...Да поможет мне бог

9. Пятница, 20 июля, 10.05 утра

Спенсер пришел в контору в начале одиннадцатого, что было для него поздним часом. Посыльный Ред стоял около стола Мэри Шеппард, держа в руках большой желтый конверт и выслушивая ее наставления. Они оба обернулись, и Мэри улыбнулась Спенсеру, выражая готовность пошутить относительно его опоздания.

— Доброе утро, мистер Донован, — весело сказал Ред.

Спенсер, не глядя на них, кивнул головой, прошел в кабинет и закрыл за собой дверь. В комнате было душно. Он отворил окна и включил вентилятор.

Когда вошла Мэри, он просматривал письма и записи, лежавшие на письменном столе.

— Я думала, что при закрытых окнах будет прохладнее, — сказала она.

— Ничего, — ответил Спенсер. — Когда звонил Билл Спайкс? — спросил он.

— Около получаса назад. Я обещала позвонить в Вашингтон, как только вы придете.

— Соединяйте, — сказал Спенсер, и Мэри двинулась к дверям. — Нет, звоните здесь и скажите Арту, что я хочу его видеть.

Она подняла трубку.

— Арт, вас хочет видеть босс. — И затем: — Сьюзи, вызови телефонистку номер семнадцать в Вашингтоне и скажи, что мистер Донован пришел. — Спустя секунду она добавила: — Не сразу, Сьюзи. Я в кабинете мистера Донована.

Положив трубку, она нахмурилась и мгновение стояла в нерешительности, держа руку на телефоне. Спенсер заметил это, но ничего не спросил. Он не хотел отвлекаться, слишком многое предстояло обдумать.

Отворилась дверь, и вошел Арт Дэниелс. Спенсер сел, взял первое попавшееся письмо и принялся читать его, только чтобы избежать разговора с Мэри и Артом, С тех пор как он встал с постели, он пребывал в каком-то странном волнении и напряжении. Он быстро побрился и ушел, не позавтракав, а теперь чувствовал усталость и голод.

Зазвонил телефон. Мэри взяла трубку и, сказав: — Да, соедините с мистером Спайксом, пожалуйста, — передала трубку Спенсеру и вышла из кабинета.

— Хелло, — начал Спенсер. — Это вы, Билл? Я только что пришел. Да, здесь тоже стоит жара, уже два дня. Как поживаете?

Слушая, он переложил трубку в левую руку и что-то записал па листке бумаги.

Арт встал и подошел к столу. Он прочитал: «Билл за Теда Эшбери». Арт отрицательно покачал головой,

Спенсер кивнул в знак согласия и сказал в микрофон:

— Тед — прекрасный человек и очень компетентный адвокат. Но он не подходит для этого дела. Не подходит, Билл. Поверьте мне.

Снова взяв трубку в правую руку, он взглянул на Арта, который продолжал отрицательно качать головой.

— Послушайте, Билл, я случайно знаю Теда, — сказал Спенсер. — Он слишком близок к заправилам республиканской партии. Он не сможет сопротивляться сенатору Кирквуду; вы знаете эту кухню лучше, чем я. Если...

Он кивнул Арту и откинулся в кресле, терпеливо слушая. Арт взял карандаш и бумагу, что-то написал и передал листок Спенсеру. Спенсер взял листок и прочитал: «Почему вы не предложите Уилларда Стила?»

Спенсер, ничего не ответив, положил записку. Он продолжал слушать, а затем сказал:

— Извините, Билл, не могу согласиться с вами. Тед, конечно, разовьет деятельность — ни одна юридическая контора не откажется работать на «Алтуна миллз», — но на рожон из-за вас лезть не станет. — Спенсер выпрямился в кресле. Голос выдавал его раздражение. — Тед уже предлагает компромисс, а это нехорошо, Билл. Аннулирование — совершенно произвольный акт. Причины очевидны. Если вы настаиваете на приглашении вашингтонского адвоката, возьмите, например, Уилларда Стила. Он очень способный, не принадлежит ни к какой партии, и у него есть характер. Но я предпочел бы заняться этим делом сам. Я могу выехать сегодня днем и...

Билл Спайкс снова заговорил, и Арт увидел, что Спенсер очень рассердился. Он сделал успокаивающий жест. Спенсер взглянул на него и кивнул. Тщательно подбирая слова, он сказал:

— Знаете ли, Билл, я не намерен выслушивать ваши приказания. Я в любое время готов вас консультировать, я даю вам советы — к этому меня обязывает договор с «Алтуна миллз», — но указания я получаю только от главной конторы. Извините. Ну, если вы хотите, чтобы я... Я сам позвоню старику и договорюсь с ним. Всего хорошего, Билл.

Спенсер бросил трубку и встал.

— Спайке, должно быть, уже договорился с Эшбери, — сказал Арт, — иначе он бы так не упрямился.

Спенсер нажал кнопку зуммера, вызывая Мэри Шеппард.

— Посмотрим, что скажет мистер Уилсон.

Так как Мэри не ответила, Спенсер нажал зуммер вторично, подошел к двери, соединяющей его кабинет с приемной, и, увидев, что приемная пуста, прошел в комнату, где сидела телефонистка. Мэри стояла рядом с Сьюзи, наклонившись к ней, и что-то тихо и быстро говорила. Обе девушки повернулись к Спенсеру. Глаза Сьюзи были широко раскрыты и полны слез.

— Вызовите «Алтуна миллз» в Лестер Гровз. Соедините меня с мистером Ричардом Уилсоном лично!

Он возвратился в кабинет и закрыл дверь. Арт Дэниелс следил за ним.

— Я вам еще нужен, сэр?

— Пожалуйста, побудьте здесь, — ответил Спенсер. — Возможно, вы мне еще понадобитесь.

Он сел за стол и начал просматривать письма и записи. Через минуту зазвонил телефон, и Спенсер поднял трубку.

— Да?

— Мистер Донован, — говорила Сьюзи, — мистера Уилсона нет в конторе и не будет, как говорят, до понедельника.

— Соедините меня с мистером Страйкером.

— Минуту, сэр. — И затем: — Мистер Страйкер у телефона, мистер Донован.

— Хелло, — сказал Спенсер. — Это вы, Дэн?

— Да, — ответил Страйкер. — Очень жаль, мой друг, но мистер Уилсон уехал отдыхать.

Он говорил вкрадчиво, с интеллигентскими интонациями.

— Может, позвонить ему домой? — спросил Спенсер.

— Нет, не советую, — ответил Страйкер. — У вас что-нибудь очень важное?

— Хотел поговорить насчет положения в Вашингтоне, Я только что беседовал с Биллом Спайксом.

Наступило молчание.

— Ага, понимаю, — сказал Страйкер. — Видите ли... Боюсь, что придется подождать до понедельника.

— Ждать нельзя.

Снова пауза.

— Хелло, — сказал Спенсер.

Голос Страйкера был едва слышен.

— Я у телефона, мой друг. Говорят, у вас там дикая жара в Нью-Йорке. Надеюсь, вы не расплавитесь.

— Билл хочет, чтобы в Вашингтоне вас представлял Тед Эшбери, — резко сказал Спенсер. — Я категорически против. Это... это крайне неудачный выбор.

— Вот как? — спросил Дэн Страйкер. — Я думаю, вам лучше сразу же в понедельник утром поговорить с мистером Уилсоном. Ему будет небезынтересно услышать ваше мнение.

— А если Спайкс договорится с Эшбери до понедельника?

Страйкер ответил не сразу.

— Не думаю, что у него такие полномочия, Спенсер. Я уверен, что у него их нет.

— Ладно, — сказал Спенсер, не пытаясь даже скрыть свое разочарование. — Я позвоню мистеру Уилсону в понедельник. Спасибо, Дэн.

— Всегда к вашим услугам, мой друг. Желаю хорошо отдохнуть.

— И вам тоже.

Спенсер положил трубку. Он не смотрел на Арта Дэниелса.

Наконец Арт спросил:

— Что вы скажете, мистер Донован?

Спенсер взял сигарету и зажег спичку.

— Уверен, что Билл уже договорился с Тедом Эшбери. Уилсон дал согласие, и Страйкер знает об этом, — сказал он.

Арт покачал головой.

— Не могу поверить. Билл Спайкс определенно изменился.

— Может быть, он что-то узнал, — сказал Спенсер,

— Что узнал?

Спенсер сразу понял, что проговорился. Незачем было упоминать об этом. Он проговорился впервые. Следует быть более осторожным.

— Ничего, — ответил он и встал. — Слишком жарко, чтобы волноваться. Я лучше позову Мэри, и мы вместе просмотрим почту.

Спенсер ни с кем не договаривался завтракать вместе, поэтому вскоре после половины первого он попросил Мэри принести ему сэндвич. Она собрала свои блокноты и карандаши.

— Что с Сьюзи? — спросил Спенсер.

Мэри не нашлась что ответить.

— О...

— Я не любопытствую. Я просто думал, что смогу…

— Нет, сэр, — сказала Мэри. — Это... это ее личное дело. Здесь ничем нельзя помочь. Она должна справиться сама.

— Ладно.

— Хотите кофе к сэндвичу? — спросила Мэри.

— Холодного кофе, — ответил Спенсер. — И купите дневные газеты, пожалуйста, — добавил он.

Посылая Мэри за сэндвичем, он всегда просил ее купить газеты. И сегодня он обратился к ней с обычной просьбой без каких-либо особых соображений.

Оставшись один, Спенсер продолжал думать о Сьюзи, Эта скромная девушка, еще очень юная, с короткими каштановыми волосами и белой кожей, поступила к нему работать около семи месяцев назад, когда он открыл свою собственную контору. Мэри привела ее в его кабинет и представила ему. Это был, пожалуй, единственный случай, когда Спенсер говорил с ней, если не считать необходимого обмена фразами ежедневно во время работы, Он вспомнил, что она окончила скромный колледж в каком-то штате и что служба у него была ее первой службой. Ему смутно припомнилось, что семья ее живет в маленьком городке где-то на Среднем Западе и что у нее есть несколько братьев и сестер. А однажды, пришло на память Спенсеру, на вечеринке, устроенной им в честь одного из клиентов, на которую он пригласил всех своих служащих, Сьюзи после двух рюмок коньяку стала очень храброй и обняла его.

На столе загудел зуммер, и Спенсер поднял трубку,

— С вами хочет поговорить мистер Садерленд, сэр, — сказала Сьюзи.

— Мистер Садерленд?

Спенсер секунду помедлил.

— Здравствуйте, мистер Садерленд, как поживаете? — наконец сказал он.

— Полагаю, вы видели газету, — начал мистер Садерленд.

— Какую газету?

Но, задавая вопрос, Спенсер уже знал ответ. На мгновение все, казалось, замерло, даже сердце остановилось у него в груди.

— «Стар джорнел». — Джеймс Садерленд был взволнован, он задыхался. — Сегодняшнюю «Стар джорнел». Я только что купил ее. Там статья Уолта Фаулера.

Спенсер услышал свой собственный голос.

— Я не видел «Стар джорнел».

— Достаньте ее, мой мальчик. Поскорее купите. Это какая-то ошибка. Это — самая отвратительная статья, которую я когда-либо читал... и ее перепечатают во всех газетах. Возбудите дело против этого сукина сына. Пусть он получит по заслугам. Свяжитесь с Джоном Арбэттом. Он даст вам совет. Действуйте!

— Конечно, — ответил Спенсер, внезапно успокаиваясь. — Мне очень жаль, что вы так огорчены.

— Огорчен! — Джеймс Садерленд почти кричал. — Увидите сами. Он называет вас предателем, коммунистом. Мой мальчик, это может повредить вам. Это погубит вашу карьеру.

— Возможно, если бы это была правда, — сказал Спенсер.

Наступило короткое молчание.

— Я кончаю, — сказал мистер Садерленд. — Позвоните мне, ладно? Прочитайте статью и позвоните мне.

— Хорошо, мистер Садерленд, — ответил Спенсер.

Он неожиданно для себя встал и, заметив, что пиджак все еще на нем, снял его, бросил на стул и ослабил узел галстука. Затем он прошел через пустую приемную, где обычно сидела Мэри, и натолкнулся на Сьюзи, которая писала письмо.

Заметив Спенсера, она подняла голову.

— Мэри пошла за сэндвичем, сэр, — сказала она.

Он кивнул и с минуту стоял, глядя на нее; она смотрела на него, в глазах ее был страх, а пальцы нервно теребили письмо.

— Мистер Дэниелс пошел завтракать? — спросил Спенсер.

— Нет, сэр. — Она говорила с трудом, запинаясь. — Он... еще в конторе.

Арт Дэниелс, сидя за столом, что-то писал, когда вошел Спенсер, оставив дверь открытой.

— Арт, у нас могут быть неприятности, — сказал он.

Арт отложил перо.

— Какие неприятности, сэр?

— Уолт Фаулер, кажется, поместил в «Стар джорнел» статью обо мне.

— Это, должно быть, забавно, — усмехнулся Арт.

— Мне звонил мистер Садерленд, — сказал Спенсер. — Он читал эту статью. Я сам ее не видел.

Он посмотрел сквозь открытую дверь в коридор, где с минуты на минуту должна была появиться Мэри с сэндвичем и дневными газетами.

— Что сказал вам мистер Садерленд? — спросил Арт.

— Он не вдавался в подробности. Кажется, по словам мистера Фаулера, я коммунист и предатель.

— Вы попали в неплохую компанию, — сказал Арт. — Там и государственный секретарь, и миссис Рузвельт, и, по существу, все либералы Америки.

— Я знаю, — ответил Спенсер.

Арт Дэниелс встал.

— Хотите услышать мое мнение, сэр? Это не что иное, как дело Беквуда. Все та же реакционная банда пытается добраться до вас. Вот мое мнение, сэр.

Он выжидающе посмотрел на Спенсера.

Ничего не ответив, Спенсер повернулся и вышел в коридор. Мэри Шеппард медленно направлялась к его кабинету, изучая заголовки в одной из газет и держа в руке коричневый пакетик с завтраком. Он схватил газеты, напугав ее.

— Дайте мне «Стар джорнел».

Она выпустила газеты, чуть не уронив пакетик. Он пошел обратно в кабинет Арта, разворачивая «Стар джорнел» и роняя по дороге остальные газеты.

На третьей странице, на том месте, где обычно помещались статьи Фаулера, он нашел то, что искал. Статья называлась: «Предатель на свободе». Под заголовком мелкими буквами было набрано: «Дело Нью-Йоркского адвоката».

«17 февраля 1952 года заключенный под номером 75830 — человек, которого звали Элмер Готем, осужденный в 1940 году за отравление своей жены, — бежал из Гаррингтонской каторжной тюрьмы. В штате поднялась тревога. Были мобилизованы солдаты, вооруженные автоматами, ищейки, полиция, добровольцы-снайперы. На свободу вырвался убийца!

В 1945 году молодой человек двадцати восьми лет, только что вернувшийся с войны, во время которой ему пришлось некоторое время служить за границей, окончивший старинный университет в Южной Калифорнии, сын одного из лучших знатоков корпоративного права в Соединенных Штатах, вступил в коммунистическую партию. В штате не подняли тревогу. Не были мобилизованы ни полиция, ни солдаты. Ищейки оставались в своих конурах, а добровольцы сидели дома. Но неведомый американскому народу предатель гулял на свободе. Убийца Элмер Готем был загнан и пойман через сорок восемь часов после побега. При попытке оказать сопротивление он был убит. А предатель и поныне все еще остается на свободе.

Держа свою подрывную деятельность в тайне и обладая сообразительностью и приятными манерами, он стал членом старой, известной в Нью-Йорке юридической фирмы. На него работало доброе имя его покойного отца. Судьи, адвокаты и члены Верховного суда приняли его под свое крыло. Ему удалось завоевать уважение и доверие клиентов фирмы и своих компаньонов. Его сделали совладельцем фирмы. И тогда, чувствуя себя в безопасности, он показал свое истинное лицо.

«Новый курс» обеспечил ему прекрасную маскировку. Ступая по грязным следам Гопкинсов и Уоллесов, крепко ухватившись за развевающиеся тесемки передника Элеоноры, он называл себя либералом. Он занимался делами так называемых «непривилегированных»: евреев, негров, подонков из Бауэри[2]. Советские боссы стали его богами.

Компаньоны по адвокатской фирме благожелательно улыбались ему. Здравый смысл уступил обаянию молодости. Они не замечали около себя врага. Они не знали, что их младший компаньон получает приказания от группы иностранных гангстеров. Они не видели, что на Манхэттене, в комфортабельном здании фирмы, поднимаются стены Кремля.

И вот произошло нечто, раскрывшее истинную природу этого красного вундеркинда. Возникло дело Гордона Беквуда.

Гордон Беквуд, обвиненный в государственной измене, метался в поисках помощи. Его хозяин, Джо из Москвы, прислал инструкции. Предатель из нью-йоркской фирмы получил указания и приступил к действиям.

Он предложил своим старшим компаньонам выступить защитниками Беквуда на предстоящем слушании дела в сенатской комиссии по расследованию. Но на этот раз, наконец-то очнувшись от своего сонливого благодушия, его компаньоны заартачились.

Они не слушали липовых фраз о либерализме и «демократии». Они отказались от покрытых кровью денег Москвы и не пожелали защищать Гордона Беквуда. А для того, чтобы оборвать нить предательства и позора, они уволили своего младшего компаньона.

Тогда он начал действовать самостоятельно.

Подчиняясь указаниям из Москвы, он стал адвокатом Беквуда. Каждому гражданину, следившему за ходом этого дела по газетам, известны те поношения и ложь, которыми во время многодневного дела в Вашингтоне обливали Честных Американцев, в том числе и автора этих строк.

И когда, в порыве смертельного отчаяния, Беквуд вырвался из рук судей, предатель оповестил народ Америки о деле «бедной, невинной жертвы», кричал «караул» и оскорблял стойкого поборника американского духа сенатора Аарона Купа.

С предателем пока ничего не произошло. Он все еще на свободе. В Вашингтоне даже ходят слухи о том, что его удостоят одного из высших судейских постов в штате Нью-Йорк. Но американский народ не потерпит такого оскорбления его честности и доверия. Он изгонит предателя из своих рядов.

ФБР известны эти факты. Давайте воспользуемся ими, пока не поздно.

Разрешите назвать предателя его настоящим именем: адвокат Спенсер Донован».