дощечке, в седьмом веке, мы после долгих размышлений пришли к выводу, что вообще-то строительство могло начаться и под конец правления Батта I, и в годы правления Аркесилая III, но скорее всего храм начали сооружать при Батте II Счастливом, после того как пифия прислала сюда множество людей из Греции и в жизни города наступила пора расцвета.

Сытые по горло киренскими династиями, мы на этом кончили наши исторические рассуждения. Наше внимание привлекла широкая лестница, поднимающаяся на западе к пещерам.

Как обычно, Луллу устремилась вперед, пока я рассматривала цветы вдоль сбегающих откуда-то сверху журчащих ручьев. Белые и розовые цветки на первый взгляд напоминали ветреницу или прострел, но чашечка говорила об их родстве с нашими лютиками[15]. Это были азиатские лютики.

Стоя с цветком в руке, я вдруг услышала голос Луллу:

— Христина! Иди сюда! Скорей!

Я поспешила вверх по широченным ступеням. Конечно, источник Аполлона никуда бы не убежал от нас, но я вполне понимала нетерпение Луллу и ее стремление поскорее поделиться со мной виденным.

Моим глазам предстали глубокие выемки в горе, наполненные водой. Темная влага загадочно мерцала под скудными лучами солнца. При мысли о том, что именно этот источник Батт I и его люди увидели в 631 году до нашей эры, души наши объял священный трепет.

Так вот он, родник, который был известен всеведущему оракулу в Дельфах, когда пифия в своем туманном изречении посоветовала Батту отправиться в изобилующий источниками плодородный край…

Поддавшись суеверию, более уместному в ту давнюю пору, мы принялись искать в своих сумочках монетки. Поднесем дар Фебу Аполлону, а заодно, разумеется, пожелаем себе чего-нибудь.

Мы сосредоточились на заветном желании, монетки нырнули в темную воду, и я готова поклясться, что Луллу всей душой желала себе того же, что и я: чтобы нам удалось все-таки приблизиться к разгадке тайны сильфия.