...Да поможет мне бог

11. Пятница, 20 июля, 8.15 вечера

Когда Спенсер вернулся домой, у лифта дежурил Карл. Этот высокий парень с бледным лицом и рыжеватыми волосами был самым молодым из здешних лифтеров. Он что-то тихо насвистывал, пока они поднимались на шестнадцатый этаж. Когда дверь открылась, он сказал:

— Я слышал, мистер Донован, что в сегодняшней газете о вас написано.

Спенсер кивнул головой. Когда он выходил, в лифте загудел зуммер.

— В какой газете? — спросил Карл.

— Не помню, — ответил Спенсер.

Почты около двери не было. Спенсер вошел и включил свет. В квартире было сравнительно прохладно, Направляясь в спальню, он снял пиджак и галстук и положил их на стул; затем в полутьме сел на кровать, снял ботинки, достал из шкафа домашние туфли и надел их. Он вышел в гостиную н позвонил в бюро обслуживания.

Оказалось, что около часа назад его вызывал Вашингтон, но разговор был отменен. Передать ничего не просили. Звонили также из города. Тоже ничего не просили передать.

Он отворил дверь на балкон. На улице уже темнело; небо было в облаках, и мягкий ветерок овеял его лицо. Река казалась спокойной и безмятежной. Шел девятый час, давно уже пора было пообедать. Спенсер ощутил легкую тупую боль в желудке, но она не могла быть вызвана голодом. По дороге домой он собирался зайти в ресторан «Гамбургер хевн», но так и не зашел. Нет, все равно это не от голода.

Его не покидало ощущение, будто он забыл что-то сделать, и, только взглянув на телефон, он вспомнил, что именно. Он не говорил с Лэрри, с человеком, которому ему тотчас же следовало позвонить. Как получилось, что он забыл про Лэрри, когда все остальные?.. Но все остальные — Майлс, мистер Садерленд, Джин, — все звонили ему. Не странно ли, что Лэрри даже не попытался связаться с ним? Ведь он, наверно, видел газету или по крайней мере слышал от кого-нибудь о статье Фаулера. Спенсер вернулся к столу и набрал номер телефона Лэрри.

На звонок ответила Луиза.

— О, как я рада, что ты позвонил, Спенс, — сказала она, и в словах ее послышался вздох облегчения.

— Ты беспокоилась обо мне? — спросил Спенсер, взволнованный ее участием.

— Нет, — ответила она после короткого молчания. — А почему я должна беспокоиться? Разве что-нибудь случилось?

Она не знала. Спенсер почувствовал разочарование.

— Я расскажу тебе при встрече, — ответил он.

— А когда это будет? — спросила она, и он понял, что она говорит очень тихо, почти шепотом. — Ты можешь прийти сегодня, сейчас? — Не дав ему времени ответить, она добавила: — Пожалуйста, приходи. Я должна поговорить с тобой.

— Лэрри дома?

— Да, — ответила Луиза и снова замолчала.

— Он может подойти к телефону? — спросил Спенсер. — У меня к нему очень важное дело.

Она засмеялась. Это был неприятный смех, короткий и холодный.

— Не знаю, — сказала она громко. — Он здесь, в гостиной, но чувствует себя плохо. Он пришел домой часа два назад мертвецки пьяный. Я ждала ночами, я не могла спать, а он, явившись, даже не заметил меня. Он прошел прямо к кушетке и свалился. Сейчас попробую его поднять.

Не успел Спенсер возразить, как она отошла от телефона. Ему пришлось довольно долго ждать, затем раздался голос Лэрри — хриплый и едва слышный.

— Хелло, Спенс.

— Привет, Лэрри. Извини, что разбудил тебя. Как ты себя чувствуешь?

— Неважно, старина. Не очень хорошо.

— Я хочу зайти сегодня.

— Приходи, — сказал Лэрри без особого энтузиазма.

— Ты видел сегодня «Стар джорнел»?

— Ни черта я не видел, — ответил Лэрри. — Я не могу продрать глаза. Я еще сплю. У меня была бурная ночь.

— Достань «Стар джорнел» и прочти на третьей странице статью Уолта Фаулера, — сказал Спенсер.

— На третьей странице статью Уолта Фаулера, — повторил Лэрри. Он зевнул. — Ладно, старина.

— Это очень важно, Лэрри, — с раздражением сказал Спенсер. — Я хочу обсудить ее с тобой. Сначала я должен зайти к мистеру Садерленду, но долго у него не задержусь.

— Ладно, старик. Может, мне станет лучше после душа, — добавил Лэрри.

— Надеюсь, — ответил Спенсер.

В начале десятого он пришел к Садерлендам, и лакей попросил его пройти наверх, в гостиную. На диване, просматривая журнал, сидел Джеймс Садерленд, а в дальнем углу комнаты спиной к Спенсеру стояла Джин и говорила по телефону.

— Здравствуйте, Спенсер, садитесь, — сказал мистер Садерленд. — Давайте выпьем. Джин, — позвал он,— кончай разговор и дай нам виски. Садитесь, Спенсер.

Джин обернулась. Ее лицо оживилось, когда она увидела Спенсера. Она что-то быстро сказала по телефону, положила трубку и бросилась к нему. Она обняла его и поцеловала в губы.

— Мой бедняжечка!

Спенсер усмехнулся.

— Не так уж мне плохо, — возразил он.

— Оставим любовь до другого раза, — сказал мистер Садерленд. — Сегодня займемся делом. Пойди и принеси нам виски с содовой.

— Виски с водой, — поправила Джин, улыбаясь Спенсеру.

— С содовой для меня, — сказал Джеймс. — И побольше льда.

Она направилась к маленькому вделанному в нишу буфету, примыкавшему к гостиной. Спенсер стер носовым платком помаду со своих губ и сел.

— Итак, — начал мистер Садерленд, — вы говорили с Джоном Арбэттом?

— Да, — ответил Спенсер. — Я говорил с мистером Арбэттом и мистером Майлсом.

— Как они собираются вести это дело? Что советует Джон?

Спенсер вытащил из пачки сигарету, но мистер Садерленд указал на стол:

— Вот сигареты.

— Арбэтт и Майлс не намерены выступать в роли моих адвокатов.

— Почему?

— Как мои бывшие компаньоны...

Мистер Садерленд не дал ему закончить.

— Это чепуха. Лучшая адвокатская фирма в городе, Они должны быть вашими адвокатами. Я сам позвоню Джону.

— Прошу вас, не нужно, — сказал Спенсер. — Я понимаю мистера Арбэтта и думаю, что он прав.

Вошла Джин с двумя стаканами; один она подала Спенсеру, дотронувшись до его руки, второй поставила на стол. Затем она снова подошла к Спенсеру и села на ручку его кресла, вызывающе глядя на отца.

— Джин... — начал мистер Садерленд.

— Все равно я не уйду из комнаты, — сказала она.— Все, что касается его, касается и меня.

— Хорошо, — согласился мистер Садерленд. Он выпил виски и поставил стакан на стол. — О’Нийл сейчас в Балтиморе. Это начальник моего юридического отдела. Я коротко переговорил с ним, но он еще не видел «Стар джорнел». Он возвратится завтра. Мы все трое встретимся к вечеру у меня в конторе. Согласны?

— Очень хорошо, — ответил Спенсер. — Большое спасибо.

— Может быть, я привлеку к этому делу и Гинсберга. Это наш старший следователь, чертовски сообразительный парень. Было бы хорошо заполучить его. — Мистер Садерленд встал. — У меня в спальне есть номер его домашнего телефона. Я сейчас позвоню ему.

Как только он вышел из комнаты, Джин скользнула к Спенсеру на колени.

— Ты расстроен? — спросила она.

— Немного. Послушай...

— А я нет. Я даже немного рада, что так случилось. Я рада, что у тебя неприятности.

— Почему?

— Потому что обычно ты такой самоуверенный и самонадеянный. А теперь я стала нужна тебе.

— Да, — сказал он. — Ты нужна мне. Я хочу поговорить с тобой.

— Милый...

— Дай я встану. Я хочу...

— Нет. Не сейчас. — Она прижала его плечи к креслу, улыбаясь и строя ему глазки, а затем медленно приблизила к нему лицо.

Немного погодя он сказал:

— Твой отец может в любую минуту войти.

— Пусть.

— Но помада...

— Пусть.

— Пожалуйста, приди в себя, Джин. Я должен кое-что сказать тебе. Это очень серьезно.

Он почувствовал, что она выпрямилась и откинула голову. В ее глазах был страх.

— Не надо...

Внезапно Спенсера охватила волна горечи. Минута понимания прошла, он сам не знал почему. Джин снова стала чужой.

Она посмотрела на него.

— Что случилось?

— Ничего.

Она вскочила, оправляя юбку.

— Я снова сделала глупость? — изменившимся голосом сказала она.

— Нет, — ответил он, — нет. — Он встал и обнял ее. — Я просто немного взволнован сегодня, вот и все.

Она стояла напряженно, не отвечая на его ласку,

— О чем ты хотел поговорить со мной? — спросила она. — Это касается нас с тобой?

— Нет, — ответил он, — не касается. — Он опустил руки и достал платок, чтобы вытереть губы. — Это о сегодняшних делах, о статье Фаулера, о сложившейся обстановке. После разговора с твоим отцом я должен пойти к Лэрри. Я хочу поговорить с ним.

— Луиза знает? — спросила Джин после короткого молчания.

— Кажется, нет.

— Ты хочешь сказать, что не говорил ей?

— Нет, пока нет, — ответил Спенсер.

Она наклонилась, немного приподняла юбку и обеими руками легко провела по чулкам.

— Поль просил меня прийти к нему завтра вечером у него будут гости. Ты пойдешь со мной?

— Мне не хотелось бы.

Она выпрямилась.

— Ты хочешь, чтобы я пошла одна, без тебя?

— Если ты считаешь удобным...

— Я могла бы.

— Тогда, конечно, иди.

Он положил носовой платок обратно в карман и взял свой стакан.

— Иногда тебя очень трудно любить, — резко сказала она.

Он повернулся, чтобы взглянуть на нее, но она вышла из комнаты.

Он увидел ее снова лишь час спустя, когда уже собрался уходить. Миссис Садерленд только что возвратилась домой из кино. Она пришла рано, потому что сбежала, не досмотрев фильма до конца. Она не могла больше выдержать, фильм был из рук вон плохим, они с Перл впервые ушли с середины зрелища, согласившись в его оценке. Не удивительно, что люди предпочитают сидеть дома и смотреть телевизор; если бы в кинотеатрах не было налажено кондиционирование воздуха, она никогда не пошла бы туда. Она устала и задыхалась от жары. Перл спрашивала у нее, не тот ли самый Спенсер Донован, о котором написано в сегодняшней «Стар джорнел», помолвлен с Джин и не боятся ли они, что их дочь выйдет замуж за коммуниста.

— Я пыталась объяснить ей, — сказала миссис Садерленд. — Но ведь все знают, что Перл умом не блещет и замужем за бывшим торговцем дешевыми дамскими украшениями, так чего же от нее требовать?

Джин, по-видимому, ждала Спенсера внизу, потому что, уже уходя, он внезапно увидел ее у стены около большого зеркала в вестибюле.

— Что ты собираешься делать? — спросила она.

— Сейчас?

Она нахмурилась.

— Нет, не сейчас. Я о статье в «Стар джорнел». Подашь на этого человека в суд?

— Еще не знаю, — ответил Спенсер. — Мне нужно подумать.

— Он лжет, правда? Все, что он пишет, — ложь.

Это, конечно, было утверждение, не вопрос.

— Конечно, лжет, Джин. И не сомневайся в этом.

— Я и не сомневаюсь. Что сказал папа? — спросила она.

— Мы встретимся с его адвокатом завтра.

— Да, я знаю. — Она на мгновение запнулась. — Спенсер, я очень люблю папу, но он делец. С ним... с ним иногда трудно, не мне, но... — Она сделала шаг к нему и легко коснулась руками его плеч. — Я хочу сказать... Что бы он ни сделал и ни сказал, это не имеет никакого отношения ко мне. Я всегда буду любить тебя.

— Но тебе же иногда бывает трудно любить меня, — улыбнулся он.

— Да, — сказала она, не отвечая на его улыбку, — бывает. Но ведь любить вообще нелегко, не так ли?

— Да, — подтвердил Спенсер, — нелегко.

Спенсер ждал лифта в «Савой-плаза». Вестибюль был почти пуст. Только в глубоком кресле дремал мужчина в белом смокинге с красной гвоздикой в петлице. Дверь лифта открылась, и в сопровождении коренастого моложавого человека в темном костюме вышла стройная брюнетка в вечернем платье с высокой прической. Увидев человека в смокинге, она повернула голову и, презрительно усмехнувшись, взглянула на своего спутника. Тот улыбнулся в ответ, обнажив ослепительно белые зубы.

— Тридцать второй этаж, пожалуйста, — сказал Спенсер.

Дверь открыла Луиза. В гостиной было темно. Она взяла его за руку и потянула за собой в комнату. Внезапно она остановилась и, легко качнувшись, прильнула к нему. Он ощущал нежное тепло ее тела под платьем.

— Что случилось, Луиза?

— Ничего, — ответила она. — Я так рада, что ты пришел.

— Где Лэрри? — спросил он.

Она пожала плечами.

— Мне нужно с ним поговорить, — сказал Спенсер. — Я предупредил его об этом.

— Он скоро придет.

Он мягко освободился от ее объятий и взял ее за руки.

— Давай включим свет, — сказал он.

Отстранившись от него, она подошла к стене и включила свет, а затем, обойдя комнату, зажгла все до единой лампы, пока не стало светло, как днем.

— Теперь хорошо? — спросила она.

— Не нужно, Луиза, — утомленно ответил он. — Сегодня не нужно играть.

Она взглянула на него красными, распухшими глазами. Ее лицо казалось почти белым — на нем не было ни румян, ни губной помады, и волосы висели длинными лохматыми прядями.

— Я развожусь с Лэрри, — сказала она.

— Глупости, — ответил Спенсер.

— Я развожусь с ним. Завтра я поговорю об этом с адвокатом. Я больше не люблю его. Он убил мою любовь. Он убил все.

— Я не верю этому.

— Я знаю, что ты не веришь, — сказала Луиза, и голос ее внезапно окреп. — Он твой кумир, он всегда был твоим кумиром. А кумир не может сделать ничего плохого. И даже если этот мерзкий кумир пролез за твоей спиной и отнял у тебя твою девушку, ты все равно его боготворишь.

— Перестань, Луиза. Ведь дело было совсем не так, — горячо возразил Спенсер. — Ты это знаешь.

— Ах, не так! Тогда расскажи мне, как это было. Ты расскажи мне.

Стоя в залитой ослепительным светом комнате, они не сводили друг с друга глаз.

— Ты влюбилась в него, — сказал Спенсер,

Она откинула волосы, упавшие на лицо.

— Я была твоей девушкой, Спенс, разве не так? До того, как в нашей жизни появился он, я была твоей девушкой. Ты забыл?

— Это было давно.

— Да, это было давно. Но я была твоей девушкой до того, как появился он, твой лучший друг, твой кумир, Лэрри Хант. И он сразу начал ухаживать за мной; ты знаешь это, ты видел, как это происходило, но он был твоим кумиром, и за меня не стоило бороться.

— Луиза...

— Он заставил меня полюбить его, Спенс, а ты стоял в стороне и наблюдал, как он это делает. Мне было восемнадцать лет. Ты знаешь, как заставить восемнадцатилетнюю девушку полюбить? Нужно переспать с ней. Это так просто.

Он шагнул к ней, бледный и дрожащий, но она не двигалась с места, вызывающе глядя на него.

— В тот вечер, когда я отдалась ему, ты ждал меня, чтобы вместе пойти в кино, — благородный, целомудренный Спенсер ждал свою девушку, чтобы повести ее в кино. А наверху, пока ты ждал, Лэрри и я...

Он схватил ее за плечи и начал трясти, но не сумел заставить ее замолчать.

— Когда мы наконец спустились, даже слепой мог бы обо всем догадаться, а тебе это даже в голову не пришло. Ты стоял как маленькая собачонка с большими карими преданными глазами, несчастный сиротка, странствующий рыцарь, пережиток средневековья.

Хриплым, прерывающимся голосом он сказал:

— Ну, хорошо, Лэрри поступил ужасно, но ты-то какова?

Она беззвучно плакала. Слезы катились по ее лицу. Она не пыталась вытереть их.

— Я? Да, я поступила гадко, но я заплатила за это. Посмотри на меня. Я полюбила скверного человека,

— Ты и сейчас любишь его, — сказал Спенсер.

Она энергично покачала головой.

— Помоги мне, Спенс, — прошептала она. — Прошу тебя, помоги мне.

— Не могу.

— У него есть другая женщина.

— Откуда ты знаешь?

— Он звонил ей сегодня. Он был еще пьян. Я вошла, когда он разговаривал с ней, и он... он сказал, что я шпионю за ним.

Внезапно ноги ее подкосились. Она протянула руки, ухватилась за Спенсера и, отчаянно рыдая, упала в его объятия.

Сзади отворили дверь. Спенсер услышал шум и обернулся. Медленно вошел Лэрри, держа руки в карманах. Подойдя к ним вплотную, он остановился и сказал:

— Вот это как раз и считается неподходящим моментом для появления в комнате мужа.

Услыхав его голос, Луиза выпрямилась и подняла голову, глядя на Лэрри. Медленно освободившись и обняв ее за плечи, Спенсер бережно довел ее до кушетки.

— Она расстроена, — сказал он.

— Я вижу, — усмехнулся Лэрри.

Он не двинулся с места. Луиза села и закрыла лицо руками.

— Что значит весь этот шум? — спустя минуту спросил Лэрри.

Луиза покачала головой.

— Ничего.

Ее голос был едва слышен, и Лэрри пожал плечами,

Спенсер взглянул на Луизу.

— Ну... — начал Лэрри.

— Я пришел поговорить с тобой, — сказал Спенсер. — Ты прочел «Стар джорнел»?

— Да, — ответил Лэрри, — прочел. Я хотел принести газету домой, но забыл. — Он снял пиджак и начал развязывать галстук. — Кто, черт побери, посмотрит на такую чепуху серьезно? — спросил он и прошел мимо кушетки в спальню, оставив дверь открытой.

Спенсер пошел за ним.

— Мне приходится смотреть на это серьезно. Фаулер — влиятельная фигура в своей области, независимо от того, какого мы с тобой о нем мнения. Его статьи перепечатываются во всех газетах.

Лэрри сидел на кровати и, наклонившись, развязывал шнурки ботинок. Спенсер не видел его лица.

— Коммунист ты или нет? Если ты не коммунист, тебе не о чем беспокоиться, — сказал он. — Привлеки его к суду за клевету и потребуй деньги.

Он скинул ботинки и начал расстегивать рубашку.

Внезапно Спенсер почувствовал острую боль в желудке. Ему пришлось немного подождать, прежде чем он оказался в силах снова заговорить.

— Дело совсем не в том, что я беспокоюсь, Лэрри, — сказал он. — Дело совсем не в том. Ты знаешь причину появления этой статьи. Ты единственный, кто знает. Отныне я вынужден обдумывать каждый свой шаг. Ты и я должны обсудить это вместе.

Лэрри продолжал раздеваться. Наконец он встал совершенно голый, в одних носках.

— Что с Луизой? — спросил он.

— Она думает, что у тебя есть другая женщина.

— Ах, это! — махнул рукой Лэрри. Он повернулся, чтобы отворить дверь ванной. — Извини меня, я приму душ.

Спенсер сделал шаг вперед.

— Лэрри, накинь халат или еще что-нибудь и сядь. Я должен поговорить с тобой.

Лэрри взглянул на него, и его угрюмое лицо расплылось в улыбке.

— Прости, старина, я немного не в себе: я провел довольно бурную ночь.

Он сел, взял с ночного столика сигарету и чиркнул спичкой. Свет спички упал на стоявшую на столике фотографию Луизы, и мужчины с минуту смотрели на нее.

— Откуда ты знаешь, что есть связь между твоим письмом и статьей Фаулера?

— Ну, это довольно легко предположить. Почему он написал статью именно сейчас? Почему упомянул ФБР?

— Возможно, — согласился Лэрри, кивнув головой. Он задумался. — Но ведь ты именно этого и добивался, не так ли? Чем больше ты извлечешь из этой статьи, тем лучше для твоей затеи.

— Да, — подтвердил Спенсер. — Но, видишь ли, об этом знаем только ты да я, больше никто. Все остальные считают, что я должен рвать и метать, лететь в Вашингтон, добиваться приема у Эдгара Гувера. Мне нужно как-то действовать, иначе люди, которые верят мне, начнут что-то подозревать. С другой стороны, я не могу слишком усердствовать, защищая себя, а то вся затея полетит к черту. Я должен действовать так, чтобы довести дело до конца.

— Ты в дьявольски трудном положении, а?

— Я же знал, что так будет.

— Да. А потом будет все хуже и хуже. И добрый старый Лэрри окажется единственным, кто сможет спасти тебя, единственным, кому это под силу. Добрый старый Лэрри верхом на белом коне.

Он засмеялся.

Из гостиной вышла Луиза. Не глядя на мужчин, она подошла к другой стороне кровати, быстрым движением развязала кушак и сбросила халат.

Спенсер отвернулся, а Лэрри подскочил на месте.

— Эй, что ты делаешь? Ты в своем уме?

— Извините, — ответила Луиза. — Я и не думала, что вы изволите обратить на меня внимание.