Дальневосточная альтернатива

Глава 24

Уже на третий день медового месяца Варя убедилась, что ее фригидность растаяла без следа и с большим удовольствием демонстрировала неожиданно возникший темперамент. Сергей с не меньшим удовольствием заводил ее, хотя и был неоднократно поцарапан и покусан. На второй день Варя призналась, что бесплодна. Сергей только усмехнулся в ответ:

– В наше время заводить детей – значит обрекать их на большие испытания, да и вряд ли у меня будут красивые дети.

Варя помнила историю, но удивилась предчувствию мужа. Идиллия продлилась ровно неделю. Уже 10 января с обозом приехал один из бригадиров и сразу кинулся к Варваре:

– Беда! То ли отравление, то ли болячка какая!

Из расспросов выяснилось, что после ужина два дня назад почти 30 человек слегло с животом. Началась смута, не выходят на работу, обвиняют друг друга, уже были драки корейцев с китайцами.

Варвара начала быстро собираться, а Сергей побежал за доктором. Уже через час двое саней быстро помчались по льду в Надеждинскую, огибая Владивосток.

Ссыльный врач Костюков, Андрей Викторович, попал сюда по наговору коллег, которые не захотели разбираться и обвинили его в халатности при операции жены предводителя дворянства. Костюков десять раз пожалел, что взялся за безнадежную операцию, но просто смотреть на страдающую женщину он не мог, за что и поплатился. Он был уверен, что сгинет в этой глуши, но неожиданно ему дали жилье, привезли много инструментов из Шанхая. Хватало работы, но было и уважение, частенько приходилось выезжать в Шкотово, да и во Владивосток. Каждое воскресенье у Сергея Михайловича собирались бухгалтер Валентинов Юрий Альбертович, ювелир Пак Константин и два учителя Сергеев и Базырин и он, Костюков. Ювелир принял православие и подданство России, поэтому поменял имя. Он неплохо говорил по-русски и старался побольше практиковаться. Бывшие студенты давно раскаялись в своих заблуждениях и пытались учится дальше вместе с учениками. Сергей всем им доплачивал за старание. Беседы у них были разные, допускались любые темы, только о политике хозяин никогда не спорил.

Костюков еще ни разу не был в Надеждинской и во все глаза осматривал окрестности. Пейзажи просто изумительные, в тулупе совсем не холодно, а начинающиеся звезды мерцали ярче, чем в Европейской части России. Он постепенно влюблялся в эти края, да и люди были все необычные. Сам Сергей Михайлович тоже поехал, да еще взял двух собак.

В поселок въехали совсем по темноте, но от снега было неплохо видно. Бригадир указал барак, где находились больные и сани двинулись туда. При свете керосинок Костюков стал осматривать больных, а Сергей с Варварой стали опрашивать жителей поселка.

Уже через час Костюков понял, что имеет дело с отравлением. Видимо и пострадавшие так считали, потому что часть еды не выбросили. Расследование было коротким: Сергей взял остатки еды и дал понюхать собакам, а затем повел их по баракам и домам.

Костюков назначил всем промывание желудка и очищенный древесный уголь, которого в Камне было в избытке. Трое человек умерло, некоторые выздоровели, но 20 человек чувствовали себя плохо. Доктор сразу заметил, что тяжелые больные не поднимают голову – им сразу становится хуже. Андрей вспоминал симптомы и понял, что это отравление хвоей тиса или чем-то похожим. Он сразу сообщил это Варе и Сергею.

Собаки вели себя спокойно, хотя когда нюхали пищу явно нервничали. Едва вошли в шестой барак, как пес зарычал и поджал хвост. Никто не спал, поэтому Сергей выгнал всех из помещения и отпустил собак. Они синхронно сделали стойку на угол комнаты. Обследовав место Сергей обнаружил рассыпанную хвою. Именно на нее рычали собаки. Вызвав Ван Чуня, Сергей стал расспрашивать, кто здесь спит, однако найти китайца так и не смогли. Один кореец вспомнил, что сегодня после обеда двое китайцев пошли в лес.

В погоню отправились, едва рассвело. Шестеро казаков и Сергей с собаками отправились на нанайских лыжах. След собаки взяли легко и уже к обеду отыскали два замерзших тела. Видимо, костер погас, а одеты китайцы были слабовато. В мешке одного из них Сергей нашел мешочек с хвоей, очевидно тиса.

К вечеру умерло еще два человека, остальные шли на поправку. Тотальный обыск не выявил больше ничего. На собрании всех жителей решили готовить еду отдельно по бригадам или по семьям, как кому удобнее. Какие мотивы были у замерзших китайцев не выяснили, ничем они не отличались от других. На другой день приехал пристав со следователем из Владивостока, но ничего нового тоже не обнаружили. Оба чиновника искренне сочувствовали Варваре Прохоровне, которая вместо медового месяца должна заниматься покойниками. Так как русских среди пострадавших не было и виновники погибли, дело сразу же закрыли, о чем начальницу госхоза и уведомили.

Молодожены, а с ними и доктор остались в Надеждинском еще на две недели. Доктор постоянно был занят с больными, да и другим зубы лечил, а Сергей с женой обследовали все окрестные поля чуть ли не до Шкотово. На одном из полей корейская семья приловчилась ловить зайцев и выделывать шкуры. Увидев больше полусотни шкурок, Сергей купил все за 25 рублей.

Назад решили ехать по суше и убедились: зимой проехать можно почти с комфортом и даже путь короче, чем по льду. В Шкотово заночевали, чтобы получше посмотреть на жизнь переселенцев. До условий Б.Камня и Надеждинского им было далеко, но мужики устраивались основательно.

По приезду в Камень Сергея ждали бригадиры с кучей вопросов, а Варя залезла в горячую ванну и прошептала:

– Господи! Как хорошо дома!